Хайтун С.Д. МОИ ИДЕИ В КРАТКОМ ИЗЛОЖЕНИИ:
От негауссовости социальных явлений до космологии и феномена жизни во Вселенной. Война, рынок и наука как генераторы «катастрофного шума», обеспечивающего нам выживание, одновременно угрожая гибелью

Подробное оглавление

Предисловие

Напомню эпизод из научной жизни великого американского физика Джозайя Вилларда Гиббса (1839–1903). Всю свою жизнь он работал в Йельском университете, который входит в «большую тройку» лучших американских университетов. Однако во второй половине XIX в. вся американская наука находилась на периферии мировой, центром которой была Европа. Поэтому, опубликовав в 1870-х годах в местном журнале свою работу, которую он счел важной, Гиббс разослал 500 (!) ее оттисков самым известным физикам того времени. Общее число физиков в мире тогда было невелико, так что Гиббс, похоже, послал свою работу едва ли не всем физикам мира. Откликнулись только двое, однако одним из них был знаменитый уже к тому времени Джеймс Клерк Максвелл, который переопубликовал работу Гиббса в Европе, с чего и началась его мировая известность.

Этот эпизод показателен в трех отношениях. Во-первых, он свидетельствует, как мало ученые интересуются работами своих коллег. Во-вторых, опыт Гиббса подтверждает, что в деле распространения своих идей ученые должны ковать свое счастье своими руками. В-третьих, Гиббс проявил здесь похвальные качества, не так часто встречающиеся у ученых, — терпение и деликатность. Если, судя по всему, полагал он, адресат сочтет нужным, он отреагирует на полученный текст, если не отреагирует — так тому и быть.

В XXI в. найти адресата своей идеи гораздо сложнее, чем во второй половине XIX в., так как число ученых измеряется уже миллионами (по данным Института статистики ЮНЕСКО, в конце 2004 г. в мире было около 5,5 млн ученых), среди которых рассеяны наши потенциальные максвеллы. Правда, в нашем распоряжении теперь имеется Интернет, но это только средство доставки. Узкое место — это восприятие учеными идей друг друга, когда каждый находится в тенётах своей парадигмы, а эта проблема стоит по-прежнему остро.

Отсюда и возник замысел сначала книги «Мои идеи» 1998 г., а четверть века спустя и настоящей книги. В них по уже опубликованным работам автора кратко изложены те его идеи, которые представляются ему наиболее интересными для широкого круга читателя. Интересными в своей совокупности — одни идеи могут оказаться интересными для одних читателей, другие — для других.

Коротко говоря, я написал эту книгу, как и книгу 1998 г., чтобы попытаться пробиться со своими идеями, которых за долгие годы работы в науке набралось у меня неожиданно много, к научному сообществу через разделяющие всех нас парадигмальные барьеры.

Одни из моих идей имеют только теоретическое значение. Такова, например, идея фрактальной бесконечной Вселенной с нулевой глобальной плотностью . Как мне думается, она многое меняет в наших представлениях о мире и месте в нем феномена жизни, однако прикладные выводы здесь не просматриваются.

Другие идеи, обсуждаемые в этой книге, имеют и теоретическое, и прикладное значение. Таков, например, блок идей о законе возрастания энтропии. Ключевая идея здесь —

расщепление понятия энтропии на понятия тепловой и полной энтропии и рассмотрение законов возрастания тепловой и полной энтропии порознь.

Закон возрастания тепловой энтропии (энтропии Клаузиуса) оказывается несостоятельным просто по факту — потому что

в физической литературе описаны случаи полного превращения тепла в другие формы энергии (Планк, Ферми и другие авторы),

сопровождаемого, как в том несложно убедиться, уменьшением энтропии Клаузиуса. Что же касается закона возрастания полной энтропии, то у него просто-напросто отсутствует эмпирическая база, и отсутствует она по трем причинам:

слежение за балансом тепла в наблюдаемом мире ничего не дает для верификации закона возрастания полной энтропии;

слежение за изменением сложности/неупорядоченности реальных систем также в этом плане бесполезно, потому что полная энтропия реальных систем не является мерой беспорядка;

вычислять полную энтропию реальных систем из-за их непомерной сложности мы не в состоянии.

