|
Содержание
Вступительная статья
Наш журнал опубликовал в предыдущем номере обращение "Октябрь для нас, России и всего мира". Этот документ вызвал большую полемику в нашей стране – и это было предсказуемо. Мы ожидали и международных откликов на наш документ, и мы их получили, правда, преимущественно от тех, кто в целом разделяет идеи социализма, что тоже не случайно. Вообще, 90-летие Октябрьской революции стало событием, вызвавшим немалый резонанс в мире. Этот резонанс был очень разным, равно как и отношение к революции и ее юбилею внутри страны. Именно в силу крайней противоречивости этих реакций мы сочли принципиально важным опубликовать отклики ученых, критически поддержавших наше заявление. Ниже приводятся выдержки и/или краткое изложение тех писем, которые получила редакция. Член международного совета нашего журнала профессор Давид Мандел в своих тезисах об Октябрьской революции с подзаголовком "Взгляд изНза рубежа" отметил, что в оценке и анализе судьбы Октябрьской революции часто забывается ее неотъемлемая международная составляющая. Октябрьская ревоюция была лишь началом мощнейшего подъема классовой борьбы во всех промышленных странах мира. Этот подъем в ряде стран породил рев олюции или революционные ситуации. Везде, кроме России, революционная волна была отбита. Причины этому – сложные; среди прочего, их надо искать в характере западных государств, в силе буржуазной идеологии и в предвоенной практике социалистических партий – это тесно взаимосвязанные моменты. Поражение революционной волны на Западе лежит в основе последующей победы тоталитарных режимов – фашистских на Западе и сталинского в СССР. Если соотношение между поражением революции и подъемом фашизма на Западе нетрудно понять, то проблема "советского" тоталитаризма в большей степени требует объяснения. Еще важнее понять соотношение между защитным (внутренним) и наступательным (международным) аспектами Октябрьской революции, а также суть разногласий между большевиками и меньшевиками по вопросу об отсутствии условий для социализма в России, ответить на вопрос, почему изолированная революция могла победить в России – и какова цена этой победы. Наконец, важнейшей проблемой остается значение Октября для современных социалистов. Член Международного общественного совета журнала "Альтернативы" профессор Тамаш Краус (Венгрия) отметил в своем письме, что за последние два десятилетия историки постмодерна, ссылаясь на ложь и фальсификации прежних времен, успешно "деконструировали" историю российской революции, и в том числе интеллектуальное наследие Ленина. Они уничтожили целостное историческое повествование, смешали и отбросили реальные исторические взаимосвязи, стараясь включить всю революционную тематику в "нарратив диктатуры и тер рора". Такая технология постмодерна (который под маской демократии способен на самом деле прислуживать какому угодно режиму) является наилучшим подспорьем для националистических и либеральных идеологов, некритично обслуживающих существующий режим и желающих путем явной фальсификации истории великой российской революции исключить из российской жизни даже простое обсуждение любых альтернатив, содержащих критику режима или отвергающих его вовсе. Ныне задача состоит в замене этой "деконструкции", a на самом дел е – деструкции, лишения населения исторического сознания, "реконструкцией", которая как в сфере методологии, так и в сфере "исследовательской техники" должна начинаться с восстановления принципа историчности. Еще один член нашего международного совета, профессор Савас Михаил Матсас (Греция) отметил, что Обращение 17 российских ученых и художников в защиту наследства Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года против вульгарной кампании лжи и клеветы, организованной наследниками капиталистической реставрации, сосущими кровь всех народов страны Великого Октября, – это акт принятия на себя исторической ответственности. Этот смелый акт защиты завоеваний революции должен быть поддержан во всем мире всеми подлинными социалистами, коммунистами и марксистами, всеми борцами против угнетения, эксплуатации и унижения человека человеком. Как известно, хотя эта кампания клеветы сейчас наиболее мощна в России, она не ограничивается только страной Ленина. На Западе, – в Европе и, конечно, в Америке, – все СМИ господствующего направления и весь