Недолгая жизнь Игоря Павловича Распопова (1925–1982), видного отечественного языковеда, протекала в разных городах России. Среди них были Куйбышев (где он после возвращения с фронта закончил филологический факультет пединститута, а затем аспирантуру под руководством А.Н.Гвоздева), Благовещенск (где он был вначале доцентом, а потом заведующим кафедрой русского языка в пединституте), Пятигорск (где Распопов доцентствовал около года), Уфа (где он, заведующий кафедрой университета, подготовил и защитил докторскую диссертацию) и, наконец, Воронеж (где он работал последние 14 лет своей жизни). Оригинальный лингвист, великолепный педагог, российский интеллигент в полном смысле этого слова, блистательный собеседник, открытый миру, жизнерадостный человек, И.П.Распопов повсюду оставлял после себя яркий след, и везде о нем могли сказать "наш". Однако больше всего оснований считать его "своим" все-таки у воронежцев. Именно в Воронеже им были написаны основные лингвистические труды, получившие широкую известность у нас в стране и за рубежом: "Строение простого предложения в современном русском языке" (М., 1970), "Очерки по теории синтаксиса" (Воронеж, 1973), "Методология и методика лингвистических исследований" (Воронеж, 1976), "Спорные вопросы синтаксиса" (Ростов н/Д., 1981), "Основы русской грамматики. Морфология и синтаксис" (Воронеж, 1984; в соавторстве с А.М.Ломовым). В этих книгах и в серии статей, опубликованных в центральной и местной печати, приобрела целостный вид его синтаксическая теория, которую он разрабатывал и шлифовал на протяжении всей своей творческой жизни. Эта теория интересна не только тем, что она оригинальна, но – и самое главное – тем, что она реалистична. Очень многие ее положения не потеряли актуальности спустя почти четверть века после смерти исследователя, терпеливо дожидаясь того времени, когда они будут переведены в разряд общепринятых констатаций. Именно так обстоит дело с толкованием предмета синтаксиса – ключевой проблемы нашей науки. И.П.Распопов подчеркивал, что "в синтаксисе все вращается вокруг предложения", которое должно изучаться в самых разных аспектах: с точки зрения его специфических свойств, его внутренней устроенности, его преобразований, обусловленных необходимостью связать данное предложение с другими предложениями в тексте, и т.д. Именно в процессе такого аспектного изучения предложения в поле исследовательского зрения попадают другие синтаксические единицы, например сложное синтаксическое целое, отстоявшиеся в тексте целостные построения, именуемые сложными предложениями, словосочетания, которые являются не номинативными элементами, подобными слову, а феноменами чисто операционного характера, извлекаемыми из предложения в определенных методических целях – для анализа комбинаторики слов и форм слова. Но все эти единицы нерядоположны с предложением - главным "героем" синтаксиса, поскольку они представляют собой явления совсем иного (второго или третьего) ранга. Определив синтаксис как науку изучающую предложение, И. П. Распопов, естественно, встал перед вопросом: что же такое предложение? И вот, перечитывая его работы, мы опять с удивлением констатируем, что и здесь он намного опередил свое время. И. П. Распоповым было предложено учение о двух аспектах предложения: конструктивно-синтаксическом и коммуникативно-синтаксическом - учение, в известном смысле ставшее провозвестником грядущей семантизации синтаксиса, которая стала нашим лингвистическим "сегодня". Конструктивно-синтаксический аспект предложения, по мысли И. П. Распопова, составляют связи словесных форм и отношения, которые этими связями выражаются. Соответственно коммуникативно-синтаксический аспект предложения образуют специфические свойства предложения как единицы сообщения, задаваемые тремя категориями: целевого назначения, модального качества и коммуникативной перспективы (иначе- актуального членения, которое на русском языковом материале И. П. Распопов начал изучать впервые в нашей стране). Мысль о двуаспектном строении предложения, высказанная И. П. Распоповым (и имевшая только одну предшественницу в мировой лингвистике - теорию Ш. Балли, предложившего различать в предложении диктум и модус), довольно быстро получила поддержку значительной части отечественных и зарубежных лингвистов. В последующем она пережила как бы второе рождение - на этот раз в рамках семантизированного синтаксиса, поставленного логикой вещей перед необходимостью различать номинативный и прагматический аспекты предложения. Справедливости ради надо отметить, что через призму своей теории И. П. Распопов увидел не только новые факты, но и новые решения старых проблем. Этих новых, нетривиальных решений было много. С ними постоянно сталкиваешься, когда знакомишься с его интерпретациями таких разных синтаксических феноменов, как односоставные предложения, сложные конструкции, второстепенные члены, синтаксические связи и отношения, явление обособления и т. д. Такая широта исследовательского фронта у И. П. Распопова глубоко закономерна, поскольку его синтаксические взгляды представляют собой не набор отдельно взятых частных концепций, а достаточно реалистичную, логически безупречную систему, которая активно работает на самых разных синтаксических "участках". А. М. Ломов,
