Костина А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества Изд. стереотип.

Оглавление

Предисловие

Замысел этой работы вызревал достаточно долго, и это не в последнюю очередь было связано с изменением отношения самого автора к исследуемому предмету. На начальном этапе работы над проблемой диалектики массового и элитарного в современной культуре основной идеей, доминировавшей в работах тех лет, хотя и представленной в большинстве из них в неявном виде, была идея о равноправии – естественно, не содержательном, но функциональном – массовой, народной и элитарной культур. Аргументировано это заключение было, во-первых, идеей о том, что массовая культура в современном обществе выполняет совершенно особые, уникальные функции, не только осуществляя адаптацию ценностей высокой культуры к массовому сознанию, но и выступая в качестве механизма социализации, эффективно выполняя идентификационные стратегии и обеспечивая таким образом общественной системе стабильность и устойчивость. Во-вторых, реабилитации данного феномена способствовала мысль об определенной связи – хотя бы относительной – между культурой народной городской и массовой, достаточно определенно вписывающейся в границы "третьего пласта" и выполняющей развлекательные, игровые функции. Взвешенному, по возможности, объективному анализу массовой культуры служила апробированная в данных работах и достаточно эффективная формула "элитарное – в массовых формах и массовое – в элитарных", ставшая ключом к анализу советской культуры 20Нх и 30–50Нх гг. XX в.

Постепенно же, когда в научном сообществе стала общепринятой мысль об исторической неизбежности массовой культуры, имманентной массовому обществу, которое в настоящее время все еще является исторической реальностью, принципиальную значимость для автора приобрела иная проблема. Ее суть сводится к вопросу о специфике культуры постиндустриального и информационного общества. Несмотря на прогнозы теоретиков постиндустриализма о естественном отмирании масскульта и замене его высокоиндивидуализированной культурой, а также о формировании в границах постиндустриальных и информационных общественных систем человека, обладающего индивидуальным сознанием и стремящегося к самосовершенствованию, массовая культура и массовый человек ни в коей мере не выступают как исчезающие, социально не актуальные феномены, но продолжают существовать и даже доминируют. Именно эта идея и аккумулируется в самом названии настоящей книги, провозглашающем возможность существования массовой культуры не только в индустриальном, но и в постиндустриальном обществе.

Хотелось бы выразить глубокую признательность всем, кто поддержал идеи и концепцию, составившую основу этого труда: Вадиму Михайловичу Межуеву, высказавшему целый ряд ценнейших замечаний, учтенных в данной работе, Елене Владимировне Боголюбовой, Татьяне Федоровне Кузнецовой, Олегу Константиновичу Румянцеву, Валерию Дмитриевичу Диденко. Автор благодарит также Николая Андреевича Хренова, чьи размышления об особенностях развития современного массового искусства созвучны представленным в данной книге, и Олега Ивановича Карпухина, поддерживавшего идеи автора еще с момента написания предшествующих работ, в том числе "Эстетики рекламы". Глубокая признательность также – коллегам по Московскому гуманитарному университету, принимавшим участие в обсуждении как авторского замысла, так и особенностей его реализации. Особая благодарность – Анатолию Ивановичу Шендрику, творческое общение с которым способствовало обретению многими научными интуициями автора своей завершенной формы.

Я глубоко признательна самым близким мне людям – родителям, мужу и детям – Артему и Виктору, без любви, понимания и терпения которых появление этой книги было бы невозможным.

Истоки замысла настоящего исследования – в многочисленных беседах по проблеме массовой культуры, состоявшихся еще в начальный период работы над кандидатской диссертацией с Авнером Яковлевичем Зисем, светлой памяти которого и посвящается эта книга.

Введение

Актуальность проблемы массовой культуры в значительной мере определяется культурными трансформациями, связанными с формированием новой социальной модели, которые испытала Россия в течение последнего десятилетия. В обществе, перешедшем на новую ступень исторического развития, роль массовой культуры и круг выполняемых ею функций существенно изменяется и расширяется, что в большой мере связано с увеличением числа субъектов исторической деятельности, являющихся носителями ценностей этого типа культуры. Изменение экономико-политического проекта отражается и на исследовательской практике, где массовая культура, анализируемая прежде в критическом плане, стала рассматриваться как образование исторически неизбежное, органично связанное с демократическими структурами, выполняющее в постиндустриальном обществе ряд важных функций. Необходимость взвешенного анализа массовой культуры как специфического социокультурного феномена в условиях подобного разнообразия идеологий становится особенно настоятельной.

