Кнорре Б.К. В поисках бессмертия:
Федоровское религиозно-философское движение: история и современность

Содержание

Вместо предисловия

Идеи бессмертия и современное общество

Мечта об обретении физического бессмертия никогда не покидала умы человечества. Она проявлялась в разных культурных традициях, запечатлевалась в народных эпосах, получала развитие в рассуждениях философов, утопистов и писателей-фантастов.

В русской религиозно-философской традиции мечта о достижении физического бессмертия более всего связана с именем русского мыслителя Николая Федорова, заявившего, что воскрешение умерших – самая главная задача человечества. По сей день его последователи развивают своеобразную "философию бессмертия". Отчасти реанимируя революционный позитивистский пафос, свойственный России в начале XX века, они говорят о необходимости глобальной переделки бытия.

Кто знает, может быть, учение Федорова оставалось бы малоизвестным и незаметным, если бы в обществе не пробудился интерес к идеям замедления старения и "вечной молодости", вплоть до неограниченного продления жизни.

На сегодняшнем этапе принципиально новым является то, что идея поиска бессмертия выходит на новый качественный уровень, незаметно превращаясь в позитивную программу и проникая в научные круги. Те ученые, которые втихомолку занимались исследованиями в области продления жизни, теперь чувствуют, что могут высказаться о самом бессмертии публично, не рискуя статусом и финансированием.

Задача достижения бессмертия уже объединяет целые линии исследования, ориентированные либо на замедление старения, либо на обеспечение вечной жизни как таковой. В рамках этой задачи все более ясно вырисовывается курс на глобальную переделку человека.

По словам директора Института человека РАН Бориса Юдина, на международной академической арене уже выстроена научная программа по конструированию человека, которая включает в себя как утилитарные медицинские задачи, так и задачу полной реконструкции человеческой природы. Есть способы, позволяющие влиять тем или иным образом на эмбриональное развитие. Например, со стороны олигархов порой поступают "заказы" к ученым на то, чтобы "задать" гениальные способности у будущего ребенка. А в Восточной Азии подобным образом пытаются увеличить процентную долю мужского населения – искусственным образом задать "нужный пол" будущего ребенка. Например, в Китае в отдельных семьях, благодаря генетическим технологиям, мальчиков рождается больше, чем девочек.

Но конечной целью этой научной деятельности выступает именно достижение бессмертия. Именно оно зачастую предлагается в качестве оправдания как технического, так и исторического прогресса в целом.

Почему идея научного поиска физического бессмертия начинает привлекать внимание и восприниматься столь серьезно? Ответ кроется в сознании человека. Происходит спекуляция на простых человеческих желаниях: быть здоровым, не умирать и пользоваться комфортом, который предоставляется техническим прогрессом. Чем больше человек овладевает природой, тем меньше ему хочется умирать. А для многих ученых интерес к этой теме имеет еще и откровенную коммерческую подоплеку.

Все, что связано со "сферой обессмертивающих услуг", становится экономически очень выгодной отраслью. Наример, крионика, предлагающая заморозку тела для его последующей реанимации после того, как наука добьется эмпирической победы над смертью.

Уже сейчас в крионических депозитариях США хранится порядка 120 человек (в том числе, по неофициальным данным, Уолт Дисней и Сальвадор Дали), а очередь на посмертную заморозку насчитывает полторы тысячи фигурантов. И это, несмотря на то, что самый недорогой вариант криосна обходится в 30 тыс. долларов (а по высшему разряду – 150 тыс.). По предварительным подсчетам, если дело пойдет такими темпами, уже к середине столетия доходы криокомпаний составят десятки миллиардов долларов, причем по всему миру, включая пространство бывшего СССР.

А геронтологические исследования академика Владимира Скулачева (по поиску противодействия токсичным формам кислорода) щедро финансируются алюминиевым магнатом Олегом Дерипаской. В своих исследованиях Скулачев исходит из представления о том, что старость – это болезнь, которую можно вылечить.

О возможности радикального изменения природы человека высказывались такие политически значимые фигуры, как бывший президент США Билл Клинтон и Далай-лама Тенцзин Гьяцо. Клинтону, например, принадлежит фраза "Мы хотим жить вечно, и скоро это у нас получится". А Далай-лама не исключает возможности реинкарнации человека в компьютере, а вернее – переноса его сознания на искусственный носитель.