профессор кафедры русского языка
Воронежского государственного университета
Основное содержание развивающегося теоретического языкознания составляют, как известно, поиски принципов и приемов адекватного описания лингвистической действительности. Эти поиски, очевидно, могут вестись как с дальних позиций, позволяющих охватить лингвистическую действительность в целом, так и с позиций, непосредственно приближенных к тем или иным частным ее сферам, открывающих возможность более пристально рассмотреть отдельные детали общей картины. За последние годы в нашей науке все чаще раздаются призывы изучать язык "во всей его живой подвижности, во всем многообразии его форм и категорий, во всей сложности его разнообразных социальных функций". Таким призывам автор горячо сочувствует, но вынужден сделать одну существенную оговорку. По его глубокому убеждению научное изучение языка во всей его подвижности и т.д. должно быть осмысленным и целенаправленным, т.е. иметь под собой достаточно прочные теоретические основания. Причем, вопреки мнению некоторых весьма авторитетных ученых, формальная непротиворечивость теоретического построения не может не считаться "идеалом всякого познания", в том числе "в тех областях науки, которые имеют дело с противоречивыми тенденциями движения самого изучаемого объекта". "Диалектика стихийного процесса, который всегда и обязательно бывает запутанным, – писал В.И.Ленин, – не оправдывает путаницы логических заключений"... Поэтому если "в некоторых направлениях современной лингвистики принцип непротиворечивости признается чуть ли не главным достоинством любого исследования", это во всяком случае заслуживает не иронического осуждения, а полного одобрения. Что же касается опасности в угоду "непротиворечивой схеме" грубо исказить "сам материал, подлежащий всестороннему научному обследованию", такая опасность явно преувеличена. Логически непротиворечивая теория может не обладать достаточной объяснительной силой в отношении какой-то части фактического материала, но если она его искажает, то непротиворечивость подобной теории просто должна быть поставлена под сомнение. В настоящей книге отражены поиски принципов и приемов синтаксического описания языка, которые велись, так сказать, с ближайших по отношению к одной из сфер лингвистической действительности позиций. Будучи русистом по специальности, автор опирался в своих исканиях преимущественно на факты современного русского языка и на традиции русской лингвистической мысли. Это обстоятельство, естественно, ограничивало возможности широких научных обобщений, но, с другой стороны, позволяло не только проиллюстрировать отдельные положения фрагментарно излагаемой здесь синтаксической теории примерами, привлекаемыми ad hoc, но и в ряде случаев показать ее в действии, подвергая анализу массовый речевой материал. В соответствии со сделанным заявлением автор считал себя вправе рассматривать и оценивать существующие концепции по тем или иным общим и частным вопросам синтаксиса прежде всего с точки зрения их непротиворечивости и реалистичности (объяснительной силы). Кроме того, во внимание принималась простота (оптимальность) содержащихся в них решений. Само собой разумеется, что указанные требования он стремился реализовать и в собственных построениях. Однако насколько ему удалось такое благое намерение, об этом пусть судит читатель. Публикуемая книга представляет собой серию очерков, которые писались в разное время и частично ("в первоначальном варианте) были опубликованы paнее. В данном случае автор подверг их значительной переработке, "чему немало способствовало творческое общение со студенческой аудиторией, а также активное содействие и помощь друзей и коллег: проф. 3. Д.Поповой, доц. Т.М.Гарипова, доц. К. 3. Закирьянова, доц. А.М.Ломова, доц. Ю.В.Ушаковой, преп. О.Н.Карасевой. Всем им автор приносит искреннюю и глубокую благодарность. Игорь Павлович РАСПОПОВ (1925–1982) Профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой современного русского языка Воронежского государственного университета (1968–1982). Занимался теорией синтаксиса. Первым в России предложил учение о двух аспектах предложения: конструктивно-синтаксическом и коммуникативно-синтаксическом. Впервые в стране изучал актуальное членение предложения на русском языковом материале. В разных работах ученого нетрадиционную, оригинальную интерпретацию получили односоставные и сложные предложения, второстепенные члены, синтаксические связи и отношения, модальность и т. д. В круг научных интересов И. П. Распопова входили также вопросы общего языкознания, словообразования, морфологии, стилистики художественной речи, методики и методологии лингвистических исследований, практики преподавания русского языка. Основные лингвистические труды И.П. Распопова: "Актуальное членение предложения" (1961; 2-е изд. М.: URSS, 2009), "Строение простого предложения в современном русском языке" (1970; 2-е изд. М.: URSS, 2009), "Очерки по теории синтаксиса" (1973; 2-е изд. М.: URSS, 2009), "Спорные вопросы синтаксиса" (1981), "Современный русский литературный язык" (1981; в соавторстве с Н.М. Шанским, А.Н. Тихоновым, А. В. Филипповым), "Основы русской грамматики. Морфология и синтаксис" (1984; в соавторстве с А.М. Ломовым). |