Авторъ настоящаго критическаго этюда Константинъ Николаевичъ Леонтьевъ – одинъ изъ наиболее своеобразныхъ и въ высшей степени интересныхъ нашихъ писателей. Интересенъ онъ и по своей яркой и разнообразной, кипучей и полной переворотовъ, необычайно богатой внешнимъ н внутреннимъ содержанiемъ жизни, и по столь многогран. ному и сложному и въ то же время столь целокупно единому и простому въ своей оспове мiросозерцанiю, и по особенностямъ своего оригинальнаго и смелаго, полнаго несокруши. мой силы и тонкой, нежной грацiи литературнаго таланта, и по своеобразiю своей литературной судьбы. Происходя изъ стараго, но уже несколько обедпевшаго дворянскаго рода, родился онъ 13 января 1831 года въ родовомъ именiи отца – селе Кудинове, Калужской губ., Мещовскаго уезда. Первоначальное домашнее воспитанiе онъ получилъ подъ руководствомъ матери своей Феодосiи Петровны, урожденной Карабановой, отлично кончившей курсъ въ Петербургскомъ Екатерининскомъ Институте и лично известной покойной Императрице Mapiи Феодоровне. Поступивъ затемъ въ кадетскiй корпусъ, онъ вскоре перевелся изъ него въ Калужскую гимназiю. По окончанiи въ ней курса посту пилъ (въ 1840 г.) въ Ярославскiй Демидовсхкiй Лицей, но тамъ тогда такъ мало занимались, что онъ испугался и соскучился, и среди зимы того же года перешелъ на медицинскiй факультетъ Московскаго университета, поселившисъ въ доме своихъ Mocковскихъ родственниковъ. За годъ до полнаго окончанiя университетскаго курса онъ, въ числе несколькихъ другихъ студентовъ, выразилъ желанiе, по случаю начала Крымской кампанiи, поступить на военно-медицинскую службу и, сдавъ зкзаменъ на степень лекаря (въ мае 1854 г.), отправился въ Крымъ военнымъ врачомъ. Но деятельность его въ качестве медика продолжалась всего семь летъ (1854–1861 гг.): сначала онъ состоялъ врачомъ Белевскаго егерскаго полка, затемъ младшимъ ординаторомъ Керчь–Еникальскаго и Феодосiйскаго военныхъ госпиталей и, наконецъ, по окончанiи военныхъ действiй, сельскимъ и домашнимъ докторомъ въ нижегородскомъ именiи барона Д.Г.Розена. Въ начале шестидесятыхъ годовъ К.Н.Леонтьевъ меняетъ уже поприще медика на поприще дипломата, занимая въ теченiе десяти летъ (1863–1873 гг.) должности: сначала секретаря консульства на острове Kpитъ, затемъ управляющаго консульствомъ въ Адрiанополе, вице-консула въ Тульче и, наконецъ, консула въ Янине и Салоникахъ. Столь блестяще начатая дипломатическая карьера обрывается уда ленiемъ его на Афонъ, где онъ въ уединенiи, подъ руководствомъ афонскихъ старцевъ, проводитъ oколo года (въ 1871 г.). Выйдя вскоре после того въ отставку, онъ съ 1873 года жилъ то помещикомъ на родине, въ своемъ прекрасномъ Кудинове, то послушникомъ Николо–Угрешскаго монастыря, близъ Москвы, то въ Варшаве помощникомъ редактора газеты "Варшавскiй Дневникъ", а съ 1881 г. вновъ поступаетъ на службу и поселяется въ Москве уже цензоромъ Московскаго цензурнаго комитета. Въ 1887 г. К.Н.Леонтьевъ окончательно вышелъ въ отставку и поселился полу-помещикомъ, полу-монахомъ въ Оптиной пустыни, снявъ у монастыря въ аренду отдельный домъ съ садомъ, у самой монастырской стены. Летомъ 1891 г. онъ, съ благословенiя известнаго Оптинскаго старца о. Амвросiя, подъ духовнымъ руководствомъ котораго находился до самой его смерти, принялъ тамъ тайный постригъ съ именемъ Климента и въ конце августа того же года переехалъ въ Сергiевъ посадъ, где 12 ноября того же1891 года скончался и похороненъ близъ Троицкой Лавры, въ Геосиманскомъ (Черниговскомъ) скиту. Писать покойный К.