URSS.ru Магазин научной книги
Обложка Гёффдинг Г. Психологическая основа логических суждений. Пер. с нем. Обложка Гёффдинг Г. Психологическая основа логических суждений. Пер. с нем.
Id: 286267
379 р.

Психологическая основа логических суждений.
Пер. с нем. Изд. стереотип.

Harald Høffding. Psychologi i Omrids på Grundlag of Erfaring
2022. 96 с.
Книга напечатана по дореволюционным правилам орфографии русского языка (репринтное воспроизведение)
Типографская бумага
Интуиция и суждение · Ассоциация и суждение · Завершение суждения · Вопрос, отрицание и проблема · Субъект и предикат · Суждение и экзистенциальность.

Аннотация

Данная небольшая работа, принадлежащая перу известного датского мыслителя Гаральда Гёффдинга (1843–1931), находится на стыке двух гуманитарных наук --- философии и психологии. По мнению автора, логическое исследование рассуждений, дающее ясные формулировки и построения, зачастую не согласуется с реальными рассуждениями, поскольку логика заменяет богатый язык повседневной жизни выражениями сжатыми и более точными. Поэтому логические формы... (Подробнее)


Оглавление
top
Введенiе
Интуицiя и сужденiе
Ассоцiацiя и сужденiе
Завершенiе сужденiя
Вопросъ, отрицанiе и проблема
Субъектъ и предикатъ
Сужденiе и экзистенцiальность

Введение
top

1. Существуетъ резкiй контрастъ между логическимъ и психологическимъ изследованiемъ разсужденiй.

Логика разбираетъ следующiе вопросы:

Каковъ характеръ разсужденiя?

Какъ формулировать результатъ его, чтобы оно было действительнымъ и могло служить членомъ, посылкой непрерывнаго разсужденiя?

Въ логике разсужденiе выражается въ форме самой ясной, простой и наиболее гибкой. Такимъ образомъ, здесь легче всего видна действительность разсужденiя, и примененiе его, такимъ образомъ, облегчается.

Сочетаемыя понятiя вкладываются въ какое-либо сужденiе; определяется сущность сочетанiя и способъ, какимъ входитъ сужденiе, какъ посылка или членъ во все заключенiе. Въ систематическомъ изложенiи логики разбирается, обыкновенно, отдельно каждый изъ этихъ пунктовъ, начиная съ самыхъ простыхъ, изолированныхъ элементовъ, – понятiй.

Последнiя должны быть точно определены, чтобы сужденiе, сочетанiе понятiй, стало яснымъ и чистымъ. Также и каждое сужденiе должно быть точнее определено, чтобы яснее составить заключенiя, которыя можно будетъ извлечь изъ несколькихъ данныхъ сужденiй. Это систематическое изложенiе станетъ более точнымъ, если логика образуетъ свою собственную номенклатуру для выраженiя понятiй и ихъ сочетанiй. Аристотелевская логика выработала такую номенклатуру, которой часто пользуются еще и поныне вь теорiи силлогизмовъ. Позднее Лейбницъ, Буль и Джевонсъ выработали более подходящую номенклатуру, внеся большую простоту въ теорiю силдогизмовъ и создавъ очень точное выраженiе взаимоотношенiй понятiй, откуда получился целый логическiй альгоритмъ.

Логика облекается, очевидно, въ иную форму, чемъ та, въ которой проявляется реалъное разсужденiе – чего не замечаютъ решителъно все логики. Это проявляется уже въ нашемъ обыденномъ языке. Въ действительности, теченiе нашихъ мыслей происходитъ совершенно не такъ, какъ представляетъ его нашъ языкъ. Строенiе языка влечетъ иное упорядоченiе и другое сочетанiе мыслей, чемъ то, которое представляютъ сами мысли въ своемъ развитiи. Логика заменяетъ более богатый, но, правда, и более неясный и туманный языкъ повседневной жизни – выраженiями сжатыми и более точными, ясными. Порой логическое построенiе и построенiе грамматическое согласуются, – порой различествуютъ. Вообще же невозможно передать безъ дальнихъ оговорокъ, какъ разсужденiе то, что годно только, какъ выраженiя языка. Грамматическое предложенiе можетъ состоять более, чемъ изъ одного логическаго сужденiя, быть-можетъ, изъ столькихъ, сколько въ предложенiи словъ: лишь посредствомъ ударенiя обнаруживается, какое сужденiе изъ всехъ прочихъ произносится въ данномъ случае. Даже тамъ, где предложенiе облекается въ самую простую форму, возможно сомненiе, – является ли грамматическое подлежащее (субъектъ), т.е. лицо или вещъ, о которомъ нечто выражается въ предложенiи – подлежащимъ (субъектомъ) лоiическимъ, т.е. мыслъю, отъ которой отправляется разсужденiе, terminus a quo разсужденiя – и также является ли грамматическое сказуемое (предикатъ), т.е. то, что выражается о комъ-либо или о чемълибо въ предложенiи логическимъ сказуемымъ, т.е. мыслъю, вокруiь которой вращается все разсужденiе, terminus ad quem. Возможно сомненiе и относительно сущности отношенiй двухъ мыслей, закрепленныхъ въ предложенiи. И поэтому всегда логическая формулировка необходима для большей ясности; она неизбежна въ особенности при более глубокомъ изследованiи действительности понятiй и сужденiй.