Стремительное развитие науки и техники и сопутствующие ему трансформации общества в постиндустриальное и информационное, а технической эпохи – в "системотехнологическую", непосредственным образом повлияли и на массовую культуру, которая сегодня имитирует творческую активность и сложность, претендуя на способность формирования творческого сознания. Виртуальная реальность, становящаяся реальностью потребления, компьютерные программы, задающие алгоритмы создания артефактов, по форме приближающихся к элитарным, возможности коммуникационных технологий, расширяющие сферу деятельности человека – все это создает иллюзию возрастания роли элитарной культуры в рамках постиндустриального общества. Между тем, массовая культура не только не уступает свое место культуре элитарной, но продолжает осуществлять на нее интенсивное воздействие, выступая в эпоху современности в качестве основной формы существования культуры.

Сложность и противоречивость массовой культуры, ее способность к трансформациям под влиянием социальных, технических, эстетических и прочих факторов, ее реактивная мобильность и отзывчивость на требования настоящего момента – все эти обстоятельства обусловили необходимость теоретического осмысления данного социокультурного феномена на новом критическом уровне с учетом предыдущего опыта его изучения в мировой и отечественной философской и культурологической литературе. Сегодня является очевидным, что те теоретические модели массовой культуры, которые были созданы философской и культурологической мыслью начала и середины XX в., явно нуждаются в уточнении. Потребность в подобной научной ревизии определяется целым рядом обстоятельств и, прежде всего, изменением самого общества, вступившего в постиндустриальную стадию развития, в границах которого массовая культура стала ведущей культурной формой, а также превращением массовой культуры под влиянием процессов глобализации в феномен общемирового масштаба, в поле влияния которого втянуты миллионы людей.

Проблема массовой культуры остается актуальной на протяжении всего последнего столетия, и несмотря на это, многие принципиальные аспекты исследования, связанные с проблематикой массового, остаются по-прежнему открытыми. Во-первых, в исследовательской литературе нет единомыслия относительно онтологических характеристик и функциональных проявлений массовой культуры, во-вторых, дискутируется вопрос о времени формирования данного феномена, в-третьих, нет общности в оценке аксиологических констант масскульта, наконец, достаточно неопределенными остаются его феноменологические пределы. Разнообразие суждений относительно данного феномена обусловило и многообразие трактовок элитарной и народной культуры, сосуществующих с массовой в едином социокультурном пространстве.

Названные обстоятельства определяются не только многообразием подходов в исследованиях, посвященных проблематике массового, но стремительными мутациями самого масскульта, что вызывает необходимость постоянного обновления и теоретического дискурса, образованного данным феноменом. Анализ массовой культуры затрудняется также вследствие отсутствия временн\'ой или культурной дистанции исследователя по отношению к рассматриваемой им реальности, и именно эта включенность автора в культурный процесс, сопровождающаяся эмоциональной реакцией на него, неизбежно предопределяет и определенную аберрацию теоретической рефлексии.

* * *

Феномен массовой культуры обратил на себя внимание исследователей задолго до того как массовая культура приобрела четко очерченные границы. Как показывает анализ, уже в работах Ж.деМестра, Л.Г.А.Бональда, Э.Берка, А.деТоквиля предпринимается попытка осмыслить феномен омассовления духовной жизни и те последствия "извращенного равенства", к которым приводит широкое распространение различных стереотипизированных артефактов. Рассмотрение данной проблемы перечисленными выше и другими авторами второй половины XIX в. велось преимущественно в критическом ключе, что было обусловлено наличием консервативно-романтических взглядов у тех, кого с полным основанием можно считать историческими предшественниками "социальных критиков" более поздних исторических эпох, поставивших под сомнение как сами ценности, так и исторические перспективы "фаустовской цивилизации".