Российские имморталисты (убежденные сторонники необходимости достижения бессмертия) также задумываются о политической поддержке своих идей. В частности, идут разговоры о создании Российской социальной технократической партии, которая стала бы политической платформой трансгуманистов, выступающих за искусственное управление дальнейшей эволюцией человека с целью "создания" постчеловека – нового "совершенного" человеческого существа, разумеется, бессмертного и лишенного какихлибо недостатков...

Современный западно-американский либерализм дает дополнительное идеологическое обоснование "праву на бессмертие". Бессмертие осознается в качестве права, логически отвечающего статусу человека как свободной личности, которая, достигнув бессмертия и совершенства собственной природы, получит неограниченную свободу реализации своего потенциала и творческого самовыражения.

Апологеты научного поиска бессмертия не только утверждают принципиальную возможность неограниченного продления жизни, но и говорят о возможных сроках – несколько десятков лет непрерывного научного поиска должны победить старение и предоставить человеку возможность жить неограниченно долго. Так, Обри ди Грей, биогеронтолог из Кембриджского университета тщательно старается убедить научное сообщество и широкую общественность в том, что человек, способный прожить 1000 лет, уже родился.

Отдельных мечтателей перспективы бессмертия сподвигают к дальнейшим футурологическим проектам. Так, например, один из поборников бессмертия, Сергей Бодров, 31 марта 2003 г. решил учредить специальное княжество для имморталистов и будущих бессмертных людей – "Иммортию". Для него была выбрана "ничейная", никем не заселенная территория в Антарктиде. Часть трансгуманистов поддерживают это начинание и призывают потенциальных спонсоров "внести свой вклад в это перспективное дело".

Вопрос о достижении бессмертия становится своеобразным брендом, которым, с одной стороны, могут пользоваться ученые, с другой – люди, не имеющие отношения к науке, готовые спекулировать человеческим сознанием. Но так или иначе идеи бессмертия не теряют доверия среди тех, кто уже успел заинтересоваться ими.

Не удивительно, что в контексте усиления научного интереса к вопросам бессмертия идеи Николая Федорова снова оказываются востребованными, тем более что за время существования федоровского движения, благодаря усилиям поклонников Федорова, они оказались адаптированы для современного читателя. В контексте научной заявки на реконструкцию человека идеи федоровцев о необходимости полной победы над смертью, регулировании всех природных сил и воскрешении всех умерших оказываются как никогда кстати.

Многие идеи учения об "общем деле" Н.Федорова, ставшие известными, во многом благодаря стараниям лидеров сегодняшнего федоровского движения Светланы Семеновой и Анастасии Гачевой, выступают сегодня идейным обоснованием поисков бессмертия. Например, трансгуманисты рассматривают идеи федоровства в качестве весомой составляющей их мировоззрения. Они откровенно признаются, что обязаны Федорову многими ключевыми жизненными установками – таковы положения о необходимости направленной дальнейшей эволюции человека, борьбе со старением и смертью, обживании космоса как новой среды обитания и прочих проектов планетарных масштабов.

Говоря о нанотехнологиях, предполагающих управление человеком на клеточном уровне с помощью мельчайших нанороботов, трансгуманисты и многие имморталисты опять-таки отдают должное Николаю Федорову, говорившему о перспективах воскрешения людей путем собирания их из мельчайших частиц материи, при том, что во время Федорова само существование атомов еще было гипотезой, которую принимали далеко не все ученые!

Идеи "общего дела" (одно из названий философии Н.Федорова) оказываются востребованными и на Западе. Один из западных "отцов трансгуманизма" – Р.Эттингер в предисловии к изданию своей программной книги "Перспективы бессмертия" прямо упоминает философию общего дела Н.Федорова. Апологию своей деятельности в идеях "общего дела" находит европейская крионическая организация "Cryonics Europe".

Для многих ученых-медиков, геронтологов, ведущих исследования по замедлению старения человека, федоровство оказывается родным по духу мировоззренческим течением. Ведь федоровские идеи "общего дела" хорошо обосновывают допустимость и необходимость глобальной переделки человека – тем самым, встраиваясь в сегодняшнее направление развития техногенной цивилизации.