идеологический аппарат, занятый обслуживанием магнатов, управляющих капиталистическим миром, с приближением 90-ой годовщины крупнейшего события XX столетия отчаянно пытаются оклеветать революцию и сфальсифицировать историческую правду. В 1989–91 годах идеологи капитализма преждевременно приветствовали "конец истории". Сейчас, когда их мечта реализовалась в виде кошмара – с развивающимся системным социальным, экономическим, политическим и геополитическим мировым кризисом, с неудачей их террористической "войны с террором" на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, с возникновением в Ираке нового Вьетнама, с новой волной подъема рабочих и народных движений в Латинской Америке и Европе, да и в самих США, – капитализм и его апологеты прекрасно осознают, что конец истории не наступил. Тем более сейчас им сильнее, чем когда-либо, нужно сфальсифицировать историю. Октябрьская революция до сих пор остается призраком, бродящим по Европе. Так через отрицание они подтверждают, что Октябрьская Революция была по своей природе, по своим истокам, динамике и роли событием всемирного значения. Она разорвала непрерывность курса человеческой истории и открыла новую эпоху, – не только для России, но для всего человечества, – эпоху перехода от капитализма как последней антагонистической формы классового общества к эмансипированному бесклассовому миру, "где свободное развитие каждого будет условием для свободного развития всех". С этой точки зрения отчетливо видна слабая сторона Обращения: хотя оно правильно рассматривает Октябрьскую Революцию как событие, которое имело международное значение, как опыт, демонстрирующий, что "другой мир возможен", как опыт социализма, однако подход к оценке Революции в нем носит скорее "российскоцентричный" характер, и не только в последней части, где "патриотический" тон преобладает. В 1917 году мировые противоречия, сдетонировавшие в мировой империалистической войне, разорвали самое слабое звено империализма – в России, со всеми специфическими особенностями ее истории. Разорвалась всемирная цепь, а не только одно ее звено. Революции и переход к всемирной социалистической системе, конечно, не происходят одновременно по всей планете, они могут начаться в единственной стране, но завершается переход только в мировом масштабе. Этот переход был блокирован в 20-е годы поражениями революции в Германии, в других европейских странах, в Китае, вызвавшими удушающую изоляцию первого в мире рабочего государства. Именно задержка мировой революции и длительная изоляция Советского Союза стали причиной роста бюрократической опухоли под руководством сталинизма, – что завершилось, после множества драматических сражений во всем мире, эпических достижений и трагедий, травматическим крахом 1991 года. Румынский профессор Ана Базак абсолютно прав ильно подчеркивала ограничения, присущие "снятию противоречия между трудом и капиталом в отдельно взятой стране". Противоречие между трудом и капиталом, сам закон стоимости функционируют на мировом уровне, на основании мирового разделения труда, созданного и управляемого капиталом как общественным отношением. Мы не могли и не можем преодолеть капиталистические тенденции в экономике и обществе в ограниченном пространстве страны, даже обширной, ни тогда, ни сейчас, в период кризиса капиталистической глобализации. Проф. Савас Михаил Матсас глубоко убежден, что нам придется критически преодолеть, – как в практике, так и в теории, – разрушительные последствия сталинистской догмы "социализма в отдельно взятой стране", которая все еще продолжает оказывать свое отравляющее воздействие. В этом тексте, конечно же, есть и другие интересные вопросы для обсуждения. Например, был ли "военный коммунизм" ошибкой, как утверждает Обращение, или же "ходом отчаяния", вынужденной мерой в чрезвычайных условиях гражданской войны и интервенции 14 империалистических армий, как недавно снова напомнил нам Славой Жижек? Был ли НЭП "моделью рыночного социализма" или временной политикой, необходимой при определенных условиях, с относительными преимуществами, но и с очевидными опасностями? А перестройка? Через 16 лет после ее краха и прихода фальшивой "демократии" Ельцина и капиталистической реставрации – можем мы окончательно дать трезвую, научную, критическую оценку ее природы, как последнего эпизода перед крахом? Я надеюсь, что эти вопросы, поднятые Обращением, как и многие другие, порожденные живой борьбой живых сил в России, мы во всем мире будем обсуждать в ходе братского диалога на международном уровне, – пишет С.