Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса Изд. 2, доп.

Содержание

Нестареющее наследие

Недолгая жизнь Игоря Павловича Распопова (1925–1982), видного отечественного языковеда, протекала в разных городах России. Среди них были Куйбышев (где он после возвращения с фронта закончил филологический факультет пединститута, а затем аспирантуру под руководством А.Н.Гвоздева), Благовещенск (где он был вначале доцентом, а потом заведующим кафедрой русского языка в пединституте), Пятигорск (где Распопов доцентствовал около года), Уфа (где он, заведующий кафедрой университета, подготовил и защитил докторскую диссертацию) и, наконец, Воронеж (где он работал последние 14 лет своей жизни).

Оригинальный лингвист, великолепный педагог, российский интеллигент в полном смысле этого слова, блистательный собеседник, открытый миру, жизнерадостный человек, И.П.Распопов повсюду оставлял после себя яркий след, и везде о нем могли сказать "наш". Однако больше всего оснований считать его "своим" все-таки у воронежцев. Именно в Воронеже им были написаны основные лингвистические труды, получившие широкую известность у нас в стране и за рубежом: "Строение простого предложения в современном русском языке" (М., 1970), "Очерки по теории синтаксиса" (Воронеж, 1973), "Методология и методика лингвистических исследований" (Воронеж, 1976), "Спорные вопросы синтаксиса" (Ростов н/Д., 1981), "Основы русской грамматики. Морфология и синтаксис" (Воронеж, 1984; в соавторстве с А.М.Ломовым). В этих книгах и в серии статей, опубликованных в центральной и местной печати, приобрела целостный вид его синтаксическая теория, которую он разрабатывал и шлифовал на протяжении всей своей творческой жизни.

Эта теория интересна не только тем, что она оригинальна, но – и самое главное – тем, что она реалистична. Очень многие ее положения не потеряли актуальности спустя почти четверть века после смерти исследователя, терпеливо дожидаясь того времени, когда они будут переведены в разряд общепринятых констатаций. Именно так обстоит дело с толкованием предмета синтаксиса – ключевой проблемы нашей науки.

И.П.Распопов подчеркивал, что "в синтаксисе все вращается вокруг предложения", которое должно изучаться в самых разных аспектах: с точки зрения его специфических свойств, его внутренней устроенности, его преобразований, обусловленных необходимостью связать данное предложение с другими предложениями в тексте, и т.д. Именно в процессе такого аспектного изучения предложения в поле исследовательского зрения попадают другие синтаксические единицы, например сложное синтаксическое целое, отстоявшиеся в тексте целостные построения, именуемые сложными предложениями, словосочетания, которые являются не номинативными элементами, подобными слову, а феноменами чисто операционного характера, извлекаемыми из предложения в определенных методических целях – для анализа комбинаторики слов и форм слова. Но все эти единицы нерядоположны с предложением - главным "героем" синтаксиса, поскольку они представляют собой явления совсем иного (второго или третьего) ранга.

Определив синтаксис как науку изучающую предложение, И. П. Распопов, естественно, встал перед вопросом: что же такое предложение? И вот, перечитывая его работы, мы опять с удивлением констатируем, что и здесь он намного опередил свое время.

И. П. Распоповым было предложено учение о двух аспектах предложения: конструктивно-синтаксическом и коммуникативно-синтаксическом - учение, в известном смысле ставшее провозвестником грядущей семантизации синтаксиса, которая стала нашим лингвистическим "сегодня". Конструктивно-синтаксический аспект предложения, по мысли И. П. Распопова, составляют связи словесных форм и отношения, которые этими связями выражаются. Соответственно коммуникативно-синтаксический аспект предложения образуют специфические свойства предложения как единицы сообщения, задаваемые тремя категориями: целевого назначения, модального качества и коммуникативной перспективы (иначе- актуального членения, которое на русском языковом материале И. П. Распопов начал изучать впервые в нашей стране).

Мысль о двуаспектном строении предложения, высказанная И. П. Распоповым (и имевшая только одну предшественницу в мировой лингвистике - теорию Ш. Балли, предложившего различать в предложении диктум и модус), довольно быстро получила поддержку значительной части отечественных и зарубежных лингвистов. В последующем она пережила как бы второе рождение - на этот раз в рамках семантизированного синтаксиса, поставленного логикой вещей перед необходимостью различать номинативный и прагматический аспекты предложения.

Справедливости ради надо отметить, что через призму своей теории И. П. Распопов увидел не только новые факты, но и новые решения старых проблем. Этих новых, нетривиальных решений было много. С ними постоянно сталкиваешься, когда знакомишься с его интерпретациями таких разных синтаксических феноменов, как односоставные предложения, сложные конструкции, второстепенные члены, синтаксические связи и отношения, явление обособления и т. д. Такая широта исследовательского фронта у И. П. Распопова глубоко закономерна, поскольку его синтаксические взгляды представляют собой не набор отдельно взятых частных концепций, а достаточно реалистичную, логически безупречную систему, которая активно работает на самых разных синтаксических "участках".

