Шишмарев В.Ф. Книга для чтения по истории французского языка:
IX–XV вв. Изд. стереотип.

Оглавление

Из предисловия

Задачей "Книги для чтения" является ознакомление изучающего французский язык с конкретными фактами его истории и введение его в работу над этим материалом. В основном она знакомит с данными письменного языка, так как устная речь в ее подлинном виде для отдаленных эпох старо-и средне-французского остается для нас доступной лишь в очень ограниченной мере, и в этой мере при отборе и анализе материала она учитывалась. Письменный же язык представлен в "Книге", насколько это было возможно, широко, во всем разнообразии форм его использования, начиная от поэзии, художественной прозы, исторического повествования и до делового документа, научного груда и перевода. Предлагаемые тексты дают возможность ознакомиться с французским языком на различных этапах его развития, с важнейшими его местными разновидностями, с оттенками, вносившимися в него социальной или профессиональной средой и, наконец, со стилевыми особенностями литературного жанра.

При отборе текстов имелась в виду, кроме того, и вторая, дополнительная задача – обслужить в известной мере и историка французской литературы. Этим обстоятельством объясняются и некоторые подробности подачи материала. Так, в ряде случаев предложенные отрывки связывались пересказом для того, чтобы читатель мог судить о содержании произведения в целом.

Желанием облегчить чтение текстов историку литературы объясняется и характер вводных статей, библиографических указаний и примечаний: если исходить только из осведомленности лингвиста, то кое-что в этих последних могло бы быть опущено.

С другой стороны, некоторый литературоведческий комментарий к изучаемому памятнику не бесполезен и для языковеда, на которого прежде всего рассчитана книга. Такая точка зрения зачастую недооценивается. Oна как будто ясна, когда речь идет об изучении проблемы стиля, образования литературного языка, особенностей языка отдельного писателя-художника и т.п. Но она существенна и при решении многих задач чисто лингвистического характера, так как помогает зачастую глубже проникнуть в проблему взаимоотношения формы и содержания, разобраться в некоторых вопросах словаря и синтаксиса и даже фонетики. Не разрыв, а наоборот, взаимоучет этих близких одна к другой областей знания облегчит работу в той и другой, вопреки часто высказываемому мнению о их изоляции.

Приводимые в "Книге" отрывки даются по лучшим из существующих научных изданий. Такие издания принято называть "критическими". Оценить их текст надлежащим образом, т.е. критически, можно только при наличии аппарата разночтений, извлеченных из живых списков того или иного произведения. Аппарат этот в "Книге", однако, не дан, так как, во-первых, это увеличило бы и без того значительный ее объем, а во-вторых, ознакомление читателя с методикой критики текста вxoдило в задачу автора лишь в очень ограниченной мере. Чтобы дать хотя бы некоторое представление о критических реставрациях первоначального текста, в ряде случаев такому препарированному тексту противопоставляется текст живой, т.е. дошедший до нас в рукописи во всей его неприкосновенности, со всеми ошибками, описками, стилистическими, метрическими и грамматическими неполадками и т.п. Так, например, рядом с текстом пьесы Адама ле Боссю, приводимым по изданию Р.Бергера, гиперкорректному, т.е. с точным переводом его на диалект Арраса (оценка которому дана во вступительной заметке), воспроизводится текст другой пьесы того же автора на основе рукописи, которая гораздо умереннее диалектальна. Отрывок из "Паломничества Карла Великого" дается частью по дипломатической копии утраченного списка Kings library 16 VIII, частью по изданию Кошвица, переведшего текст поэмы на язык Иль-де-Франс. Такие сопоставления отнюдь не имеют претензии ввести изучающего в технику критических изданий; цель их – познакомить лишь с общими основами восстановления оригинального текста. Вопрос о языке оригинала в ряде случаев является спорным; это то, о чем должен помнить изучающий тексты. Путь к его разрешению лежит, между прочим, через анализ ассонансов или рифм. На это "Книга" часто обращает внимание пользующегося ею. Задача изучающего – приобрести навык к самостоятельному исследованию и использованию этого критерия. "Поэма о Роланде" дается поэтому не в "критическом" издании, а по точному воспроизведению текста оксфордской рукописи. Сопоставление его с широко распространенным и у нас текстом "Extraits" Г.Париса может стать предметом упражнения очень полезного и для филолога и для лингвиста.

В этой связи нельзя обойти молчанием вопрос о принципах издания текстов, не так давно поднятый W.Gs Hellinga в журнале "Lingua" (т.III, 3, апрель 1953 г., стр.294–308). Этот автор считает основной задачей научного издания установление текста на базе семиологико-лингвистической. В написании подлинника следует различать signa (мы передали бы этот термин нашим "помета" автора, переписчика или читателя) и signes du langage (знаки, имеющие лингвистическое значение, вроде написания и и v, сокращений для обозначения носовых или er, us ... и т.п.). Транслитерация должна исходить из идеи, что написание условно, но за ним стоит некая система звуков, которую нельзя нарушить. Исправления в, тексте должны восстанавливать нормальный вид оригинала, т.е. ставить себе прежде всего лингвистическую задачу и не осложнять ее задачей филологической. Автор, по его собственному признанию, придерживается "чисто лингвистической" точки зрения де Соссюра и опирается в то же время на работы своего соотечественника Антона Рейхлинга (стр.298).

