URSS.ru Магазин научной книги
Обложка Кокошин А.А. Россия в современной системе обеспечения глобальной стабильности: политика и восприятие Обложка Кокошин А.А. Россия в современной системе обеспечения глобальной стабильности: политика и восприятие
Id: 72672
437 р.

Россия в современной системе обеспечения глобальной стабильности:
политика и восприятие

2008. 208 с.
Белая офсетная бумага
  • Твердый переплет

Аннотация

Работа посвящена анализу роли России в обеспечении системы глобальной стабильности. В книге рассматриваются политико-психологические составляющие современной международной стабильности. В работе исследуются проблемы самовосприятия России в системе международных отношений. Авторы изучают процесс восприятия российской внешней политики общественным мнением США, стран Ближнего Востока, Азиатско-Тихоокеанского региона, Южной Азии. Такой... (Подробнее)


Оглавление
top
Предисловие (Ю.А.Ушанов)
1.Психологические и политические составляющие современной международной стабильности
 1.1.Образный контекст восприятия внешней политики России
 1.2.Стабильна или не стабильна мировая система?
 1.3.Политико-психологические аспекты глобальной безопасности
2.Зарубежное восприятие роли России в обеспечении международной стабильности
 2.1.Восприятие России в США
 2.2.Восприятие России на Ближнем Востоке
 2.3.Восприятие роли России в Южной Азии
 2.4.Китайские политологи о месте России в мире и российско-китайских отношениях
3.Самовосприятие: плюсы и минусы образа ядерной державы и энергетической сверхдержавы
 3.1.Ядерная безопасность или стратегическая уязвимость?
 3.2.Соблазн энергетического оружия
4.Россия в пространстве глобального восприятия
 4.1.Исходные условия формирования отношения к России
 4.2.Основные зарубежные подходы к подаче "образа России"
Заключение (А.Д.Богатуров, А.В.Фененко)

Предисловие
top

Предлагаемая работа посвящена анализу роли России в обеспечении современной системы глобальной стабильности. Во-первых, в книге рассматриваются политико-психологические составляющие современной международной стабильности. Во-вторых, монография фокусирует внимание на роли России в укреплении глобальной стабильности. В-третьих, в работе исследуются проблемы самовосприятия России в системе международных отношений. В-четвертых, авторы изучают процесс восприятия российской внешней политики общественным мнением США, стран Ближнего Востока, Азиатско-Тихоокеанского региона, Южной Азии. Такой подход позволяет проанализировать процесс конструирования "образа России" в общественном сознании других государств и выявить соответствие этого "образа" месту и роли нашей страны в современной системе международных отношений.

Во второй половине XX века понятие "стабильность" понималось преимущественно в военно-стратегическом ключе. Международная стабильность обеспечивалась благодаря наличию системы взаимного ядерного сдерживания между СССР и США. С созданием ракетно-ядерного оружия обе сверхдержавы оказались примерно одинаково уязвимыми перед гипотетическим ядерным ударом оппонента. На этой основе в Соединенных Штатах возникли концепции "взаимного гарантированного уничтожения" (mutual assured destruction) и "стабилизирующего устрашения" (stable deterrence); в Советском Союзе – "паритета" и "военно-стратегического равновесия". Понятие "стабильность" фактически слилось с категориями безопасности и устрашения.

В начале XXI века категория стабильности теряет свое исключительно военно-стратегическое значение. Взаимное ядерное сдерживание в российско-американских и американо-китайских отношениях играет важную стабилизирующую роль. Но на первый план начинают выходить невоенные механизмы поддержания стабильности. Распад СССР, обострение межэтнической конфликтности в Европе, появление транснационального сетевого терроризма, возобновление дискуссий об энергетической безопасности, полемика по экологическим вопросам, ослабление долларовой системы – все эти события доказали, что обеспечить международную стабильность только с помощью механизмов взаимного ядерного сдерживания невозможно. Современное понимание стабильности включает в себя стратегические, политические, экономические, экологические, этнические и даже социокультурные аспекты.

