Бурсье Э. Основы романского языкознания.
Пер. с фр. Изд. 3, стереот.

Оглавление

Предисловие

История романских языков, их происхождение от латинского языка, дает возможность сделать не только ряд существенных обобщений для романистики, но и прийти к общим выводам, важным для языкознания в целом. Положение И.В.Сталина о том, что "...единый язык народности, не ставшей еще нацией в силу отсутствия необходимых экономических условий развития, терпит крах вследствие государственного распада этой народности, а местные диалекты, не успевшие еще перемолоться в едином языке, – оживают и дают начало образованию отдельных самостоятельных языков", содержит в себе руководящую идею для понимания происхождения и становления романских языков в конкретной исторической обстановке.

Советским специалистам по романским языкам предстоит большая и интересная работа, в которой изучение романских *язы ков – их грамматического строя и основного словарного фонда – займет первенствующее место наряду с проблемами происхождения и развития романских языков в связи с историей народов – творцов и носителей этих языков. Существование романского языка-основы, приурочиваемого к определенной исторической эпохе в жизни романских народов, и довольно точно установленная территория, на которой он был распространен в ранний период своего существования, создают благоприятные условия для применения и усовершенствования сравнительно-исторического метода на материале романских языков. Особое значение для нас приобретает изучение молдавского и румынского языков, языков Молдавской ССР и Румынской Народной Республики как в силу политической и практической важности проблематики этих языков, так и потому, что вопросы славистики, балканского языкознания и другие актуальные проблемы лингвистики тесно связаны с их изучением.

* * *

Книга Э.Бурсье (1854–1946) "Основы романского языкознания" содержит весьма богатый и разносторонний материал по истории романских языков от их древнейшего состояния. В силу этого она может служить полезным пособием для лиц, изучающих историю данных языков.

Построение книги "Основы романского языкознания" (в переводе этой книги, помимо некоторых незначительных сокращений, произведена частичная перестановка материала, а именно, параграфы четвертой части этой книги, представляющей позднейшие дополнения к предыдущему изданию, отнесены, в целях облегчения чтения, в соответствующие места текста), являющейся по сути дела своеобразным введением в романскую филологию, существенно отличается от построения других работ подобного рода (В.Мейер-Любке "Введение в изучение романского языкознания", А.Цаунера "Романское языкознание", Э.Ауэрбаха "Введение в изучение романской филологии") своей методической строгостью и обилием языковых фактов, придающим книге характер справочника по романским языкам. Если в книге Мейер-Любке ставится ряд проблем, требующих значительной специальной подготовки, то книга Цаунера, наоборот, чрезмерно популярна и лаконична в своем изложении. Что касается нового опыта Э.Ауэрбаха, то в нем значительно подробней и последовательней охарактеризованы скорее литературные процессы в романских странах, чем собственно языковедные проблемы, занявшие подчиненное положение.

Э.Бурсье, используя многолетний педагогический опыт, дает в своей книге отчетливое представление о латинском языке и его наиболее существенных для понимания романских языков особенностях. Рассматривая латинский язык в двух его функциях: литературно-письменной и повседневно-разговорной, Э.Бурсье довольно широко использует средства реконструкции для установления соответствий между латинским языком и романскими. Связь так называемой народной латыни с романскими языками прослежена в разделе, посвященном первоначальному романскому периоду.

Как известно, народная латынь не представляет собой особого языка, а является только разговорной функцией единого латинского языка; классическая же латынь должна рассматриваться как литературно-письменная функция этого языка. Есть основания предполагать, что в римской империи некоторое время существовал общий разговорный язык, который, постепенно изменяясь, положил начало отдельным романским языкам. Существенным для понимания особенностей народной латыни является не только время проникновения и распространения латинского языка на той или иной территории, но также степень интенсивности романизации наряду с различным темпом и глубиной усвоения этого языка в отдельных римских провинциях.

