Данная книга посвящена двухвековому развитию логики во Франции, предшествовавшему возникновению математической логики. В существующей историко-логической литературе – как в России, так и за рубежом – этому вопросу не уделяется должного внимания. Между тем в трудах Паскаля, Кондильяка, Арно и Николя, Траси, Ланслена и де Жерандо, а также Кондорсе и Жергонна – математико-логические и логико-семантические предвосхищения просматриваются достаточно четко. В самом деле: Паскаль сформулировал основные положения аксиоматического метода; Кондильяк строил логику на основе принципа замены равным (столь четко явленную впоследствии в трудах создателей алгебры логики, в частности у Джевонса); в Логике Пор-Рояля (Логика, или Искусство мыслить, 1662) были представлены семантико-логические представления, которые в прошлом веке обрели законченную форму в теориях "смысла и референции"; авторы (либо критики) проектов "универсальных языков" (Траси, Жерандо, Ланслен) выступали как предшественники того направления методологии науки, которая в XX веке получила известность как "унифицированная наука" логических позитивистов; наконец, у Кондорсе мы обнаруживаем попытки разработки математико-логических операций. Дальнейший шаг в осмыслении логической формализации был сделан Жергонном, известным французским математиком. Как убедится читатель, все эти (и многие другие) вопросы развития логики во Франции, как они в рассматриваемый период были воплощены в трудах ее главных представителей, детально рассматриваются в данной книге. Примечательной особенностью подхода автора является, во-первых, учет философской компоненты рассматриваемого им развития, а во-вторых, введение его в соответствующий социокультурный контекст. Это и понятно: лишь философско-культурологическая атмосфера позволяет уяснить значимость тех или иных научных достижений, в данном случае – логических. Логическое наследие Франции XVII – начала XIX вв. достаточно богато. Будучи рассмотрено в динамике, оно ведет мысль исследователя от Декарта и Блеза Паскаля к Логике Пор-Рояля (далее сокращенно – ЛПР) и Кондорсе, а от него – к школе так называемых "идеологов" (виднейшими ее представителями были Дестют де Траси, Ж.М.де Жерандо и П.Ф.Ланслен) и, наконец, к Жануа Антуану Кондорсе и Жозефу Жергонну. Нами рассматриваются опыты по созданию универсальных языков; эти опыты прямым или косвенным образом были связаны с попытками формализации определенных фрагментов логики (прежде всего учения о понятиях), что привело, в конечном счете, к разработке математической логики. Фигура Жергонна как бы завершает это развитие. Историки логики до сих пор мало интересовались этим периодом, а между тем он включает в себя такое примечательное явление, как Логика Пор-Рояля, и непосредственно подводит к трудам Дж.Буля и А.де Моргана, возникшим в конце первой половины XIX в.; мы будем именовать логику этого периода классической логикой (следуя терминологии И.М.Бохенского, см. ниже), имея в виду, что этот термин используется и в других значениях. Чаще всего историки логики внимание обращали на тех авторов этого периода, которых можно рассматривать как непосредственных предшественников математической логики, и это значительно обедняло историческую панораму. Логические исследования изучаемого нами времени, конечно, не могут быть названы чисто формальными, так как они были проникнуты, как отмечает В.Риссе, "теоретико-познавательными, метафизическими и психологическими постановками вопросов". С точки зрения становления идей математической логики подобные черты, конечно, можно трактовать как известную слабость и сделать на этом основании вывод о неплодотворности рассматриваемой нами эпохи для последующего развития логики. Но тогда возникнет опасность, говоря словами Риссе, видеть в логике данного периода лишь нагромождение несущественных и органически не связанных друг с другом знаний. Интересно, что В. и М.Нилы точно так и оценили, например, ЛПР, назвав ее "образцом дурной манеры смешения логики и эпистемологии". Очевидно, что подобный взгляд на данный этап в истории логики, в частности во Франции, не позволяет понять, почему же развитые в его рамках представления оказали на деле воздействие на всю науку того времени. Трудно также согласиться и с тем, что в логике этого периода совершенно отсутствовали специальные формально-логические исследования. Ошибочность такого взгляда очевидна в свете историко-логического исследования С.