Бартенев В.И. "Ливийская проблема" в международных отношениях (1969--2008)

Оглавление

Введение

Данная книга выходит в свет, когда мир готовится к празднованию 20-летия со дня окончания холодной войны, при этом не переставая активно обсуждать перспективы ее реинкарнации. Хотя ни о каком возврате к прошлому с его глобальным противостоянием двух полюсов, предлагающих миру две взаимоисключающие идеологии, речи быть не может, о полном разрыве с наследием холодной войны говорить также не приходится. Корни подавляющего числа проблем современной мировой политики уходят вглубь эпохи биполярности, и эта глубинная связь ощутима не только в рамках привычного треугольника США -- Европа--Россия, но и на периферии международных отношений. Чрезвычайно ярко она прослеживается и в стержневом противостоянии постбиполярного мира -- асимметричном конфликте между Соединенными Штатами и так называемыми "государствами-изгоями".

Фигурантами американского черного списка "изгоев" с момента оформления соответствующей концепции во внешнеполитической стратегии США в 1993 г. успели побывать семь стран -- Иран, Ирак, Северная Корея, Ливия, Сирия, Судан и Куба. При этом режимы во всех странах, определенных Белым домом на роль "главной угрозы международной безопасности после окончания холодной войны", за исключением Судана, пришли к власти задолго -- в некоторых случаях, за несколько десятилетий -- до падения Берлинской стены. Более того, в большинстве случаев речь шла не только о режимах, но и о вполне конкретных лидерах -- С.Хусейне, Х.Асаде, Ф.Кастро, М.Каддафи, -- реализацию "преступных замыслов" которых стратеги в Вашингтоне предполагали "сдерживать с применением всего комплекса методов -- дипломатических, экономических и -- в случае наличия непосредственной угрозы жизненно важным интересам США -- силовых". Спустя некоторое время в более развернутой форме А.Лейк представил эту концепцию в ставшей хрестоматийной статье "Борьба с реакционными государствами", Наконец, история конфликтного взаимодействия между Соединенными Штатами и указанными режимами к моменту возникновения концепции "стран-изгоев" также насчитывала уже не один десяток лет, и истоки конфронтации восходили ко времени, когда никакого намека на поражение СССР в холодной войне и его последующее исчезновение с международной арены не было и в помине.

Среди всех бывших и нынешних членов клуба "государств-изгоев" Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия стоит особняком по многим параметрам, и в частности потому, что ее бессменный лидер -- полковник М.Каддафи -- в 2007 г., после отхода Ф.Кастро от дел, официально стал главным политическим долгожителем. Его приход к власти состоялся сорок лет назад, в 1969 г., и, глядя на бодрого 66-летнего вождя ливийской революции, довольно легко можно предположить, что ему вполне по силам побить рекорд кубинского команданте.

Умение М.Каддафи выживать, как и в случае с Ф.Кастро, может вызвать лишь восхищение, и дело тут даже не в бесчисленном множестве пережитых покушений и попыток государственных переворотов, организованных внутренними врагами его режима. Уникальность политической судьбы ливийского лидера и еще одна черта, которая роднит его с команданте, заключается в том, что почти все время пребывания у власти он провел в жесткой конфронтации с Западом, и главным образом с США, хотя ни демографический, ни экономический, ни военный потенциал возглавляемой им страны не располагал к ведению столь длительной и упорной борьбы.

Контуры данного асимметричного конфликта отчетливо обозначились уже в первый месяц после ливийской революции 1969 г., завершившейся свержением одного из самых прозападных режимов в третьем мире во главе с королем Идрисом. Ливийская Арабская Республика сразу же встала на путь сознательного и систематического нарушения правовых устоев мирового порядка. Ее поведение на международной арене, нацеленное на борьбу с силами империализма, приобрело ярко выраженный "девиантный" характер, а степень его агрессивности стала увеличиваться с каждым годом. Уже к середине 1970-х гг.. Ливия приобрела все те черты, которыми американские политики характеризуют сегодня "государства-изгои". Авторитарный режим М.Каддафи начал демонстрировать крайнюю степень неуважения к правам человека внутри страны, а неотъемлемыми составляющими его внешней политики стали поддержка терроризма, подрывная деятельность в масштабах всего мира, применение силы в отношении соседей, стремление завладеть оружием массового уничтожения. Это привело к возникновению в международных отношениях так называемой "ливийской проблемы", поиск решения которой растянулся почти на четыре десятилетия.