Фактически федоровство в его сегодняшнем, адаптированном для современного человека, виде и поиски достижения бессмертия в целом являются неизбежным императивом техногенной цивилизации с ее установкой на преобразование мира и обеспечение власти человека над природой. Хотя свой цивилизационный подход апологеты "общего дела" нередко предлагают как раз в качестве альтернативы техногенной цивилизации, называя ее "эксплуатирующей, но не восстанавливающей".

Учение федровцев содержит в себе немало парадоксов, что не удивительно. Ведь, выказывая уважение ко многим традиционным историческим институтам, во многом отталкиваясь именно от традиции, федоровцы стараются понимание этой традиции принципиально модернизировать, предлагают ее новое прочтение.

Поскольку Федоров в своих штудиях апеллировал к православным догматам, современные поклонники Федорова как бы встраиваются в свойственный сегодняшней России религиозный контекст. Но, выказывая уважение к институту Церкви, федоровство предлагает совершенно иное понимание "божественного замысла" о роли человека. Заявляя о себе как об "активном христианстве", федоровство волей-неволей противопоставляет себя христианской традиции.

Объявляя научный поиск бессмертия частью "божественного замысла", федоровцы предлагают науке религиозное оправдание. Информационный и научно-технический прогресс осознается как необходимое условие "спасения человечества" и активного "построения Царствия Божьего". Биомедицинские технологии в глазах федоровцев оказываются делом, санкционированным "свыше".

Несмотря на своеобразную экологическую риторику и разговоры о необходимости восстановления ущерба от техногенной эксплуатации природы, федоровское движение в целом поддерживает именно техногенный подход. Призывая спасать мир от техногенной экологической катастрофы, федоровцы предлагают еще более радикальную парадигму "техногенных способов наступления на природу", чем то, что реализуется сегодня.

Поэтому вопросы о феномене "федоровского движения", его истории и социальной роли требуют отдельного рассмотрения и критического анализа, что и сделано автором.

В настоящей работе проанализирована эволюция идей Николая Федорова, в результате которой они оказались способными заинтересовать как гуманитария, так и технического работника, как атеиста, так и мыслящего православного человека. В книге показаны механизмы адаптации федоровского движения к разным идеологическим контекстам, а также квазипрограммы, в которых идеи "общего дела" реализуются. Автор взвешенно и аргументированно разбирает парадоксы федоровского движения. Выводы, сделанные в книге, хорошо обоснованы, доказательны.

Введение

Федоровское религиозно-философское движение – социокультурный феномен, возникший на изломе мировоззренческих парадигм в начале XX в. Оно представляет собой особое направление религиозно-философской мысли России, сформировавшееся в результате развития идей русского мыслителя Н.Ф.Федорова (1829-1903). По своей структуре это течение неоднородно: в него входят не только приверженцы учения Федорова, но и интересующиеся его философией, а также те, кто соотносит с ней свои жизненные установки, предпринимает попытки воплощать некоторые ее задачи на практике.

Будучи идейно-связанным с наследием русской религиозной философии Серебряного века, федоровское движение (ФД) во многом опирается на христианские посылки, но принципиально модернизирует понимание большинства из них. Последователи Федорова стараются дать христианскому учению прогрессистское прочтение, предлагая смотреть на христианские идеи как на "программу к действию" во всех сферах жизни – в науке, культуре, политике. Причем эта "программа к действию" расширяется по мере технического прогресса и исторического развития в целом. С подобным подходом, связанным со взглядом на человека как на активного исполнителя божественных обетовании, сопряжено одно из самоназваний федоровства - "активное христианство".

Конфессионально федоровское движение связано с православием, но реально представляет собой квазиправославное течение, рационалистическое по характеру присущей ему религиозности. Движению присущи черты реформаторских православных организаций, таких как, с одной стороны, "Голгофское христианство", "Христианское братство борьбы", а с другой – "Церковь Третьего Завета" (Д.Мережковский, 3. Гиппиус). В особенности, характерным для реформаторских движений является воспроизведение федоровцами многих идей "христианского социализма" начала XX века.

