Мои размышления о судьбе методологии Московского методологического кружка (ММК) в большой степени инициированы книгой В.М.Розина "Научные исследования и схемы в Московском методологическом кружке" (2011). Его книга раскрывает достаточно много вопросов напрямую и косвенно связанных с ММК. Вопросов о непосредственной судьбе ММК, особенно тех, которые связаны с "научными исследованиями и схемами". Кроме того, для раскрытия сути методологии ММК и методологии вообще Розин подробно анализирует суть и логико-исторический генезис науки. Этот акцент на научности методологии вообще и методологии ММК стал для меня определенным вызовом. В названии книги Розина слово "методология" сочетается со словом "наука". В рамках методологии велись научные исследования. Методология по названию книги является формой научной деятельности. Именно логику присутствия и эволюции форм научной деятельности в ММК Розин, как мне показалось, и рассматривает. В связи с этим и моим пониманием судьбы новоевропейской науки, которая и является наукой в современном широком понимании этого слова, у меня возник главный, сакраментальный вопрос: в какой мере методология разделяет или может разделять эту судьбу? На этот вопрос я попытался сразу же ответить. Судьба науки и судьба методологии Что я понимаю под судьбой новоевропейской науки? То парадоксальное положение, которое занимает современная наука в техногенной цивилизации. Исторически, наука, в лице ее идеологии, позиционировала себя как направленность на поиск незаинтересованного, "объективного" знания, находящегося по ту сторону человеческих интересов и их противостояний. Это позиционирование является, с моей точки зрения, определенной формой противостояния земному миру интересов, и Новое Время следует рассматривать как рождение современной науки вследствие нарастания этого противостояния. По сути, интенция науки не нова. Такую интенцию можно увидеть в религиях и философиях. Как таковая, эта интенция относима к тому, что называют эзотерикой, то есть "внутренним путем", тем путем, которым идут от "несовершенного" мира к "совершенному". Этот путь эзотерический, так как является внутренней трансформацией личности. Ученый, стремясь к незаинтересованной истине, строит себя как человека, постепенно погружающегося в особый мир, где есть только незаинтересованная истина. Чем больше ученый внутренне погружен в этот мир, тем успешней его внутренний, эзотерический путь. Сумма этого составляет эзотерическое ядро науки, которое еще называют фундаментальной наукой. Но современная научная традиция состоит не только из эзотерического ядра. Она еще содержит оболочку, которая соединяет ядро с внешним социально-техническим миром. Я не случайно употребил слово "технический". Наука XX века, а особенно современная наука, а особенно естественная наука – это результат симбиоза научности и техногенности. Идеологи незаинтересованной науки критикуют это, разделяя в ней фундаментальную и прикладную части. Одна занимается незаинтересованной истиной, другая – использует достижения первой для целей техногенного мира. Это легко парируется аргументом: прикладная наука не может ни существовать, ни развиваться без фундаментальной. Но самое главное, что современная наука в лице экспериментального математического естествознания содержит в себе необходимый конститутивный компонент, который неизбежно связывает научную традицию с техногенностью. Это инструментальность – тот способ восприятия, которым современная (преимущественно естественная) наука смотрит и проникает в изучаемую ей реальность. Уберите инструментальный слой науки – она ослепнет. А теперь можно вспомнить инструментальный арсенал современного фундаментального естествознания: непредставимые ранее телескопы, микроскопы, ускорители и тому подобное. Оно настолько техноемко, что создать его сама научная традиция не в силах, для этого требуется техногенная цивилизация. Условно можно сказать, что XX век был временем создания неразрывного симбиоза науки и техники. Теперь одно не может развиваться без другого. Погибнет одно – погибнет и другое. Когнитивный горизонт научной традиции и техногенный горизонт современной цивилизации неразрывно связаны. Вот тут и вырисовывается парадоксальная ситуация. Идеология науки вербует ученых как людей, которые в идеале стремятся к незаинтересованному знанию. Но реальность научной традиции такова, что она вынуждена объективное и объективированное научное знание "обменивать" у техногенной цивилизации на техноемкий инструментарий. Ученые фундаментальной науки могут невольно или целенаправленно не думать об этом, идя по эзотерическому пути к миру незаинтересованной истины. Но через научную традицию в целом результаты их исследований превращаются в суммы техник и технологий, расширяющие мир "интересов" и их противостояний. Уходя от мира интересов, ученый парадоксальным образом способствует его расширенному воспроизводству. Как это относится к методологии? С одной стороны, если методология позиционируется как форма научности, то в ней должна присутствовать эзотерическая интенция. С другой стороны, в своей книге Розин говорит, что методология была вынуждена существовать за свой счет: методологические консультации фирмам и тому подобное. Это требовало развитие ее прикладной размерности, практичности, объективности и объективированности результатов. Поневоле возникает аналогия с описанной парадоксальностью науки. Беляев Вадим Алексеевич Кандидат философских наук, автор монографий «Антропология техногенной цивилизации на перекрестке позиций», «Проективная антропология», «Посюсторонняя эзотерика», «Путешествие в психодраму и социологию», «Рыночная экономика как социальный проект либерализма: Критический анализ технологий справедливости», «Проекты покорения человека против проекта покорения природы: К реконструкции новоевропейской рациональности», «Либерализированная Россия в поисках нравственной основы», «Глобализирующаяся цивилизация в контексте социокультурных стратегий», «Философия управления между теорией менеджмента и философией культуры», «Критика интеркультурного разума: Анализ ценностной структуры новоевропейского мира», «Феноменология и методология в контексте интеркультуры», «Интеркультура и философия», «Конструируем модерн: Посткультурный и интеркультурный аспекты. Проектно-системный подход», «Конструируем модерн: Методологический и диалектический аспекты», «„Вечный капитализм“ и логика модерна: Через критику концепции „Трех великих трансформаций глобального капитализма“» (в 2 кн.), вышедших в издательстве URSS. Занимается проблемами философской антропологии, исследует антропологические основания современной цивилизации, науки и либерализма, а также способы реализации эзотерической направленности, которые возможны внутри разнообразных традиций техногенного мира.
|