Первые попытки теоретического осмысления феномена массовой культуры относятся к рубежу XIX–XX вв. Они связываются с именами Г.Лебона, Г.Тарда, З.Фрейда, Л.Н.Войтоловского и других ученых, которые рассматривали проблему массовой культуры в тесной связи с развернувшимся процессом перерождения гражданского общества в массовое. Эти вопросы, прежде всего, интересовали Лебона и Тарда, перу которых принадлежат классические труды по исследованию психологии толпы и масс. В начале XX в. проблема массовой культуры привлекла внимание и русских философов-идеалистов, в частности, И.А.Ильина и Н.А.Бердяева. Бердяев в ряде своих работ, в том числе в "Философии неравенства", выдвинул положение о принципиальном различии между культурой и цивилизацией. Под последней, как следует из контекста его размышлений, понимается, по сути, культура массового общества, демократичная по своей природе, но лишенная сакральности и не способствующая духовному развитию и религиозному просветлению человека. В середине 1930Нх гг. массовая культура становится предметом анализа в работах одного из крупнейших мыслителей XX в. Х.Ортеги-и-Гассета, который в своих классических трудах "Восстание масс" и "Дегуманизация искусства" излагает собственное теоретическое в\'идение данного феномена. Согласно его представлениям, массовая культура есть не что иное, как культура массового человека, который уверен в том, что может подняться на высшую ступень социальной лестницы, который считает свои желания и потребности самыми значимыми и который свои представления об эстетическом и нравственном идеалах рассматривает в качестве абсолютов.

В годы Второй мировой войны проблематика массовой культуры практически не разрабатывалась, однако со второй половины 1940Нх гг. она становится объектом пристального внимания западных исследователей. При ряде университетов и научных центров США, Англии и других стран создаются центры по изучению данного феномена, издается большое количество книг по проблеме, ей систематически отводится место в периодической печати. В теоретическом дискурсе западных ученых того времени проблема массовой культуры осмысливается преимущественно в соответствии с той традицией, которая была заложена Х.Ортегой-и-Гассетом, предельно критично относившимся к данном феномену. Разрабатывая вопрос о природе массового общества, представители Франкфуртской школы социальных исследований – М.Хоркхаймер, Т.Адорно, Э.Фромм, В.Беньямин, Г.Маркузе – делают акцент на демонстрации тех негативных моментов, которые проявляются в условиях массового общества в экономике, политике и, естественно, в духовной жизни. В их работах подчеркивается, что массовая культура порождает с неизбежностью "человека-локатора" (Д.Рисмен) или "одномерного человека" (Г.Маркузе), пребывающего в ситуации перманентного и все углубляющегося отчуждения от результатов своего труда, общества и самого себя.

Начиная с 70Нх гг. прошлого столетия в западной социологической и культурологической литературе появляется ряд работ, где проблема массовой культуры осмысливается в иной аксиологической плоскости, чем та, в которой работали западные мыслители предвоенного и послевоенного периода. В работах Д.Белла, Э.Шилза, Ж.Фурастье, А.Турена, Дж.К.Гэлбрейта, Э.Тоффлера, Г.Кана, К.Э.Боулдинга и других обосновывается идея о том, что переход общества с индустриальной на постиндустриальную стадию развития ведет к усреднению культуры. Вследствие этого ценности, бывшие когда-то лишь достоянием элиты, становятся доступными массам, а сама массовая культура существенно изменяется, приобретая черты, которые когда-то были присущи народной и высокой культуре.

Наиболее основательно идея о позитивном влиянии массовой культуры на процесс развития личности и становление демократических политических институтов разрабатывалась З.Бжезинским, Д.Макдональдом, Б.Розенбергом, Д.Уайтом, Дж.Селдесом, Г.Гэнсом, М.Маклюэном. Кроме того, названными авторами был создан ряд трудов, где раскрывались социальные предпосылки возникновения массовой культуры, анализировались механизмы ее развития, проводилась дифференциация видов и жанров массового искусства, исследовалась проблема взаимосвязи массовой культуры и средств массовой коммуникации. В конце 80Нх – начале 90Нх гг. XX в. проблема массовой культуры, а также многие из проблем, связанных с ней опосредованно, привлекли внимание постмодернистов, в том числе Ф.Джеймисона, Р.Барта, Ж.Батая, М.Бланшо, М.Фуко, Ж.Делеза, Ф.Гваттари, Ю.Кристевой, Ж.Бодрийяра, С.Жижека, Ж.Деррида, У.Эко, Ж.НФ.Лиотара и др., которые были обеспокоены экспансией визуальных форм и жанров, вытесняющих "книжную" культуру, возникновением реальной возможности формирования "управляемой массы" посредством коммуникативных технологий, создающих собственную реальность. Основная теоретико-методологическая установка постмодернистов заключается в том, что массовая культура представляет собой тот вид реальности, к которому неприменимы классические схемы анализа. Выполняя целый ряд общественно-значимых функций, она не может рассматриваться в аксиологической плоскости, и вся критика в ее адрес, строго говоря, является теоретически несостоятельной.