Федоровское движение возникло в религиозно-философских кругах разночинной интеллигенции в предреволюционный период – во время наибольшего накала социальной напряженности и связанных с ней поисков "социального христианства". Формирование движения, с одной стороны, проходило на фоне всплеска в обществе эсхатологических настроений, с другой – на фоне популярности прогрессистских, зачастую прометеистических идей. Его зачинателями стали выпускник Московской духовной академии Александр Константинович Горский и лидер "Голгофского христианства", лишенный сана за антиправительственную деятельность священник Иона Брихничев. Ими в 1913-1914 гг. (через десять лет после смерти Федорова) была подхвачена миссионерская инициатива русского мыслителя и его сподвижников - В.А.Кожевникова и Н.П.Петерсона, пытавшихся привлечь к идеям "общего дела" общественность. Был сформирован небольшой круг единомышленников, издан первый программный сборник "Вселенское дело" (Одесса, 1914), федоровцы объявили "войну" смерти, выдвинув лозунг "Смертные всех стран – соединяйтесь!". С 1923  г. лидерами федоровства был организован литературный семинар, в котором активную роль также стал играть философ В.Н.Муравьев. Как удалось показать сегодняшнему лидеру федоровского движения С.Г.Семеновой, идеи Федорова в разное время затронули целый ряд деятелей культуры (Николая Клюева, Валерия Брюсова, Владимира Маяковского, Андрея Платонова, Бориса Пастернака и др.), привлекли внимание российской эмиграции, главным образом благодаря деятельности еще одного лидера движения – Н.А.Сетницкого, переехавшего в 1925 году на службу в Харбин.

В середине XX века практически единственным активистом федоровства оказался эмигрант евразиец-федоровец К.А.Чхеидзе, проживавший в Праге. Ему удалось сформировать "федоровский архив" (Fedoroviana Pragensia (FP) в рамках Национального чешского музея в Праге, в котором сегодня хранятся рукописи, письма, издания, статьи, разного рода материалы, относящиеся к истории федоровства.

В России федоровское движение стало возрождаться уже в 70 -80-е годы прошлого века. Возрождение проходило, с одной стороны, на фоне общего интереса российской интеллигенции к русскому дореволюционному религиозно-философскому наследию, с другой – к идеям русского космизма: эволюционным концепциям, идеям иммортализма и ювенологии.

Ключевыми фигурами здесь оказались ведущий сотрудник Института мировой литературы им. М.Горького С.Г.Семенова, автор ряда книг о Н.Федорове и его философии, организовавшая ряд конференций всероссийского масштаба, посвященных Федорову, а также ее дочь А.Г.Гачева, оказавшая существенную помощь С.Г.Семеновой, опубликовавшая труды последователей Н.Федорова. Знаковыми фигурами "федоровского ренессанса" в эти годы оказались также В.Е.Гурьев и Ю.А.Погребинский. Возродившемуся движению удалось преодолеть соблазн превращения в очередную эклектичную синкретическую религиозную организацию типа "New Age", сохранить уникальность своего собственного мировоззренческого поиска и свой собственный религиозно-философский и социально-политический дискурс. Типологическое своеобразие движения состоит в том, что оно является особым, редким на сегодняшний день социо-культурным религиозным феноменом, отличающимся типологически и от традиционных исторически-сложившихся конфессий, и от новых религиозных движений.

Являясь своеобразным продолжением "Философии общего дела", ФД представляет собой отдельное философское направление, демонстрирующее трансформацию не только идей Федорова, но и некоторых концепций Серебряного века, в особенности, "метафизики всеединства". Интересно, что ни один русский философ, близкий по времени к Н.Ф.Федорову, кроме него, не стал идеологом подобного рода явления. В истории религиозных движений и культов не известно о существовании каких-либо "бердяевцев", "булгаковцев" или людей, объединенных в подобное движение на почве интереса к взглядам того или иного русского религиозного философа. А существование федоровцев налицо.

Это говорит о том, что философские штудии Федорова оказались созвучны умонастроению русского богоискательства на протяжении достаточно широкого периода времени – от начала XX века до сегодняшних дней.

Значимую роль в истории федоровского движения сыграли вышеназванные мыслители XX века – А.К.Горский, Н.А.Сетницкий, В.Н.Муравьев (их называют федоровцами "второй волны"), которые смогли более или менее последовательно развить учение своего идейного учителя, актуализировав его идеи в свете современной им жизненной реальности. На сформированную ими мировоззренческую базу нередко опираются и сегодняшние федоровцы, а также отдельные любители мистицизма и религиозной эклектики, философыимморталисты и примыкающие к движению разработчики информационных технологий.