Ору, показавшего, что во Франции в рассматриваемый период имелась "тесная теоретическая связь между логикой идей [понятий] и булевой логикой классов" и что Кондорсе принадлежит опыт по формализации понятий логического следования и доказательства. И это не говоря уже о Кондильяке, который, как мы установили, предвосхитил алгебро-логическое построение логики, основанное на принципе тождества и правиле замены равным. Многочисленные варианты логических учений раннего Нового времени и Просвещения отмечены отвержением силлогистики. Ей противопоставлялось то, что называлось philosophia rationalis. Подобная "философия разума" требовала выработки совершенно нового понимания природы и задач логики. Ей вменялось в обязанность устанавливать – в суждениях – отношения, существующие между идеями разума (рассудка). Этому должны служить не формально-логические силлогизмы, а основания "материального" характера, фиксируемые в понятиях и суждениях, утверждениях и отрицаниях. Как бы ни понимались эти категории – как просто выражающие рассудочную деятельность человека или как следование его разумным максимам, – в любом случае формально-логический подход заменяется подходом "содержательным" – методологическим и гносеологическим. При этом перед логикой возникала двойная дилемма. С одной стороны, имеется присущая субъекту philosophia rationalis и воплощенная в различных областях бытия объективная логика; первая проявляется в активных действиях человека, вторая же присутствует в незатрагиваемом этими действиями ходе вещей. Указания, которые содержит учение о рассудке, служат тому, чтобы достигать понимания этого хода, однако его нельзя достичь, опираясь только на "смысловое содержание" суждений и не обращаясь к правилам логики. С другой стороны, учение о рассудке предполагает критику процесса познания и его результатов, но вместе с тем требует признания того, что мыслительный процесс приводит к прагматически удостоверяемой истине, снимающей ненужный критицизм. Эта дилемма требовала нового обоснования философии, причем такого, которое не подпадает под вердикт одних лишь правил формальной логики. Мысли французских философов, рассматриваемые ниже, во многом были определены исканиями, вытекающими из данной дилеммы. * * * Развитие логики, как и любой другой науки, происходит в определенном социокультурном аспекте. Это обстоятельство в историографии логики до сих пор редко учитывалось. Между тем культурный контекст, в котором творили Паскаль, Арно и Николь, Кондильяк, де Траси (виднейший представитель так называемой логики идей), Кондорсе и Жергонн был очень разным: от философско-богословских мотивов до идей, близких к материализму – в идеологическом плане, от атмосферы французского абсолютизма до бурных лет революции XVIII в. в плане социальном. Учет этого контекста обогащает наше понимание конкретной специфики логических – и близких к ним по тематике – работ французских мыслителей. Изучение проблематики французской логики в социокультурном контексте особенно актуально потому, что эпоха XVII–XVIII вв. была для Франции временем крупных социальных перемен. Учет этого обстоятельства позволяет глубже оценить вклад рассматриваемых нами французских логиков в историю науки и культуры. В чем же заключается новизна логических тенденций того времени, делающая актуальным их рассмотрение? Для правильного понимания логики XVII – начала XIX вв. во Франции (как и в Европе вообще) важно отметить, во-первых, критическое отношение логиков к аристотелевскому наследию и настойчивое стремление все заново сформулировать и обосновать. Во-вторых, если говорить о Франции, то ее отличает восходящая к Кондильяку тенденция трактовки логики как искусства вычисления (хотя ни одну из логических работ этого времени нельзя рассматривать как сколько-нибудь продвинутую реализацию этой трактовки). В-третьих, для нее характерен примечательный сдвиг в логической проблематике: перенос прежнего акцента с формальных отношений между понятиями и умозаключениями – на область "предметного опыта", с одной стороны, и на анализ человеческого рассудка – с другой. Ибо логика в это время понималась как учение о мышлении, рассматриваемое преимущественно с практической точки зрения. Вместе с тем в европейской логике XVII – начала XIX вв. – и во французской в особенности – приобретает значение замысел утверждения в ней метода математизации, причем последним пытаются отчасти подменить всю логику (и она понимается тогда просто как строгий метод доказательства; ср. mathesis universalis Р.