Сегодня в западной философской и культурологической литературе отсутствует единая точка зрения не только относительно сущности и исторических предпосылок возникновения, но и той роли, которую массовая культура играет в современном обществе. Разнятся и теоретико-методологические основания исследований феномена массовой культуры, которые выполнялись западными авторами по данной проблематике в последние годы. Однако доминирующей тенденцией сегодня в разработке проблемы массовой культуры является апологетическая тенденция, в тональности которой выдержаны последние работы одного из видных западных социологов культуры З.Баумана, исследования К.Гирца и многих других зарубежных философов и социологов культуры.

В отечественной культурологической науке интенсивное обсуждение проблемы массовой культуры началось примерно в 1960Нх гг. Первоначально в публикациях доминировали критические оценки как самого феномена массовой культуры, так и тех результатов, которые были получены западными учеными в их исследовательском поиске. В работах отечественных исследователей: Г.Ашина, В.Глазычева, Б.Грушина, Ю.Давыдова, Е.Карцевой, А.Кукаркина, Г.Оганова, Г.Шестакова и других массовая культура рассматривалась как феномен, обусловленный общим кризисом системы капитализма. Советские исследователи подчеркивали такие ее черты, как эскапизм, гедонизм, потребительский характер, дискутировали с западными исследователями о возможности применения термина по отношению к социалистической культуре. Особое внимание они обращали на тот факт, что массовая культура выполняет роль средства, широко используемого для манипуляции массовым сознанием. Специфику массовой культуры отечественные ученые видели также и в том, что она создается специализированным отрядом работников интеллектуального труда, использующих при производстве ее артефактов, выступающих в качестве товаров, обладающих потребительской стоимостью, законы социальной психологии.

В настоящее время проблемой массовой культуры занимаются такие отечественные и западных ученые, как К.З.Акопян, А.С.Вартанова, В.Е.Васильев, М.С.Галина, А.Генис, Г.Голицын, И.В.Головачева, А.Б.Гофман, Б.Гройс, Л.Д.Гудков, Л.Н.Дергунова, Б.В.Дубин, Е.В.Дуков, В.С.Жидков, А.В.Захаров, Н.М.Зоркая, Я.Б.Иоскевич, С.Я.Кагарлицкая, Н.И.Киященко, М.М.Кузнецов, Т.Ф.Кузнецова, Н.Маньковская, Н.Г.Мельников, Л.Ю.Одинокова, Э.А.Орлова, К.Э.Разлогов, Н.А.Руднев, В.И.Самохвалова, Е.Г.Соколов, К.Б.Соколов, К.Т.Теплиц, И.Н.Тартаковская, Т.О.Семенова, А.Я.Флиер, Т.В.Чередниченко, Е.Н.Шапинская, А.В.Шейко, А.М.Яковлева. Представления данных исследователей о массовой культуре отличаются мировоззренческим и методологическим плюрализмом, признанием факта культурного многообразия как естественного состояния культуры постиндустриального общества. В центре внимания ученых находятся также жанры и типы массовой культуры, ее национальные формы.

Между тем, многие из актуальных вопросов, связанных с данной проблемой, до сих пор остаются неразработанными. Не определено в должной степени содержание самого понятия "массовая культура", не до конца изучена проблема связи и взаимообусловленности массовой культуры и различных типов общества – индустриального, постиндустриального и информационного. Не проясненным остается вопрос относительно структуры, функций и исторических типов массовой культуры в обществе, ведутся острые дискуссии относительно характера массовой культуры, исторического времени ее возникновения и алгоритмов развития. Кроме того, отсутствуют работы, где рассматривалась бы диалектика массового и элитарного в рамках единой национальной, в том числе и отечественной, культуры. Все сказанное свидетельствует об определенной "открытости" проблемы массовой культуры, которая, как и несколько десятилетий назад, когда началось изучение данного феномена в отечественной философской и культурологической литературе, по-прежнему находится в центре внимания российских исследователей, внесших весомый вклад в ее разработку.