Федоровство представляет особый интерес тем, что перед нами своеобразный вариант социально-политической утопии, имеющей, однако, определенную прогностическую силу. На фоне поиска путей выхода России из кризиса появление социально-утопических проектов его разрешения представляется вполне закономерным. Искатели спасительных путей России здесь нередко апеллируют к идеям русских религиозных философов. И наследие Федорова, адаптированное к пониманию современным человеком, предоставляет немалый простор для развития социальной утопии. Как и многие утопические учения, федоровство несет в себе немалый заряд оптимизма, которого недостает в сегодняшних социально-политических прогнозах о будущем России.

Ведь учение об "общем деле" ориентировано именно на практическое воплощение высказанных в нем идей. Вера в безграничные творческие преобразовательные способности человека, свойственная "активному христианству", позволяет его представителям надеяться, в том числе и на преобразование мира и социума в царство гармонии и порядка, в построение "Рая на земле".

В то же время история русского космизма – мировоззренческой системы, выступающей для федоровства своеобразной системой координат, показывает, что многие, высказанные в рамках этого, в целом утопического воззрения, идеи, тревоги и предостережения, в частности, касающиеся экологии, оказались далеко небезосновательными.

В целом эволюция федоровства как раз и отражает изменение мировоззренческих ориентиров общества, взятых в ракурсе прогрессистского, активно-преобразовательного настроя по отношению к природе и окружающему миру, демонстрируя, кроме прочего, и склонность к модернизации и адаптации к новым реалиям жизни.

Федоровское движение остается на сегодняшний день малоизученным явлением. Отметим, что идейному основоположнику ФД Николаю Федорову посвящено уже немало работ, как апологетических, так и критических, где его философская система основательно изучена и осмыслена. Кроме того, практически ни одна "История русской философии" не обходится без изложения взглядов этого мыслителя.

В то же время само федоровское религиозно-философское движение исследовано очень мало. Практически единственной масштабной работой на эту тему является книга немецкого ученого М. Hagemeister. Nikolaj Fedorov. Studien zu Leben, Werk und Wirkung (Munchen, 1989). На сегодняшний день она остается непревзойденной по полноте данной в ней информации. Это фундаментальная монография, посвященная не только Федорову, но и дальнейшей рецепции его идей, истории их развития в культурном процессе России и русского зарубежья. Однако автор не ставил задачу осмыслить идеи последователей Федорова в их совокупности. У него нет их сравнительного анализа.

Творчество таких мыслителей-федоровцев, как А.К.Горский, Н.А.Сетницкий, В.Н.Муравьев, осталось практически вне поля зрения философской критической мысли. Так, на базовые для продолжателей "общего дела" работы (работу А.К.Горского и Н.А.Сетницкого "Смертобожничество. Корень ересей, разделений и извращений истинного учения церкви. Догматические очерки", "О конечном идеале" Н.А.Сетницкого) имеются лишь отдельные короткие рецензии-аннотации, в частности, Н.А.Бердяева и Н.О.Лосского.

Разумеется, весомый вклад в изучение этой темы внесен сегодняшними федоровцами, проделавшими серьезные историкоархивные изыскания и излагающими взгляды последователей Н.Федорова – главным образом, А.К.Горского, Н.А.Сетницкого и К.А.Чхеидзе. (См., в частности, вступительные статьи и примечания А.Г.Гачевой в сборниках Горский А.К., Сетницкий Н.А.Сочинения (М., 1995); Из истории философско-эстетической мысли 1920-1930-х гг. Вып. 1. Н.А.Сетницкий (М., 2003); статьи А.Гачевой: "Религиозно-философская ветвь русского космизма" и ""Философия общего дела" Н.Ф.Федорова в духовных исканиях русского зарубежья" в книге Гачевой А.Г., Казниной О.А., Семеновой С.Г. "Философский контекст русской литературы 1920 – 1930-х годов" (М, 2003), а также главу "Преобразовательная эротика А.К.Горского в книге С.Г.Семеновой "Тайны Царствия Небесного" (М., 1994)).

Но идейная близость авторов этих работ предшественникам накладывает на них свой отпечаток. Предлагая читателю достаточно цельный "взгляд изнутри", они, однако, несут в себе определенный апологетический пафос, не давая требуемого осмысления. С.Г.Семеновой и А.Г.Гачевой, как и федоровцам довоенного периода, также свойственны восторженные оценки учения Федорова, представление, что учение об "общем деле" должно стать магистральной идеей России и дать ей, наконец, возможность выполнить свою основную миссию в мире.

