|
Оглавление
Из вступительной статьи: Жизнь и творчество Гердера (В.М.Жирмунский)
1 Значение Гердера для развития европейской исторической, в частности – историко-литературной, мысли XIX века до сих пор оценено недостаточно. Уже современники, под односторонним впечатлением полемики старика Гердера с ведущими течениями современной ему литературы и философии, с классицизмом Гете и Шиллера, с Кантом и молодыми романтиками, стали забывать об огромной роли самого Гердера в зарождении и развитии этих течений. Плохую услугу Гердеру оказали и редакторы его посмертного собрания сочинений (1805), которые, желая по-своему "реабилитировать" покойного, подвергли сглаживающей литературной обработке его наиболее яркие, в идейном отношении нередко революционные, высказывания. Точно так же новейшая буржуазная критика (в особенности немецкая) охотно выискивала в идейном наследии Гердера по преимуществу его реакционные элементы. С этой точки зрения Гердера изображали прежде всего как иррационалиста, врага Просвещения XVIII века и критика культуры; в его указаниях на противоречия буржуазного прогресса усматривали отрицание исторического прогресса вообще и в его признании индивидуального своеобразия национальных культур – предвосхищение реакционных теорий о самостоятельности развития своеобразных и замкнутых культурных миров. Подобно "легенде о Лессинге", разоблаченной Мерингом, эта легенда о Гердере должна быть отвергнута как фальсификация исторического образа великого немецкого гуманиста и демократа, который при всех противоречиях своего исторического мировоззрения остается воспитанником передовой европейской буржуазно-демократической мысли кануна Французской революции.; По сравнению с философией буржуазного Просвещения существенно новым в историческом мировоззрении Гердера было понимание исторического и национального своеобразия "времен и народов". Национальной культурой данного народа, в свою очередь, обусловлены его язык, искусство и поэзия как выражение его сознания и национального характера. Поэтому для искусства и поэзии не существует единого идеала прекрасного, обязательного для всех времен и народов (как это полагала рационалистическая эстетика классицизма XVII–XVIII веков), но множество исторически обусловленных типов художественного совершенства. Исторический универсализм Гердера отрицает существование "классических " народов как единственных носителей культуры и искусства. Античным ("классическим") литературам Гердер противопоставлял поэзию Востока, рыцарского средневековья, народов "севера" (кельтов, германцев), славян и прибалтийских народов, наконец, за пределами европейской культуры, – песни первобытных, "диких" народов: американских индейцев, гренландских эскимосов и т.п. В то же время искусство не является для Гердера привилегией "образованных", иными словами – господствующих, классов современного европейского общества. В своих высших достижениях подлинно национальное искусство всегда является народным, то есть выражением мыслей и чувств всего народа. Открытие Гердером "народной поэзии" связано с его критикой современной ему рассудочной цивилизации классового общества и искусства господствующих классов в его сословной ограниченности. Следуя в этом вопросе за Руссо, Гердер ищет непосредственного выражения "природы" и подлинного "чувства" в остатках первобытной культуры и в творчестве патриархальных народных масс, не тронутых разлагающим влиянием современной цивилизации. Этим он положил начало включению фольклорного и этнографического материала в историю литературы. В основе этих новых идей Гердера лежит широкий третьесословный демократизм передового мыслителя периода буржуазного Просвещения, выступающего в качестве защитника и идеолога угнетенных народных масс. Современная немецкая демократическая критика справедливо указала на политический радикализм Гердера и на его демократические социальные симпатии. Профессор Вольфганг Штейнитц называет Гердера "самым сознательным и ярким представителем демократических и национальных интересов немецкого бюргерства конца XVIII века". Выходец из социальных низов этого бюргерства, из широких масс трудового народа, Гердер на всю жизнь сохранил ненависть к феодальному абсолютизму, к личному режиму "просвещенных" и непросвещенных повелителей немецкого народа, от которых так часто страдало его чувства