Крушение закона возрастания энтропии имеет большое мировоззренческое значение, отменяя якобы присущее всему сущему апокалиптическое стремление к хаосу. Но крушение этого закона имеет и большое прикладное значение, так как несостоятельность закона возрастания тепловой энтропии делает в принципе возможным преобразование энергетики в круговорот тепла. Это принесет решение

проблемы теплового загрязнения среды, вызываемого потреблением энергии как таковым.

Ведь потребляя энергию, мы ее не уничтожаем, что запрещено законом сохранения энергии, но только превращаем разные ее формы друг в друга,

в конечном же счете практически вся добываемая нами энергия рассеивается в виде тепла,

непрерывно нагревая нашу среду обитания. Оставить все в таком виде, как есть, невозможно, добром это не кончится. Преобразование энергетики в круговорот тепла кардинально решит эту проблему.

Всего в книге десять блоков идей, в которых, помимо только что упомянутых, обсуждаются очень разные вопросы. Здесь и проблема необратимости в физике, и проблемы применения математики в социальных науках, и неустранимое противоречие науки —

генерируя необходимый для выживания цивилизации «катастрофный шум», она одновременно угрожает ей гибелью,

потому что, во-первых,

научному сообществу остро не хватает критического отношения к себе и эмпатии к людям

и потому что, во-вторых, в силу возросшей мощи науки сегодня

действия даже одного ученого или одной научной лаборатории (скажем, вирусологической) могут привести к глобальной катастрофе.

Рассматриваются также социальные «разумные» системы, одной из которых является российская номенклатура.

У этих десяти блоков идей отсутствует сквозной сюжет, так что настоящая книга не является монографией (оно и понятно — в нее ведь отобраны идеи из полутора десятков монографий автора). Это облегчает жизнь читателя, который может выбрать себе для чтения блоки или разделы блоков сообразно своим интересам.

Чтобы еще более облегчить жизнь читателя, книга написана несколько облегченно, хотя и не совсем научно-популярно. Она рассчитана на людей, привычных к умственной работе и являющихся специалистами каждый в своей области знания, но, возможно, недостаточно знакомых с излагаемым в том или ином блоке или его разделе конкретным материалом. Специальные термины употребляются умеренно с их разъяснением по мере появления в тексте. Ссылочный аппарат сведен к минимуму, необходимые ссылки заинтересовавшийся читатель найдет в работах автора, кратким перечнем которых завершается каждый блок.

Как о том свидетельствует последний блок, я не питаю иллюзий на счет научного сообщества, к которому сам принадлежу. И если, тем не менее, я написал эту книгу, то это из чувства долга перед идеями, которым я дал жизнь. Кроме того, я хотел в процессе ее написания максимально прояснить свои идеи для самого себя.

Об авторе

Хайтун Сергей Давыдович

Кандидат физико-математических наук, до мая 2016 года — ведущий научный сотрудник Института истории естествознания и техники РАН. Автор более 200 научных публикаций и книг, среди которых издаваемые в издательстве URSS: «Механика и необратимость», «История парадокса Гиббса», «От эргодической гипотезы к фрактальной картине мира: Рождение и осмысление новой парадигмы», «„Тепловая смерть“ на Земле и сценарий ее предотвращения» (в двух частях), «Наукометрия: состояние и перспективы», «Феномен человека на фоне универсальной эволюции», «Социум против человека: Законы социальной эволюции», «Номенклатура против России: Эволюционный тупик», «Кризис науки как зеркальное отражение кризиса теории познания: Кризис науки», «Кризис науки как зеркальное отражение кризиса теории познания: Кризис теории познания», «Инвективы против закона возрастания энтропии, усиленные гипотезой о фрактальности Вселенной», «Гипотеза о фрактальности Вселенной: Истоки. Основания. 24 следствия», «XXI век: На пути к новой научной картине мира», «Закон возрастания энтропии: Историко-научные корни фейка», «Фундаментальное противоречие науки: Склонность к социопатии и другие профессиональные изъяны ученых, угрожающие цивилизации».