М.Матсас. СССР и постсоветская Россия – это не черная дыра в истории и в нашей памяти; они – все еще наша общая судьба, конспект человеческой драмы в Истории. Давайте совместно обсуждать – и вместе бороться во всех странах мира, чтобы кардинально изменить этот мир классового варварства. Исторический период, открывшийся в окт ябре 1917 года штурмом Зимнего дворца, первым победоносным "штурмом небес" Советами рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, возглавляемых большевистской партией Ленина и Троцкого, еще не завершился. История не окончена, она даже еще не началась. Мы жи вем все еще в предыстории – История ждет нас в будущем. Профессор Бруно Дрвески (Франция) сформулировал ряд тезисов о природе и роли Октябрьской революции. В частности, он подчеркнул, что Октябрьская революция была именно революцией, результатом спонтанного массового движения, движения крестьян, рабочих, солдат. Именно большевики смогли институционализировать это движение, предыдущее же правительство сделать этого не смогло. Конечно же, революция всегда совершается людьми, которые выросли из предыдущей системы, они несут в себе следы ее образования, потребностей, поведения. Изменить это в течение одного или двух поколений невозможно, и особенно этот феномен сказывается на власти. Важно также иметь в виду, что ценности социальной эмансипации и спарведливости характерны не только для социалистических движений, но и для христианства, ислама. Это были интернационалистские социальные движения, и социализм стал возможен как новый реалистичный шаг к воплощению этих ценностей в новую эпоху. Как интернациональный феномен СССР стал достижением не только русских, но и украинцев, узбеков, азербайджанцев... В дальнейшем гонка вооружений (до 1939 и после 1945 г.) создала условия, в которых сформировалась сверхцентралистская милитаризованная политика СССР и других социалистических стран. И этот авторитаризм был связан как с традициями авторитаризма среди населения СССР (это была единственная реальность, которую они знали), так и с авторитарным внешним окружением. Кроме этих тезисов, Б.Дрвески отметил, в частности, что объяснение феномена Октябрьской революции, конечно же, не может быть связано с деятельностью секретных служб. В то же время эту проблему нельзя полностью списывать со счетов. При этом надо понять, что в результате Ленин использовал, возможно, существовавшие инте нции немецкого империализма, а немцы использовать Ленина не смогли. И причина этого в том, что Ленин был хорошим тактиком. А хорошим тактиком он был потому, что был хорошим стратегом. В заключение своих тезисов автор подчеркнул, что революции получают свое всемирное признание не сразу. И среди народов СССР это признание еще станет реальностью. Обращаясь к российским коллегам, профессор Ана Базак (Румыния) подчеркнула, что требуется большое мужество для того, чтобы в современных условиях противостоять "мэйнстриму". Октябрьская революция подтвердила, что "иной, более справедливый мир возможен", она показала, что народные массы могут быть самостоятельной общественной силой, реализующей цели гуманистической эмансипации. Необходимо, однако, заметить, что во всемирном масштабе в XX веке не было ни объективных, ни субъективных предпосылок для социальной революции, которая могла бы освободить трудящихся от эксплуатации и угнетения. Несмотря на это, Октябрьская революция была героическим процессом, в котором "простые" люди стали основным фактором политических действий. И наша задача – продолжать скрупулезное исследование революции, всех ее элементов как важнейшего слагаемого продвижения к социализму будущего. Что касается роли личности в истории, то надо признать, что она может быть существенной; это касается и роли Сталина в деформации революции. В то же время надо принимать во внимание и неизбежную проблему бюрократического лидерства, и проблемы, с которыми сталкивается современный капитализм. Важнейший вопрос – как мы сможем в дальнейшем не допустить предательства в отношении масс? Кроме того, А.