Н.Леонтьевъ началъ очень рано. Еще будучи студентомъ, онъ принесъ на просмотръ самому знаменитому русскому писателю того времени И.С. Typreневу свои первые опыты. Тургеневъ отнесся къ начинающему писателю въ высшей степени внимательно и любезно, ободренiемъ своимъ и похвалой окрыливъ первые его литературные шаги. Но первыя студенческiя произведенiя Леонтьева, – драматическая пьеса "Женитьба по любви" (1851 г.) и первыя главы повести "Булавинскiй заводъ" (1852 г.), – предназначенныя для петербургскихъ журналовъ – "Современника" и "Отечественныхъ Записокъ", были запрещены цензурой и не явились въ светъ. Первымъ произведенiемъ его, появившимся въ печати, была повесть "Благодарность", въ рукописи носившая названiе "Немцы". Напечатана она была въ 1854 г. въ "Московскихъ Ведомостяхъ" (литер. отд., 6–10), за подписью ***. Литературнымъ воспрiемникомъ ея при появленiи въ печати былъ М.Н.Катковъ, отнесшiйся къ юному автору ея съ неменьшимъ вниманiемъ и любезностью, чемъ И.С.Тургеневъ, и, – какъ разсказывалъ мне впоследствiи покойный Е.Н.Леонтьевъ, – въ знакъ особаго поощренiя и трогательной ласки, вынесшiй ему самъ первый литературный гонораръ его въ простомъ нитяномъ кошельке, наполненномъ золотомъ. К.Н.Леонтьевъ блестяще оправдалъ надежды своихъ литературныхъ воспрiемниковъ, – и знаменитаго романиста, и знаменитаго публициста, – ставъ крупнымъ и въ высшей степени своеобразнымъ писателемъ и въ той и въ другой области. Особеннымъ своеобразiемъ и красотой въ области беллетристики отличаются его повести и разсказы изъ жизни на Востоке, печатавшiеся преимущественно въ "Русскомъ Вестнике" М.Н.Каткова и затемъ вышедшiе отдельно, въ трехъ томахъ, подъ общимъ заглавiемъ "Изъ жизни христiанъ въ Турцiи", М. 1876 г. Центральное место среди нихъ по удивительной художественности, мастерству душевнаго анализа, необыкновенно тонкой, филигранной работе и прекрасному, кристально чистому языку занимаютъ "Воспоминанiя загорскаго грека Одиссея Полихронiадеса". Канъ публицистъ и писатель въ области религiозно-философской мысли, К.Н.Леонтьевъ необычайно оригиналенъ, саыобытенъ и смелъ. Большинство статей его этого рода вошли въ сборникъ, названный имъ "Востокъ, Россiя и Славянство", М. 1885–1886 гг., два тома. Наиболее крупная и по значенiю и по размерамъ статья этого сборника – "Византизмъ и Славянство". Совершенно особое место среди сочиненiй К.Н.Леонтьева занимаетъ напечатанная первоначально въ "Русскомъ Вестнике" (1879 г., кн.11 и 12), затемъ изданная отдельною брошюрой своеобразная бiографiя "Отца Климента Зедергольма, iеромонаха Оптиной пустыни", замечательная по тонкости и глубине анализа человеческой души вообще и монашеской въ особенности. Въ 1909 г. Шамардинскiй монастыръ переиздалъ эту брошюру третьимъ изданiемъ. Значитъ, она расходится, имеетъ свой кругъ читателей (всего скорее среди монашества и людей, имеющихъ съ нимъ соприкосновенiе). Изъ другихъ его произведенiй нетъ ни одного, которое было бы переиздано. Вообще литературная судьба К.Н.