Циолковский К.Э. Моя жизнь и работа:
Цели звездоплавания. Изд. стереотип.

Оглавление

Отрывок из книги

Циолковского принято называть изобретателем. Он был, однако, изобретателем не в обычном смысле этого слова. Деятельность его не успела принести таких осязательных плодов, которые вошли бы в повседневный быт, как проникли в наш обиход паровоз, телеграф или электрическое освещение. Трудами Циолковского воспользуются будущие, вероятно уже ближайшие поколения.

"Основной мотив моей жизни, – писал Циолковский, – сделать что-нибудь полезное для детей, не прожить даром жизни, продвинуть человечество хотя немного вперед. Вот почему я интересовался тем, что не давало мне ни хлеба, ни силы. Но я надеюсь, что мои работы, может быть, скоро, а может быть, и в отдаленном будущем, дадут обществу горы хлеба и бездну могущества".

Изобретательская деятельность его призвана преобразовать наше техническое завтра. Циолковский – творец смелых замыслов, замечательный технический мыслитель, один из величайших в нашем Союзе.

Дирижабль и ракета – этими двумя словами и охватывается то основное, что внес Циолковский в инвентарь технических идей человечества и что в предсмертном своем обращении к товарищу Сталину он завещал "партии большевиков и Советской власти – подлинным руководителям прогресса человеческой культуры".

Словами "дирижабль" и "ракета" отмечаются здесь не два единичных изобретения, а два обширных изобретательских комплекса, группирующихся один вокруг дирижабля нового типа, другой – вокруг ракеты, преображенной в ракетный корабль для межпланетных перелетов. Работая над своим ракетным кораблем, Циолковский попутно разрешал длинный ряд частных технических задач, примыкающих к основным проблемам, но являющихся в сущности самостоятельными изобретениями.

Глубоким заблуждением было бы думать, что "самоучка чистой крови", как сам себя называл Циолковский, создавал свои проекты дилетантски, работая больше на-глазок, по счастливому наитию, чем на основе строгого расчета, тщательно обдуманного плана. Нет, технические его идеи – плод систематических размышлений, настойчивых изысканий, многократных опытов и пространных математических вычислений.

По поводу упреков некоторых критиков в отсутствии у него чисто академической подготовки Циолковский писал незадолго до смерти: "Неприлично упрекать таких самоучек, как Райт, Фарадей, Ватт, Стефенсон, Морзе в отсутствии академических достоинств. Если бы они были академиками, та и не сделали бы того, что сделали. Не надо забывать, что один двигатель прогресса, например Эдисон, стоит больше, чем десять академиков и тысячи профессоров. Невежливо же тыкать Райтам, что они – велосипедные мастера, или Фарадею, что он не знает поряддчно математики".

Ход изобретательской деятельности Циолковского выяс- няется на примере первого его детища – дирижабля.

Проект воздушного корабля новой системы зародился в уме Циолковского не как случайное озарение, а в результате настойчивой исследовательской работы. Конечно, первоначальный толчок мысли дало усилие воображения: "Сначала неизбежно идут мысли и фантазия, за ними шествует научный расчет. И уже в конце концов исполнение венчает мысль. Нельзя не быть идее: исполнению предшествует мысль, точному расчету – фантазия", – так характеризовал Циолковский последовательные этапы изобретательской работы. Когда он впервые стал размышлять над своим "аэронатом" (слово "дирижабль" еще не существовало) и думал о благодетельных последствиях внедрения его в хозяйственную жизнь страны, в воображении изобретателя рисовалась заманчивая картина будущего. "Как пленительна эта мысль, – писал он, – тысячи воздушных кораблей, как птицы, во всех направлениях пересекут атмосферу. Каждый город, каждая деревушка делаются как бы портовым городом..."

Идея эта, зародившаяся в уме Циолковского еще в "период поголовного отрицания управляемости аэростатов", получает у него в дальнейшем прочное научное обоснование. Он исследует проблему управляемого воздухоплавания аэродинамически, т.е. стремится построить ее на законах сопротивления воздуха. В те годы разработанного учения о воздушном сопротивлении еще почти не существовало. Изобретателю пришлось устанавливать законы аэродинамики самостоятельно.

Аэродинамические изыскания занимают в списке трудов Циолковского видное место и составляют одну из важнейших его заслуг, неизвестную широким кругам. Достаточно отметить, что он совершенно самостоятельно изобрел основное орудие современных аэродинамических лабораторий – аэродинамическую трубу. Примитивный аппарат калужского учителя физики являлся первой аэродинамической трубой в Рос- сии (опередив знаменитую установку проф. Н.Е.Жуковского в Московском университете), а одна из существенных деталей его трубы, так называемая "спрямляющая решетка", выравнивающая и успокаивающая воздушный поток, должна быть признана первой во всем мире.

