|
Оглавление
Из главы 1. Глобализация и "размывание суверенитета"
Еще в 1970-е гг. целым рядом исследователей отмечалось, что государства уже не играют столь доминирующей роли, как в предыдущие периоды истории: возросло значение других – транснациональных, негосударственных – акторов и, соответственно, транснациональных отношений в противовес межгосударственным. Тогда это явление описывалось прежде всего как феномен роста комплексной взаимозависимости государств и народов [1]. Можно считать, что понятие взаимозависимость было своего рода предтечей понятия глобализация, которым особенно активно стали оперировать в 1990-е гг. Представляется, что сам процесс глобализации (взаимозависимости) начал активно проявляться по крайней мере в конце XIX – начале XX в., но был прерван Первой мировой войной и Октябрьской революцией 1917 г. в России, а затем деформирован Второй мировой войной и последовавшей за ней "холодной войной". Однако внимания заслуживает и другая точка зрения некоторых отечественных и зарубежных авторов, которые считают, что следует различать собственно процесс глобализации как сравнительно новое явление и процесс интернационализации, начавшейся значительно раньше. В наиболее общем виде глобализацию можно различать как процесс и как идеологию; последняя часто на деле носит весьма агрессивный характер, имеющий свою политическую производную [2]. Многие исследователи отмечают, что глобализация, особенно за счет развития телекоммуникационных сетей, создает новую иерархию власти и влияния в мировой политике. В экономике нарастающая глобализация проявляется в росте международной торговли, опережающем рост ВВП всех стран, в увеличении масштабов и темпов перемещения капиталов, создании и развитии транснациональных корпораций (ТНК). Как отмечается в разработках ИМЭМО РАН [3], на почве углубляющегося международного разделения труда и революции в сфере транспорта и телекоммуникаций в последние десятилетия произошел скачок в развитии ТНК, зародившихся еще в начале прошлого столетия [4]. Торговое "взаимосцепление" национальных хозяйств дополнилось новыми прочными узами – международной собственностью на основные производственные фонды. Создание международной производственной сети на основе прямых заграничных инвестиций открыло возможности для быстрого размещения мощностей по выпуску стандартизованной продукции в различных регионах мира. Вслед за упрочением торговых и промышленных связей между странами мира стал стремительно формироваться мировой финансовый рынок, который превратился в средство мобилизации свободных мировых денежных ресурсов и их инвестирования в различные производственные и финансовые объекты. Экономика каждой страны (как экспортирующей капиталы, так и принимающей прямые иностранные инвестиции) становится все более транснациональной. За последние 20–30 лет характер финансовых рынков изменился самым радикальным образом. Благодаря бурному развитию компьютерной техники и средств связи (и особенно программного обеспечения) стало возможным объединить основные мировые финансовые центры в глобальную систему торговли ценными бумагами. Созданы условия для мировой интеграции фондовых бумаг и внебиржевых рыночных активов. Формируется всемирный рынок акций, на котором операции происходят практически круглосуточно [5]. Движение обменных курсов, курсов акций, процентных ставок стало взаимосвязанным, взаимозависимым, подлинно мировым – глобальным. Процесс "делания денег" в финансовой сфере за последние 10–12 лет приобрел еще более автономный характер, чем это было прежде. Однако он потребовал и больших масштабов вложений, большей изобретательности и большей степени готовности к риску, создания все более изощренных технологий, опирающихся в частности на возможности глобальных информационных систем [6]. В современной мировой экономике при изменении ситуации на финансовых рынках информация распространяется практически мгновенно. Принимать решения о перемещении капитала приходится тысячам инвесторов и их агентов моментально, в реальном масштабе времени, они не имеют возможности для проведения предварительного анализа экономической ситуации в целом. Это резко повышает требования к профессиональной квалификации, экономическому и политическому кругозору тех, кто такие решения принимает, и многократно увеличивает масштаб последствий от принятых решений. Хозяйственное сближение стран имеет как позитивные, так и негативные последствия. Помогая быстрее продвигаться по пути экономического роста и прогресса, экономическая взаимозависимость одновременно сделала каждую страну весьма чувствительной к внешним воздействиям. Функционирование экономики любой страны все больше зависит от внешних факторов. (Сразу же следует отметить, что степень чувствительности страны к внешнему воздействию зависит не только от масштабов ее экономики, степени ее диверсифицированности, но и от проводимой государством и "политическим классом", деловой элитой политики.) В мировом экономическом пространстве все более важную роль стали играть негосударственные транснациональные центры принятия стратегических экономических решений – транснациональные компании, транснациональные банки, международные инвестиционные фонды и т.