Литературная книжная латынь стала уже в V в. мертвым языком, и это способствовало углублению расхождения между литературной нормой и разговорной речью, которая продолжала изменяться соответственно внутренним законам своего развития. Если отдельные черты народной речи проникли преимущественно в виде лексических заимствований в литературные памятники еще классической эпохи, то неудивительно, что в дальнейшем, не без влияния христианства, нормативное значение литературной традиции все больше ослабевало и народная латинская речь в своей специфике все больше утверждалась в качестве письменного языка.

Для понимания происходивших в языке изменений существенно изучение не только "вульгаризмов" раннего периода, но и латинских памятников позднего времени, в части которых уже явственно проступают черты формирующихся романских языков в свойственных им особенностях грамматического строя и основного словарного фонда.

В дальнейшем автор переходит к судьбе отдельных романских языков. Некоторое неудобство в смысле обозримости материала представляет здесь соединение в одной главе старофранцузского и провансальского языков, испанского и португальского. Такое соединение можно оправдать, если исходить из представления об общности галльской и иберийской латыни, но тогда уязвимым местом явится отсутствие должного освещения и характеристики каталанского языка, о котором лишь вскользь говорится в историческом введении и отдельные примеры из которого приводятся вне монографического его определения, только для установления соответствий с другими романскими языками. Не все главы книги, посвященные романским языкам, написаны в одинаковой мере исчерпывающе и детально.

Как уже говорилось, сильной стороной труда Э.Бурсье являются обилие и систематичность приводимого им материала; для иллюстрации фактов латинского языка как классического, так и позднего периода приводятся цитаты и примеры из драматических и эпических авторов, ораторской прозы, культовых христианских сочинений, грамматических, ветеринарных, кулинарных трактатов, правовых и законодательных сборников, "Свода латинских надписей" и глоссариев. То же можно сказать и о главах, содержащих характеристику отдельных языков; старофранцузские памятники используются широко и разнообразно – глоссы, "Страсбургская клятва", "Кантилена Евлалии", "Жизнь св.Алексея", "Песнь о Роланде" и другие эпические памятники феодального периода, куртуазные поэмы и рыцарские романы, хроники Вильардуена и Жуэнвиля и памятники деловой прозы; для провансальского языка примеры, естественно, заимствованы в основном из поэзии трубадуров (Бертран де Борн, Гираут де Борнель Пейре Видаль, Джауфре Рюдель и др.), хотя не оставлены без внимания и эпические произведения (Жирар де Руссильон, поэма об альбигойском походе). Так же обильно использованы и языковые памятники испанского, португальского и современного французского языков. Главы о румынском и ретороманском языках содержат в себе уже значительно менее разнообразный иллюстративный материал, что, очевидно, объясняется меньшей ориентированностью автора в восточнороманских языках.

Основные воззрения автора "Основ романского языкознания" опираются на положения сравнительно-исторического зарубежного языкознания, которое имеет свою историю. (Сравнительно-историческому изучению романских языков предшествовал ряд попыток объяснить природу и сущность отдельных языков этой группы. Раннее выступление Данте в трактате "О народной речи" и последующие работы итальянских гуманистов ставили только некоторые проблемы о родственной связи латинского языка с романскими, не устанавливая прямых закономерностей, существовавших как в грамматическом строе, так и в словарном фонде этих языков. И все же гуманистам эпохи Возрождения удалось в ряде стран составить описательные грамматики и словари. В дальнейшем, в связи с изучением исторического прошлого, предпринимаются издания древних языковых текстов и литературных памятников, что, безусловно, способствовало изучению истории отдельных романских языков.) Романистика как отрасль языкознания приобретает характер подлинной науки лишь с применением сравнительно-исторического метода. Этому в значительной мере содействовал Ф.Диц, который в своей "Грамматике романских языков" поставил вопрос об общности происхождения романских языков от латинского и закономерной близости их друг другу. В дальнейшем перед романистикой встал ряд значительных проблем, в том числе проблема народной ("вульгарной") латыни, привлекшая внимание ряда исследователей.