Термин "ливийская проблема" впервые был употреблен в марте 1981 г. госсекретарем США А.Хэйгом в рассекреченном всего несколько лет назад меморандуме, адресованном Р.Рейгану. Затем он прочно утвердился в политическом дискурсе республиканской администрации, дав, в частности, название одному из специальных отчетов Госдепартамента 1983 г. Лаконичное определение было подхвачено средствами массовой информации и продолжает появляться в публикациях по ливийской тематике и по сей день. Оперирование данным термином в предлагаемом исследовании, а также его экстраполирование на более ранний период показалось нам оправданным по целому ряду причин. Вводя этот термин в обиход, А.Хэйг вкладывал в него содержание, которое, с нашей точки зрения, максимально адекватно отражало реальность. Говоря о "ливийской проблеме", госсекретарь не только конкретно называл все компоненты "девиантного" поведения режима М.Каддафи на международной арене, но и делал особый акцент на сознательном игнорировании Ливией норм международного права. Наконец, истоки этой проблемы однозначно определялись им 1969-м годом -- годом прихода к власти свободных офицеров юнионистов-социалистов во главе с М.Каддафи.

За те 40 лет, которые прошли с этого момента, М.Каддафи успел стать, с легкой руки администрации Р.Рейгана, террористом номер один и "бешеным псом Ближнего Востока", чудом выжить в американских бомбардировках Триполи и Бенгази в апреле 1986 г., организовать два теракта, остававшихся одними из самых смертоносных вплоть до атак 11 сентября 2001 г., попасть в наказание за это на десятилетие в международную изоляцию и, наконец, триумфально выйти из нее посредством добровольного и мирного отказа от поддержки терроризма и попыток завладеть оружием массового уничтожения в 2003 г., заставив весь мир говорить уже о "ливийской модели" возвращения "государства-изгоя" в мировое сообщество.

Сегодня бывшее "государство-изгой" наслаждается всеми благами нормализации экономических и политических связей с внешним миром. Впервые за 40 лет М.Каддафи принимает в своем легендарном бедуинском шатре посреди пустыни одного за другим президентов, премьер-министров и глав внешнеполитических ведомств крупнейших стран мирового сообщества, в том числе и тех, чьи граждане погибли в организованных в 1980-х гг. ливийскими спецслужбами терактах, -- Франции, Великобритании, Германии и США. Безусловно, важнейшей среди всех этих встреч стал первый за полвека официальный визит госсекретаря США К.Райс в сентябре 2008 г., который был нанесен сразу после урегулирования последних противоречий вокруг выплаты Ливией компенсации семьям жертв терактов 1980-х гг.. и подвел черту под четырехлетним периодом пошаговой нормализации взаимоотношений Триполи и Вашингтона. Приехав в Триполи и закрыв главу американо-ливийской конфронтации, К.Райс в некотором смысле вбила последний гвоздь в гроб "ливийской проблемы", окончательно сделав ее достоянием истории.

Если в политическом отношении "ливийский вопрос" по большому счету можно считать закрытым, то в международном экспертном сообществе он по-прежнему стоит крайне остро. Если на протяжении более четверти века усилия политологов на Западе были так или иначе направлены на поиск способов решения "ливийской проблемы", то теперь все их внимание сосредоточено на осмыслении "ливийской модели" возвращения в мировое сообщество. Представители мировой политической и интеллектуальной элиты ведут бурную полемику друг с другом о причинах отказа Ливии от спонсирования терроризма и попыток завладеть оружием массового уничтожения, и о его последствиях для системы международных отношений, а также оценивают перспективы применимости данной модели в отношениях с другими "изгоями".

