|
Содержание
Предисловие
Предлагаемая читателю книга посвящена археологической эпохе. Ее автор – археолог, получивший образование на историческом факультете Московского университета им.М.В.Ломоносова в середине XX в., активно работавший во второй его половине, когда естественно-научные методы обрели достойное место в археологии, и продолжающий работать в настоящее время. Идея написать книгу, посвященную археологической эпохе как целостному явлению в истории человечества, родилась в момент, когда была завершена работа над математической моделью хронологии археологических эпох, столь необходимой для сравнительно-исторического изучения древних материалов и древних технологий, работа над которыми продолжалась много лет в рамках семинара "Морфология древностей" (функционирует на кафедре археологии с 1989 г.). Идея объединить и рассмотреть как некое целое содержание, хронологию и периодизацию процессов, имевших место в разные эпохи, ранее никогда не возникала. Причин тому, видимо, немало; назову одну, на мой взгляд, главную: содержание и хронология отдельных эпох и культур (и, следовательно, хронология материалов и технологий), будучи разделенными на части и построенными на разных основаниях и выраженными в разных терминосистемах и в единицах измерения времени, устраивали всех и не создавали проблемы. Для сравнительно-исторического изучения древних материалов и технологий нужна не только сопоставимая эмпирика, но и хронология, построенная на едином основании, и единая система записи хронологии изучаемых событий. Хронология древностей, ее надежность и точность зависят от методов датирования, естественно-научных или археологических; на собственную археологическую хронологию огромное влияние оказывает контекст, археологический или культурно-исторический. В принятых в науке хронологиях и периодизациях немало субъективного, которое можно преодолеть лишь путем компромисса или соглашений. Конвенциональная хронология приемлема в исследованиях региональных и локальных, но совсем не приемлема в исследованиях более крупного масштаба, в которых ведут сравнительно-историческое изучение процессов, материалов и технологий, в частности. Построение единой хронологии, качество которой соответствовало бы исследовательским задачам, – большая работа сама по себе, была осложнена неравномерной археологической изученностью территорий и эпох. Дополнительные трудности создавало несовершенство археологического научного языка, терминологии и используемого логико-понятийного аппарата. Они не только многозначны и субъективны, они часто содержат много диалектных, жаргонных и узкопрофессиональных слов. В археологии, к сожалению, мало терминов, употребляемых в согласованном или принятом понимании. В археологии нет специалистов-терминологов, поэтому такую работу делают археологи самостоятельно, довольствуясь часто возможностями живой речи. Сравнение как метод исследования потребовало уточнения понятий и терминов, для чего стало актуальным обращение к терминологическому опыту других наук. За последние десятилетия изобретены и освоены новые методы обработки экспериментальных данных. Нужно было осваивать новые теории, подходы и новые достижения в разработке известных методов, правила описания, анализа и интерпретации данных, как и сами данные. Для этого нужно было в очередной раз заимствовать их из других наук, в которых они, пройдя апробацию, хорошо себя зарекомендовали. Именно такая стратегия могла бы сделать успешной новую работу. Современное состояние проблемы эволюции и развития в археологии и истории, математизация гуманитарного знания, элементы общей теории открытых систем, разного вида моделирования и современной математики изложены в основном тексте. Большая же часть нового знания, существенно повлияв и во многом изменив мои исходные научные представления и предпочтения, осталась "за кадром". Знакомство с новым знанием не может, как представляется, оставить равнодушными коллег-археологов: оно может стать полезным для научной практики. Личный опыт показывает, что новые теоретические основания открывают не только новые стороны изучаемых процессов, но и их содержание, и их связь между собой. Обычно это традиционно остается в тени. Предлагаемое исследование трудно было бы вести и тем более завершить в одиночку. Я хотела бы выразить свою благодарность и признательность коллегам и единомышленникам, всем тем, кто своим пониманием, вниманием, критикой, словом и делом поддерживал меня, и тем, кто не понимал меня, не поддерживал и отторгал мои идеи и разработки, чем исподволь также помогал мне. Вот имена всех: Х.А.Амирханов, А.Ю.Андреев, Ж.В.Андреева, Л.И.Бородкин, Е.А.Виноградова, И.М.Гарскова, Ж.-К.Гарден, А.Ф.Дубровин, С.А.Иванов, А.Р.Канторович, В.Б.Ковалевская, Б.И.Кудрин, Ю.Г.Кокорина, Л.Р.Кызласов, Е.В.Лагуткина, Н.Б.Леонова, Ю.А.Лихтер, А.В.Лядова, И.Н.Кузина, И.А.Сафарова, Г.А.Мелконян, А.Л.Пономарев, В.Б.Розенбаум, Е.