Первая глава, написанная д.пол.н. А.Д.Богатуровым, к.и.н. А.В.Фененко и д.и.н. М.С.Кашубой, посвящена анализу психологических и политических составляющих современной международной стабильности. Авторы полагают, что в начале XXI века стали отчетливей по сравнению с предшествующим десятилетием заметны особенности существующей системы глобальной стабильности. На смену волне конфликтов национального самоопределения пришли борьба государств с радикально-террористическими сетями и попытки принудительного разоружения "потенциально опасных" режимов. В экономической сфере возросло напряжение на мировых рынках энергоносителей. В сфере внутренней политики нарастает тенденция к укреплению государственного суверенитета. Старая либеральная идеология преобладания гражданского общества сменилась ростом популярности концепций "нелиберальной демократии". На Западе она проявилась в форме идеи "глобальной демократической империи". На Востоке – в виде синтеза институтов западной демократии с элементами традиционных обществ.

Серьезные подвижки произошли в сфере политической психологии – совокупности устойчивых идейно-психологических образов, укрепившихся в массовом сознании и в мышлении политических элит. В политической риторике снизалась роль понятий "общечеловеческих" или "общих" интересов. Уменьшилось ощущение террористической опасности. Возрождается взгляд на ограниченную войну как на приемлемый инструмент межгосударственного взаимодействия. В России, США и странах ЕС началась настоящая реабилитация "имперской" тематики. С 2005 года резко обострились дискуссии вокруг проблем энергетической безопасности, которые приобретают архаический оттенок. Популярные в прошлом идеи энергосбережения и создания "альтернативной" энергетики признаны неэффективными. Обеспечение энергетической безопасности вновь, как и в 1970-е годы, стало тождественно увеличению добычи и, следовательно, росту потребления нефти и газа.

Эти тенденции отразились на системе российско-американских отношений. На волне высоких темпов экономического роста выросла самооценка российского политического слоя, настрой на проведение Россией энергичной внешней политики. Во внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов, напротив, нарастает количество "промахов": тяжелая война в Ираке, неудачные переговоры о свертывании ядерных программ Ирана и КНДР, вывод американских баз из Узбекистана, обострение ситуации в ядерном Пакистане, конфликт Белого дома с левыми режимами Латинской Америки, ослабление долларовой системы... Эти события сами по себе не означают начало полномасштабного кризиса американского лидерства. Но они показывают назревание "кризиса успешности" всей азиатской политики Вашингтона, что снижает способность Америки влиять на поведение других субъектов. Возник почти неизбежный статусный конфликт между стремлением России расширить свою возросшую роль в международных отношениях, с одной стороны, и психологической неготовностью США пойти на такую ревизию мирового порядка – с другой.

Авторы второй главы – "Зарубежное восприятие роли России в обеспечении международной стабильности" – рассматривают восприятие Российской Федерации в других странах на официальном, экспертном и общественном уровнях. На первых двух уровнях формируется "образ России", дается оценка роли нашей страны в мировой политике, российской внутриполитической ситуации. Затем этот "имидж" спускается на общественный уровень. Здесь он закрепляется в общественном сознании посредством серии образов, ежедневно транслируемых через печатные и электронные СМИ.

Первый раздел – "Восприятие России в США" – написан д.пол.н. Т.А.Шаклеиной. Автор полагает, что в 1990Не годы подход к анализу России американским экспертным сообществом изменился. После распада СССР бывшая "советология" перестала быть приоритетным направлением американских внешнеполитических исследований. Государственное и частное финансирование исследований России сократилось. Усилилось влияние консервативных и неоконсервативных экспертов, в то время как влияние аналитиков либерального толка заметно сократилось. Одновременно в системе российских исследований увеличилось число выходцев из стран Центрально-Восточной Европы, бывшего СССР. Такое переплетение различных факторов создает сложную ситуацию, когда любой шаг России воспринимается в критическом ключе.

Основную проблему Т.А.Шаклеина связывает с отсутствием в США влиятельного "пророссийского лобби". В конце 1980Нх годов активными сторонниками улучшения отношений с СССР выступали эксперты в сфере контроля над вооружениями. Сегодня преобладающие в российских исследованиях представители "этнических лобби" выходцев из стран Восточной Европы воспринимают Россию сквозь призму своих "исторических обид", а не научного анализа российско-американских отношений. За минувшие полтора десятилетия в Америке не сформировалось прослойки людей, благосостояние и карьера которых зависели бы от хороших отношениях с Россией. Перед Москвой возникает, таким образом, новая задача: найти новые формы работы с американской аудиторией.