Актуальность этой дискуссии и ее принципиальное значение для теории международных отношений вряд ли можно поставить под сомнение в эпоху, когда проблемы международного терроризма и распространения оружия массового уничтожения (ОМУ) как по отдельности, так и в связке друг с другом (ОМУ-терроризм) остаются одними из самых серьезных вызовов международной безопасности. Прибавляет ей остроты и тот факт, что концепция "изгоев" продолжает оставаться краеугольным камнем американской внешнеполитической стратегии, а судьба взаимоотношений США с другими "изгоями" до сих пор не определена.

Вместе с тем зачастую данная дискуссия в условиях крайней политизированности сюжета ведется так, будто ответы на все интересующие вопросы можно найти в событиях, случившихся после 11 сентября 2001 г., -- провозглашении глобальной войны с терроризмом, вторжении в Ирак и т.д. Однако в этом случае возникает серьезный риск не только существенно исказить историческую реальность, но и не извлечь пользы из анализа того богатейшего материала, который предоставляет ученым почти полувековая история "ливийской проблемы". Она соткана из поистине уникальных событий, устанавливавших важнейшие прецеденты в истории международных отношений, по своей значимости вполне сопоставимые с отказом Ливии от спонсирования терроризма и попыток завладеть ОМУ.

Так, например, именно Ливия стала государством, против которого США впервые применили силу в качестве наказания за спонсирование терроризма, и при этом единственной страной среди всех"изгоев", в отношении которой подобные методы сдерживания были опробованы еще в рамках биполярной модели системы международных отношений. Именно карательная операция "Каньон Эльдорадо" 1986 г., ставшая кульминацией так называемой первой войны с терроризмом и нацеленная на провоцирование государственного переворота в Ливии, явилась первым свидетельством оформления в американской внешнеполитической мысли одиозной концепции смены режимов, до последнего времени служившей ядром стратегии американских неоконсерваторов. Наконец, именно Ливия стала первым государством, в отношении которого режим международных санкций был введен -- спустя всего несколько недель после окончательного демонтажа биполярной системы -- по обвинению в спонсировании терроризма.

В этой связи ретроспективный анализ "ливийской проблемы" предоставляет уникальную возможность проследить на конкретном примере процесс оформления в рамках биполярной системы того самого стержневого асимметричного противостояния, которое стало ключевой характеристикой международной реальности после окончания холодной войны. Это, в свою очередь, позволит задаться вопросом о наличии континуитета между биполярной и постбиполярной моделями системы международных отношений, поиск ответа на который имеет значение, выходящее далеко за рамки собственно ливийского контекста.

Однако, пожалуй, наибольший интерес реконструкция истории "ливийской проблемы" в международных отношениях последних четырех десятилетий представляет как "case-study" для исследования проблемы "девиантного" поведения государственных акторов на международной арене, изучение которой вполне может стать самостоятельным направлением науки о международных ношениях.

В течение долгого времени феномен "девиантного", или отклоняющегося, поведения изучался исключительно на уровне личности в рамках социологии, психологии и юриспруденции, без каких бы то ни было попыток выявить его в политической сфере. Вместе с тем возможность и, самое главное, необходимость политизации данного концепта налицо. Новейшая история явила миру не только резкое усиление "девиантных" проявлений в мировой политике, как на государственном, так и на негосударственном уровне, но и оформление во внешнеполитической стратегии государства-лидера -- США -- отдельной концепции, зафиксировавшей этот феномен -- концепции "государств-изгоев", оказавшей колоссальное влияние на всю историю международных ношений постбиполярной эпохи.

