|
Оглавление
Анатомия структурного кризиса
Последние два десятилетия стали переломным моментом в развитии латиноамериканских стран. В течение всего этого периода страны Латинской Америки "отчаянно" искали пути выхода из глубокого структурного кризиса. Причем на протяжении 80Нх годов все антикризисные программы, принимавшиеся правительствами латиноамериканских стран, давали ограниченный и кратковременный эффект. Итоги развития Латинской Америки в 90-е годы также воспринимаются очень неоднозначно. Исполнительный секретарь ЭКЛА Х.А.Окампо, оценивая экономическое развитие региона, образно назвал их десятилетием "света и тени ". Именно эта неопределенность результатов преобразований и общая неустойчивость развития более всего заботят правительства и народы латиноамериканских стран. На рубеже столетий регион вошел в очередную полосу нестабильности. Кризис, поразивший хозяйство многих стран региона, имел сложную природу и был порожден особым сочетанием внешних и внутренних причин. Непосредственный толчок к дестабилизации положения в регионе дали процессы, происходящие на мировых финансовых рынках, и особенно движение "горячих", спекулятивных капиталов. Рынки латиноамериканских стран оказались крайне уязвимыми для внешних шоков с глобализирующихся финансовых рынков. Это стало следствием третьего за двухсотлетнюю историю индустриальной цивилизации в Латинской Америки периода резкого разворота в сторону либерализации экономики. В первые десятилетия XIX в. такой разворот стал результатом Освободительной войны и заметного расширения внешнеэкономических связей с Великобританией. Следующий период либерализации приходился на период конца XIX – начала XX в., который сейчас нередко определяют как "первую волну" финансовой глобализации. Он привел к значительному притоку на периферию иностранного капитала, прежде всего США. "Вторая волна" финансовой глобализации не только оказалась масштабнее первой, но и привела к иным результатам: глобальные структуры начали интегрироваться непосредственно в хозяйство периферийных стран, породив так называемый феномен "формирующихся рынков". Именно за счет принципиально новой системы микроэлектронных коммуникаций и работы в режиме "реального времени", продолжающейся деперсонификации капиталов, вращающихся на международных рынках, и главное – встроенности элементов глобальных структур в традиционное хозяйство стран с формирующимися рынками уязвимость последнего несоизмеримо возросла за последнее десятилетие. Свидетельством стали финансово-экономические потрясения в Мексике (1995), азиатских странах (1997), России (1998), Бразилии (1999), Аргентине (2000–2001), которые при всей национальной специфике можно отнести к кризисам нового поколения. Однако результаты этой спекулятивной атаки оказались столь разрушительными именно в силу внутренних деформаций экономики, которая начала перестраиваться во многих латиноамериканских странах, но из-за непродолжительности самого периода трансформации и очевидных недостатков неолиберальной модели не приобрела должной устойчивости. Причем многие структурные проблемы возникли не в последние годы, а восходят своими корнями к периоду импортзамещающей индустриализации. Принято считать, что уже на рубеже 60–70-х годов прошлого века достаточно четко обозначился кризис индустриальной цивилизации. Именно это подтолкнуло в то время к активному поиску дальнейших путей развития и привело к появлению концепций постиндустриального (Д.Белл, 3. Бжезинский, Г.Кан и другие), информационного (Э.Тоффлер) общества, интеллектуальной технологии (Ф.Хайек, М.Фридман), глобальной промышленной революции и общества знания (П.Дракер). В практической же плоскости это породило продолжающийся до сих пор процесс пространственного перемещения производства. В определенном смысле сама латиноамериканская индустриализация, особенно на более поздней стадии широкого перевода в регион трудоинтенсивного и экологически опасного производства, была реакцией центров на этот кризис. Импортзамещение сыграло большую роль в развитии экономики стран Латинской Америки, но не смогло вывести промышленность на путь "самоподдерживающегося роста" (в понятиях У.Ростоу). "Потерянное десятилетие" 80-х годов болезненно ударило именно по вторичному сектору – обрабатывающей промышленности и строительству, в то время как сфера услуг продолжала расти, а другие отрасли оказались в состоянии относительной стагнации. Во многих странах наблюдался своеобразный ренессанс первичного сектора экономики, отражавшего традиционную специализацию латиноамериканского региона. Решение макроэкономических проблем осложняется общей неопределенностью дальнейшего продвижения региона по пути к постиндустриальному, информационному обществу. Перед латиноамериканскими странами определенно встала проблема смены технологической парадигмы. За три десятилетия мировой "электронной революции", отмеченные появлением микрочипа (70-е годы), персонального компьютера фирмы IBM с операционной системой MS-DOS (80-е) и Интернета (90-е), структура хозяйства центров существенно изменилась, а информационные технологии превратились в ядро новой экономики. Этот процесс оказывал растущее влияние и на развитие периферии, хотя наталкивался здесь на серьезные ограничения, связанные с незавершенностью цикла развития индустриальных технологий и слабостью собственной базы НИР. Одновременно сильнейшим ограничителем процесса модернизации стал дефицит источников финансирования, связанный с долговым кризисом 80-х годов, последствия которого преодолеваются очень медленно. К этому добавляется внутренняя неоднородность хозяйственного пространства, порождающая опасные структурные деформации и кризисные явления в мезоэкономике. В результате процесса импортзамещающей