Леонтьева своеобразна и трагична. У него были при жизни, есть и теперь отдельные восторженные поклонники; были при жизни, есть и теперь – даже небольшiе кружки горячихъ почитателей, ставящихъ его очень высоко; но большая публика, широкiе круги читателей не знали его при жизни, не знаютъ и теперь, прямо не имели и не имеютъ о немъ никакого понятiя. Объясняется это прежде всего темъ, что онъ безстрашно и непреклонно плылъ "противъ теченiя", шелъ противъ господствовавшаго въ его время "духа века", за которымъ шла современная ему толпа. Часть противниковъ его, более простодушная, искренно не понимала его, – до того ей речи его казались странными и дикими; другая же часть, более понятливая, намеренно предпочитала не разъ уже испытанную предательскую тактику замалчиванiя – слишкомъ рискованному съ такимъ сильнымъ, какъ онъ, противникомъ активному отпору, открытому, честному бою съ поднятымъ забраломъ. Къ тому же онъ былъ слишкомъ своебразень и самобытенъ, слишкомъ, какъ говорится, "на свой салтыкъ", чтобы примыкатъ къ какому-либо хоть сколько-нибудь видному направленiю, хоть cколько-нибудь влiятельной партiи, чтобы иметъ въ нихъ поддержку. На него все какъ-то покашивалисъ, даже изъ людей родственныхъ и близкихъ ему по убежденiямъ, пугаясъ его необычайной порой смелости и кажущейся парадоксальности. После смерти его, особенно въ последнее время, разговоры о немъ въ печати стали какъ-будто более частыми, но зато, къ сожаленiю, нередко довольно вздорными: о мертвомъ можно говорить, что угодно, рядить его въ какiя угодно перья, – отпора отъ него не встретишь. Пронеслось и стало даже какъ будто утверждаться сближенie его съ Ницше, названiе его "русскимъ Ницше". Этимъ, кажется, то старому холопству нашему предъ Европой, думали сделатъ ему даже болыпой комплиментъ. Но большой ли комплиментъ или большая обида, – а большой интересъ къ К.Н.Леонтьеву въ широкихъ слояхъ русской читающей публики это вызватъ во всякомъ случае могло; могло, следовательно, создать и спросъ на его сочиненiя и познакомитъ, наконецъ, русскаго читателя съ настоящимъ К.Н.Леонтьевымъ, съ такимъ, какимъ онъ былъ на самомъ деле, а не съ такимъ, какимъ его изображаютъ его теперешнiе истолкователи. Но этого не случилось, – и не могло случиться, потому что... сочиненiй К.Н.Леонтьева въ продаже нетъ: они, кроме брошюры "О.Климентъ Зедергольмъ", стали библiографическою редкостью. Ихъ давно следовало бы переиздать, но у наследниковъ его нетъ средствъ, а издателей не находится. И вотъ, добродушная читающая публика наша до пре. сыщенiя зачитывается пресловутымъ европейцемъ Ницше, въ сотняхъ тысячъ экземпляровъ выброшеннымъ на русскiй книжный рынокъ въ едва грамотныхъ и въ совершенно безгpамотныxг переводахъ; имя и сочиненiя его навязли у нея въ зубахъ, – а сочиненiй одного изъ величайшихъ и оригииальнейшихъ выразителей самобытной русской культурной мысли, К.Леонтьева, она не читаетъ, не знаетъ и не можетъ знать, – ихъ нетъ въ продаже; самаго имени его среди нея почти никто не знаетъ. Странное положенiе, удивительно своеобразная и трагическая литературная судьба! Издаваемый ныне критическш этюдъ К. H.Леонтьева o романахъ гр. Л.Н.