Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России:
Проблемы и тенденции переходного периода. Изд. стереотип.

Содержание

Введение

В научной традиции и лексике, особенно советской и российской, понятие "развитие" имеет устойчивый позитивный смысл. Этим термином принято обозначать прогрессивное изменение характеристик изучаемого объекта, движение в направлении более модернизированного, качественно лучшего состояния общественной системы, более полного удовлетворения потребностей индивидов и т.д. При этом, как правило, цель определена и необходимая траектория такого движения очерчена достаточно ясно. Если этого нет – принято говорить об изменениях, трансформациях, или просто анализировать динамику, не вкладывая в выводы ценностного смысла.

Действительно, изучение развития вне нормативно-ценностных рамок невозможно. Но в остальном позитивистский подход к понятию развития как четко направленного, поступательного движения для достижения всеобщего благосостояния все более вступает в противоречие с реальной жизнью, особенно при анализе развития в исторически короткие периоды, каким, несомненно, является постсоветский переход в России. Да и во всем мире трансформации общественных систем (в том числе пространственных) представляют собой чередование прогресса и деградаций, стадиально-циклических и волновых процессов. Даже каскадно-диффузные формы, олицетворяющие развитие как распространение инноваций, вполне пригодны для диффузии опасных и неприемлемых процессов с точки зрения норм и ценностей (СПИДа, наркомании), и жизнь это показывает вновь и вновь.

На наш взгляд, процесс развития представляет собой сложное, многомерное и крайне противоречивое явление, состоящее из разнонаправленных или циклических трансформаций. В нем, хотя это очень сложно, нужно искать нормативно-ценностной вектор для каждого периода времени, но этот вектор не обязательно будет направлен в сторону общепринятого понимания прогресса. Для переходного периода в России это особенно актуально, поскольку трудности социального развития в 1990-е годы очевидны. Но очевидность, основанная на личном опыте выживания и адаптации к изменившимся условиям, порой мешает оценить явление во всей его неоднозначности и глубине.

В переходные периоды трудно жить, но для исследований, в том числе географических, это самое интересное время. Для постсоветского периода в России характерны гигантские трансформации экономических, социальных и пространственных процессов, резкое снижение управляемости, изменение воздействия различных факторов и стимулов развития. Феномен переходности между социализмом и капитализмом проявляется в изменении институтов и ценностей, стереотипов экономического поведения разных групп населения, в том числе территориальных. Особенность России – очень высокая социальная цена рыночных реформ, не только снижение уровня благосостояния, но и утрата тех социальных гарантий и общественных благ, которые давал социализм (Косалс, Рывкина, 1998, с.37). В переходном состоянии обнажаются социальные проблемы и "трансформирующимся обществам приходится не столько организовывать рост, сколько противостоять спонтанному падению человеческого потенциала, деградации социальных отраслей экономики, расширению депривированных групп и слоев" (Заславская, 1998, с.11).

Но любой переход – это и рождение нового, поэтому исследование таких периодов особенно важно. И для географа – в особенности, так как даже социологи отмечают, что социальные процессы в переходный период получают более выраженное территориальное измерение: "повышается роль территориальной составляющей (как межрегиональной, так и внутрирегиональной) в общем процессе усиления социальной дифференциации, увеличивая глубину социально-территориальных различий" (Социальная траектория..., 1999, с.532). Изучение новых тенденций социального развития и самоорганизации территориальных групп населения является важнейшей задачей данной работы.

К сожалению, социальная проблематика переходного периода пока еще остается на периферии внимания географов. В основе этого – укоренившийся подход к социальному развитию как следствию развития экономического, когда в качестве главного условия рассматривается экономический рост, а остальное должно приложиться само собой. Подобный традиционализм (экономический детерминизм) очень характерен для России, где пока еще очень медленно, особенно на управленческом уровне, а также в экономической и географической науках, меняется понимание роли социального развития. За прошедшее десятилетие вышло несколько монографий и большое число других публикаций, исследующих экономические трансформации на региональном уровне и региональное развитие в целом, но до сих пор нет ни одной обобщающей работы, объясняющей специфику региональных социальных процессов, хотя условия, уровень и образ жизни людей менялись далеко не синхронно с изменениями экономики регионов. Социальные процессы тесно связаны с экономическими, но не определяются только экономикой. Не менее значимые факторы – социокультурные нормы и традиции, весьма различные для разных территориальных групп населения, накопленный человеческий капитал, мобильность и качество населения, социальный капитал с выраженной региональной спецификой, воздействие сложившейся системы расселения и т.д.