Декарта), отчасти же пытаются сделать ее как бы основой логики. Но при этом логика не интерпретируется чисто формальным образом: в большинстве своем логики этого периода не пытаются строить ее по образцу математики (Декартову идею mathesis universalis не разделяли ни Паскаль, ни авторы ЛПР). Идеи строгого, аналогичного математическому, логического метода доказательства были во Франции тесным образом связаны с попытками построения неких универсальных "философских" языков. Так же как и у Лейбница, логика в конечном счете вырастала – например, в работах философов школы так называемых "идеологов" (они разрабатывали логику понятий – "идей") – из стремления истолковать содержательные отношения между вещами как формальные отношения между знаками как их признаками. Так, универсальный язык, замысел которого лелеял Кондильяк, должен был включать в себя в формализованном виде все богатство имеющихся в мире знаний. Поэтому и рассуждения о "математическом методе" того времени служили скорее для того, чтобы включить содержательное знание в логику, а не для того, чтобы формально представить логическую компоненту знания. Новизна логических установок того времени во многом заключалась в том, чтобы "найти такую форму операций, которая, имея дело с понятиями, освободила бы мышление от правил силлогизма (к которым уже Паскаль относился скептически, не говоря уже о Декарте. – Н.Б.) и была бы более простой, нежели они". Логики, продолжавшие традицию Кондильяка, стремились свести (логическое) следование к тому факту, что одно понятие (идея) включает в себя другое. В силу отказа от силлогистики и неразвитости альтернативных средств формализации для подобной ориентации не оставалось иного пути, как основать учение о суждениях и умозаключениях, а следовательно, и о доказательствах, на отношении равенства. А отсюда, как отмечено выше, определенные параллели с логикой классов XIX в. Кроме сказанного выше, логика XVII – начала XIX вв. во Франции отражала влияние различных философских школ и направлений, определявших разного рода тенденции, которые послужили источником многих плодотворных идей в последующей философской логике, лингвистике и философии языка. Эти тенденции еще далеко не выявлены, так же как не показаны те математико-логические идеи, которые вызрели на французской философской почве. Все сказанное свидетельствует о том, что логика во Франции данного исторического периода заслуживает тщательного изучения, так как она знаменует интересный этап в истории логической науки. * * * Было бы преувеличением сказать, что данный период истории логики во Франции вызывает большой интерес исследователей. Если в отечественной логической историографии он, по существу, представляет собой белое пятно, то и во Франции историки науки уделяют развитию отечественной логики этого времени – да и французской логике вообще – незначительное внимание. Наследие Паскаля во всех областях знания, которыми он занимался, изучено во Франции самым тщательным образом, но этого мы не наблюдаем в других странах (так, в известных Лекциях по истории логики Т.Котарбиньского имя Паскаля вообще не упоминается). Из видных паскалеведов можно назвать следующие имена: Э.Бутру, Ж.Менар, В.Кузен, Е.Боден; кроме того, довольно обширный материал о Паскале можно найти в материалах ежегодных конференций, посвященных этому философу и проходящих в его родном городе Клермон-Ферране. Из отечественных работ, посвященных Паскалю, упомянем следующие две книги, наиболее содержательные на наш взгляд: Е.М.Кляуса, И.Б.Погребысского и У.И.Франкфурта Паскаль и одноименный труд Б.Тарасова в серии "Жизнь замечательных людей". О собственно же логико-методологических идеях Паскаля русскими учеными написано немного; в книге П.