А.Рыбина, Н.В.Рындина, Т.Г.Сарачева, А.К.Станюкович, Е.К.Столярова, С.В.Студзитская, В.Л.Янин, мои давние зарубежные друзья и коллеги Макс Шверер, Раймонда и Жозеф Филипп, а также П.Ю.Черносвитов, Б.С.Шорников и другие члены МОИП, участники ценологических конференций, руководимых Б.И.Кудриным, и Любищевских чтений, участники семинара по количественным методам в истории и конференций Ассоциации "История и компьютер", руководимых Л.И.Бородкиным, теоретического семинара по историческим наукам, руководимого Е.И.Пивоваром, и семинара по синергетике, руководимого О.П.Ивановым. Особые слова благодарности и пожелания успехов – студентам-археологам, реакцией которых я очень дорожу. Трудно переоценить роль, которую в моей работе сыграли учителя и друзья, знакомые и незнакомые критики и строгое научное окружение – вся моя "среда обитания". Особое место в моей жизни и в работе над этой книгой принадлежит моей семье. Без их долготерпения, любви и поддержки я вряд ли что-нибудь смогла бы сделать. Введение
Археологическая эпоха в целом впервые предстает как объект и предмет специального изучения. Объект науки археологии разделен по времени, месту, темам, материалам, методам и т.д. Его объединяет лишь система "трех веков". По археологическим данным изучают становление производящего хозяйства, этногенез и доисторическую демографию, мораль, религию, искусство и экологию, описывают социальную стратификацию древних обществ и институты власти, излагают историю первобытного общества и просто историю, которую физики дописывают [Ваганов 1984]. В восстановлении многих сторон древнейшей истории археологическим данным отведена немалая роль, но многое из того, что они содержат в себе, раскрыто и использовано лишь отчасти. Обращение к естественно-научным методам углубило и расширило археологическое знание и повлекло за собой дальнейшую его специализацию: отдельными направлениями стали изыскания в области хронологии, тафологии и древних производств, особый статус приобрели физическое моделирование и археологический эксперимент, применение современных аппаратов изменило до неузнаваемости археологические разведки и раскопки, применение компьютеров дополнительно породило новые специализации и направления. Широкое применение естественно-научных методов позволило сформировать в археологии направления исследований иного масштаба. В их поле зрения – проблемы и темы, выходящие за пределы археологических культур и даже культурно-исторических общностей, которые являются общими для крупных регионов и продолжительных отрезков времени. Специально исследуют не только керамику, но и керамическое производство, вернее, гончарное дело и его историю в целом; технологию, химический состав и историю не только металлов, но и всех древних материалов; морфологию, конструкции и декор древних вещей и т.д. Такие новые темы и направления я назвала бы надкультурно-археологическими и надрегиональными, подчеркнув тем самым их более крупный историко-культурный масштаб. Мне представляется, что масштаб предлагаемого исследования археологической эпохи, скорее, также надрегиональный. Новую усложнившуюся структуру науки можно понять: объем материалов непрерывно возрастает, методы анализа становятся все более изощренными и тонкими, интерес к темам исследования – все более широким и острым, постижение сути изменений – все более глубоким. Увлечение новизной отодвигает общие проблемы археологии в сторону и в то же время делает их более актуальными. Так называемых обобщающих работ и работ на общие темы в целом немало, но они заранее сужены тематически, хронологически или концептуально. В предлагаемой вниманию работе объект изучения – археологическая эпоха, по этой причине объект хронологически и территориально расширен чрезвычайно. Археологическая эпоха, рассматриваемая как целостное историческое явление, – это большая система, саморегулирующаяся, самоорганизующаяся, самоуправляющаяся и открытая. По разным оценкам эта система существовала от полутора – двух с половиной и даже до трех с половиной миллионов лет и охватывала почти все земное географическое пространство, удобное для жизни и деятельности человека. Самая идея рассмотреть археологическую эпоху в целом не встретила ни интереса, ни поддержки научного сообщества. Причины подобного отношения у каждого, видимо, свои. Примем его как факт развития науки археологии, полагая, что нет поводов для отказа от изучения археологической эпохи в целом как очередного нового направления исследования. Понятие "новое научное направление" должно отвечать еще одному требованию: его содержание должно быть охарактеризовано исчерпывающе и однозначно. (Есть и более строгие требования: понятие, по А.А.