В концептуальном анализе тенденций социальной трансформации приоритет принадлежит экономистам и социологам. За прошедшее десятилетие опубликованы интереснейшие исследования экономического поведения различных групп населения, форм адаптации к переменам, изменения социальных связей и социальной структуры общества под воздействием новых условий. Осваивается и региональная тематика, становится все более очевидным понимание разнородности социально-экономических процессов в такой огромной стране как Россия (хотя, к сожалению, далеко не для всех представителей этих дисциплин). В последние годы автор имел возможность участвовать вместе с экономистами и социологами в ряде проектов, и из опыта этого сотрудничества стало ясно, что наиболее плодотворный подход – "привязка к территории" и критический пространственный анализ концепций, разработанных в смежных науках, для выявления пространственных закономерностей социального развития в переходный период. Поиск таких закономерностей опирается и на работы географов, уже проведенные исследования территориальных проблем переходного периода, позволяющие выявить пространственные изменения и их факторы.

В целом данная работа междисциплинарна и построена на синтезировании географических и социально-экономических подходов и исследований. Механизм работы "на стыке" выглядит следующим образом:

– при анализе работ экономистов и социологов ставился вопрос – как эти концепции и тенденции проявляются в пространстве?

– при анализе работ географов автор искал ответа на вопрос – насколько выявленные ими общие пространственные тенденции и закономерности развития в переходный период характерны для частного случая – социального пространства?

Междисциплинарный характер исследования потребовал расширения используемого научно-методического аппарата. При написании работы автор опирался на теоретические труды зарубежных исследователей социального развития и проблем бедности (К.Гриффин, А.Сен, П.Таунсенд), центро-периферийных процессов и диффузии инноваций (Дж.Фридман, Т.Хегерстранд), работы отечественных географов, связанные с социальной тематикой, оценками социально-экономического развития регионов и поселений, воздействием глобализации на региональное развитие (А.И.Алексеев, Л.Б.Вардомский, С.А.Ковалев, О.В.Кузнецова, Т.Г.Нефедова, Л.В.Смирнягин, А.А.Ткаченко, А.И.Трейвиш и др.), теоретические и практические исследования современных социально-демографических и миграционных процессов (Е.М.Андреев, А.Г.Вишневский, Ж.А.Зайончковская, С.В.Захаров, Б.Б.Прохоров и др.), экономические исследования уровня жизни населения и социальных проблем (М.Е.Баскакова, И.А.Герасимова, Т.М.Малева, М.М.Можина, Л.Н.Овчарова, Н.М.Римашевская, С.Ю.Рощин, А.Е.Суринов и др.), работы социологов по социальной трансформации и адаптации, поколенческим проблемам (Е.Е.Горяченко, Т.И.Заславская, Л.Б.Косалс, Ю.А.Левада, В.В.Радаев, Р.В.Рывкина и др.).

В книге сделана попытка выявить закономерности и проблемы социального развития регионов и типов поселений России в условиях качественного изменения факторов развития в переходный период и разработать новые методы оценки этих процессов.

В первой главе рассмотрены теоретические подходы к изучению благосостояния, отечественные и западные концепции социального развития, методология изучения социального развития в советской географии и основные направления современных исследований.

Вторая глава посвящена методологии и методике оценок и измерений социального развития, качества жизни и развития человеческого потенциала. В ней рассмотрен зарубежный и отечественный опыт создания систем индикаторов и комплексных оценок, проведен анализ существующих социальных показателей по критериям достоверности, адекватности отражения причинно-следственных связей, географической дифференциации и взаимозависимости, предложены методики оценки человеческого потенциала и качества жизни для регионов России, позволяющие проводить количественные измерения социального развития и его динамики.