С.Попова имя Паскаля вообще не упоминается, а в труде Н.И.Стяжкина освещено лишь его учение о доказательстве. В статье В.Кузнецова "Паскаль" в Философской энциклопедии логико-методологические результаты Паскаля обходятся молчанием. То же самое приходится сказать об отечественных трудах по истории философии; так, в книге В.В.Соколова Европейская философия XV–XVII веков (1984) о методологических идеях Паскаля говорится очень глухо, в новейшем четырехтомном труде История философии: Запад – Россия – Восток (книга вторая, под ред. Н.В.Мотрошиловой) и вообще ничего. Что же касается самых важных для логики работ Паскаля, где излагаются его идеи о математическом методе, доказательстве и определении, а именно: Об искусстве убеждения и О геометрическом умозрении, то они были переведены на русский язык В.М.Богуславским лишь в 1995 г. Логика Пор-Рояля признана всеми значительной вехой в истории логики и, казалось бы, должна быть хорошо изученной. Дело, однако, обстоит не так. Из отечественных авторов она подробно изложена (именно изложена, а не проанализирована) в Истории логики А.О.Маковельского – в главе, посвященной логике во Франции в XVII в. (Паскалю там уделен лишь небольшой абзац). Своеобразие ЛПР автор видит в разработке психологии мышления и лишь упоминает о тех "новых добавлениях", которые представляют собой заимствования у Декарта и Паскаля, но не характеризует их. ЛПР посвящены также две страницы в книге Н.И.Стяжкина, где утверждается, что новшеством Арно и Николя было введение в логику учения о методе, заимствованного ими у Паскаля, который экстраполировал его из геометрии, – взгляд, по меньшей мере упрощающий факты. Из работ зарубежных авторов обобщающего характера, которые так или иначе писали о ЛПР, можно назвать уже упоминавшиеся труды В. и М.Нилов, Риссе, Бохенского. Отрадным историко-логическим событием в отечественной науке явился перевод и издание (1991) ЛПР на русском языке; это издание осуществлено А.Л.Субботиным, ответственным редактором книги. Существенно, что в нее включена (помещенная в качестве послесловия) его обстоятельная статья "Логика Пор-Рояля и ее место в истории логики". Следует отметить, что ЛПР, воплощая своеобразный синтез влияний таких разных направлений, как картезианство и наследие Паскаля, получила крайне разноречивую и даже противоречивую оценку. Поэтому, на наш взгляд, без изучения как философских, так и логических истоков ЛПР во Франции, т.е. без рассмотрения ее в историко-культурном контексте, трудно оценить оригинальность этого известного учебного пособия по логике и объяснить то глубокое влияние, которое оно оказало на последующее развитие логической мысли и преподавание логики во Франции и за ее пределами. В таком, социокультурном контексте ЛПР не рассматривалась ни в одной монографии ни в России, ни за рубежом. С.Ору в своем труде, анализирующем "классическую" логику, затрагивает ЛПР лишь постольку, поскольку пытается найти в ней разработки, близкие логике идей (понятий) более позднего периода. Следующим важным этапом в истории французской логики является творчество Кондильяка. От него берет начало логическая школа, получившая в трудах французских историков науки название "логики идей" (т.е. понятий), представители которой называли себя "идеологами". Логика идей практически совершенно неизвестна как в России, так и на Западе – вне Франции. Существуют, правда, работы С.Ору и Доминичи (Dominici), посвященные логике данного периода и предлагающие сравнительный анализ и отчасти формализацию всего собственно логического, содержащегося в упоминавшихся нами трудах, начиная с ЛПР. Как уже было отмечено ранее, С.Ору ставит цель проследить связь логических выкладок этой эпохи с булевой алгеброй. Российские исследователи логическому учению Кондильяка отводят очень небольшое место либо вообще о нем не говорят. Во Франции Кондильяк известен преимущественно как философ-сенсуалист, написавший знаменитый Трактат об ощущениях; обращается внимание и на предпринятый им анализ языка. Интересная проблематика, рассматривавшаяся этим философом, – соотношение мышления и языка, трактуемое в контексте задачи создания некоего универсального, "философского" языка, которая занимала умы многих ученых в XVIII в., – затрагивается в Истории логики Маковельского. Однако там не сказано о том, что Кондильяк непосредственно стоит у истоков подобных проектов, которые впоследствии разрабатывались его последователями – философами "школы идеологов". Краткий абрис логического учения Кондильяка можно найти, например, во вступительной статье В.