Любищеву, должно быть определено точно, коротко и полно.) Кстати, науковедение выработало критерии-признаки нового научного направления: оно всегда начинается в существующих рамках науки и объемлет источники информации, объем которых должен быть достаточен для статистического исследования. На начальном этапе большую роль играют направленные каналы научной коммуникации [Иванов 1988: 2–3]. Отсюда следует, что новому целому нужно найти место в уже существующей системе. Понятие археологическая эпоха включает в себя всю систему трех веков и является надсистемным по отношению к каждому из них (трех веков). Археологическая эпоха шире, чем пространство и время проявления каждой эпохи и археологических культур. Новое целое имеет свою историю: начало – конец и отдельные периоды. Утвердиться в мысли, что археологическая эпоха – это новое целое, можно обратившись к дефинициям. Археология – это наука о древностях. Древности, или артефакт, – предмет, сделанный человеком. Древнейшие "древности" сопровождают костные остатки австралопитеков, которые имеют возраст 2,5–4 млн лет [Брей, Трамп 1990: 7]. Археологическая эпоха – это фундаментальное научное понятие археологии. Оно включает в себя все древности ойкумены, относящиеся к промежутку времени более 2,5 млн лет, от олдувая до позднего железного века. Археологическая эпоха подразделяется на века, из которых каждый делят на периоды, более короткие отрезки времени. Археологическая эпоха – это история формирования искусственной системы жизнеобеспечения древнего человека, реконструируемая по археологическим данным, дополненным информацией, извлекаемой из них с помощью всех средств, которыми располагает современная наука, – таково исчерпывающее и однозначное содержание нового научного направления. Критики с этим могут не соглашаться. Именно искусственная система жизнеобеспечения, созданная человеком в ходе исторического развития, выделила его из всего животного мира. Не будь этой системы, численность человеческой популяции не превышала бы 100000, численность же современного человека более 6000000000, в тысячи раз больше. "Человечество создавало свою окружающую среду, и на определенном этапе, который связывают с неолитической революцией, оно в значительной мере отделилось от остальной природы. Причем если биосфера находится в состоянии относительного динамического равновесия и разнообразные биоценозы служат тому доказательством, то человечество находится в существенно неравновесном состоянии, очень далеком от того динамического равновесия, которое характерно для природы в целом" [Капица 1999: 32–33, рис.2.1, 2.2]. В соответствии с кривой эволюции человеческого знания информация возрастает подобно лавине. По данным "Британской энциклопедии", если все суммарное знание, которое человечество накопило до 1900 г. н.э. со времен шумерской цивилизации принять за единицу, то за следующие 50 лет, с 1900 по 1950 гг., наше знание удвоилось, примерно к 1970 г. оно опять удвоилось, к 1980 г. оно удвоилось еще раз, теперь удвоение происходит каждые несколько лет. В середине восьмидесятых годов в американской НАСА новое знание не успевали вводить в компьютер [Друнвало Мельхиседек 2001]. В этой связи нужно думать, что археологическая эпоха как целостное явление в этом ряду должна бы быть c избытком обеспечена источниками, не только необходимыми. Состояние информационной перенасыщенности, распределенной, к тому же, неравномерно, – безусловная новизна современной эпохи. Однако обобщить все имеющиеся сведения невозможно из-за недостатка технических средств. Не будучи в состоянии проверить на практике истинность созданных представлений, человеческое ratio, человеческий интеллект возмещал несовершенство технического и инструментального оснащения науки. Наука работала прежде в состоянии недостатка информации, компенсируя это обстоятельство с помощью приемов, базировавшихся на рациональных принципах, таких как "многое – из малого" или упорядочивание неполной информации. Пусть неполное, но обязательно упорядоченное и информационно насыщенное, или информационно полное знание представлялось тогда оптимальным состоянием. Информационную полноту (знания) с давних пор определяют по А.Н.Колмогорову, алгоритмически, через длину программы. Количество информации определяется как минимальная длина программы, позволяющая однозначно преобразовать один объект (множество) в другой объект (множество). Чем более различаются два объекта, тем более сложной (длинной) оказывается программа. И далее: информация появляется тогда, когда предметы различаются. Концепция разнообразия играет роль некоторого теоретико-познавательного принципа. Замечательно, что тогда, более тридцати лет тому назад, лишь только предполагали, что информационное изложение физики позволит охватить многие ее разделы с единой точки зрения, и, ссылаясь на опыт использующих такой язык, авторы сообщали, что "это... приводит к новым результатам" [Бирюков, Урсул 1970: 205–208]. Ссылаясь на эту очень старую работу, я хотела подчеркнуть, как давно было понято значение информационного подхода. Развитие знания зависит не только от объема и качества