Корольчук Э.А. (Общество марксистов-востоковедов и Ленинградский восточный институт им.А.С.Енукидзе) (Ред.). Дискуссия об азиатском способе производства:
По докладу М.С.Годеса. Изд. 2

Содержание

Из вступительной статьи

Итоги дискуссии об азиатском способе производства

1. ИСТОКИ ДИСКУССИИ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ

Основание дискуссии об азиатском способе производства, как и дискуссии об общественных формациях в целом, положили споры о характере китайской революции, развернувшиеся во всей широте в период 1926–1927 гг. Уже тогдашние споры могли бы служить яркой иллюстрацией мысли т. Сталина об отставании нашей теории от практики, о том, что теория за практикой не поспевает. Коммунистический интернационал дал четкий ответ на вопрос о характере социально-экономического уклада современного Китая, но мы, марксисты, не можем похвастать тем, что в данном случае наша теоретическая работа предупредила революционную практику. Совсем наоборот.

Установка партии и Коминтерна в вопросе о характере китайской революции оспаривалась с двух точек зрения, причем обе одинаково вели к отрицанию феодализма в Китае. Радек, который много сделал для открытия феодализма в древней истории Китая, как троцкист отрицал наличие серьезных феодальных пережитков в современном Китае, социально-экономический уклад которого по его мнению характеризовался господством торгового капитализма. Сам Радек уже в 1930 г., оценивая ошибочность своей позиции в период 1926–1927 гг., выразился так:

Моя ошибка в оценке движущих сил революции, совершенная в период нашей дискуссии 1926–1927 гг., состояла в том, что мне недостаточно ясно было, что само сращение помещичьей кабалы с кабалой торгового капитализма возможно только на основе не ликвидированных остатков феодализма и что поэтому тяжесть, лежащая на крестьянских массах, носила в моих глазах более современный капиталистический характер.

Оставляя в стороне недостаточную четкость этой формулировки т. Радека, все же ясно, что Радек правильно видит основную свою ошибку в недооценке пережитков феодализма в современном Китае.

Но наскоки на партийную оценку характера экономического уклада современного Китая и китайской революции, как антифеодальной, шли не только по линии замены феодализма так называемым торговым капитализмом. На XV съезде партии в прениях по отчету нашей делегации в Коминтерне выступил Ломинадзе, посвятивший свою речь китайской революции:

Я считаю,-говорил он, – что феодализмом тот тип общественных отношений, который имеется в китайской деревне, можно называть лишь весьма условно и с той оговоркой, что он очень мало походит на европейское средневековье. Пережитки этого своеобразного китайского феодализма, который лучше было называть, как называл Маркс, азиатским способом производства, и являются причиной, порождавшей острейшую классовую борьбу в китайской деревне.

На первый взгляд это высказывание могло показаться невинной терминологической поправкой, между тем тот же Ломинадзе в связи с оценкой характера Кантонской коммуны дал троцкистскую установку, определив задачи революции, как задачи социалистической революции. Оказывается, что отрицание феодализма в Китае или смазывание его всегда приводило к политическим ошибкам и ошибкам именно троцкистского порядка. Между прочим, оценка общественных отношений в китайской деревне, как отношений азиатского способа производства, была дана и в первоначальном проекте аграрной программы китайской коммунистической партии, проекте, впоследствии дезавуированном VI съездом партии. Любопытно, что задолго до Ломинадзе и до Радека поход против феодализма в Китае был предпринят Канторовичем на страницах журнала "Новый Восток":

Прежде всего нужно совершенно отмести весьма распространенное, но совершенно ошибочное представление, будто в Китае существует или недавно существовал феодализм. Более того, в Китае нет и наследия феодализма.

Дискуссия о китайской революции сразу поставила перед нами ряд теоретических проблем. Она потребовала уточнения наших представлений о феодализме и торговом капитализме, она потребовала ответа на вопрос о том, перешел ли Китай, как и Восток в целом, через особую общественную формацию, не встречающуюся в истории европейских народов, или же в истории Китая, как и Востока, мы встречаемся с своеобразным развитием тех же форм, что и в истории Европы.

