|
Оглавление
Введение
Партии – политический институт, существующий в подавляющем большинстве стран мира. Они начали возникать два века назад и существуют в различных формах во всех государствах, режимы которых не является тоталитарными – как в автократиях, так и в демократиях. Демократии "немыслимы" и не могут работать без политических партий. Именно партии, и в этом мнении сходятся почти все исследователи, могут лучше всего структурировать электоральные предпочтения граждан, представлять различные социальные интересы, определять политический курс и создавать институциональные возможности для отбора и сотрудничества элит. Демократический транзит главной составляющей имеет становление честных и свободных выборов и – партийной системы. Природа партий в условиях авторитаризма иная, но и здесь сохраняется ряд их функций, в первую очередь – связующего звена между правящими группами и гражданами; хотя в этих случаях партии становятся инструментом для воздействия элит на общество, представительство интересов которого сменяется задачами манипулирования и мобилизации. Тем не менее существуют некоторые общие черты: партии являются связующим звеном между институтами власти и гражданами и организуют их электоральное поведение. Современное политическое развитие опровергло модные в 1970–80-е гг. представления о том, что партии как политические институты исчезают с политической арены и на смену им приходят менее жестко структурированные социальные движения и формы прямых коммуникаций граждан с властными институтами. Партийные системы в демократических странах в силу сходства их институционального устройства, вне зависимости от типа систем – парламентских или президентских, или же их вариаций, – а также от типа правовых систем (континентальной или англо-американской), сближаются по структуре; сходны и основные позиции составляющих их партий. Это сходство усиливают играющие все большую роль наднациональные партийные структуры: партийные интернационалы, европейские партии, фракции в Парламентской ассамблее Совета Европы. Сходны и пути трансформаций тоталитарных и авторитарных режимов в демократические; при этом завершившиеся успехом трансформации и роль партий в них достаточно хорошо изучены политической наукой. Российский случай во многих отношениях – особый. Во-первых, Россия, пройдя лишь начальные стадии образования демократических институтов и появления партий в начале XX в., после прихода к власти большевиков долгое время оставалась тоталитарной, а затем – жестко авторитарной системой с доминирующей партией-государством – единственным типом партии, существенно отличающимся от всех других типов. Как у элит, так и у населения прервался опыт, связанный с многопартийностью, исчезли и сами носители этого опыта. Более того, особенности начальной стадии трансформации привели к так называемому "антипартийному" эффекту: граждане подозревали новые партии в том, что они стараются стать второй КПСС, а элиты не видели в них значимого инструмента. В отличие от большинства стран с более или менее успешной трансформацией, партии играли минимальную роль в становлении постсоветских политических институтов. Во-вторых, в ходе российской трансформации, начинавшейся во многих отношениях традиционно, выбор в пользу демократических институтов был сделан не сознательно и целенаправленно, а как ситуативное, временное решение. А партии начинают играть важную роль в политическом процессе лишь тогда, когда большинство демократических институтов уже свернуто. В-третьих, особенности Российской Федерации в период ее децентрализации и институциональные различия в субъектах Федерации были существенным препятствием на пути становления партийной системы. В-четвертых, отказ от базовых демократических принципов сопровождается интенсивным использованием демократической риторики. В то же время правящие элиты не выбрали курса, направленного на полный отказ от демократических институтов, последовательное использование репрессивных механизмов и последовательную и целенаправленную изоляцию страны, что характерно для жестких автократий и тоталитарных режимов. Существующие партии, вне зависимости от их характера, входят в международные структуры, и в их развитии наблюдаются те же самые тенденции, что и во всем мире: профессионализация, увеличение роли информационной политики, гибкость политических позиций, уменьшение значения партийного базиса и роли лидеров. Наконец, непоследовательный и постоянно меняющийся институциональный выбор российских законодателей в отношении норм, регулирующих деятельность партий и избирательные процессы (во всяком случае, на данной стадии