независимости и человеческое достоинство, к социальным привилегиям и претензиям высшего класса и к его верхушечной цивилизации, воспитанной на подражании иноземным образцам, французской придворной и дворянской литературе. Он осуждал завоевательную политику европейских государей и остро ненавидел казарменный военный режим прусского государства. Будучи сам по рождению пруссаком, он разделял со многими передовыми умами Германии (Лессингом, Винкельманом, Клопштоком) критическое отношение к военной славе "великого Фридриха" и записал в своем путевом дневнике 1769 года: "Земли короля прусского не будут счастливы, пока они не будут разделены по-братски". "Философ и плебей, вступите в союз, чтобы быть полезными", – писал молодой Гердер в 1765 году, намечая этими словами будущую программу своей собственной деятельности. Именно этой демократической идеологией Гердера объясняются его глубокие симпатии к "простому", то есть трудовому, народу, а также к угнетенным нациям, к славянским и балтийским народам, с которыми он ближе познакомился в годы своего пасторства в Риге (1764–17б9), к "дикарям" как объекту эксплуатации "цивилизованных" европейцев, и его убеждение, что поэзия – общечеловеческий дар, который принадлежит всем классам общества, а не только образованным его верхам, и всем народам, большим и малым, "диким" и цивилизованным. Однако в то же время этот природный общечеловеческий дар может, по мнению Гердера, развиваться только в благоприятных социально-политических условиях. "Работа подавляет душу, – пишет Гердер, – жажда наживы отравляет вкус; голод и нужда повергают в прах и топчут все, что было в человеке благородного". "Свобода и человечность – вот тот небесный эфир, в котором вырастает прекрасное и доброе и без которого оно разрушается и погибает". В рассуждении "О причинах упадка хорошего вкуса у народов, у которых он прежде расцветал" (1775) Гердер доказывает эту мысль на примере поэзии древних греков и римлян, итальянского Ренессанса и Франции времен Людовика XIV. Подлинную поэзию создает свобода, а не покровительство знатных. "Придворная поэзия" способна только "прикрывать оковы гирляндами из поэтических цветов". "Никакой Тиртей не последует за нашими братьями, которых продали в Америку солдатами, и никакой Гомер не воспоет этот печальный поход. Если религия, народ, отечество угнетены и сами понятия эти стали туманными, то и арфа поэта может звучать только туманно и приглушенно ". Круг литературных симпатий и интересов Гердера необычайно широк – он охватывает, по крайней мере по заданию, всю мировую литературу, развитие которой представляется ему теснейшим образом связанным с общим единым процессом мировой истории. Исключительности априорных эстетических оценок явлений искусства и поэзии он противопоставляет широкое историко-сравнительное изучение их генезиса и развития. По справедливому замечанию А.Н.Пыпина, "именно Гердер положил первые основания по построению всеобщей истории сравнительной литературы и исследованию поэзии во всех ее формах и судьбах". 2 Иоганн Готфрид Гердер (1744–1803) родился в Восточной Пруссии, в местечке Морунген, насчитывавшем в то время до тысячи восьмисот жителей, в семье бедного причетника лютеранской церкви, одновременно звонаря, певчего и сельского учителя. Детство и юность Гердера прошли в обстановке бедности и лишений: с трудом ему удалось получить образование, зарабатывая средства на пропитание и учение мелкими услугами в доме своего наставника. Благодаря случайной помощи военного хирурга квартировавшего в Морунгене русского полка, который обратил внимание на талантливого юношу, Гердеру удалось попасть в Кенигсберг, получить должность надзирателя в школе и одновременно поступить студентом на богословский факультет университета. Изучение богословия и пасторская служба были в то время единственной интеллигентной профессией, доступной в Германии для выходца из бедной мещанской семьи. Гердер впоследствии нередко страдал от противоречия между своей профессией и складом своего мировоззрения и идейных интересов. Его отношение к религии в разное время жизни колебалось между гуманистическим свободомыслием историка и поэтической "религией сердца" и неизменно находилось в конфликте с протестантской ортодоксией и официальным положением Гердера как "служителя культа". В своей профессии Гердер больше всего