индустриализации в регионе сформировалось лишь ограниченное число действительно крупных промышленных парков. Перед началом структурного кризиса 80-х годов 57% совокупного промышленного потенциала региона приходилось на три "индустриальных коридора": Сан-Паулу – долина Параиба – Рио-де-Жанейро – Белу-Оризонти в Бразилии, Мехико – Пуэбла в Мексике, Каракас – Маракай – Валенсия в Венесуэле и три мегаполиса: Большой Буэнос-Айрес в Аргентине, Сантьяго – Вальпараисо в Чили, Лима – Кальяо в Перу. Начавшаяся позднее децентрализация экономической деятельности пока не привела к возникновению тенденции сглаживания различий в уровнях развития отдельных районов и формированию более гомогенного хозяйственного пространства. В 80-е и особенно в 90-е годы кризисные явления начали широко распространяться и на микроэкономический уровень в связи с массовым банкротством предприятий и разрастанием неформального сектора экономики. В связи с утратой государством многих своих традиционных функций регулирования и возможности вмешиваться в экономические процессы, отмечают ведущие специалисты ЭКЛА X. Катц и Дж.Стумпо, производственная структура стала даже более гетерогенной, чем в годы импортзамещения. Некоторые отрасли, районы, экономические агенты сумели лучше адаптироваться к новым условиям за счет сохраняющихся дисбалансов на рынках факторов производства, неравных возможностей доступа к информации, способности к политическому "лоббированию" и т.п. Но в целом процесс структурной трансформации повысил степень концентрации экономики и привел к быстрому укреплению позиций новых монополий внутри производственного аппарата. Наиболее болезненным результатом интенсивной структурной трансформации, при которой на первом этапе исключительное место отводилось чисто рыночным механизмам "самоналадки " экономики, стал резкий рост социальных издержек. Несмотря на отмечавшееся в ряде стран относительное сокращение доли живущих за чертой бедности, в регионе сохранялась общая тенденция к снижению уровня жизни значительной части населения, сохранился высокий уровень безработицы и частичной занятости, сузилась сфера социальных услуг. Реформирование политических систем, сопровождавшее процесс экономической либерализации в регионе с середины 80-х годов, не обеспечило устойчивости их развития, порождая политические кризисы то в одной, то в другой латиноамериканской стране. В этом смысле 90-е годы в регионе стали своеобразной "эпохой импичментов", закончившейся бегством из Перу избранного и вступившего в должность президента А.Фухимори. Ставшие традиционными обвинения в коррупции против исполнявших свои обязанности президентов Ф.Коллора ди Мелу (Бразилия), К.Андреса Переса (Венесуэла), А.Букарама (Эквадор) или бывших президентов А.Гарсии (Перу), К.Салинаса де Гортари (Мексика) лишь отчасти объясняют эту проблему. Кризисные явления в верхних эшелонах власти дополняются общей политической нестабильностью в латиноамериканских странах, порожденной различными по своей природе процессами, но прежде всего протестом широких слоев населения против постоянного ухудшения условий жизни. Именно этот аспект проявляется и в индейском движении (восстание в штате Чьяпас, Мексика), и в квазисепаратистских устремлениях некоторых политических лидеров внутренних регионов (отказ губернатора шт. Минас-Жерайс подчиняться президенту Бразилии), и в массовых выступлениях населения аргентинских городов, приведших к "президентской чехарде" в конце 2001 г., и в росте "альтернативных" движений (контроль партизан над обширными территориями Колумбии), а также непосредственно связан с ростом наркобизнеза, криминальной экономики, терроризма, обретающими совершенно новые черты в условиях глобализации. Отмеченные особенности последних десятилетий позволяют предположить, что Латинская Америка вошла в полосу не просто турбулентности, а глубокого системного кризиса, начало которому положила еще долговая катастрофа 1982 г. Более того, совершенно очевидно, что процессы "потерянного для развития десятилетия " 80-х годов и "макроразворота в сторону неолиберализма " 90-х годов органически и самым тесным образом взаимосвязаны. Именно поэтому результаты формирования "новой экономики " в Латинской Америке можно оценить только в более широком контексте проблем, возникших в результате синергетического воздействия кризисных явлений на микро-, мезо- и макроэкономическом уровнях на фоне резкого роста внешнего влияния на ход региональных хозяйственных процессов со стороны глобализирующихся международных рынков. Авторы монографии попытались глубже разобраться в причинах очевидной нестабильности в экономике латиноамериканских стран, оценить изменения в общих тенденциях развития региона в условиях неолиберальных преобразований, определить возникающие в связи с этим новые критические точки и проблемы, в самых общих чертах представить направление дальнейшего развития этой группы стран. Результаты рыночных реформ в Латинской Америке в 90-е годы уже рассматривались в целом ряде исследований российских авторов как на примере опыта конкретных стран, так и с точки зрения общих для региона проблем, в частности, в контексте влияния на ход преобразований процессов, происходящих на глобализирующихся мировых рынках, и образования новой группы стран с формирующимися рынками. Вместе с тем целый ряд вопросов, касающихся прежде всего косвенного воздействия неолиберальных реформ на реальный сектор хозяйства латиноамериканских стран, социальную сферу, поведение и стратегические выборы предпринимателей, развитие технологического потенциала региона до сих пор не были предметом анализа. Именно этот пробел и попытались восполнить авторы настоящего исследования. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||