Даниленко В.П. Вильгельм фон Гумбольдт и неогумбольдтианство

Оглавление

Введение из части 1

Все дороги в современной лингвистике ведут к Вильгельму фон Гумбольдту (1767–1835). Он жил на рубеже XVIII–XIX веков, но его голос и до сих пор звучит актуально. Более того, опыт показывает, что другие голоса его не только не заглушают, но, напротив, делают ещё значительнее.

В.Гумбольдт вдохновлял на научный поиск не одно поколение учёных. Ещё при его жизни в 1828 году вышел в свет "Организм языка" Карла Беккера. Он был посвящен В.Гумбольдту. С благоговейным трепетом к нему относился Александр Афанасьевич Потебня. Его почитали Гейман Штайнталь и Мориц Лацарус, Бертольд Дельбрюк и Георг фон Габеленц, Карл Фосслер и Эрнст Кассирер. Своим кумиром его считали Отто Есперсен, Вилем Матезиус, Лео Вайсгербер и многие другие.

Л.Вайсгербер по праву считается главой немецкой ветви неогумбольдтианства. Его учение занимает центральное место в докторской диссертации Олега Анатольевича Радченко, изданной под названием "Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства" (М., 1997).

Упомянутая книга – самый фундаментальный труд о неогумбольдтианстве, изданный в последнее время. Если в прежних работах, посвященных анализу неогумбольдтианства преобладал критический пафос (у О.С.Ахмановой, В.З.Панфилова, П.В.Чеснокова, В.А.Звегинцева и мн. др.), то книгу О.А.Радченко можно расценить как стартовую площадку для нового этапа в гумбольдтоведении вообще и в изучении неогумбольдтианства в особенности. Этот этап, надо полагать, будет характеризоваться в оценке неогумбольдтианства преобладанием позитивизма над негативизмом.

Двухтомный труд О.А.Радченко – настоящий кладезь неогумбольдтианской премудрости, однако в центре внимания его автора был Лео Вайсгербер (1899–1985). У него была одна, но пламенная страсть – идти по торной дороге, проложенной его гениальным соотечественником. Но Л.Вайсгербер – не единственный неогумбольдтианец. Он лишь глава немецкой ветви неогумбольдтианства. Главными фигурами американской ветви неогумбольдтианства стали Эдвард Сепир (1884–1939) и Бенджамен Ли Уорф (1897–1941).

Возрождение гумбольдтовских идей в XX веке происходило не только в Германии и США. Без преувеличения можно сказать, что идеи В.Гумбольдта пронизывают лингвистическую мысль не только XIX, но и всего XX века. Многие считают основателем современной лингвистики Фердинанда де Соссюра (1857–1913). Преклонение перед швейцарским гением, однако, не должно скрывать от нас тот факт, что Ф.де Соссюр, а вслед за ним и его последователи в значительной мере выступали в роли проводников гумбольдтовских идей.

Известно, что задолго до Ф.де Соссюра В.Гумбольдт проводил границу между языком и речью. Чтобы убедиться в этом, достаточно хотя бы ознакомиться с предметным указателем к книге В.Гумбольдта <Избранные труды по языкознанию> (М., 1984), обратившись к терминам "Язык" и "Речь". Охарактеризовывая, в частности, язык как систему, В.Гумбольдт писал: "... весь язык полностью и во всех своих взаимосвязях уже должен быть заложен в нём (в человеческом рассудке – В.Д.). В языке нет ничего единичного, каждый отдельный элемент его проявляет себя лишь как часть целого" (1; 314).

В свою очередь о речи В.Гумбольдт, в частности, писал следующее: "Язык образуется речью, а речь – выражение мысли или чувства" (1; 163). Мы не обнаруживаем здесь соссюровского категоризма, связанного с отграничением языка от речи, но для подобного категоризма нет оснований и в самой действительности: речь в реальных речевых актах переходит в язык, а язык – в речь. Одно, однако, ясно, разница между языком и речью для В.Гумбольдта была очевидной. Приписывать отграничение языка от речи Ф.де Соссюру может человек, не читавший работ В.Гумбольдта.