информации, оно зависит от принятой аксиоматики, методов исследования, научных подходов и используемых теорий. Археология накопила большой собственный опыт и собственное отношение к методам исследования, правда, преимущественно самых вещей, но и это немало. Как свою научную заслугу исследователи признают применение методов индукции–дедукции и метода восхождения (от простого к сложному, от частного к общему). Роль аксиоматики в археологии невелика, особенно в сравнении с научными подходами. (Наибольшую популярность приобрели такие подходы, как вероятностно-статистический и системный, – морфофункциональный и информационный занимают более скромное место.) Как ни удивительно, но описание и объяснение исторических процессов, основанное на методологии механистического редукционизма, на принципе от частного к общему, считается малопродуктивным в силу исключительной сложности исследуемой системы. Более того, замечено, что прямое, основанное на частных факторах, вмешательство в управление большими системами не приводит к положительному результату [Капица 1999: 12–25]. К настоящему времени сформировалась теория и практика изучения больших и сложных систем. В биологии, социальных науках, психологии и демографии (благодаря С.П.Капице) все чаще прибегают к таким исследовательским методам и подходам, которые в археологии неизвестны: нелинейная механика, второе начало термодинамики, теория неравновесных систем, теория самоорганизации (синергетика) и самоподобия процессов (фрактальная геометрия), моделирование и принцип постоянного возвращения к исходным эмпирическим данным по мере постижения модели. В предлагаемой работе нет обязательного историографического очерка, поскольку поставленная проблема заявлена впервые. Однако проблема порождена общим состоянием археологии как предметной области, общеметодологическим уровнем современной науки, уровнем развития общенаучных теорий, общими и конкретными достижениями в разных областях знания, как далеко отстоящих от археологии, так и находящихся в непосредственной близости от нее. Некоторые работы, которые формировали мое естественно-научное видение гуманитарно-исторической проблемы, будут рассмотрены специально по мере углубления в тему. Библиография, прилагаемая к работе, представляет научный фон, необходимый для отождествления образов и понятий двух разных интеллектуальных культур, физико-математической и социально-исторической. Рассмотрение археологической эпохи как объекта и предмета исследования потребовало терминологических уточнений, как по отношению к понятиям, использование которых в археологии имеет свою историю, так и вводимых в нее впервые. Естественно, что по мере разработки темы, задачи, которые поставлены в ее начале, будут меняться, упрощаться, усложняться или просто будут сняты с "повестки дня". Вот короткий перечень таких задач: – уточнение применяемого логико-понятийного аппарата; – отбор и характеристика методов исследования; – построение моделей и моделирование фрагментов изучаемой действительности; – построение математической модели хронологии и периодизации археологической эпохи; – моделирование процессов эволюции и развитие археологической эпохи; – выявление алгоритмов и возможных законов эволюции и развития, имевших место в археологическую эпоху; – создание нового видения эпохи, новой научной картины этого мира; – выявление ее места и значения в социальном и историческом развитии человечества. Об авторе
 Щапова Юлия Леонидовна Доктор исторических наук, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, крупный специалист в области изучения истории стекла и древних производств. Основная сфера научных интересов — методология и теория археологических исследований. В числе ее научных заслуг — возрождение вещеведения как науки, создание научной школы изучения древнего стекла и древнего техноценоза в целом, лидерство в использовании естественно-научных методов в археологии.
Ю. Л. Щапова — автор более 200 работ, среди которых 3 учебных пособия и 6 монографий. Одна из них, «Принципы описания изделий из стекла с древнейших времен до XIII в.» — совместное грузино-польско-российское исследование, было издано на французском языке в Варшаве в 2002 г., 28 лет спустя после его завершения. В ее книге «Археологическая эпоха» (М.: URSS) представлена оригинальная модель хронологии, периодизации и развития археологической эпохи в целом. Ю. Л. Щапова — признанный авторитет среди отечественных и зарубежных специалистов. Она была членом российских и международных научных объединений: МОИП при МГУ, Ассоциации «История и компьютер», Международной ассоциации по истории стекла, Международного общества по применению методов технических и точных наук в археологии при ЮНЕСКО и Совете Европы. Награждена медалями. Лауреат премии имени М. В. Ломоносова, дипломант МОИП. Подготовила 13 кандидатов исторических наук. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||