Начавшись с вопроса об азиатском способе производства, дискуссия переросла в спор об общественных формациях, но, выросши из политики, дискуссия на всем своем протяжении не теряла своего политического значения, и сегодня, поставив вопрос об ее итогах, мы отдаем себе полный отчет в том, что и здесь мы заняты не голыми академическими спорами. Учитывая политическое значение нашей дискуссии, мы в то же время понимаем, что от правильного решения наших методологических споров зависят и успехи и самая возможность нашей работы в области конкретных исследований. Тем, кто будет нас упрекать в увлечении методологическими спорами, мы ответим словами Ленина:

Самое надежное в вопросе общественной науки и необходимое для того, чтобы действительно приобрести навык подходить правильно к этому вопросу и не дать затеряться в массе мелочей или громадном разнообразии борющихся мнений, самое важное, чтобы подойти к этому вопросу с точки зрения научной, это-не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь.

Правильное представление о формациях является по Ленину первым условием марксистского изучения истории.

Каждый из этих крупных периодов человеческой истории – рабовладельческий, крепостнический и капиталистический – обнимает десятки и сотни столетий и представляет массу политических форм, разнообразных политических учений, мнений, революций, – и разобраться во всей этой чрезвычайной пестроте и громадном разнообразии, особенно связанном с учениями политическими, философскими и пр. буржуазных ученых и политиков, – можно в том только случае, если будете твердо держаться, как руководящей основной нити, этого деления общества на классы, изменения форм классового господства, и с этой точки зрения разбираться во всех общественных вопросах как экономических, политических, духовных, религиозных и т.д.

Я напомнил, товарищи, эту мысль Ленина потому, что в ходе нашей дискуссии об общественных формациях раздавались голоса о том, что историки должны заниматься только конкретной историей, что нельзя тратить время на методологические споры. Само собой понятно, что назначение историка состоит в занятиях конкретной историей, но тем больше внимания мы сейчас уделяем общим вопросам, ибо без ясного понимания марксистско-ленинского учения об обществе и об историческом процессе в целом всякая работа в области исторического исследования будет совершенно бесплодной. А наша работа по изучению Востока только еще начинается, и необходимость четко договориться о методологических вопросах особенно настоятельна.

Первую часть доклада я посвящаю критике работ, вышедших из под пера сторонников теории азиатского способа производства. Их концепции восточного общества я противопоставлю марксово учение об обществе и общественных формациях; во второй части я остановлюсь на вопросе о взглядах классиков марксизма на азиатский способ производства; и, наконец, в третьей – на вопросе о том, чем заменить концепцию азиатского способа производства.

Должен только оговориться, что в части, посвященной изложению взглядов Маркса и Энгельса, я не собираюсь приводить всех цитат, которые имеют отношение к вопросу. Во-первых, в докладе, прочитанном мною в начале 1929 г. и многим из вас известном, я довольно подробно на этом останавливался; во-вторых, эти места из Маркса и Энгельса в итоге дискуссии стали достаточно общеизвестными; в-третьих, у меня есть тайная надежда, что в нашей дискуссии этим делом займутся мои оппоненты. Затем, товарищи, я должен сделать одно предупреждение и о третьей части. Ставя вопрос о том, чем заменить концепцию азиатского способа производства, я, естественно, не могу оперировать материалом, убедительным для всех стран и эпох. В упомянутом уже докладе я пытался на некоторых примерах эволюции земельной собственности на Востоке, в Индии и Китае, в первую очередь показать, что оснований для рассмотрения социальных отношений на Востоке эпохи европейского внедрения, как отношений своеобразно феодальных, у нас достаточно. Сегодня же я хочу сосредоточить ваше внимание исключительно на методологической стороне вопроса.