Впервые представленная широкой публике в 1993 г. в лекции госсекретаря А.Лейка в университете Джона Хопкинса, данная концепция делала особый акцент на "реакционном", "преступном ", "девиантном" характере поведения данных государств, о систематическом нарушении ими международных правовых норм и "хронической неспособности вступать в конструктивные отношения с внешним миром". Не менее ярко идея "девиантности" внешней политики "изгоев" была выражена и госсекретарем США Мадлен Олбрайт, заявившей в сентябре 1997 г.: "Противостояние государствам-изгоям является одной из самых серьезных задач нашего времени, поскольку их единственная цель состоит в том, чтобы разрушить международную систему". Однако концепция "изгоев" отличается настолько высокой степенью политизированности и изобилует столькими видимыми невооруженным глазом противоречиями, что большинство представителей мировой интеллектуальной элиты наотрез отказывается считать "государства-изгои" отдельным, гомогенным классом акторов международной системы и оперировать данным термином в своих теоретических построениях.

В то же самое время несовершенство и противоречивость концепции никоим образом не отменяет ни того факта, что феномен "девиантного" поведения государственных акторов в мировой политике существует и возник задолго до появления одиозного термина "государство-изгой", ни необходимости изучать данное явление более пристально. Мировая история знает немало примеров государств, которые своими действиями бросали открытый, осознанный вызов всей существующей модели устройства мира и считали себя полностью свободными от каких бы то ни было международных обязательств. Такой была и революционная Франция, и страны "Оси", и, в первую очередь, гитлеровская Германия. Это были агрессивно настроеннные государства "центра", пытавшиеся, руководствуясь специфическими идеологическими установками, сломать существующее устройство мира. Для того чтобы остановить их агрессивные поползновения, потребовались долгие и кровопролитные войны, покончившие с "девиантными" режимами.

Во второй половине XX в. "облако девиантности" переместилось на периферию, где такие страны, как Ливия, Иран, Ирак, Сирия, хотя и не обладавшие ресурсами для перекройки мира в соответствии с собственными представлениями о международной реальности, также стали проводить крайне агрессивную политику, основанную на систематическом нарушении международных норм и соглашений.

Какими бы мотивами ни объяснялось вторжение США в Ирак, режим С.Хусейна был свергнут силой. Перспектива мирного решения "иранской проблемы" без смены режима также выглядит крайне маловероятной. В этой связи путь, пройденный Ливией за последние четыре десятилетия, не имеет аналогов в мировой истории. Превращение в своего рода архетип "девиантного" актора, попадание в изоляцию и возвращение из "изгнания" посредством отказа от "девиантного" поведения на международной арене с последующей реабилитацией -- все это произошло при одном и том же режиме в стране. Архитектором "ливийской модели" выступила та же самая политическая фигура, которая стала главным виновником оформления в международных отношениях "ливийской проблемы", -- М.Каддафи. Цель настоящей работы состоит в том, чтобы осмыслить причины столь удивительной метаморфозы и понять внутреннюю логику эволюции "ливийской проблемы", завершившейся установлением поистине уникального прецедента, через обращение к ее истокам и проведение фундаментального научного анализа всех этапов процесса ее развития.

Главной методологической основой данного исследования будет служить системный подход и его важнейший принцип, согласно которому свойства целого -- системы не исчерпываются суммой свойств, присущих каждому из ее элементов. "Ливийская проблема" будет рассматриваться как система, состоящая из двух элементов -- 1) совокупности компонентов "девиантного" поведения режима М.Каддафи на международной арене и 2) комплекса взаимодействий других акторов как с самой Ливией, так и между собой в отношении Ливии (международного климата вокруг Ливии). Два этих сложносоставных элемента были неразрывно связаны друг с другом, и именно данная связь определяла особенности функционирования "ливийской проблемы" как системы. Второй из вышеназванных элементов также будет рассматриваться как система, имеющая сложную структуру. "Ливийская проблема" как феномен международной реальности несводима к сумме двусторонних отношений отдельных государств с режимом М.Каддафи. Международный климат вокруг Ливии является сложноорганизованным феноменом, анализ которого должен производиться с учетом всего комплекса взаимодействий и взаимовлияния ключевых субъектов международной системы в отношении режима М.Каддафи.