К аэродинамическим работам Циолковского примыкают также неизвестные широким кругам опыты по гидростатическому испытанию дирижаблей. Речь идет о придуманном им практичном способе исследования напряжений в оболочке дирижабля с помощью наполнения ее водой. Способ этот применяется сейчас во многих лабораториях. Он столь же важен для сооружения дирижаблей, как испытания в аэрэдинамической трубе для постройки самолетов. Если бы у Циолковского не было иных заслуг, кроме введения в лабораторную практику обоих этих методоз испытаний, то и тогда имя его осталось бы неразрывно связанным с историей авиации и воздухоплавания в нашей стране.

Стиль изобретательской работы Циолковского – подведение теоретической и экспериментальной базы пдд каждый шаг – может служить образцом для изобретателей.

Не следует забывать, что большую часть своей жизни Циолковский существовал на нищенские средства учителя начальной школы и вел свои работы в часы досуга, остававшиеся от основной педагогической работы. Заброшенный в провинциальную глушь царской России, изобретатель всячески искал поддержки общества. Всеми средствами пропагандируя свои идеи, он даже занялся издательской деятельностью. Это звучит парадзксально: какая издательская деятельность возможна для учителя начальной школы, тратящего на опыты и технические работы значительную часть своего скудного жалованья! И все же, стоически отказываясь от самого необходимого, он изыскивал в своем жалком бюджете средства для печата- ния длинной серии брошюр.

Циолковский не делал секрета из своих изобретений и бескорыстно делился подробностями с каждым, кто проявлял к ним интерес. Менее всего походил он на изобретателя, преследующего личные выгоды. Двери его скромной мастерской были широко открыты для всех. Каждый мог осматривать модели оболочки его дирижабля, изготовленные собственноручно изобретателем, и получать объяснения. "Считаю полезным, – писал он, – показывать их (модели) всем интересующимся, в особенности молодым людям. Таким образом, дорогое мне дело может продолжаться и без меня; я же исгощил все усилия..."

"Истощил все усилия..." Сколько безнадежности в этих горчайших словах гения, придавленного беспросветностью дореволюционной императорской России! А ведь тогда Циолковский был еще сравнительно молод. И сколько бодрости, сколько надежды в письме Циолковского к вождю народов и другу всех трудящихся товарищу Сталину, написанном 78-летним изобретателем за шесть дней до смерти, 13 сентября 1935 г.! Нам всем памятно это письмо, в котором Циолковский так кратко и выразительно подвел итог "своей жизни: "Всю свою жизнь я мечтал своими трудами хоть немного продвинуть человечество вперед. До революции моя мечта не могла осуществиться. Лишь Октябрь принес признание трудам самоучки: лишь Советская власть и партия Ленина–Сталина оказали мне действенную помощь. Я почувствовал лобовь народных масс, и это давало мне силы продолжать работу, уже будучи больным..."

Характеризуя многостороннюю деятельность Циолковского – педагогическую ("я прсчел не менее 40 000 лекций", – писал он), научно-исследовательскую, пропагандистскую, издательскую, надо остановиться и еще на одном проявлении его творчества – на чисто литературной работе.

Циолковский был наделен даром воображения, близкого художественному. Полет его изобретательской мысли начался грезой, художественной фантазией, одева|ощей скрытый в ней скелет точных расчетов. Первое, что вышло из-под его пера, была повесть "На луне", написанная в ту пору, когда его еще не озарила гениальная мысль о реактивном звездолете, способном осуществить лунный перелет наяву, а не во сне, как в повести. Второе научно-фантастическое произведение Циолковского с характерным заглавием "Грезы о Земле и Небе" также представляет собой мечту, заключенную в рамки законов природы.

Наконец, написанный незадолго до революции роман "Вне земли" представляет собой популяризацию звездоплавательных идей автора.

Каков же итог этой замечательной жизни?

Двумя основными изобретательскими комплексами – дирижаблем и ракетой – не исчерпывается многообразие его изобретательских замыслов. Можно назвать еще не менее двух десятков технических тем, над которыми размышлял и о которых писал Циолковский. Вот их перечень, он достаточно красноречив без пояснений: аэроплан высот, аэроплан полуреактивный, стратостат, гидроплан-крыло, планер, скорый поезд, рельсовый автопоезд, ходули, океанская батисфера, волнолом, легкий мотор, парогазовый двигатель, сжиматель газов, межпланетная сигнализация, вода в безводных местностях, жилище пустынь, солнечный нагреватель, комнатный охладитель, пишущая машина, система мер.

Настойчивые размышления, опыты, расчеты, поиски, направленные к всестороннему улучшению жизни человечества, в течение десятков лет приносили изобретателю одни лишь огорчения, "не давали ни хлеба, ни силы".

"Жизнь, – писал он, – несла мне множество горестей, и голько душа, кипящая радостным миром идей, помогла мне их перенести". Много надо было твердости духа и бодрой веры в конечное торжество своих идей, чтобы не опускать рук и донести свои заветные замыслы до дней Великой пролетарской революции, доставившей признание изобретателю-самоучке.

То, что было несбыточно в царской России, становится возможным на социалистической почве. Наступит день, когда идеи Циолковского воплотятся в преображенной действительности нашей родины и дадут людям ту "бездну могущества", о которой всю жизнь мечтал великий изобретатель.

Об авторе