Автор раздела "Восприятие России на Ближнем Востоке" к.и.н. Ю.Н.Зинин рассматривает комплекс отношений Москвы со странами Ближнего Востока. В арабском мире, полагает исследователь, многие политики заинтересованы в том, чтобы Россия не утеряла своего проарабского отношения к ближневосточной проблеме. Наибольшей симпатией Россия, по мнению Ю.Н.Зинина, пользуется в странах, которые имели особые связи с СССР (Сирия, Алжир, Ирак, Ливан). Кроме того, за минувшие полтора десятилетия после распада Советского Союза российская дипломатия существенного улучшила отношения с Саудовской Аравией. В 1990 году эта страна испытывала к политике Москвы глубокое недоверие и враждебность. В 2007 году российскую политику рассматривали в Эр-Рияде скорее в позитивном, чем негативном ключе.

Более сложно складывается российский имидж в Израиле. По сравнению с периодом "холодной войны" российско-израильские отношения существенно потеплели. Этому в немалой степени способствовало растущее ощущение "общности" интересов Москвы и Тель-Авива в борьбе с международным терроризмом. И все же в Израиле подозрительно относятся к российско-арабскому сотрудничеству, прежде всего – в области поставок оружия в Сирию и Иран. Израиль не скрывает своего раздражения отказом России считать движения "Хамас" и "Хезболла" террористическими организациями и ее участием в развитии иранской ядерной программы. В Москве, напротив, полагают, что Тель-Авив пытается разрешить израильско-палестинский конфликт методом двусторонних переговоров с США, что подрывает начавшийся в 1991 году ближневосточный мирный процесс.

Неоднозначно и восприятие России в Турции. Н.Н.Зинин отмечает, что Российская Федерация выступает важным экономическим партнером Турецкой республики. Между двумя странами нет острых спорных вопросов. Однако в российско-турецких отношениях присутствуют "отягчающие" факторы. Анкара разочарована позицией Москвы по Северному Кипру и "курдскому вопросу". Российские политологи недовольны участием Турции в проектах экспорта каспийских энергоресурсов "в обход" России и неоднозначными заявлениями отдельных турецких политиков по чеченской проблеме.

Особое место Н.Н.Зинин уделяет развитию российско-иранских отношений. В них, по мнению автора, преобладает позитивный вектор развития. Геополитическое положение и политические приоритеты двух стран объективно толкают их к сближению. Обе стороны заинтересованы в стабильности и безопасности прикаспийского региона и "Большого Ближнего Востока". Москва и Тегеран привержены идее коллективного использования Каспийского моря в интересах примыкающих к этому бассейну стран. Общность интересов позволяет сохранять позитивный образ России в общественном мнении Ирана. Это, безусловно, служит важным ресурсом российской внешней политики на Ближнем Востоке.

Третий раздел, написанный д.и.н. В.Я.Белокреницким, посвящен восприятию России в странах Южной Азии. Автор полагает, что "участие Москвы в мировых делах, ее стремление внести свой вклад в поддержание глобальной стабильности" встречают понимание как в Индии, так и в Пакистане. Несмотря на собственные противоречия, Дели и Исламабад разделяют российский тезис о желательности построения многополярного мирового порядка без диктата со стороны какой-либо державы. Подобно России, индийские и пакистанские руководители придают важное значение ООН и выражают заинтересованность в повышении ее статуса и реального влияния на международные дела. Общим полем деятельности для России и стран Южной Азии остается борьба с международным терроризмом, религиозным экстремизмом и этническим сепаратизмом.

Но, как отмечает В.Я.Белокреницкий, "от России не ждут конкретного вклада в решение спорных региональных проблем". Индия неоднократно заявляла об отсутствии необходимости во внешнем посредничестве для разрешения Кашмирского конфликта. По афганской проблеме Россия и Пакистан нередко занимали диаметрально противоположные позиции. Перспективы активизации российской внешней политики в регионе автор связывает с расширением участия Москвы в международных программах борьбы с наркотрафиком, контрабандой оружия и терроризмом. Однако ключевым субъектом региональной политики останутся США, которые начиная с 2001 года выстраивают сложную систему отношений как с Индией, так и с Пакистаном.