развития), завершился выбором норм, подходящих для прошлого века, а не для современного постиндустриального медийного общества, что окончательно запутывает ситуацию. Цель данной работы – рассмотреть особенности формирования партий в России на каждом из этапов трансформации в контексте: а) особенностей политического процесса на каждом из этапов; б) институциональных рамок для развития партий в тесной их связи с электоральными процессами. При этом учитываются и общие для всех стран особенности становления партийных систем. Временные рамки рассмотрения объекта нашего исследования – современных российских политических партий – ограничены началом трансформационного процесса в Советском Союзе и событиями конца 2006 – начала 2007 г., т. е. фактическим стартом избирательного цикла парламентских и президентских выборов; хотя учитывается (но подробно не рассматривается) и так называемый позднесоветский период, объясняющий многое в характере и темпах становления партийной системы. Предметом этого исследования является влияние партий на процесс трансформации на его различных этапах. При этом партиями мы называем группы и организации с разной степенью институционализации, в том числе лишь частично выполняющие функции партий, связанные со структурированием взаимодействия властных институтов и общества. На первых этапах трансформации нелегко в мозаике протопартий и политических движений без определенного членства провести разделительную линию, чтобы отделить "диванные" партии, состоящие из амбициозного председателя и узкого круга его единомышленников, от тех, часто также небольших групп, которые оказали действительно значимое воздействие на политический процесс. Та же ситуация возникает и на более поздних этапах, когда участниками электорального процесса становятся группы, преследующие цели, которые не являются политическими. Наконец, и сейчас, после институционализации политических партий и превращения их в субъект электоральных процессов, по-прежнему существуют группы, называющие себя "партиями", но не выполняющие их функций или же выполняющие ряд функций, но не включенные в систему политических институтов. В этой работе преимущественное внимание уделяется тем партиям (или организациям – их предшественницам), которые можно рассматривать как значимых акторов трансформационного процесса, определяющих его вектор или влияющих на него. Анализ становления и изменения партий в контексте процесса трансформации построен на представлении о том, что переходы от автократий могут иметь нелинейный характер. Соглашаясь с А. Пшеворским, мы полагаем, что существуют трансформации, отклоняющиеся как от демократизационного сценария, так и от случаев сравнительно быстрого восстановления авторитарного порядка. Достижение результатов в построении демократических институтов в таком случае затруднительно, также как и быстрая монополизация политики и переход к жесткой автократии. Этот методологический подход позволяет проанализировать российский случай, не отказываясь целиком от наработок трансформационных теорий. В первую очередь, этот подход связан с представлением об особенностях основных этапов трансформации, особенно на ее начальной стадии. Мы предпочитаем использовать в анализе синтетическую методологию Вольфганга Меркеля, сочетающую достоинства неоинституционализма и теории рационального выбора, рассматривая этапы либерализации авторитарного режима и демократизации – перехода к демократии. Либерализация – "первый переход", или собственно переходная ситуация, завершается установлением институтов нового режима. Демократизация – "второй переход", или этап консолидации нового режима, связан с упрочением либо провалом новых институтов и оформлением устойчивой композиции политических сил. В российском случае "второй переход" так и не превратился в консолидированную демократию; наоборот, произошел "обратный переход" в демократизационных процессах. Именно поэтому наиболее продуктивно применение подходов, разработанных "минималистами" (Й. Шумпетер и др.). В рамках этого подхода "демократический метод – это такое институциональное устройство для принятия политических решений, в котором индивиды приобретают власть принимать решения путем конкурентной борьбы за голоса избирателей". Само по себе проведение выборов с несколькими участниками, в том числе оппозиционными, – необходимое, но недостаточное условие для того, чтобы режим считался демократическим. Смена власти по результатам выборов – главный критерий для определения характера режима.