Толстого Война и миръ" и Анна Каренинa" помещенъ былъ первоначально въ Русскомъ Вест- нике" 1800 г. (кн.6–8). Погребенный въ старыхъ книжкахъ журнала, онъ почти недоступенъ вниманпо читающей публики. А между темъ статья зта очень оригинальна и интересна. Особенно интересна она въ двухъ отношенiяхъ: во-первыхъ, какъ въ высшей степени своеобразный и ценный вкладъ въ литературу о Толстомъ, въ которой, по случаю недавней смерти его, столь многимъ хотелось бы теперь хорошенько разоараться, и, во-вторыхъ, какъ последняя, предсмертная большая статья Леонтьева, его "лебединая песнь", литературный заветъ его следующимъ поколенiямъ русскихъ писателей, для которыхъ она должна бы стать настольною книгой. Это – итогъ мненiй его о русской художественной литературе, однимъ изъ видныхъ представителей которой былъ онъ самъ, накопившихся въ немъ подъ конецъ его жизни, – мненiй о литературномъ анализе, о стиле литературномъ и о томъ литературномъ веянiи, подъ которымъ онъ воспитался и выросъ и которое переросъ. Гр. Л.Н.Толстой и К.Н.Леонтьевъ были почти однолетки (Леонтьевъ былъ на три года моложе) и литертурные сверстники. Были они знакомы и лично, хотя и встречались не часто. Последняя встреча ихъ была въ Оптиной пустыни, где гp. Л.Н.Толстой посетилъ К.Н.Леонтьева, иаписавшаго вскоре после того въ той же Оптиной пустыни свой критическiй этюдъ о его романахъ. Въ разговоре съ покойнымъ rp. Л Н.Толстымъ я слышалъ въ 1888 г. следующее мненiе его о К.Н.Леонтьеве: – Его повести изъ восточной жизни – прелесть. Я редко что читаль съ такимъ удовольствiемъ. Что касается его статей, то онъ в нихъ все точно стекла выбиваетъ; но такiе вы- биватели стеколъ, какъ онъ, мне нравятся. Когда я передалъ К.Н.Леонтьеву эти слова о немъ гр. Л.Н.Толстого, онъ очень смеялся. Таково было мненiе Толстого о Леонтьеве. Мненiе же Леонтьева о Толстомъ читатели найдутъ на следующихъ страницахъ этой книги. Анатолiй Александровъ.
Леонтьев Константин Николаевич Выдающийся русский философ, публицист, литературный критик. Родился в селе Кудиново Калужской губернии, в дворянской семье. Учился на медицинском факультете Московского университета. Во время Крымской войны служил военным врачом. Был на дипломатической службе. Занимал должность цензора в Москве. Выйдя в отставку, поселился в Оптиной пустыни, где жил в снятом у ограды монастыря отдельном доме. В конце жизни принял тайный постриг с именем Климент. Основные религиозно-философские идеи К. Н. Леонтьева нашли отражение в его работах, большинство которых вошло в книгу «Восток, Россия и славянство» (1885–1886; в 2 т.). В его философии истории выделяются три стадии развития, которые проходят все этнические, государственные и культурные образования: первоначальная, «младенческая» простота, «цветущая сложность» зрелого возраста и, наконец, «вторичная простота», характеризующаяся всеобщим упрощением. Он также получил известность как автор литературно-критических работ о творчестве великих русских писателей.
За свою жизнь К. Н. Леонтьев был писателем и военным врачом, дипломатом и цензором. Светским салонам он предпочел Крымскую войну, а карьере дипломата — скромную жизнь публициста. Он превозносил «эстетический аморализм» и проходил послушание в монастыре. Его труды вызывали отклик у Достоевского, Льва Толстого, Салтыкова-Щедрина, Тургенева, Лескова, Флобера, Розанова, Мережковского, Струве, Милюкова, Бердяева, Бухарина и многих других. |