Базак отметила принципиальное отличие христианства и коммунистической теории: если первое могло органично вести к инквизиции, то для коммунизма сталинизм есть его отрицание. В заключение Ана Базак подчеркнула: от нашей теоретической и практической деятельности, от нашей борьбы зависит, будет ли на улице народов новый праздник революции, будет ли жив дух Октября в новых условиях. Польский публицист Кшиштоф Пилявски подчеркнул, что Октябрьская революция была великим торжеством идеи международной солидарности людей, объединенных общим стремлением к свержению капиталистического строя и построению общества, в котором нет места для экономического насилия... Октябрьская р еволюция потерпела сокрушительное поражение в 30-е годы, когда идея международной солидарности была использована властями Советского Союза как инструмент для осуществления имперских интересов. У истоков Октябрьской революции была мысль Карла Маркса и Фридриха Энгельса, высказанная в Манифесте Коммунистической партии: "Коммунисты отличаются от остальных пролетарских партий лишь тем, что (...) в борьбе пролетариев различных наций они выделяют и отстаивают общие, не зависящие от национальности интересы всего п ролетариата". Идея международной солидарности с самого начала была близка польским социалистам. Польские социалисты, действующие в тесном сотрудничестве с российскими, а также немецкими, английскими, французскими, австрийскими, не считали себя ничьими агентами. Они считали себя борцами за социализм, который, как заметил в 1879-ом году Казимеж Длуски, "...является идеей всечеловеческой, а не национальной. Социализм – дело свободы всех эксплуатируемых, дело всего пролетариата". В отличие от большинства левых партий, Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ) выступала последовательно против "патриотизма", сутью которого была защита интересов национальной буржуазии. Уже в 1900 году СДКПиЛ предвидела, что Россия, Англия, Германия и США в конце концов нападут друг на друга. Весь цивилизованный мир постоянно живет в страхе, что вспыхнут ужасные войны, в которых прольется кровь миллионов людей, и все достижения цивилизации будут уничтожены. СДКПиЛ во время Первой мировой войны повторила вслед за Марксом, что у пролетариев нет отечества и нет никакого повода отдавать жизнь за новый раздел мира капиталистами. Роза Люксембург – лидер СДКПиЛ – в годы Первой мировой войны заметила, что народы "во время войн используются как пушечное мясо, а после войны приносятся в жертву капиталистическим интересам". Неудивительно, что польские левые самым активным образом включились в борьбу за социализм в России. В Октябрьской революции приняли участие 200 тыс. поляков. Они были самой многочисленной иностранной группой. Среди руководителей вооруженного восстания в Петрограде были Ф.Дзержинский, И.Уншлихт, Б.Весоловский, Ю.Лещинский-Ленский. Игнаций Гинтовт-Дзевалтовский после победы восстания был назначен комендантом Смольного. Тысячи поляков с оружием в руках защищали революцию во время гражданской войны. Поляки были среди руководителей Российской коммунистической партии (большевиков), правительства, армии, органов безопасности, правосудия, дипломатии, экономики, средств массовой информации, культуры, местной администрации. В 1920 году 18 тыс. поляков были членами РКП(б). Действовавшая тогда в Польше Коммунистическая рабочая партия Польши (создана путем объединения СДКПиЛ и Польской социалистической партии – левицы, впоследствии в 1925 году поменяла название на "Комму нистическая партия Польши") имела в несколько раз меньше членов. Для интернационалистов было естественным членство в партии другого государства, но представляющей классовую точку зрения. Так же естественно было принятие польскими коммунистами гражданства Советского Союза... Социализм и национализм несовместимы. Для националистов Октябрьская революция – это начало нового этапа в развитии Российской империи. Советский Союз для них – это сверхдержава, которая одержала победу во Второй мировой войне и долгие годы боролась на равных за мировое господство с Соединенными Штатами. Для социалистов Октябрьская революция – это воплощение мечты миллионов. Эту мечту Юлиан Мархлевский описал словами:... земля, заводы, шахты должны принадлежать тем, которые в них работают, всему обществу. Тогда не будет ни богатых, ни бедных. Не будет притесненных и притеснителей. Не будет эксплуатации и нищеты. На смену капитализма придет социализм. Наступило время, чтобы это осуществить". * * * В заключение мы хотели бы предложить вниманию читателей также отклик наших ленинградских товарищей И. Г.