В четвертом разделе М.В.Котлов попытался проанализировать представления китайских политологов о месте России в мире и в системе российско-китайских отношений. Автор пытается просмотреть эволюцию восприятия Российской Федерации в китайской политологической литературе. В начале 1990Нх годов китайские эксперты, утверждает он, выделяли растущий прагматизм российской внешней политики, хотя и настороженно относились к попыткам Москвы "любой ценой" интегрироваться в Атлантическое сообщество. В середине 1990Нх годов в КНР отметили существенный поворот Москвы в восточном направлении: именно в это время в китайском общественном мнении появились первые концептуально оформленные представления о России как о потенциальном партнере КНР. После событий 11 сентября 2001 года в Китае снова стали упрекать Москву в резком развороте в своих внешнеполитических приоритетах в сторону Соединенных Штатов. "Только активное проникновение США в страны СНГ заставило Россию, по мнению китайских исследователей, снова вернуться к сбалансированной внешней политике", – отмечает автор.

В настоящее время в КНР преобладает позитивный образ России. Китайские политологи, по мнению М.Котлова, считают, что в целом "на Россию можно положиться". Возможными направлениями сотрудничества в Пекине видят улучшение ситуации в Ираке, урегулирование ядерных проблем КНДР и Ирана, обсуждение реформы ООН и др. В сфере международного права обе страны на первое место ставят ООН, выступают против действий в обход этой международной организации. Россия и КНР вместе воспрепятствовали в рамках Шанхайской организации сотрудничества расширению американского военного присутствия в Центральной Азии. В КНР ценят российскую поддержку позиции Пекина по Тайваню и Синцзян-Уйгурскому округу.

Но в российско-китайских отношениях есть, как полагает М.В.Котлов, ряд потенциально конфликтных проблем. Китай дорожит экономическими связями с США и странами ЕС, опасаясь потерять их изНза прямого противодействия процессу расширению НАТО. В Китае неблагоприятно воспринимают попытку России создать собственную систему коллективной безопасности с привлечением бывших республик СНГ. Китайские эксперты опасаются, что Москва хочет сохранить монопольный контроль над маршрутами экспорта центральноазиатских энергоресурсов: в Пекине готовятся перенаправить часть этого экспорта на китайскую территорию. В Китае, кроме того, недовольны периодически вспыхивающей "синофобией" российских СМИ, проявляющейся в форме неприязни к китайским иммигрантам и заявлениями об "угрозе заселения китайцами Дальнего Востока". Эти проблемы могут ухудшить образ России в глазах общественности КНР, и потому их преодоление необходимо для дальнейшего расширения российско-китайского партнерства.

Третья глава работы "Самовосприятие: плюсы и минусы образа ядерной державы и энергетической сверхдержавы" написана к.пол.н. М.А.Троицким. Исходный посыл автора состоит в том, что в современном мире самоопределение России изменилось. Во второй половине XX века СССР позиционировал себя как преимущественно ядерную державу, ядерный потенциал которой выполнял, скорее, "пассивно-сдерживающую функцию". В начале XXI века Россия добавила к нему "наступательный" потенциал "энергетической сверхдержавы". Российская Федерация стала фактически обладателем сдвоенного – ядерного и энергетического – оружия в мировой политике.

М.А.Троицкий полагает, что образы ядерной и энергетической сверхдержавы имеют и свои отрицательные стороны. Ядерное оружие защищает страну от давления со стороны более мощных в военном, экономическом или демографическом отношении держав. Но наличие большого числа ядерных объектов усиливает экологические тревоги населения. Возросшие доходы от экспорта энергоносителей позволили избавиться от ощущения перманентного экономического кризиса, характерного для 1990Нх годов. Но понятие "энергетическая сверхдержава" привносит, по мнению автора, элемент ненужной конфликтности в переговоры между Россией и покупателями ее энергоресурсов. Это противоречит стремлению российского руководства представить страну в качестве ответственного игрока на мировых рынках углеводородов. В этой связи М.А.Троицкий полагает, что усиление российских позиций на международной арене будет неизбежно встречать противодействие со стороны внешних сил.