Но, какъ грамматика, такъ и логика удаляется отъ реальнаго разсужденiя. Не более, чемъ грамматическое построенiе, построенiе логическое воспроизводитъ представленiе теченiя мыслей и ихъ сочетанiй, каковы они въ действительности. Логическая формулировка и психологическое развитiе это две вещи разныя. Логика изследуетъ только условiя действительности мыслей; но условiя эти непосредственно не удовлетворяютъ: надо еще пройти сквозь всевозможныя извилины, прежде чемъ получить возможность осуществить на различной почве простой и ясный идеалъ логики. Изследованiе стремленiй разсужденiя къ достиженiю этого идеала являетъ независимый интересъ и не только лишь съ психологической стороны, но, въ особенности, со стороны теорiи познанiя.

2. Надо, очевидно, чтобы логическiя формы были психологически возможны: по крайней мере, человеческое разсужденiе должно иметь возможность реализовать ихъ, хотя бы приблизителъно, согласно своей собственной природе; эти формы могутъ быть лишь приблизительными для результатовъ, къ которымъ приходитъ разсужденiя при благопрiятныхъ условiяхъ, въ силу своихъ законовъ. Какъ бы то ни было, но человекъ прошелъ огромныя испытанiя и миновалъ глубокiя заблужденiя, прежде чемъ раскрылъ способы группировки идей, чтобы правильно мыслить, и нетъ никакой случайности въ томъ, что человеческая мыслъ, чтобы стать действительно ценной, должна быть выражена въ известныхъ, определенныхъ формахъ. Психологическая основа логическихъ формъ будетъ иметь огромный интересъ для теорiи познанiя; одинъ характеръ этой основы могъ бы дать уже определенный ответъ на вопросъ о сущности и пределахъ познанiя. Если отношенiе между логическими формами и действительнымъ разсужденiемъ было бы чисто внешнимъ и случайнымъ, если бы эти формы были совершенно произвольны и могли заменяться другими или основываться только на постулатахъ, – понятiе вселенной, къ которому приходитъ человекъ, пользуясь этими формами при обработке данныхъ наблюденiя и изследованiя – было бы лишь случайнымъ и безплоднымъ. Если же напротивъ понятiе мiра предполагаетъ въ своихъ существенныхъ чертахъ разработку наблюденiй, возможную только благодаря самой природе разсужденiя, – понятiе вселенной покоится тогда не на вынужденныхъ, внешнихъ постулатахъ, но коренится въ самой природе человека, поскольку мы ее познали. Отсюда теорiя познанiя всегда приводитъ насъ къ психологiи.

Основная доктрина критической философiи состоитъ въ томъ, что все наши знанiя покоятся не только на данныхъ наблюденiя, но и на формахъ и условiяхъ нашей воспрiимчивости и деятельности! Отсюда следуетъ, что психологическое изследованiе этихъ формъ и условiй, отъ которыхъ также беретъ начало основа разсужденiя, – по необходимости свойственно характеру критической философiи. А между темъ это изследованiе долгое время отвергалось подъ влiянiемъ догматизма, который разделялъ самъ основатель этой критической философiи и первое поколенiе его приверженцевъ. Кантъ боялся, что, подчеркивая психологпческую основу теорiи познанiя, отъ последней останется только эмпирическая наука, по результатамъ своимъ представляющая лишь гипотезы, не имеющiя абсолютной необходимости. И такимъ образомъ онъ отвергъ насколько было возможна въ своемъ ученiи эту основу.

