|
Оглавление
От редколлегии
Сборник, который вы держите в руках, изначально не был ограничен жесткими тематическими рамками; вместе с тем, совокупность работ, в нем помещенных, дает основание считать, что они группируются вокруг определенных проблем, образующих смысловую ось. Речь идет о некоторых важных, но в то же время мало освещенных отечественным искусствознанием явлениях в художественной культуре двух континентов, встретившихся на разных этапах стадиального развития; о том, в чем сказывалось своеобразие иберийских и латиноамериканских творцов, как происходил диалог, синтез, взаимодействие или трансформация искусств. Действительно, проблема межкультурного диалога, перерастающего в более тесное взаимодействие и в некоторых случаях в синтез, является тем внутренним централизующим стержнем, который соединяет воедино казалось бы столь разноплановый художественный материал. На примере разных явлений – будь то театр, живопись, музыка, – разделенных огромной исторической и географической дистанцией, читателю предлагается возможность задуматься о бесконечной многоликости, но в конечном счете удивительной мощи и всеохватности процесса межкультурного диалога. История искусства Испании и Латинской Америки дает тому великое множество примеров. Выясняется, что конкиста наложила свой отпечаток на художественную культуру не только Нового, но и Старого Света. Как свидетельствует статья В. Силюнаса, герои комедий Лопе де Веги подобны конкистадорам, охваченным авантюрным духом, пафосом великих завоеваний, проникнутым верой в возможность воплощения мечты. В работе Д. Г. Федосова говорится о том, как принесенное миссионерами христианство вступало в сложные отношения притяжения–отталкивания с языческими верованиями андского региона; о том, как живопись и скульптуру, запечатлевавшие образы Девы Марии и святых, воспринимали испанские и местные традиции, как закладывались основы латиноамериканской самобытности. Новый и неожиданный ракурс этой проблемы представляет статья Л. И. Тананаевой. Крайне любопытно, что типологически схожее влияние испанское искусство оказывало на Центральную и Восточную Европу. Исследование Л. И. Тананаевой показывает, что портретная живопись Испании, следовавшая сословно-иерархическому принципу при четкой фиксации внешних физиономических признаков, а также решавшая сложные церемониально-репрезентативные задачи, сыграла важную роль в искусстве Чехии, Речи Посполитой и России. В работе дан анализ стилистических приемов, сводящих в парадном портрете в органический художественный образ целую сумму контрастов, что способствовало становлению светских форм живописи в огромном регионе. Взаимодействие культур внутри западноевропейской традиции выявляет и статья Е. А. Козловой, посвященная живописи Хусепе Риберы. Испанский мастер воспринял и переработал творческие установки Караваджо и так жекак итальянский мастер стремился к запечатлению явлений действительности во всей их неприкрашенной характерности, к объективной передаче натуры. О том, как в различных жанрах испанской живописи XIX в., развивающейся изначально под французским и английским влиянием, появляются новаторские и специфически национальные черты, рассказано в статье Е. Притулы. Перу И. А. Кряжевой принадлежат две статьи. В первой из них впервые подробно рассматриваются жизнь и творчество испанского композитора Висенте Мартина-и-Солера, которые уже сами по себе олицетворяют идею диалога. Здесь приводятся уникальные документальные материалы, связанные с созданием и исполнительской судьбой его знаменитой оперы "Редкая вещь", музыкальный стиль которой синтезирует итальянские, испанские и австрийские традиции. Во второй статье обнародована неизвестная часть эпистолярного наследия испанского композитора Мануэля де Фальи и русского режиссера В. Алексеева в связи с постановкой в 1928 г. в Москве оперы "Короткая жизнь". Попытка реконструкции этой малоизвестной постановки С. Немировича-Данченко позволяет в неожиданном ракурсе взглянуть на проблему "свое–чужое", "национальное–универсальное". Пример удивительного синтеза дает архитектурный стиль каталонца Антонио Гауди, анализу творчества которого посвящено исследование Н. Шелешневой-Солодовниковой. Автор рассматривает каталонский архитектурный модернизм в различных плоскостях. С одной стороны, он воскрешает дух народных сказок и легенд и в то же время отмечен удивительной пластикой декора и новизной конструкции. С другой – имеет некую общность с французским и бельгийским арнуво, немецким югендстилем и русским модерном. В статье Ю. Н. Гирина, завершающей сборник, поднимается вопрос о соотносимости европейского понятия "сюрреализм" и художественной реальности латиноамериканского мира. Как показывает исследование, сюрреализм отразился в латиноамериканской культуре не как эстетическая программа, а как некий духовный импульс, приведший в движение заложенные в самой этой культуре внутренние потенции. Парадоксальность бытования сюрреализма, попавшего на латиноамериканскую почву, определяется двумя факторами: с одной стороны, латиноамериканскому художественно-идеологическому сознанию изначально были присущи некоторые характеристики, свойственные поэтике сюрреализма; с другой – онтология латиноамериканской культуры исключает саму рациоцентристскую основу западноевропейской картины мира, за пределы которой, как полагает автор, сюрреализм все же никогда не выходил. Итак, мы предлагаем читателю проникнуться особой атмосферой иберо-американского художественного мира и пройти представленную историческую перспективу. При этом мы еще раз выражаем глубокую убежденность, подтверждаемую, кстати, самой историей искусства, что единичное, индивидуальное, национальное способно раскрыть свой безграничный внутренний потенциал только в соотношении с множественным, универсальным и общезначимым. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||