М.Богуславского "Философия Кондильяка и французское Просвещение", которой открывается первый том трехтомника сочинений этого французского философа в русском переводе (1980). Но если об отношении логического учения этого французского ученого к доктринам своих предшественников в ней еще говорится, то о прозрениях Кондильяка в области логики – ни слова. Виднейший представитель этой школы, Дестют де Траси (1754–1836), – подлинное "белое пятно" в истории логической мысли. А между тем ему, автору многотомного труда Основы идеологии, в который в качестве самостоятельного сочинения входила и Логика, в историко-логических работах практически не уделяется внимания. В обобщающих трудах – книгах В. и М.Нилов, И.М.Бохенского и А.Димитриу – его имя по сути только упоминается. Между тем с де Траси связано не только отмеченное методологическое движение "идеологов", но и продолжение логических идей Кондильяка, включая их алгебрологическую составляющую. Подлинным открытием последних лет явились математико-логические опыты Кондорсе; недавно опубликованные, они еще далеко не осмыслены. Не повезло и логическому анализу французских проектов создания универсального языка – проектов, столь распространенных в XVIII в. Этот вопрос оставлен без внимания исследователями как во Франции, так и за ее пределами. Между тем создатели подобных проектов, в частности "идеологи", черпали богатый материал из Кондильяковского логического наследия. Лишь Шварц в своей диссертации изучала эти вопросы, хотя и не совсем с историко-логической точки зрения. * * * Книга, предлагаемая вниманию читателя, основана на первоисточниках, при анализе которых использовался опыт, накопленный в отечественной историко-логической школе. В частности, широко применялся сравнительно-исторический метод анализа фактического материала. Четыре принципа были при этом определяющими. Первый состоит в том, что рассматриваемые логические идеи вводятся в конкретный философско-методологический контекст. Второй принцип – это прослеживание преемственности логических и логико-методологических идей, развивавшихся представителями французской логики изучаемого периода. Третий принцип – выявление таких компонент в логическом наследии логиков прошлого, которые прошли испытание временем и в обогащенной форме вошли в состав современных логических концепций; при этом выявляются те логические аспекты в работах рассматриваемых нами французских мыслителей, которые можно формализовать современными средствами. Четвертый принцип – выявление логических аспектов в проектах "универсальных языков" и введение их в более широкие рамки философии языка. Как уже говорилось, многое в истории логико-методологической мысли прошлого становится понятным лишь после рассмотрения ее в историко-культурном контексте. Иначе трудно, например, понять, почему деятель Французской революции конца XVIII в. Кондорсе, скрываясь от преследований (якобинцы объявили его "врагом народа") и сочиняя знаменитый ныне Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума, предполагал дополнить его некоей логической формализацией человеческих рассуждений, фрагмент которой сохранился и допускает реконструкцию в современных математико-логических терминах. * * * Нами рисуется цельная картина развития логики (и методологии) во Франции в XVII – начале XIX вв. Мы стремились показать, как в условиях сложной социальной динамики – французский абсолютизм, революция, эпоха Наполеона, реставрация – французская логическая мысль сохраняла определенную цельность и в постановках задач, и в подходах к их решению. В книге систематически излагаются вс\"е более или менее важное в логических учениях Франции этого времени. Насколько удачным является наше изложение, пусть судит читатель. Наталья Борисовна Бирюкова Родилась в г. Москве. В 1989 г. окончила Московское музыкальное училище им.