От автора

Основное содержание развивающегося теоретического языкознания составляют, как известно, поиски принципов и приемов адекватного описания лингвистической действительности.

Эти поиски, очевидно, могут вестись как с дальних позиций, позволяющих охватить лингвистическую действительность в целом, так и с позиций, непосредственно приближенных к тем или иным частным ее сферам, открывающих возможность более пристально рассмотреть отдельные детали общей картины.

За последние годы в нашей науке все чаще раздаются призывы изучать язык "во всей его живой подвижности, во всем многообразии его форм и категорий, во всей сложности его разнообразных социальных функций". Таким призывам автор горячо сочувствует, но вынужден сделать одну существенную оговорку. По его глубокому убеждению научное изучение языка во всей его подвижности и т.д. должно быть осмысленным и целенаправленным, т.е. иметь под собой достаточно прочные теоретические основания. Причем, вопреки мнению некоторых весьма авторитетных ученых, формальная непротиворечивость теоретического построения не может не считаться "идеалом всякого познания", в том числе "в тех областях науки, которые имеют дело с противоречивыми тенденциями движения самого изучаемого объекта". "Диалектика стихийного процесса, который всегда и обязательно бывает запутанным, – писал В.И.Ленин, – не оправдывает путаницы логических заключений"... Поэтому если "в некоторых направлениях современной лингвистики принцип непротиворечивости признается чуть ли не главным достоинством любого исследования", это во всяком случае заслуживает не иронического осуждения, а полного одобрения. Что же касается опасности в угоду "непротиворечивой схеме" грубо исказить "сам материал, подлежащий всестороннему научному обследованию", такая опасность явно преувеличена. Логически непротиворечивая теория может не обладать достаточной объяснительной силой в отношении какой-то части фактического материала, но если она его искажает, то непротиворечивость подобной теории просто должна быть поставлена под сомнение.

В настоящей книге отражены поиски принципов и приемов синтаксического описания языка, которые велись, так сказать, с ближайших по отношению к одной из сфер лингвистической действительности позиций. Будучи русистом по специальности, автор опирался в своих исканиях преимущественно на факты современного русского языка и на традиции русской лингвистической мысли. Это обстоятельство, естественно, ограничивало возможности широких научных обобщений, но, с другой стороны, позволяло не только проиллюстрировать отдельные положения фрагментарно излагаемой здесь синтаксической теории примерами, привлекаемыми ad hoc, но и в ряде случаев показать ее в действии, подвергая анализу массовый речевой материал.

В соответствии со сделанным заявлением автор считал себя вправе рассматривать и оценивать существующие концепции по тем или иным общим и частным вопросам синтаксиса прежде всего с точки зрения их непротиворечивости и реалистичности (объяснительной силы). Кроме того, во внимание принималась простота (оптимальность) содержащихся в них решений. Само собой разумеется, что указанные требования он стремился реализовать и в собственных построениях. Однако насколько ему удалось такое благое намерение, об этом пусть судит читатель.

Публикуемая книга представляет собой серию очерков, которые писались в разное время и частично ("в первоначальном варианте) были опубликованы paнее. В данном случае автор подверг их значительной переработке, "чему немало способствовало творческое общение со студенческой аудиторией, а также активное содействие и помощь друзей и коллег: проф. 3. Д.Поповой, доц. Т.М.Гарипова, доц. К. 3. Закирьянова, доц. А.М.Ломова, доц. Ю.В.Ушаковой, преп. О.Н.Карасевой. Всем им автор приносит искреннюю и глубокую благодарность.

Об авторе

Профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой современного русского языка Воронежского государственного университета (1968–1982).

Занимался теорией синтаксиса. Первым в России предложил учение о двух аспектах предложения: конструктивно-синтаксическом и коммуникативно-синтаксическом. Впервые в стране изучал актуальное членение предложения на русском языковом материале. В разных работах ученого нетрадиционную, оригинальную интерпретацию получили односоставные и сложные предложения, второстепенные члены, синтаксические связи и отношения, модальность и т. д. В круг научных интересов И. П. Распопова входили также вопросы общего языкознания, словообразования, морфологии, стилистики художественной речи, методики и методологии лингвистических исследований, практики преподавания русского языка.

Основные лингвистические труды И.П. Распопова: "Актуальное членение предложения" (1961; 2-е изд. М.: URSS, 2009), "Строение простого предложения в современном русском языке" (1970; 2-е изд. М.: URSS, 2009), "Очерки по теории синтаксиса" (1973; 2-е изд. М.: URSS, 2009), "Спорные вопросы синтаксиса" (1981), "Современный русский литературный язык" (1981; в соавторстве с Н.М. Шанским, А.Н. Тихоновым, А. В. Филипповым), "Основы русской грамматики. Морфология и синтаксис" (1984; в соавторстве с А.М. Ломовым).