Едва ли можно возражать против требования самой тщательной лингвистической обработки текста и едва ли можно недооценивать заслуги издателей, посвятивших свой труд скромной задаче "вернуть жизнь лингвистическим знакам, которым угрожает опасность исчезнуть во мраке времени" (там же, стр.308). Но едва ли правильно и возможно ограничивать научную задачу издателя одной лингвистической стороной

Документа и устранять даже минимальное филологическое вмешательство. Подобное разобщение лингвистики и филологии было бы равносильно разобщению языка и живого говорящего или пишущего на нем субъекта.

В "Книге для чтения" в ряде случаев тексты даются по рукописям советских книгохранилищ, частью с указанной нами выше целью, частью – чтобы помочь тому, кто пожелал бы обратиться к изучению памятников, хранящихся в наших собраниях.

Вводные заметки посвящены источнику, его филологической обработке, содержанию, литературной стороне и языку. По каждому разделу даются основные библиографические справки и делаются ссылки на те пособия, в которых интересующийся может найти более полную, если не исчерпывающую литературу вопроса. Для облегчения работы изучающего тексты, в особенности языковеда, важнейшим памятникам или группам их предпосланы краткие грамматические очерки их языка со ссылками на приводимые тексты. Но ссылки эти выходят иногда по необходимости за рамки включенных в состав "Книги" отрывков: ряд существенных черт грамматического строя данной разновидности французского языка не всегда или не в достаточной мере подтверждается предлагаемыми образцами и не дает возможности более или менее обстоятельного ознакомления изучающего с характерными особенностями того или иного диалекта.

В помощь этим введениям идут примечания, в которых приводятся объяснения форм и слов, могущих вызвать наибольшие затруднения при чтении текста, и которые, как сказано выше, учитывают возможности литературоведа.

Пособием в работе над текстами "Книги" может служить выпущенная автором "Историческая морфология французского языка" (Изд. АН СССР, Л., 1952). В ней имеется немало справочного материала; но ее основная задача все же – его систематический исторический анализ. Наличие "Морфологии" не отменяет таким образом необходимости подсобного аппарата к "Книге".

Желание максимально облегчить работу изучающему материал "Книги" подсказало и необходимость расширения библиографических справок, как языковых, так и историко-литературных. К сожалению, первый том "Истории французской литературы", изданный Академией Наук в 1942 г., не дает библиографии, и это его существенный недостаток.

В отличие от зарубежных хрестоматий, отрывки текстов, предлагаемые в "Книге", не только подобраны по иному принципу, как на то уже было указано выше, но они часто и довольно значительного объема. Последнее обстоятельство определено желанием дать возможно более обширный материал для анализа и помочь преподавателям, так как ограниченность подбора текстов чрезвычайно затрудняет преподавание, а недостаток их у нас, особенно на периферии, весьма значителен.

К "Книге" прилагается словарь старого французского языка. Это первый опыт подобного словаря на русском языке. Словарь сможет обслужить не только языковеда, но в известной мере и историка литературы и даже историка вообще, поскольку базой словаря является словарный состав памятников довольно разнообразного содержания. B интepecax лингвиста значения слов даются в нем не только на русском, но и на современном французском языке, и слова сопровождаются этимологическими пояснениями.

Таковы состав и построение "Книги для чтения". Она должна ввести будущего специалиста в круг живых фактов прошлого французского языка, приучить наблюдать их и разбираться в их сложном и подчас противоречивом переплетении и терпеливо накапливать фактическую осведомленность, к чему призывал И.П.Павлов в своем известном письме к молодежи, называя факты "воздухом ученого". Но там же он напоминал и о том, что основной задачей исследователя должны являться настойчивые поиски "фактов, ими управляющих", и предостерегал от опасности превращения в "архивариусов фактов". Эти же основные задачи исследования в полной мере относятся и к области лингвистики.

Решения XIX съезда партии поставили перед нашей наукой задачи дальнейшего ее развития. Советское государство создало самые благоприятные условия для расцвета науки, обеспечило широкий размах подготовки научных кадров.

Своим скромным вкладом в советскую романистику автор хотел бы посильно содействовать этому важному делу.

Всем лицам, помогавшим мне в нелегком деле сверки текстов, а также в сложном процессе печатания "Книги для чтения", приношу свою благодарность.

Об авторе

Шишмарев Владимир Федорович

Выдающийся советский филолог, академик АН СССР, один из наиболее значительных романистов первой половины XX в. Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета (1897), стажировался во Франции и Италии (1899–1903). Преподавал в Петербургском университете, на Высших женских педагогических и Бестужевских курсах. После революции — профессор, позднее декан филологического факультета, заведующий кафедрой романской филологии Ленинградского университета. Работал также в Публичной библиотеке, в Яфетическом институте, в Институте русской литературы и т. д. Директор Института мировой литературы (1944–1947), сотрудник Ленинградского отделения Института языкознания АН СССР (1950–1957). Член-корреспондент (1924), действительный член АН СССР (1946). Лауреат Ленинской премии (1957).

Ранние работы В. Ф. Шишмарева преимущественно касались истории французской и провансальской поэзии (включая исследования в области палеографии и истории музыки). Он изучал и публиковал тексты французского поэта и композитора XIV в. Гильома де Машо (работа удостоена во Франции премии Сентура в 1909 г.) и французского поэта XVI в. Клемана Маро (докторскую диссертацию о его творчестве он защитил в 1915 г.). Занимался также историей итальянской литературы. Позднее В. Ф. Шишмарев перешел к изучению романских диалектов на территории СССР. В число его работ входят «Историческая морфология французского языка» (URSS) и «Книга для чтения по истории французского языка IX–XV вв.» (URSS), одновременно с которой был опубликован единственный в России словарь старофранцузского языка.