Очевидным для В.Гумбольдта был и тот факт, что компаративистика пользуется историческим (диахроническим) методом исследования, а типология – описательным (синхроническим). Стало быть, он различал также синхронию и диахронию.

Найдем мы у В.Гумбольдта и соображения, связанные с третьей дихотомией Ф.де Соссюра – внутренней лингвистикой и внешней. Очевидно, из гумбольдтовских работ эту дихотомию извлёк И.А.Бодуэн де Куртенэ, который за сорок лет до Ф.де Соссюра делил языкознание на теоретическое и прикладное. Найдем мы у основателя Казанской лингвистической школы обоснование и других соссюровских дихотомий (см. об этом 2).

XX век дал миру три бесспорных лингвистических гения – Фердинанда де Соссюра, Вилема Матезиуса и Лео Вайсгербера, но Вильгельм фон Гумбольдт и до сих пор остаётся самой яркой звездой на лингвистическом небосклоне. Подобно тому, как Чарлз Дарвин – основатель современной биологии, В.Гумбольдт – основоположник современной лингвистики, хотя оба они работали в XIX веке.

Ученики В.Гумбольдта не затмили славы своего учителя, но они шли по пути, проложенному его методологией. Методологические установки, характерные для В.Гумбольдта, были унаследованы, с одной стороны, неогумбольдтианцами (Э.Сепиром, Б.Уорфом, Л.Вайсгербером), а с другой, Вилемом Матезиусом (1882–1945).

Концепция В.Матезиуса не вписывается в неогумбольдтианство по двум причинам: во-первых, она является грамматической, тогда как сердцевину неогумбольдтианства составляет его философия языка с характерной для него сосредоточенностью на направляющей роли языка в познании, а во-вторых, в грамматической концепции В.Матезиуса оказались разработанными оба аспекта ономасиологического подхода к изучению языка – не только структурный, но и функциональный, тогда как в неогумбольдтианстве выдвинут на передний план лишь первый из этих аспектов. "Функциональная грамматика" В.Матезиуса, тем не менее, вместе с неогумбольдтианством вполне вписывается в одно методологическое направление, заданное В.Гумбольдтом.

Любое методологическое направление в науке характеризуется определёнными гносеологическими установками. В качестве доминантных гносеологических (методологических) установок неогумбольдтианства в настоящем исследовании принимаются типологизм, синхронизм и ономасиологизм. Структурализму в свою очередь присущи унификационализм (сосредоточенность на изучении отдельных языков), синхронизм и семасиологизм, тогда как младограмматизму – компаративизм, диахронизм и семасиологизм. Подобные характеристики могут быть обнаружены у любого методологического направления в языкознании.

Вопрос о методологических доминантах тех или иных лингвистических концепций ведёт нас к проблеме научно-отраслевой структуры языкознания. В своих работах я предложил дисциплинарную структуру лингвистической науки в целом.

Если философская онтология – наука о бытии вообще, то лингвистическая онтология – наука о бытии языка. Если философская гносеология – теория познания любого объекта, то лингвистическая гносеология – теория познания языка.

Если во внутренней лингвистике язык исследуется сам по себе, то во внешней – в связи с другими, неязыковыми, объектами – физическими, биологическими, психологическими и культурологическими. Отсюда-четыре соответственных дисциплины внешней лингвистики – лингвофизика, биолингвистика, психолингвистика и лингвокулыурология. Но язык может изучаться также и в связи с миром в целом. Отсюда вытекает необходимость в пятой внешнелингвистической дисциплине – философии языка (лингвофилософии).

Дисциплинарная структура внутренней лингвистики включает в себя три отрасли – фонетику, грамматику и лингвистику текста. Первая изучает звуковой строй языка, вторая – грамматический и третья – текстуальный. В состав же грамматики входят словообразование и фразообразование. В первом случает речь идёт об исследовании проблем, связанных с созданием новых слов, а во втором – с созданием новых предложений. Во фразообразование, наконец, входят лексикология, морфология и синтаксис. Каждая из них изучает соответственный период в деятельности говорящего или слушающего, направленной на создание или понимание слов и предложений в трёх их формах – лексической, морфологической и синтаксической (см. подр. 3).