От изучения языка памятников многие языковеды обратились к изучению живого, повседневного языка, что вызвало повышенный интерес к вопросам диалектологии и способствовало развитию так называемой лингвистической географии; хотя методология этих исследований теперь и устарела, однако накопленный материал представляет значительную ценность и в наши дни. Таким образом, ко времени написания Э.Бурсье своей книги романистика была уже одним из разработанных разделов лингвистики.

Э.Бурсье, приводя обширный и разнообразный языковый материал, подчиняет его, после установления исторического соответствия и зависимости фактов романских языков от латинского и тщательного анализа грамматических категорий, систематическому обобщению. Говоря о фонетических, морфологических, синтаксических, словообразовательных и лексических изменениях, свойственных романским языкам, Э.Бурсье оттеняет их историческую соотнесенность.

Несомненным достоинством книги Бурсье являются также ее аргументированность, многочисленные библиографические ссылки и специальный библиографический и тематический указатели.

Слабой стороной книги нужно считать вводные исторические главы к каждому из разделов. Именно здесь больше всего сказывается методологическая уязвимость автора, для которого история народа существует отдельно от истории языка, что неизбежно приводит к идеалистическому пониманию и трактовке исторического процесса. Сохраняя исторические главы книги (в несколько сокращенном виде) в русском переводе, мы должны предупредить читателя, что они могут быть использованы в известной мере как материал, освещающий прошлое.

Механистично и бездоказательно решает Э.Бурсье проблему словарного фонда и словарного состава языков. Момент взаимообщения и сложных отношений двух языков сведен Э.Бурсье к примитивному определению влияния одного языка на другой, к отдельным заимствованиям преимущественно лексического характера.

Большим недостатком книги Э.Бурсье является и отсутствие в ней каких бы то ни было указаний на самостоятельность молдавского языка, что вообще свойственно всему буржуазному языковедению. Историческое прошлое Молдавии и Валахии, включение Бессарабии в состав России, образование Молдавской АССР, а затем Молдавской Советской Социалистической Республики, или игнорируется зарубежными авторами, или сознательно искажается.

Твердую основу для установления роли молдавского языка и определения его самостоятельности мы находим в трудах И.В.Сталина "Национальный вопрос и ленинизм" и "Марксизм и вопросы языкознания". Товарищ Сталин говорит:

"Ни для кого не составляет тайну тот факт, что русский язык так же хорошо обслуживал русский капитализм и русскую буржуазную культуру до Октябрьского переворота, как он обслуживает ныне социалистический строй и социалистическую культуру русского общества.

То же самое нужно сказать об украинском, белорусском, узбекском, казахском, грузинском, армянском, эстонском, латвийском, литовском, молдавском, татарском, азербайджанском, башкирском, туркменском и других языках советских наций, которые так же хорошо обслуживали старый, буржуазный строй этих наций, как обслуживают они новый, социалистический строй".

Эти слова, как и ряд других положений, содержащихся в трудах И.В.Сталина по языкознанию, должны стать и становятся основным руководством для молдавских языковедов.

Актуальность вопросов молдавского языка нашла свое выражение в работах специальной сессии, посвященной вопросам молдавского языкознания, которая была проведена в декабре 1951 г. Институтом языкознания Академии наук СССР и Институтом истории, языка и литературы ее Молдавского филиала. Ряд содержательных и значительных по проблематике докладов, широкое их обсуждение свидетельствуют не только об исключительном внимании, проявляемом в Советском Союзе к вопросам национальной культуры, но и, в первую очередь, о том подъеме научной деятельности, который вызвали гениальные труды И.В.Сталина по языкознанию. Большие плодотворные задачи поставлены сессией перед молдавскими языковедами – изучение основного словарного фонда, словарного состава и грамматического строя на материале народно-разговорной и литературной речи, а также изучение диалектов молдавского языка и подготовка к составлению диалектологического атласа, изучение языка и стиля художественных произведений молдавской классической литературы и произведений современных советских писателей, выяснение народных основ и разработка стилистических норм современного молдавского языка.