|
Оглавление
Введение (отрывок)
– дать представление о современном уровне знаний по охране природы; – показать возможности фундаментальных исследований в рамках охраны природы, их сложность, красоту и интеллектуальную привлекательность (а не только насущность); – регулярно рассказывать о работах «переднего края науки» в нашей области; – облегчить усвоение основного материала, особенно тем, кто не был на лекциях. Всегда есть студенты, пропускающие занятия, им тоже нужны знания по предмету; – рассказать о возможностях работы в области охраны окружающей среды с учётом профессиональной специализации и общественных интересов студентов. Данная книга – своего рода компромисс между минимумом и максимумом материала. Первый – это общее знание природоохранных проблем современности – о причинах глобального экологического кризиса, его симптоматике, течении и возможностях выхода из него через устойчивое развитие. Второй – знания конкретные и узкоспециальные по каждой отдельной проблеме, и лучше всего «доведённые» до умений и навыков. Последние слишком разнообразны по – областям: зоология, ботаника, технология, демография, социальная психология, политология, социология, экономика; – сферам деятельности, необходимым их для разрешения: научные исследования, технические разработки, образование, социальная работа, общественная деятельность, политика; – пространственным и временным масштабам происходящего: от одной местности здесь и сейчас до всего человечества в прошлые 100 и ближайшие 40-50 лет. Поэтому на рассказ обо всей относящейся к делу эмпирии не хватит и сотни энциклопедий. Тем более что охрана природы в отличие от более фундаментальных дисциплин, вроде орнитологии, этологии, поведенческой экологии – не только наука, но и практическое искусство. При, в общем, сопоставимых знаниях и опыте, действуя на основе одних и тех же концепций, одни природоохранники достигают цели, другие – никак нет (или достигают с такими последствиями, что «лекарство хуже болезни»). Или однотипные действия эффективны в одних социальных обстоятельствах и контрпродуктивны в других. Поэтому надо рассказывать о сумме практик природоохранной работы, накопившейся за её историю, успешных и нет, чтобы каждый, желающий действовать в этой области, соотнёс общие знания с личными интересами, силами и, главное, общественными и политическими возможностями. Последние резко разнятся даже у людей равного статуса. Необходимость учёта двух этих задач требует уходить от обычного представления материала в учебниках и учебных пособиях. Авторы там идут «от наблюдений к теориям», отбирают данные для рассмотрения, обобщают и делают выводы на основе своей концепции, из которой исходят по умолчанию. Беда даже не в том, что другие концепции не рассматриваются – критика конкурирующих объяснений (хотя и не всех) обычно присутствует и достаточна, чтобы понять, что последние собой представляют; или обнаружить те случаи, когда они состоятельней схемы автора. Главная беда – в том, что «факты» существуют лишь в свете определённой теории и следующих из неё методов их «добычи», отделения от эпифеноменов и «фона». Если бы учёные были идеальными логическими машинами, они лучше всего запоминали бы сильнейшие аргументы и самые достоверные факты «вообще», независимо от того, относятся они к «их» теории или нет. Или если бы приращение научного знания шло «по Попперу», то исследователи лучше помнили бы самые сильные доводы «против» своих теорий и «за» конкурирующие объяснения. В реальности всё прямо наоборот – исследователи, также как «обычные люди», лучше всего помнят сильные доводы «за» собственную теорию (или против «чужой») и самые слабые «за» её конкуренток, а «против» своей вообще опускают. То и другое легко объяснимо исходя из теории когнитивного диссонанса Леона Фестингера. Глупый аргумент (и сомнительный факт) в пользу собственной позиции вызывает некоторый диссонанс, ибо заставил сомневаться в ней или во мнении, с которым согласен. Такой же диссонанс создаёт умный аргумент в пользу противоположной позиции, ибо увеличивает уверенность в том, что последняя ближе к истине, чем твоё объяснение, что всегда неприятно и больно. Поэтому «средний человек» старается от диссонанса избавиться: не думать об этих доводах, забыть их или исказить, чтобы для него (и его референтной группы) они выглядели глупо или подло. То же относится к впечатлениям от жизни, от общения с другими людьми и т.п. *** Другая особость рассмотрения проблем, в быту или в СМИ именуемых «охрана природы», «охрана окружающей среды» и «устойчивое развитие», состоит в следующем. Способы их преподать, особенно в средней и высшей школе, всё время меняются, во многом по конъюнктурным причинам: от «охраны природы» скакнули к «экологическому образованию», от него – к «образованию в области устойчивого развития». Мы же стараемся выделить и зафиксировать инвариант: то содержательное и важное, что должно быть сохранено и передано вопреки пертурбациям социальной среды. Именно это – не слова преподавателя! – хороший студент помечает в конспекте. Как говорил создатель Новосибирского Академгородка академик Лаврентьев, образование – это то, что останется после забывания (или старения) того, чему вас выучили . Этот «сухой остаток» относится к пониманию. Он образуется из «изложенной» суммы знаний, умений и навыков через личные усилия и действие студентов, каждый из которых (в идеале) желал бы найти «свой интерес» и «свое место» в этом проблемном поле. Для чего? Другой вопрос, но ответ на него ищется тем же способом. Отсюда необходима индивидуализация массового чтения лекций: и процесса, и результата «на выходе», в виде передачи понимания проблем и развития личной годности обучаемых к их практическому решению. Это особенно верно для проблем охраны окружающей среды и устойчивого развития, поскольку выход мирового хозяйства за пределы экологической ёмкости биосферы доселе пор не удаётся даже сдержать, не говоря уже о «ввести в рамки». Следующие отсюда ущербы и риски растут, мультиплицируются, подпитывая друг друга и сливаясь в глобальный экологический кризис, разрастающийся много быстрее понимания происходящего. Поэтому время для принятия решений по выходу из кризиса сжимается как шагреневая кожа, и именно понимание здесь – лимитирующий ресурс.
Об авторе
 Фридман Владимир Семенович Кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории экологии, биологических инвазий и охраны природы кафедры высших растений биологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова. Научные интересы: экология и поведение дятловых птиц, сигналы и механизмы коммуникации птиц и других позвоночных, освоение городов «дикими» видами птиц и млекопитающих в популяционном, поведенческом и микроэволюционном аспектах, механизмы видообразования и концепция вида у птиц, параллели между этологией животных и науками о человеческом поведении и культуре.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||