Абрамсона, В.В.Быкова и М.Б.Конашева. "Письмо 16 известных ученых и драматурга М.Шатрова "Октябрь для нас, России и всего мира" – очень важный общественный поступок; важный для всех тех граждан России, кому дорога подлинная демократия и свобода народа, настоящее, а не мнимое процветание страны. Откликаясь на поднятые в этом материале проблемы отечественной и мировой истории новейшего времени, считаем необходимым выразить наше собственное отношение к революции 1917 г. 1. В 1917 г. в России произошла революция. Это есть исторический факт, который так же невозможно опровергнуть, как и факт свершения всех других революций в истории человечества – начиная с буржуазных революций в Нидерландах в XVI–XVII веке, в Англии в XVII веке, во Франции в XVIII и XIX веках, и кончая несколькими современными революциями, последней из которых, но не последней уже в текущем, XXI столетии, является революция в Венесуэле. 2. С научной точки зрения, то есть в социальной теории, в первую очередь в марксистской, революция есть такой же объективный и естественный процесс, как и все другие природные и социальные процессы. Социальная революция, являясь своеобразным переходом, скачком от одной стадии или фазы развития обще ства (социальной эволюции) к другой, так же закономерна и неизбежна, как и сами эти относительно стабильные и спокойные стадии развития, как закономерны и неизбежны революции (резкие качественные скачки) в природе при эволюции элементарных частиц, галакти к, планет, континентов, биологических видов, экосистем, органической жизни, всего мира. Другими словами, революция, если воспользоваться "устаревшей" терминологией, есть такая же объективная реальность, как Кремль, господин Буш, материя в целом. В качестве таковой она есть объект науки, такой же, как и любые другие ее объекты. И относиться к ней нужно, прежде всего, по-научному. 3. В науке, разумеется, тоже существуют разные теории и гипотезы, разные точки зрения. Это теоретическое разнообразие относится и к пониманию и объяснению учеными революции 1917 г., в том числе теми из них, кто считает себя марксистами. Кроме того, в социальной науке, более чем в какой-либо другой, интерес к установлению объективной истины связан, а часто и неразрывно слит, с социальным, идеологическим и т. д. интересом исследователей, не говоря уже об остальных людях. Поэтому в каждой теории в определенной мере и форме присутствует, явно или скрыто, тот или иной социальный интерес. Вопрос не в его наличии, а в том, насколько этот последний может совпадать и действительно совпадает с интересом объективного исследования. А также – насколько это совпадение или, наоборот, несовпадение отражается на отдельных выводах исследования и на теории в целом. 4. Некоторые результаты теоретических и эмпирических исследований и установленных наукой фактов никто из ученых, дорожащих своей репутацией, не ставит под сомнение. Причем – несмотря на очевидную разницу их научных и политических позиций, личных, корпоративных, партийных и иных социальных интересов. Вот почему давно не подвергается сомнению то, что революция 1917 г. в России была Великой русской революцией, органической и неотъемлемой частью которой являлся великий Октябрь, действительно потрясший "до основанья" весь мир; что эта революция – одно из главных событий всемирной истории, событие общечеловеческого значения, ставшее "нервом" XX века и оказавшее влияние на судьбу практически каждой страны и почти каждого человека. Уже только поэтому она заслуживает, по меньшей мере, такого же внимательного и уважительного отношения к себе, как и Великая французская революция. 