Гнесиных по классу скрипки, а в 1994 г. – философский факультет Московского
государственного университета им. М.В.Ломоносова, кафедра логики. Затем
поступила в аспирантуру, а в 1997 г., получив президентскую стипендию,
сначала прошла курс DEA "Philosophy of Science" в Париже (Sorbonne, Paris I),
а в течение 1997–1999 гг. училась в аспирантуре Sorbonne Nouvelle, Paris
III. В 1999 г. защитила в МГУ диссертацию и получила ученую степень кандидата
философских наук. В настоящее время работает в Париже.
|
2023. 720 с. Твердый переплет. 21.9 EUR
Книга «Зияющие высоты» – первый, главный, социологический роман, созданный интеллектуальной легендой нашего времени – Александром Александровичем Зиновьевым (1922-2006), единственным российским лауреатом Премии Алексиса де Токвиля, членом многочисленных международных академий, автором десятков логических... (Подробнее) URSS. 2024. 704 с. Твердый переплет. 26.9 EUR
В новой книге профессора В.Н.Лексина подведены итоги многолетних исследований одной из фундаментальных проблем бытия — дихотомии естественной неминуемости и широчайшего присутствия смерти в пространстве жизни и инстинктивного неприятия всего связанного со смертью в обыденном сознании. Впервые... (Подробнее) URSS. 2024. 800 с. Мягкая обложка. 37.9 EUR
ВЕРСАЛЬ: ЖЕЛАННЫЙ МИР ИЛИ ПЛАН БУДУЩЕЙ ВОЙНЫ?. 224 стр. (ТВЁРДЫЙ ПЕРЕПЛЁТ) 11 ноября 1918 года в старом вагоне неподалеку от Компьеня было подписано перемирие, которое означало окончание Первой мировой войны. Через полгода, 28 июня 1919 года, был подписан Версальский договор — вердикт, возлагавший... (Подробнее) URSS. 2024. 344 с. Мягкая обложка. 18.9 EUR
Мы очень часто сталкиваемся с чудом самоорганизации. Оно воспринимается как само собой разумеющееся, не требующее внимания, радости и удивления. Из случайно брошенного замечания на семинаре странным образом возникает новая задача. Размышления над ней вовлекают коллег, появляются новые идеи, надежды,... (Подробнее) 2023. 696 с. Твердый переплет в суперобложке. 119.9 EUR
Опираясь на новейшие исследования, историк Кристофер Кларк предлагает свежий взгляд на Первую мировую войну, сосредотачивая внимание не на полях сражений и кровопролитии, а на сложных событиях и отношениях, которые привели группу благонамеренных лидеров к жестокому конфликту. Кларк прослеживает... (Подробнее) URSS. 2023. 272 с. Мягкая обложка. 15.9 EUR
Настоящая книга посвящена рассмотрению базовых понятий и техник психологического консультирования. В ней детально представлены структура процесса консультирования, описаны основные его этапы, содержание деятельности психолога и приемы, которые могут быть использованы на каждом из них. В книге... (Подробнее) URSS. 2024. 576 с. Мягкая обложка. 23.9 EUR
Эта книга — самоучитель по военной стратегии. Прочитав её, вы получите представление о принципах военной стратегии и сможете применять их на практике — в стратегических компьютерных играх и реальном мире. Книга состоит из пяти частей. Первая вводит читателя в мир игр: что в играх... (Подробнее) URSS. 2024. 248 с. Мягкая обложка. 14.9 EUR
В книге изложены вопросы новой области современной медицины — «Anti-Ageing Medicine» (Медицина антистарения, или Антивозрастная медицина), которая совмещает глубокие фундаментальные исследования в биомедицине и широкие профилактические возможности практической медицины, а также современные общеоздоровительные... (Подробнее) URSS. 2024. 240 с. Твердый переплет. 23.9 EUR
Предлагаемая вниманию читателей книга, написанная крупным биологом и государственным деятелем Н.Н.Воронцовым, посвящена жизни и творчеству выдающегося ученого-математика, обогатившего советскую науку в области теории множеств, кибернетики и программирования — Алексея Андреевича Ляпунова. Книга написана... (Подробнее) 2023. 416 с. Твердый переплет. 19.9 EUR
Вам кажется, что экономика — это очень скучно? Тогда мы идем к вам! Вам даже не понадобится «стоп-слово», чтобы разобраться в заумных формулах — их в книге нет! Все проще, чем кажется. Автор подаст вам экономику под таким дерзким соусом, что вы проглотите ее не жуя! Вы получите необходимые... (Подробнее) |