Сами Кантiанцы, какъ Фризъ, хотя и ясно видели, что теорiя познанiя приводитъ въ итоге къ эмпирической основе, слишкомъ преклонялись передъ системой учителя, чтобы предпрянять новое изследованiе. Разумеется, подчеркивая эмпирическую основу теорiи познанiя, критицизмъ приближается сильнее къ позитивизму, чемъ это допускалось самимъ Кантомъ. Необходимо, однако, подвергнуть разбору отношенiя этихъ двухъ философскихъ школъ. Согласно мысли своего основателя, позитивизмъ хотелъ не быть эмпиризмомъ. По своему понятiю, мышленiе не огранячивалось только внешними воспрiятiями, но и определенной работой совершающейся въ силу самого строенiя познающаго существа. Позитивистическая теорiя познанiя является поэтому, по существу, бiологической. Но она была не вполне разработана, и въ теорiю познанiя, которая особенно заявляла отъ имени позитивизма и была развита Стюартомъ Миллемъ въ его "Системе Логики" – старались внести эмпиризмъ, придавая ему такое значенiе, которое неизвестяо было до этихъ поръ. Поэтому, имеется полное основанiе предпринять изследованiе, которое могло бы, во всякомъ случае, хотя отчасти способствовать выясненiю отношенiй двухъ философскихъ школъ. Логическое сужденiе – это функцiя нашего мышленiя настолько существенная, что уже некоторая разработка ея дастъ возможность выяснить отношенiя между точкой зренiя психологически-бiологической и точкой зренiя чисто логической.

Попытки такого рода были предприняты уже давно. Целый рядъ современныхъ логиковъ, начиная съ Шлейермахера и Тренделенбурга, более и более убеждались въ необходимости новаго объясненiя отношенiй между психологическнмъ и логическимъ понятiями разсужденiя. Изъ последнихъ работъ по этому предмету я назову работы Зигварда, Бозанке, Кромана, Бенно-Эрдмана и Iерузалема. Въ особенности привлекало вниманiе – логическое сужденiе, какъ центральный элементъ логики, и какъ элементъ, которымъ логика касается всего непосредственней психологiи.

Находятъ, какъ и Кантъ, что логически мыслимое выступаетъ наиболее ярко въ процессе сужденiя, принимая во вниманiе, что это последнее не всегда оперируетъ съ конечными понятiями, но что понятiя выливаются во всей своей полноте дишь въ процессе самого сужденiя. Такимъ образомъ, изъ сужденiя выводятъ основу всей логики, разсматривая понятiя, какъ элементы сужденiя, – и заключенiя, какъ сочетанiя сужденiй. Я принялъ это и въ моей Формальной лоiике (на датскомъ языке, III изд.1904 г.). Я сохранилъ въ ней, разумеется, традицiонный порядокъ понятiй, сужденiй и заключенiй, но настаивалъ на томъ, что образованiе понятiя и образованiе сужденiя – въ действительности одинъ и тотъ же процессъ, съ той разницей, что при образованiя понятiй подчеркиваютъ сознанiе элементовъ даннаго содержанiя, тогда какъ при образованiи сужденiй – отношенiя этихъ элементовъ.

Однако, еще остаются пункты, которые требуютъ разъясненiя. Я полагаю, что более глуболое психологическое изследованiе процесса сужденiя можетъ дать более точное определенiе отношенiй между логическимъ сужденiемъ и более элементарными процессами познанiя, и въ самомъ сужденiи – определенiе взаимоотношенiй субъекта (подлежащаго) и предиката (сказуемаго). Такое изследованiе выяснитъ, безъ сомненiя, одновременно и внутреннюю, реальную связь между логикою и психологiой, и основное различiе ихъ точекъ зренiя на разсужденiе.


Об авторе
top
photoГёффдинг Гаральд
Известный датский психолог и философ. Родился в Копенгагене. Там же получил образование, работал учителем в школе. С 1883 г. профессор Копенгагенского университета. В 1915 г. оставил преподавательскую деятельность. В своих философских трудах опирался на идеи Канта, Шопенгауэра, Гегеля. Выделял три периода развития философского сознания (анимизм, платонизм, позитивизм) и пытался соединить принципы эмпиризма и позитивизма с основными положениями критической философии Канта. Трактовал сознание как высшую форму биологического развития и предполагал, что свойства отдельных психологических элементов определяются совокупностью связей и отношений, в которые они включены. Ему принадлежит методологическая установка (процесс обработки информации о стимуле, предшествующий его распознаванию), получившая наименование шага Гёффдинга. Кроме того, он был автором учебника по психологии, работ по истории философии, этике, философии религии и др.