ценил возможность проповедовать и воспитывать свою паству, в особенности школьную молодежь: это был один из немногих видов практической деятельности, который был открыт для бюргера в Германии того времени. Его церковные проповеди, которые позднее, в Веймаре, так восхитили Шиллера своей простотой и человечностью, казались этому последнему "практической философией, примененной к частностям жизни бюргера, которую можно было бы ждать с таким же основанием в мусульманской мечети, как в христианской церкви". Тем не менее известный внешний налет богословской фразеологии, подсказанный профессиональными навыками, наличествует у Гердера, в особенности в его поздних сочинениях. Обучаясь на богословском факультете, Гердер уже в Кенигсберге интересуется преимущественно философией и литературой. Его мировоззрение слагается в эту пору под влиянием университетских лекций Канта, чтения Руссо и личной дружбы с философом-пиетистом Гаманном. Гердер познакомился с Кантом в то время, когда молодой кенигсбергский магистр еще не был создателем законченной философской системы. В 60-х годах Кант находился под сильным влиянием английского эмпиризма, в частности – скептической философии Юма. Лекции Канта и личное общение с ним заронили в юноше Гердере скептическое отношение к господствовавшему в Германии догматическому рационализму школы Лейбница и Вольфа и этим дали толчок его самостоятельному философскому развитию. В области эстетики Кант в то время также придерживался идей английского эмпиризма, рассматривавшего проблемы искусства на основе психологии художественного восприятия – точка зрения, к которой примыкает позднее и молодой Гердер. Кант был ученым с энциклопедическими знаниями и интересами, охватывавшими, помимо философии, различные области естественных наук, географию, психологию, антропологию и эстетику. В области естественных наук он прославился в особенности своей "Всеобщей естественной историей и теорией неба" (1755), в которой развитие солнечной системы объясняется на основе закона всемирного тяготения (так называемая "теория Канта–Лапласа"). "Дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир", – писал молодой ученый в этом сочинении. Кант увлекался английской литературой и Руссо, на которого неоднократно ссылался в своих сочинениях. Его лекции были свободны от школьного педантизма и гелертерства, отличались остроумием и живостью, и даже в специальных философских сочинениях того времени он подражал изящной манере английских эссеистов. "С тем же настроением ума, – писал впоследствии Гердер, – с каким он рассматривал произведения Лейбница, Вольфа, Баумгартена, Крузиуса, Юма и изучал естественные законы по Кеплеру, по Ньютону и по другим сочинениям о физике, он относился к появлявшимся в то время произведениям Руссо, к его "Эмилю" и "Элоизе", как и ко всем открытиям в сфере естественных наук; он оценивал эти труды по достоинству, но постоянно возвращался к беспристрастному изучению природы и к нравственным достоинствам человека. История человечества и различных народов, естественная история, изучение природы, математика и собственный опыт были теми источниками, из которых он черпал воодушевление для своих лекций и для своей беседы..." В своем путевом дневнике 1769 года Гердер мечтает о "живом преподавании" естественных наук и философии, которое строилось бы "из результата всех опытных знаний"; такое преподавание "было бы в духе Канта: это были бы божественные лекции". Об авторе
Немецкий философ, писатель, критик, ведущий теоретик движения "Буря и натиск". В 1764–1769 гг. – пастор в Риге, с 1776 г. – в Веймаре. Близкий друг И.В.Гете. Его идея становления и развития мира как органического целого, а также созданная им философия культуры оказали влияние на развитие немецкой философии, способствовали формированию культурологических идей. Гердеру принадлежит важный вывод о том, что между общечеловеческими достижениями культуры и народной культуры нет и не может быть никаких противоречий, что все культуры представляют собой единство, ведущее к созданию человеческой цивилизации. И.Г.Гердер проповедовал национальную самобытность искусства, утверждал историческое своеобразие и равноценность различных эпох культуры и поэзии. Он является автором сочинений по философии истории, которая, по Гердеру, есть осуществление "гуманности". |
|||||||||||||||||||||