Феномен "активного христианства" рассматривается также исследователями русского космизма. Наиболее подробное и разностороннее рассмотрение дает Л.В.Фесенкова, опубликовавшая ряд статей, в которых разбираются взгляды современных федоровцев.

Идеи федоровства также затрагиваются и в работах и А.П.Огурцова, Ю.В.Олейникова и А.А.Оносова. О федоровцах довоенного периода пишут Г.П.Аксенов, в прошлом активный участник Федоровского движения, и В.Г.Макаров, опубликовавший архивные данные ФСБ РФ по делу В.Н.Муравьева, А.К.Горского и Н.А.Сетницкого.

Среди авторов, сравнительно недавно защитивших диссертации, развитие философских идей Федорова пытаются проследить В.В.Варава, Т.В.Бернюкевич и Н.М.Ефимова.

В той части работы В.В.Варавы, где речь идет о Н.Ф.Федорове, автор главным образом дает раскрытие учения мыслителя в контексте нравственной философии. Причем в рассуждениях самого В.В.Варавы обнаруживается немало сходных с Федоровым позиций, в особенности в том, что касается этики, дающих основание смотреть на исследователя как на представителя федоровства. В своей работе автор уделяет небольшое внимание и последователям Н.Ф.Федорова.

Т.В.Бернюкевич делает попытку выделить некую единую социально-философскую концепцию человека во взглядах Н.Ф.Федорова, К.Циолковского и В.Вернадского, а у Н.М.Ефимовой подобным образом рассматриваются Н.Федоров, К.Циолковский и А.Платонов. Но данные исследования, концентрируясь на русском космизме в целом, не рассматривают специально феномен "федоровства" и опятьтаки не уделяют внимания наследию главных организаторов и столпов активного христианства: А.К.Горского, Н.А.Сетницкого и В.Н.Муравьева.

Можно отметить, однако, что Т.В.Бернюкевич предпринимает попытку выявить некоторые единые для Федорова, Циолковского и Вернадского иммортологические и виталистские идеи, но для "Философии общего дела" и ее приверженцев, как показано в настоящем исследовании, они оказываются несущественными.

В целом иммортология идеологов "активного христианства" остается вне научного поля зрения – в совокупности их религиознофилософские взгляды на проблему смерти не анализировались. Учение активного христианства прежде не рассматривалось в его идейной эволюции. Не анализировалась обусловленность многих идей этого течения конкретными естественнонаучными достижениями.

Важно отметить, что, если мысли самого Федорова были неоднократно осмыслены с точки зрения христианского вероучения, то их фактическое продолжение в трудах его последователей также не было в достаточной мере сопоставлено с христианским учением, к которому федоровцы, однако, постоянно апеллируют.

В рамках этого исследования автор постарался восполнить перечисленные лакуны федороведения. По ходу сравнительного анализа федоровства и православного вероучения в работе изложены взгляды не только лидеров движения, но и активистов, старающихся примирить активное христианство с традиционными христианскими взглядами – в частности, таких, как православный культуролог Валентин Никитин и православный историк, автор известной работы "Трагедия Русской Церкви" Лев Регельсон.

Мы постарались выявить истоки и точки соприкосновения федоровства с другими современными ему философскими и религиозными течениями. В частности, ориентированность философии федоровцев на "метафизику всеединства" обусловила необходимость анализа мировоззренческой трансформации идей "всеединства" в творчестве последователей Федорова. В работе дополнительно осмыслены сформированные ими на базе идей "всеединства" концепции.

В целях представления целостной характеристики движения в работе был очерчен круг его представителей, определены как таковые понятия "активное христианство", "федоровство" и "федоровское движение", которые не тождественны. Проанализированы именно те взгляды Федорова, которые оказались наиболее востребованными его сегодняшними продолжателями или поклонниками. Отдельное внимание мы уделили соотношению философии активного христианства с родственными ей мировоззренческими феноменами, в особенности с такими, как русский космизм и прометеизм, охарактеризовав основные черты, определяющие линию демаркации между космизмом и активным христианством.

Здесь нам удалось засвидетельствовать смещение мировоззренческих акцентов, обнаружив дополнительную зависимость движения от цивилизационных факторов. В частности, налицо определенное уменьшение градуса "космического умонастроения" у апологетов "русского космизма" – развиваясь на фоне процессов глобализации, федоровцы все больше начинают акцентировать важность построения информационно-глобалистского ноосферного общества. Внимание к достижениям космонавтики сменяется вниманием к достижениям в области компьютерной техники и информационных технологий.