^ Кроме того, важными характеристиками являются условия для деятельности оппозиции, включая доступ к СМИ и характер изменений или сохранения правил игры инкумбентом, а также – гарантии, что решения принимаются теми, кто избран. Понимаемая таким образом демократия включает два аспекта – соревновательность и участие – и предполагает также существование гражданских и политических свобод слова, печати, собраний и организаций, необходимых для политических дебатов и проведения избирательных кампаний. Чем больше всеобщая уверенность, подтверждаемая на практике, в том, кто будет победителем в политической борьбе, в том числе на выборах, тем вероятнее, что соответствующий режим является недемократическим. В отношении российского случая трансформации этот подход последовательно применен Сергеем Рыженковым и группой исследователей, к которой относится и автор, в процессе работы в рамках проекта "Путь российских регионов в Европу". В используемой в этом проекте модели были объединены два основных измерения трансформационного процесса – политическая конкуренция и политические институты, рассматривающиеся во взаимосвязи присущих им структурных характеристик и динамики изменений. Структура трансформационных конфликтов, характер стратегического взаимодействия акторов, динамические характеристики российской трансформации во многом соответствуют сценарию "демократии как переходного решения". Неопределенная роль партий на протяжении довольно длительного периода трансформации предопределила количество и характер работ, им посвященных. Эта книга стала продолжением серии монографий и статей автора, вышедших в основном на немецком языке. Как этапные и наиболее важные для этой работы, хотелось бы упомянуть следующие книги: "Политические партии в новой России" (1993), "Партии в российской провинции. Политическое развитие в Поволжском и уральском регионах" (1998), "Политические партии в России" (2000); а также серии статей и рабочих тетрадей, опубликованных Центром исследования Восточной Европы в Бремене и посвященных различным этапам развития коммунистических партий, ЛДПР, либеральных сил, и ряд статей, посвященных региональному политическому развитию, в том числе – развитию партий. Книга построена по хронологическому принципу, в соответствии с основными этапами трансформации советской, а затем – российской политической системы; при этом значительное внимание уделяется институциональным изменениям, включая нормативные, на каждом из этапов. Свою задачу автор видела не в детальной характеристике всех коллективных субъектов, на разных этапах называвших себя "партиями", а в описании значимых политических акторов, частично или полностью выполнявших функции партий. Соответственно выглядит и структура работы. Исследование современного политического процесса – история с открытым концом, поэтому анализ последних этапов становления российских партий неизбежно отличается некоторой незавершенностью и отчасти имеет гипотетический характер в силу отсутствия полной ясности в отношении вектора трансформационного процесса. Эта работа была бы невозможна без поддержки и советов председателя РОДП "ЯБЛОКО" профессора Григория Явлинского; без постоянных дискуссий в ходе работы над большим числом совместных проектов с коллегами из Центра изучения современной политики – заместителем директора Сергеем Рыженковым и заместителем председателя РОДП "ЯБЛОКО", депутатом Мосгордумы Сергеем Митрохиным; без постоянного критического осмысления ситуации, которое требовалось в работе с аспирантами и студентами; а также – без критических замечаний, советов и организационной поддержки научных руководителей: профессоров Александра Логунова, декана факультета истории политологии и права РГГУ, Вольфганга Айхведе, директора Центра исследования Восточной Европы, Бремен, и коллег – профессоров Ульрике Либерт, директора Центра Жана Моне Бременского университета, Отто Люхтерхандта, директора Института Восточного права Гамбургского университета и Николя Хайоза (Университет Фрибур, Швейцария) – на разных этапах научной жизни автора. Об авторе
 Михалева Галина Михайловна Доктор политических наук, кандидат философских наук, доктор философии Бременского университета. Профессор Российского государственного гуманитарного университета, ассоциированный профессор Бременского университета.
Председательница гендерной фракции и член Федерального совета партии «Яблоко». Опубликовала более 300 работ, включая 15 монографий на русском, немецком и английском языках о партиях и общественных движениях, развитии Европейского Союза, политике памяти, проблемах гендерного равенства, методах политологических и социологических исследований, трансформационных процессах и т. д. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||