|
Оглавление
К читателю
Эта книга адресована каждому, кто интересуется устройством и функционированием сознания. Я отдаю себе отчет в том, что кое-какие идеи или фрагменты книги покажутся читателю весьма тривиальными; другие, напротив, он не сможет понять, если не обладает серьезной философской и психологической подготовкой. Писать книгу о сознании слишком простым языком не имеет смысла: таким книгам несть числа, но вряд ли кто-либо из прочитавших их сможет дать вразумительный ответ на вопрос о том, что такое сознание. Если же писать слишком сложно (заманчивое искушение!), то рискуешь потерять существенную часть потенциальной читательской аудитории. Пришлось балансировать между двумя этими крайностями, надеясь на то, что сложность некоторых пассажей будет компенсироваться интересом, который непременно вызовет у читателя их содержание, а относительная простота других – "привязкой" к этим сложным пассажам и к тому содержанию, которое в них "упаковано". Основная идея книги сводится к возможности представить сознание как сложную многоуровневую систему прижизненно формирующихся "органов" (средств объективации, средств моделирования и "прощупывания" реальности): мы "прощупываем" этими органами реальность так же, как слепой ощупывает своими пальцами предметы. Феномены культуры и патологии (первобытные и современные мифы и ритуалы, болезненные ритуалы невротика, галлюцинации, бред, ипохондрические переживания и многое другое) рассматриваются как эффекты взаимодействия "органов" сознания различных уровней. Первоначально я планировал включить в данную книгу большой раздел, посвященный теории шизофрении (ибо шизофрения представляет собой такую поломку механизмов и "органов" объективации, которая наилучшим образом демонстрировала бы их функционирование в норме). Но этот раздел стал самостоятельной книгой, которая в настоящее время готовится к печати (ее предварительное название – "Шизофрения и язык"). В основу первой главы легли два моих доклада – "Структура и смысл ритуального действия" (конференция "XVII Дашковские чтения", Москва, 25 марта 2011 г.) и `"`Оптика" мифа" (конференция "Жизнь языка в культуре и социуме – 2", Москва, 27 мая 2011 г.). Вторая глава основывается на тексте доклада "Устройство сознания и проблема объективации" (конференция "Жизнь языка в культуре и социуме", Москва, 14 апреля 2010 г.). Содержание третьей главы частично отражено в моих статьях "Движение вокруг вещи (к вопросу о природе сознания)" (Язык. Сознание. Культура: Сборник статей. М.; Калуга: Издательство "Эйдос", 2005. С.20–31), "К неклассической онтологии коммуникации" (Коммуникация и конструирование социальных реальностей: Сборник научных статей Международной научно-практической конференции "КоммуникацияН2006". СПб.: Роза мира, 2006. Ч. 1. С.33–44), "Методологические проблемы классической и неклассической психологии" (Шуппе В., Штумпф К., Липпс Т., Эйслер Р. Фундаментальная психология у истоков неклассической парадигмы / Составление, предисловие и заключительная статья И.В.Журавлева. М.: КомКнига/URSS, 2007. С.161–197), "Философские проблемы современной психолингвистики и психологической теории деятельности" (Язык и сознание: психолингвистические аспекты. Сборник статей. М.; Калуга: Издательство "Эйдос", 2009. С.32–41). Четвертая глава основана на тексте статьи "Тело другого: коммуникация и непрерывность" (Вестник ВГУ. Серия "Лингвистика и межкультурная коммуникация". 2004. N1. С.17–23). Пятая глава основывается на моих статьях "Феномен отчуждения: стратегии концептуализации и исследования" (Психологический журнал. 2002. N5. С.42–48) и `"`Миф" и психоз: к проблеме анализа актов высказывания" (Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып. 8. Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2004. С.43–56). Я также добавил в книгу свою статью на английском языке "Communication behind the back of consciousness" (Russian Journal of Communication. 2008. Vol. I. N4. P.401–411), раскрывающую наиболее важные тезисы предложенной теории сознания. Проблемная ситуация, "собирающая" вокруг себя указанные статьи и доклады, – это ситуация кризиса классических представлений о субъективности, захватившего гуманитарные науки несколько десятилетий назад. В психологии упомянутый кризис вызвал отказ от классической субъект-объектной парадигмы, признание континуальности субъект-объектных отношений, а также вынесение фокуса рассмотрения субъективности в плоскость отношений "Я – другой" и "индивидуальное – общественное". С этой проблемной ситуацией связан, помимо множества других вопросов, и вопрос об отношениях "свое – чужое", который лингвистов сейчас интересует даже больше, чем психологов. Посвятив этому вопросу свою диссертацию, я прошел в его рассмотрении от психопатологического контекста через философский к лингвистическому. Занявшись впоследствии психолингвистикой, я обнаружил, что вопрос этот является одним из главных или вообще центральным вопросом в изучении языкового сознания. "Свое" и "чужое" встречаются в любом сознательном акте, объективирующем некую реальность – ибо любое средство объективации в определенных условиях само может становиться объектом, как, напротив, и любой объект может становиться средством, органом восприятия и сознания (мы понимаем предметами, как говорил Мераб Мамардашвили). Однако было бы крайне наивно полагать, что полюса "своего" и "чужого" присутствуют (в сознании? в мире?) "от начала времен", а ведь именно из этого обычно исходит психопатология, объясняющая ряд состояний (таких, как галлюцинации) "отчуждением", т.е. превращением "своего" в "чужое" (например, превращением внутренней речи в чужой голос, звучащий в голове). В действительности вопрос не в том, как происходит упомянутое "отчуждение", а в том, как вообще противопоставление "своего" и "чужого" становится возможным. Ведь изначально этого противопоставления нет, нет этих полюсов, нет "Я" и мира, нет реальности "внутренней" и реальности "внешней". Вместо того, чтобы их гипостазировать, нужно исследовать тот объективный процесс, в котором они впервые обнаруживаются (идея А.Н.Леонтьева: образ сознания выполняет функцию самоотражения мира); следует смахнуть со своих глаз паутину индивидуализации, следует проблематизировать "очевидный" факт наделенности индивида сознанием, не превращая при этом сознание в абстрактную "всеобщую" сущность, а выявляя его в тех отношениях, в той жизни, которая связывает индивидов друг с другом. На пути, по которому мы сейчас будем двигаться, я покажу читателю, как столь "абстрактные" вещи, о которых я сейчас говорил, трансформируются во вполне надежные инструменты, позволяющие вскрыть природу многих загадочных (и весьма "конкретных", осязаемых) явлений – таких, как словесные галлюцинации или бред одержимости. Надеюсь, что книга окажется полезной представителям самых разных областей знания, включая общую и клиническую психологию, психопатологию, семиотику, психолингвистику. Игнатий Журавлев
Москва, декабрь 2011 г. Об авторе
 Журавлев Игнатий Владимирович Кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Отдела психолингвистики Института языкознания РАН, преподаватель ряда вузов Москвы, врач-психиатр, практикующий психотерапевт. В 2002–2014 гг. читал поточный курс психиатрии на факультете психологии МГУ имени М. В. Ломоносова. Автор около 150 научных публикаций, включая книги «Как доказать, что мы не в матрице? Сознание, коммуникация и психические расстройства» (URSS), «Семиотический анализ расстройств речемыслительной деятельности» (URSS), «Психология и психопатология восприятия: Пролегомены к теории „зонда“» (URSS), «Сознание и миф: Что мы делаем, чтобы быть сознательными существами» (URSS), «От Фрейда к Выготскому: Очерки истории психологии в ее связях с философией и лингвистикой» (URSS).
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