Важнейшей базой источников исследования явились произведения самого Н.Ф.Федорова (Собр. соч. в 4 т. М., 1999-2000) и его последователей, относящихся как к началу XX века, так и к его концу.

При анализе творчества "активного христианства" довоенного периода автор опирался на труды: Н.А.Сетницкого "О конечном идеале" (Харбин, 1932); выпуски сборника А.Остромирова [А.К.Горского] "Н.Ф.Федоров и современность": "Проективизм и борьба со смертью", "Организация мировоздействия", "Острие мирового кризиса", опубликованные в книге "Н.Ф.Федоров: pro et contra" (СПб., 2004); программную работу Горского и Сетницкого "Смертобожничество. Корень ересей, разделений и извращений истинного учения церкви. Догматические очерки. Ч. I. Борьба словом" и другие статьи, вошедшие в сб.: Горский А.К., Сетницкий Н.А.Сочинения (М., 1995); труды В.Н.Муравьева в сборнике Муравьев В.Н. "Овладение временем. Избранные философские и публицистические произведения". (М., 1998.), философская пьеса "Софья и Китоврас" (машинопись // собрание музея-библиотеки Н.Ф.Федорова), статьи в сборниках "Вселенское дело" Вып. 1 (Одесса, 1914) и Вып. 2 (Рига [Харбин], 1934.). Для выявления идейных позиций К.А.Чхеидзе наиболее показательными оказались статьи: "К проблеме идеократии" в сборнике "Новая эпоха. Политика. Экономика. Обзоры" (Нарва, 1933.), "Проблема идеократии" (в сб. Вселенское дело. Вып. 2.). а также материалы переписки с Н.А.Сетницким и с деятелями русской эмиграции (они публикуются во втором выпуске книги "Н.Ф.Федоров: pro et contra" (в печати – СПб., РХГА)).

Было проанализировано также творчество современных федоровцев; важнейшее место среди них занимают работы С.Г.Семеновой: "Тайны Царствия Небесного" (М. 1994.); "Николай Федоров. Творчество жизни" (М., 1990.); "Философ будущего века. Николай Федоров" (М., 2004); "Глаголы вечной жизни: Евангельская история и метафизика в последовательности Четвероевангелия" (М., 2000); комментарии С.Г.Семеновой и А.Г.Гачевой, вошедшие в изданное ими 4-томное собрание сочинений Н.Ф.Федорова (в особенности см.: Федоров Н.Ф.Собр. соч. в 4 т. Дополнения. Комментарии к Т. 4. М., 2000.), сборники докладов Федоровских чтений, а также отдельные очерки по русскому космизму, в которых даются те или иные интерпретации учения об "общем деле".

В силу специфики темы данной книги в ней значимую роль играют материалы полевых исследований, проведенных автором в 1988-1990, 1997-2006 гг. Главным образом, это интервью, записи заседаний и собраний федоровцев, являющихся на сегодня главными идеологами "активного христианства": Общества им. Н.Ф.Федорова, возглавляемого С.Г.Семеновой, а также "Федерации общего дела" и Центра духовного творчества "Синтез" им. Н.Ф.Федорова, возглавлявшегося Ю.А.Погребинским.

Автор выражает глубокую благодарность руководителю научноисследовательского центра "Энциклопедия современной религиозной жизни России" С.Б.Филатову, инициировавшему работу над данной темой, заведующему Отделением религиоведения МГУ им. М.В.Ломоносова И.Н.Яблокову, под руководством которого автором была написана и защищена кандидатская диссертация о федоровском движении, и вице-президенту Общества им. Н.Ф.Федорова А.Г.Гачевой, которая, несмотря на расхождение с автором по основным позициям отношения к философии Федорова, с энтузиазмом оказывала существенную помощь в работе на самых разных ее этапах.

Автор искренне благодарит всех, кто любезно согласился ознакомиться с рукописью книги или отдельных ее частей и высказать свои замечания.

Об авторе

Доцент Государственного университета – Высшей школы экономики, эксперт научно-исследовательского центра "Энциклопедия современной религиозной жизни России", автор более сотни статей и научно-исследовательских работ в области истории и социологии религии.