Подобная попытка представить комплексный анализ "ливийской проблемы" как явления международных отношений на всем протяжении ее существования в контексте структурных изменений международной среды предпринимается в отечественной науке впервые. До настоящего момента затрагивавшие ливийскую тематику исследователи (как у нас в стране, так и за рубежом) по большому счету не ставили перед собой задачи раскрыть подлинно международный характер данной проблемы. Их внимание в основном было сконцентрировано на изучении различных аспектов истории двусторонних взаимоотношений, прежде всего американо-ливийских, франко-ливийских, советско-ливийских и т.д.

Новизна предлагаемого исследования определяется также характером источников, привлеченных к его написанию. Источниковая база всех без исключения трудов, посвященных центральной в рамках заявленной проблематики теме развития американо-ливийских отношений, ограничивалась лишь опубликованными материалами. То же самое можно сказать и о тех немногочисленных исследованиях, в которых затрагивались вопросы, связанные с динамикой развития советско-ливийских отношений, в значительной степени определявшей динамику развития ситуации вокруг Ливии. В настоящей работе была предпринята попытка ликвидировать этот пробел и использовать не только максимально широкий круг общедоступных материалов -- официальных документов, мемуаров, прессы, материалов статистики, журналистских расследований, -- но и первоисточники.

Предоставленная историческим факультетом и кафедрой новой и новейшей истории стран Европы и Америки исторического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова возможность прохождения годичной стажировки в Йельском университете в США по программе Fox International Fellowship позволила автору получить доступ к уникальным материалам американских архивов, большая часть которых была рассекречена лишь недавно и поэтому еще не вводилась в научный оборот.

Наибольшую пользу принесла работа в архиве библиотеки Р.Рейгана (Ronald Reagan Presidential Library) в Сими Вэллей (Калифорния), где собраны личные архивы практически всех сотрудников главного внешнеполитического органа администрации -- Совета национальной безопасности, в том числе и тех, кто принимал непосредственное участие в разработке и реализации на практике политики США в отношении режима М.Каддафи в 1980-е гг. Большую помощь также оказали материалы архива Национальной Безопасности (National Security Archive), а именно, коллекции "Бомбардировки Ливии", "Химическое и биологическое оружие", "Ближневосточный терроризм", а также документы Института по контролю за распространением ядерного оружия. В АНБ автору среди прочих материалов посчастливилось ознакомиться с коллекцией уникальных в своем роде источников -- электронных писем сотрудников Белого дома. Кроме того, были привлечены некоторые материалы архива Библиотеки Конгресса (Library of Congress Archives) и архива Института Гувера (Hoover Institution Archives) в Стэнфорде, а также документы фонда "Референтура по Ливии" Архива Внешней Политики РФ.

Несомненно, доступные на настоящий момент архивные документы по истории внешней политики США и СССР в 1970 -- 1980-е гг. являются лишь верхушкой айсберга, ведь изНза больших сроков давности многие материалы до сих пор остаются под замком. Вместе с тем не вызывает сомнения, что количество уже рассекреченных документов позволяет значительно углубить существующие в науке представления о ключевом для всей истории "ливийской проблемы" этапе ее развития -- 1980-х гг..

Завершая данный раздел, хотелось бы отметить, что предлагаемое исследование может представлять не только сугубо научный интерес. С одной стороны, Россия, как и любой другой член мирового сообщества, заинтересована в укреплении режима нераспространения, поскольку перспектива попадания оружия массового уничтожения в руки террористов представляет собой чрезвычайно серьезную угрозу ее национальной безопасности. В этой связи российское политическое руководство, как бы сильно ни отличалась его позиция в отношении "государств-изгоев" -- Ирана или Сирии, -- должно более четко представлять себе механизмы давления, способные заставить ту или иную страну отказаться от попыток завладеть ядерным оружием.