В третьей главе исследуются социальные проблемы и тенденции развития городов и сельской местности России. Рассмотрена роль различных факторов, воздействующих на социальное развитие городов, выявлена специфика социального развития городов с разной людностью, статусом, экономико-географическим положением и функциональной структурой, проведен анализ различий в социальном развитии городов – региональных центров. Показаны изменения городского и сельского образа жизни в переходный период. Выделены особенности развития сельской местности разного типа и предложены меры социальной политики по развитию села.

В последующих двух главах рассмотрены новые для географии социальные проблемы. Четвертая глава полностью посвящена проблеме бедности – одному из негативных символов переходного периода. В советское время эта тема были закрыта для изучения, но в последнее десятилетие ее острота резко усилилась, а региональные контрасты многократно возросли. Поскольку тема является новой для географии, в главе рассмотрены теоретические подходы к определению и измерению бедности, показано изменение факторов бедности в переходный период, проанализированы существующие показатели бедности и территориальная картина этого явления. На основе разработанной типологии регионов и городов по уровню и факторам бедности предложены меры социальной политики, распределяющие "зоны ответственности" властей разного уровня в борьбе с бедностью.

В пятой главе рассмотрена социально-географическая специфика адаптации к переходному периоду гендерных (половых) и возрастных групп населения (поколений). Гендерные проблемы также еще не исследовались в географии, поэтому в главе обобщены разработки смежных наук и проведен анализ всей существующей гендерной статистики по регионам для выявления территориальных различий. На этой основе разработана типология регионов по специфике гендерных ролей и их динамике. Поколенческие особенности адаптации исследованы не только на статистических материалах, но и с использованием данных социологических опросов. Рассмотрены поколенческие особенности миграций, занятости, заработков в регионах, самооценки адаптации и отношения к различным социальным проблемам по типам поселений. На основе обобщения демографической, социально-экономической и социологической информации предложены поколенческие модели адаптации в регионах и городах разного типа.

Особенность представленной работы состоит в концентрации внимания на объективных процессах и тенденциях, поэтому в тексте не так много предложений и рекомендаций для управления социальным развитием. Это осознанная позиция автора, обусловленная рядом причин. Во-первых, переходный период отличается чрезвычайной слабостью государства в управлении социальным развитием вообще и пространственными социальными процессами в особенности. Как это ни прискорбно признавать, у нас нет и долго еще не будет социального государства и сильной социальной политики, поэтому рекомендации ученых мало востребованы, особенно в сфере регионального социального развития. Во-вторых, многие социальные реформы и меры социальной политики, калькированные с зарубежного опыта без адаптации к российским условиям, оказались деформированными при пересадке на иную социальную "почву" и не принесли ожидаемых результатов. Представляется, что для осознания "границ возможного" в социальной политике требуется время. В-третьих (и это главная причина), в стране идет очень сложный процесс адаптации и самоорганизации населения в новых условиях, и важнее всего понять, как это происходит, в том числе и в пространственных формах, как и где зарождаются позитивные изменения, развитию которых можно помочь институциональными и точечными финансовыми воздействиями (на другое ресурсов просто нет), чтобы ускорить естественно вызревшие модернизации. Рекомендации такого рода в работе представлены.

Все эти причины обусловили отказ от специальной главы, посвященной социальной региональной политике. Представляется, что для разработки продуманной социальной политики, основанной на учете многообразия региональных тенденций и четко выделенных приоритетах, нужны не только более глубокие исследования, но и более эффективная система управления.

Автор выражает глубокую благодарность коллегам, с которыми обсуждались исследовательские проекты или текст книги – А.И.Алексееву, Л.Н.Овчаровой, Т.Г.Нефедовой, А.И.Трейвишу, а также сотрудникам представительства Программы развития ООН в России О.В.Богдановой, Н.В.Воронковой, Г.В.Калинаевой за содействие в получении необходимых материалов и организации обсуждений результатов исследований в органах власти субъектов РФ и в неправительственных организациях. Автор также признателен П.Н.Мадюскину за помощь в обработке статистических данных и С.Г.Сафронову за подготовку книги к изданию.

Об авторе

Зубаревич Наталия Васильевна

Доктор географических наук (2003). Профессор географического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова. Директор региональной программы Независимого института социальной политики. Специалист в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии. Автор и соавтор ряда монографий и статей, в том числе в «Докладах о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации» Программы развития ООН.