* * *

В работе выдвигается и обосновывается гипотеза о том, что массовая культура, возникающая в условиях индустриального общества, по мере перехода социально-экономической системы на другую – постиндустриальную – стадию развития, модифицируется и приобретает иные формы, изменяя свою социальную роль и расширяя круг выполняемых функций. Сегодня массовая культура выступает как средство реализации не столько гедонистических и рекреационных, сколько идентификационных и адаптационных стратегий, закрепляя существующую в обществе социальную иерархию через символически значимое культурное потребление и способствуя стабилизации общественной системы через конструирование особой виртуальной надстройки над реальностью. Эта квазиреальность создается:

Массовая культура понимается здесь как явление, характеризующее специфику производства и распространения культурных ценностей в современном постиндустриальном обществе, что проявляется в навязывании масскультом и народной, и элитарной культуре определенного типа регуляции. Это регулирование проявляется в том, что любой продукт творческой деятельности включается в активную культурную циркуляцию только через аппарат массовой культуры, так как в массовом обществе любой артефакт становится ценностью, если он является продуктом массового потребления.

Массовая культура, появление которой связано с особыми социокультурными обстоятельствами, приведшими на рубеже XIX–XX вв. в рамках западной цивилизации к формированию массы и массового сознания, является конкретным историческим явлением. И в силу этого обстоятельства говорить о случайности ее появления и о ее возможном исчезновении в ближайшей исторической перспективе представляется ошибочным, ибо массовая культура имманентна массовому потребительскому обществу, которое сегодня является реальностью. Качественная определенность массовой культуры постиндустриального общества задается теми изменениями, которые произошли в самой массе. Масса сегодня – это совокупность деперсонализированных индивидов, объединенных не участием в той или иной деятельности, а общностью потребляемой продукции – информации, развлечений, моды, имиджей, стереотипов, а также единством картины мира и системы ценностей. Это "контролируемая масса", а не "управляемая масса". В условиях же определенных общественных систем, в границах отдельных культурных миров массовая культура как активная динамичная форма приобретает ярко выраженные особенности, что позволяет вести речь о ее национальных вариантах и выделять американскую, индийскую, китайскую, японскую, советскую и т.д. массовую культуру.

Субъектом массовой культуры выступает особая профессиональная группа, создающая ее артефакты в соответствии с законами социальной психологии и рыночных отношений, носителем же ее ценностей является человек массы – недифференцированный субъект с невыраженным личностным началом, особенностями которого являются некритичность восприятия и оценок, управляемость, духовная инфантильность. В постиндустриальном обществе – это, как правило, те субъекты исторической деятельности, которые отчуждены от структур управления экономикой нового типа и вынуждены соответствовать стратегиям подчинения и "включения во взаимодействие" (М.Кастельс). Между тем, "массовый человек" может являться представителем всех социальных слоев – вне зависимости от положения в экономической, политической, интеллектуальной иерархии, и именно это обстоятельство позволяет рассматривать массовую культуру в качестве феномена, обладающего признаками всеобщности. Эта всеобщность имеет качественный, а отнюдь не количественный характер, так как атрибутивной характеристикой массовой культуры является не число носителей ее ценностей, а совершенно особые качества: исключительно высокая степень адаптивности, производство определенного типа сознания – пассивного и нетворческого, ориентация на вкусы и потребности "среднего человека", использование средств массовой коммуникации как главного канала распространения и потребления ее ценностей. Именно изменения в механизмах трансляции культурных ценностей, в механизмах социальной адаптации, социальной рекреации и социокультурной идентификации и привели к широкому распространению массовой культуры в современном обществе.

Об авторе

Костина Анна Владимировна

Доктор философских наук, доктор культурологии, профессор, академик Международной академии наук (IAS, Австрия). Проректор по учебной и воспитательной работе Московского гуманитарного университета. Окончила в 1986 г. Уральскую государственную консерваторию имени М. П. Мусоргского (музыковедение), в 1995 г. — Московский институт молодежи (культурология). Автор монографий «Массовая культура как феномен постиндустриального общества» (М.: URSS), «Россия: путь к будущему. Технологии формирования нового общества» (М.: URSS), «Национальная безопасность современной России: Экономические и социокультурные аспекты» (М.: URSS; совм. с В. И. Костиным), «Диалектика массового и элитарного в современной культуре», «Национальная культура — этническая культура — массовая культура: баланс интересов в современном обществе» (М.: URSS), «Теоретические проблемы современной культурологии» (М.: URSS), «Культурная политика современной России» (М.: URSS; совм. с Т. М. Гудимой), «Соотношение традиционности и творчества как основа социокультурной динамики» (М.: URSS), «Интернет-сообщества: что обсуждается в Интернете?» (М.: URSS), «Конструктивный социальный потенциал массовой культуры» (М.: URSS; совм. с А. Р. Кожариновой).