5. Как и всякая революция, наша революция вовсе не была праздной прогулкой по Невскому проспекту, и в оценке ее причин, характера, последствий и смысла сталкиваются разные, подчас прямо противоположные концепции и мнения. Для одних это лишь исторический казус, трагический вывих в судьбе на какое-то время оставленной богом страны, печальный результат некой "умственной болезни" части интеллигенции (той, что не у дел) и примкнувшего к н ей народа. Для других, в том числе для марксистов, революция остается первой зарей нового мира, пусть и погасшей, но той, за которой последует и другая, еще более яркая, прометеевской попыткой передать людям огонь их социального, экономического, культурного освобождения, попыткой реального воплощения и последующего максимально всестороннего, всеобъемлющего развития естественных для человека и благородных по сути идеи и мечты о всеобщем братстве, равенстве и свободе. Именно поэтому она навсегда останется, как бы ни пытались ее осмеять и оболгать, изъять из памяти народов, как то свершение, тот урок, тот призыв и та надежда, то "воспоминание о будущем", которое находит и будет находить отклик в душе каждого человека, живущего своим трудом, своим творчеством и относящегося к другому как к такому же человеку, как к самому себе. 6. Как и всякой революции, нашей революции ставят в вину длинный перечень несчастий и преступлений, в том числе преступлений сталинизма. Логика этих обвинений, мягко говоря, лукава, не выдерживает критики и тождественна логике обвинений как современных ревнителей демократии на основе двойных стандартов, так и самого сталинизма. Той логике, по которой "наш негодяй", может, и негодяй, но он наш, и по которой истинная и полная демократия – только наша демократия, то есть та, которая отвечает только нашим интересам. Той логике, по которой "сын за отца не отвечает" и тем не менее получает максимальный лагерный срок, или, если еще слишком мал, помещается в специнтернат. Наконец, той логике, по кото рой Эйнштейн ответственен за атомные бомбы, упавшие на Хиросиму и Нагасаки, а тургеневский Герасим и сам Тургенев – за разгромы и поджоги "дворянских гнезд". Даже с точки зрения буржуазного мышления и буржуазного права человек, в том числе и исторический деятель, отвечает лишь за то, что совершил, либо за бездействие, но лишь в том случае, если он мог и должен был что-то сделать, но не сделал, например, не попытался предотвратить насилие. Не странно ли, поэтому, обвинять революционеров 1917 г. фактически в том, что их самих расстреляли в 1937 г.? Если нет, тогда среди обвиняемых должны находиться и все те, кто прямо или косвенно, в том числе непреднамеренно, без какого бы то ни было умысла способствовал приходу революции, и, совсем как в старом советском анекдоте, в первую очередь царь Николай II и вся династия Романовых. 7. Те, кто хотел бы на веки вечные вытравить 1917 г. из всех текстов и из всех умов, кто с этой целью действует по печально известному еще на Руси принципу "хозяин – барин", не только тем самым демонстрируют всему миру свое невежество, культурную и политическую дикость, немыслимую и неприемлемую даже в той цивилизованной Европе, походить на которую хотя бы внешне они так стремятся, не только совершили выгодную сделку, получив собственное сверхблагополучие в обмен на унижение, бесправие и сверхнеблагополучие своих же соотечественников и тем самым поправ свершения всех тех партийных и беспартийных революционеров, всех тех рабочих, крестьян и интеллигентов Советского Союза и царской России, да и всего мира, кто боролся за более справедливое, более человечное общество, кто ради этого погиб в Испании и во Вьетнаме, в Чили и в Греции, в нацистском Освенциме и на сталинской Колыме, кто строил первую советскую ГЭС и первую домну, кто был первым человеком в космосе и первым учителем в далеком ауле, не только оскорбляют их память и их потомков, но и выдают вместе с ненавистью к революции и свой страх перед ней. Что ж, пусть живут в страхе, если иного им не дано. Великая русская революция, включая великий Октябрь, еще вернется в календари, вновь станет праздником, который будет отмечаться с не меньшим размахом и любовью, чем сейчас Французская революция во Франции. Но это будет уже в другой, действительно возрожденной и обновленной, социалистической стране. А может быть – и в социалистическом мире". * * * Таковы лишь некоторые из поступивших к нам отзывов. Кроме того, многие ученые и общественные деятели просто выразили свою поддержку нашему заявлению. О редакторе
 Бузгалин Александр Владимирович Доктор экономических наук, профессор кафедры политической экономии экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, заслуженный профессор МГУ имени М. В. Ломоносова. Визит-профессор Кембриджского и Пекинского университетов, главный редактор журналов «Вопросы политической экономии» и «Альтернативы».
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||