п. Множество таких частных субъектов внедряются в сферу хозяйственной деятельности национальных правительств и вносят коррективы в их политику. Более того, самые крупные из них способны влиять на финансовую и иную конъюнктуру мирового хозяйства в целом. Одна из новых черт мировой экономики в условиях ее глобализации – резко возросшая скорость возникновения и распространения кризисов на финансовых рынках. Они сопровождаются самыми тяжелыми политическими и социальными последствиями для реального сектора экономики, для сотен миллионов людей. Это наиболее наглядно проявилось во время азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг. Портфельным инвесторам, тысячам операторов различных финансовых компаний свойственна гипертрофированная реакция на информацию о негативных изменениях на том или ином рынке, в той или иной стране. Такая реакция – это феномен скорее психологический, рефлекторный, нежели результат тех или иных рациональных размышлений и оценок. Правда, мобильность мировых финансовых ресурсов дает и возможность более быстрого выхода из кризиса для той или иной страны, региона, чем это было раньше. Финансовые рынки, становясь все более автономными от реальной экономики, имеют свою специфику и закономерности, непонятные многим традиционным экономистам. Но не только. Мировые финансовые рынки стали неподвластны юрисдикции отдельных, в том числе и крупных, государств. Глобализация финансовых рынков подчиняет своему влиянию даже те страны, которые слабо связаны с ними в силу отставания в развитии от лидеров [7]. Это прямо относится и к России. Наиболее значительно ее связь с мировыми финансовыми рынками до недавнего времени выражалась прежде всего в огромном внешнем долге, во многом унаследованном от Советского Союза [8]. В связи с этим большую роль в экономике России стали играть отношения с МВФ, а также с Лондонским и Парижским клубами кредиторов [9]. Академики О.Богомолов и А.Некипелов справедливо указывают на причинно-следственную связь между процессом глобализации, с одной стороны, и нарастающим стремлением многих стран обеспечить в этих условиях свой суверенитет – с другой. Они отмечают: "Глобализация понижает эффективность макроэкономической политики государств, уменьшая способность национальных правительств собирать налоги и финансировать "государство благосостояния", контролировать инфляцию и валютный курс. Она приводит к значительной неустойчивости внутренних рынков, урезая конкурентные преимущества национальных продуцентов. Обеспечение приемлемой прибыли в жесткой глобальной конкурентной среде достигается нередко ценой ухудшения экологических стандартов... Неудивительно, что обеспечение суверенитета своего государства приобретает для многих стран, особенно развивающихся, особое значение. Иллюстрацию к этому дает финансовый кризис в Юго-Восточной Азии. Так, например, предоставление финансовой помощи МВФ странам, застигнутым этим кризисом, нередко обусловливалось принятием последними далеко не самой рациональной, а порой и просто губительной политики" [10]. Сегодня основные схватки в мире разгораются не только за физический контроль над той или иной территорией, но и за "стратегические точки" в управлении международными финансовыми, а также информационными потоками. Основные игроки на этом изменчивом поле – крупные банки и финансовые корпорации, часто действующие при явной или завуалированной поддержке государства. Новые технологии, опирающиеся на достижения общественных наук (социологии, социальной психологии, психолингвистики и др.), все больше ведут к увеличению доли в экономической деятельности того, что направлено не на преобразование окружающей среды, создание различных машин и механизмов, а на преобразование живого человеческого сознания, как индивидуального, так и коллективного. Именно эта сфера предпринимательской деятельности (одним из ярких примеров которой является рекламный бизнес) в последние 15–20 лет стала одной из наиболее прибыльных и динамично развивающихся (особенно в 1990-е гг.) [11]. В качестве новых акторов мирополитического процесса, которые, как считается, в условиях глобализации все активнее "замещают" государства-нации, можно отметить не только транснациональные корпорации, но и различные неправительственные международные организации, действующие особенно активно в гуманитарной сфере, и даже – отдельных лиц [12]. Некоторые западные и отечественные авторы считают, что одной из черт, характерных для возникших международных неправительственных организаций, является то, что они действуют, прежде всего, на основе общих, "разделяемых ими либеральных норм и ценностей". Процесс делегирования части суверенных прав государства международным организациям, осуществляющийся на протяжении уже длительного исторического периода, как и другие процессы в социальных системах, развивается не линейно. В нем есть свои приливы и отливы. Об авторе
 Кокошин Андрей Афанасьевич Академик РАН, действительный член Российской академии ракетно-артиллеристских наук (РАРАН), заместитель научного руководителя Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». В прошлом занимал должности первого заместителя министра обороны РФ, секретаря Совета обороны РФ, секретаря Совета Безопасности РФ. Трижды избирался депутатом Государственной Думы ФС РФ. Автор 26 научных монографий (в том числе в соавторстве).
|
|||||||||||||||||||||||||||||