Основу лингвистической гносеологии составляют четыре подхода к изучению языка:

1) специальный (унификационный) – сравнительный;

2) синхронический – диахронический;

3) семасиологический – ономасиологический;

4) структурный – функциональный.

Унификационный подход к изучению языка направлен на исследование отдельных языков – русского, французского, китайского и т.д. Именно с него и началась наука о языке. Древние индийцы изучали язык "Вед", древние греки – язык гомеровских поэм и т.д.

В первой половине XIX века в Европе поднимается на подлинно научную высоту сравнительное языкознание, включающее в себя компаративистику и лингвотипологию. Первая из них изучает родственные языки с целью восстановления их праязыка, а другая ставит своей задачей сравнение языков, отвлекаясь от их генетического родства. Первая появилась благодаря усилиям Ф.Боппа, Я.Гримма и Р.Раска, а другая – благодаря В.Гумбольдту.

Общая лингвотипология описывает языковые типы (классы), опираясь в идеале на все известные языки, а частная обращает внимание на сходства и различия, имеющиеся между ограниченным числом языков.

Синхронический подход к изучению языка направлен на изучение языка, рассматриваемого в тот или иной период в развитии определённого языка, а диахронический – на изучение его истории. Теоретическое осмысление разницы между синхронией и диахронией началось лишь в XIX веке, однако на практике эта разница учитывалась с древности. Так, древнеримский ученый Марк Теренций Варрон, живший в I веке до н.э., уже различал описание современной латыни от её истории. Вплоть до XIX века, однако, в европейской грамматике преобладал синхронический подход к описанию языка над диахроническим.

Семасиологический подход к изучению языка исходит при описании языковых явлений из коммуникативной деятельности слушающего, а ономасиологический – из коммуникативной деятельности говорящего. Как я стремился показать в своей докторской диссертации (3), оба подхода, о которых идёт речь, имеют античные истоки. Первый восходит к александрийской филологии, а другой – к античной философии языка.

Структурный подход к изучению языка направлен на описание языковой системы, а функциональный – на описание её использования (функционирование) в деятельности слушающего или говорящего. Соединение третьей и четвертой методологической дихотомии, представленной выше, дает нам картину.

Структурно-семасиологический подход к изучению языка связан с исследованием языковых явлений в направлении "речь –> языковая система", функционально-семасиологический – в направлении – "языковая форма –> внеязыковое содержание", структурно-ономасиологический – в направлении "внеязыковое содержание –> языковая форма" и, наконец, функционально-ономасиологический – в направлении "языковая система –> речь".

Дифференциация указанных направлений исследования приобрела отчётливую форму лишь в XX веке. Первое из этих направлений исследования было типично для Л.Ельмслева, второе – для Дж.Фёрса, третье – для Ф.Брюно и четвёртое – для Г.Гийома.

Неогумбольдтианцы, как и их вдохновитель, вовсе не игнорировали полностью унификационный, диахронический и семасиологический подходы к изучению языка. Однако в качестве методологических доминант в их концепциях выступают типологизм, который, как мы помним, существует в общей и частной (характерологической) формах, синхронизм и ономасиологизм. Но каждая из этих доминант, естественно, реализована у разных представителей неогумбольдтианства, как и у самого В.Гумбольдта, по-разному. Так, в концепциях Э.Сепира, Б.Уорфа и Л.Вайсгербера оказался неразвитым функциональный аспект ономасиологического подхода к изучению языка, тогда как у В.Гумбольдта мы находим результаты применения как структурно-ономасиологического, так и функциональноономасиологического подходов к исследованию языка. Вот почему необходимо видеть в методологической схеме, накладываемой на ту или иную концепцию, лишь абстрактные пути к их анализу. По мере углубления в исследуемый материал подобная схема всё более и более кокретизируется, наполняясь живой мыслью её творца.

Об авторе