Четвертая глава – "Россия в пространстве глобального восприятия" – написана д.фил.н. Т.А.Алексеевой. Основное внимание автор сосредотачивает на двух проблемах. Первая – исходные условия формирования имиджа России. Вторая – зарубежные подходы к подаче "образа России". В обоих случаях наша страна сталкивается с очень серьезными трудностями. В условиях глобализации имидж страны, полагает автор, – это ее торговая марка, которая не просто формируется, но и активно навязывается. Однако на протяжении последних пятнадцати лет российское руководство почти не проводило крупных программ по улучшению имиджа России. Аналогично появившиеся в последние годы "официальные отчеты" о российских достижениях не могут изменить складывавшегося десятилетиями (если не веками) невыгодного образа нашей страны.

Вместе с тем автор подчеркивает: негативный образ Российской Федерации несет на себе следы не только традиционного антироссийского пессимизма Запада, но также – традиционного нигилизма россиян в отношении своей родины. Для российского общества никогда не было характерно германское восприятие себя как "квинтэссенции исторического развития" независимо от существующей социально-экономической системы и ее успехов. Российское отношение к миру – это, по мнению Т.А.Алексеевой, комплекс "вечно догоняющей державы", которая нуждается в одобрении со стороны "впереди идущих". В таких условиях для России особую роль играет выработка понятных внутренних правил игры. Только в этом случае возможно преодоление российским обществом комплекса внутренней неудовлетворенности своей ролью в окружающем мире.

Эти наблюдения серьезно корректируют популярное в современной политической теории понятие "информационной безопасности". Традиционно под ней понималась способность институтов государственной власти защитить общество от негативного информационного воздействия извне. В современном мире ситуация меняется. В условиях быстрого развития электронных СМИ, включая Интернет, появляется возможность быстро транслировать и закреплять в глазах общественности невыгодный образ той или иной страны. Такая система – серьезный вызов для России, традиционно не имевшей комплексной политики формирования своего позитивного образа в глазах общественности других стран. Создание положительного имиджа нашей страны становится частью политики информационной безопасности. От восприятия ее партнерами во многом зависит и степень участия Российской Федерации в глобальных политических процессах.

Россия играет серьезную роль в поддержании нынешней системы глобальной стабильности. Россия – одна из ведущих ядерных держав и один из гарантов международной системы нераспространения ядерного оружия. Россия – один из ведущих поставщиков энергоресурсов (причем формально независимый от ОПЕК) на мировой рынок. Россия – стабилизирующий фактор при разрешении конфликтов на постсоветском пространстве, а де-факто и в других регионах. Россия постепенно превращается в одного из крупнейших обладателей золотовалютных запасов. Однако сами по себе эти процессы еще не означают позитивного отношения к России со стороны общественности других стран. Немалую роль здесь играют и другие факторы – политико-психологические, социокультурные и даже идеологические.

Российская общественность часто восхищается тем, насколько эффективно Европейской союз использует в своей внешнеполитической стратегии так называемую "мягкую силу" (soft power). Не имея в распоряжении большой военной мощи, ЕС сумел, вместе с тем, добиться статуса одного из наиболее влиятельных игроков на международной арене. Однако при этом зачастую забывают, что в странах Евросоюза начиная с 1960Нх годов формировались целые научные школы в области социокультурных исследований. Общественность стран Западной Европы одной из первых осознала, что создание привлекательного образа своего языка, культуры, традиций – ресурс не менее важный, чем простое использование военной силы. Без всестороннего изучения и учета этих факторов Россия вряд ли сможет расширить свою роль в современной системе международных отношений. Хочется надеется, что предлагаемое исследование повысит интерес российской общественности и экспертной среды к культурно-политическим проблемам.

Кандидат экономических наук
Ю.А.Ушанов

О редакторе
top
photoКокошин Андрей Афанасьевич
Академик РАН, директор Института перспективных стратегических исследований Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), заведующий кафедрой международной безопасности Факультета мировой политики МГУ имени М. В. Ломоносова. Шестой секретарь Совета безопасности РФ. Автор 28 научных монографий (в том числе в соавторстве).