С другой стороны, отнюдь не меньшее значение исследование ливийской тематики приобретает и в контексте резкого усиления интереса российской политической и бизнес-элиты к установлению теплых отношений с режимом М.Каддафи, наиболее ярким свидетельством которого стали визит В.В.Путина в Триполи в апреле 2008 г. и озвученное в ходе него решение простить Ливии ее масштабный долг перед Россией. Данные события ознаменовали собой выход российско-ливийских взаимоотношений из состояния долговременного застоя, в котором они находились с 1991 г., и проложили путь к не менее символичному ответному визиту М.Каддафи в Москву (первому за четверть века), состоявшемуся 31 октября -- 2 ноября 2008 г.

Резкое повышение интенсивности российско-ливийского диалога сопровождается активными и регулярными призывами к возврату ко временам советско-ливийской дружбы, которые в своей основе являются откровенным искажением исторической реальности. Настоящее исследование, охватывающее период этой дружбы, может улучшить понимание того, на каком фундаменте предстоит России в дальнейшем строить свои отношения с режимом М.Каддафи, и помочь отказаться от идеализации прошлого. В то же самое время анализ мотивов, побудивших Ливию к отказу от конфронтации с Западом, и особенностей процесса ее деизгоизации может способствовать более адекватной оценке как масштабов политических рисков, сопряженных с осуществлением крупных инвестиций в ливийскую экономику, так и перспектив российско-ливийского стратегического партнерства в целом.

* * *

Основу данной монографии составило диссертационное исследование, которое было выполнено на кафедре новой и новейшей истории стран Европы и Америки исторического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова в 2004--2008 гг. и которое не могло бы состояться без поддержки членов ее большого коллектива. В первую очередь, автор хотел бы выразить глубочайшую признательность и благодарность своему научному руководителю -- к. и. н. Глазуновой Е.Н., сыгравшей огромную роль в его становлении как исследователя. Интерес, проявленный Е.Н.Глазуновой к выбранной проблематике, исключительно ценные советы, живое участие и помощь на всех этапах подготовки диссертации стали важнейшими слагаемыми ее успешной защиты.

Автор также выражает благодарность коллективу секции по изучению истории и теории международных отношений кафедры новой и новейшей истории стран Европы и Америки, и в первую очередь д. и. н. Маныкину А.С., к.и. н. Горохову В.Н., к.и.н. Пилько А.В., к. и. н. Сетову Р.А., к. и. н. Сидорову А.А. за ценные рекомендации, оказавшие существенную помощь в процессе научной разработки данной темы.

Отдельно хотелось бы выразить признательность руководству кафедры в лице ее заведующего (в то время) Язькова Е.Ф. и исторического факультета в лице декана, члена-корреспондента РАН Карпова С.П. за предоставленную возможность прохождения годичной стажировки в Йельском университете в 2006--2007 гг. Она позволила автору получить доступ к богатейшим фондам одной из самых крупных университетских библиотек в мире; участвовать в разнообразных круглых столах и международных конференциях, посвященных наиболее актуальным проблемам современной мировой политики, и, самое главное, привлечь документы американских архивов. Материал, накопленный за время стажировки, не только обогатил, но и существенно изменил представления автора о предмете исследования, что в конечном счете сыграло ключевую роль в концептуальном осмыслении "ливийской проблемы" как феномена международных отношений.

Автор хотел бы также выразить благодарность заведующему кафедрой истории и политики стран Европы и Америки МГИМО (У) МИД России д. и. н. профессору Печатнову В.О. и ведущему научному сотруднику Института проблем международной безопасности к. и. н. Фененко А.В., выступавшим официальными оппонентами по диссертации, за высказанные ценные комментарии и рекомендации.

Об авторе

Кандидат исторических наук. В 2004 г. окончил исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, в 2005 г. -- Французский университетский колледж при МГУ. В рамках обучения в аспирантуре исторического факультета МГУ в 2006--2007 гг. проходил стажировку в Йельском университете (США) по программе "Fox International Fellowship". В 2008 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему -- "Ливийская проблема" в международных отношениях 1981--1991 гг.". С 2008 г. преподаватель кафедры истории международных отношений и мировой политики факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, а также младший научный сотрудник лаборатории новой и новейшей истории стран Европы и Америки кафедры новой и новейшей истории исторического факультета МГУ.