|
Содержание
Из предисловия к японскому изданию
Если бы мои японские читатели, прежде чем открыть эту книгу, спросили меня, каковы были мои намерения, когда — теперь уже более чем 25 лет назад — я писал ее, то я ответил бы, что пытался разработать теоретическую модель процесса экономического развития во времени или (быть может, говоря яснее) что я хотел найти ответ на вопрос, как экономическая система производит ту силу, которая беспрестанно ее изменяет. Это позволительно проиллюстрировать, сославшись на два великих имени: Леона Вальраса и Карла Маркса. Вальрасу мы обязаны концепцией экономической системы и теоретическим аппаратом, которым впервые в истории нашей науки эффективно охвачена чистая логика взаимосвязей и взаимозависимостей количественных экономических показателей. Однако, когда в самом начале своей научной карьеры я еще только изучал концепцию и методику Вальраса (здесь мне хотелось бы особо подчеркнуть, что на меня как политэконома большое влияние оказало данное обстоятельство, а не какое-либо другое), я пришел к выводу, что она не только строго статична по своему характеру (на это совершенно однозначно и неоднократно указывал сам Вальрас), но и применима исключительно к стационарному процессу. Эти две вещи никоим образом нельзя путать между собой. Статическая теория есть не что иное, как суждения об условиях равновесия и о тех путях, какими происходит восстановление равновесия после каждого из его незначительных нарушений. Подобная теория может быть полезна при исследовании любых видов реальных явлений и процессов, как бы далеко они ни находились от состояния равновесия. И наоборот, стационарный процесс — это такой процесс, который в действительности не развивается под воздействием внутренних сил, а лишь воспроизводит в определенные отрезки времени постоянные нормы реального дохода. Если же этот процесс вообще как-то меняется, то происходит это под воздействием различного рода внешних событий, как, например, стихийных бедствий, войн и т. д. Вальрас согласился бы с этим. Он сказал бы (и в самом деле, в тот единственный раз, когда мне представилась возможность побеседовать с ним, он мне это сказал), что экономическая жизнь по своей природе, само собой разумеется, пассивна и всего-навсего приспосабливается к тому влиянию, которое оказывают на нее природа и общество. По этой простой причине теория стационарного процесса фактически образует основу всей теоретической экономической науки, и мы, будучи экономистами-теоретиками, не многое можем сказать о факторах, которые следует рассматривать как первопричину исторического развития. Нам не остается ничего иного, как просто регистрировать их. Подобно классикам, он сделал бы исключение, пожалуй, для прироста населения и сбережений, но это привело бы только к изменению данных в системе и не добавило бы новых явлений. Я совершенно четко осознал, что сказанное неверно, и внутри экономической системы имеется источник энергии, вызывающий нарушения равновесия. Если это так, то должна существовать и чисто экономическая теория хозяйственного развития, которая опирается не только на внешние факторы, несущие экономическую систему от одного равновесия к другому. Как раз такую теорию я попытался разработать. И сейчас я полагаю, как, впрочем, полагал и прежде, что она в известной степени помогает понять сражения и ошеломляющие изменения, происходящие в капиталистическом мире, и объясняет целый ряд явлений, в первую очередь цикл конъюнктуры, более удачно, нежели это возможно благодаря использованию средств аппарата Вальраса или Маршалла. Вначале мне было еще неясно то, что, возможно, с первого взгляда станет понятно читателю, а именно что данная идея и такое намерение совпадает с идеей и намерением, лежащими в основе экономического учения Карла Маркса. Действительно, К. Маркса от современных ему экономистов и от его предшественников отличало именно понимание экономической эволюции как особого, обусловленного самой экономической системой процесса. Во всех прочих отношениях он только перенял и использовал концепции и положения рикардианской экономической теории, но представление об экономической эволюции, которое он облек, что несущественно, в гегельянское одеяние, принадлежит всецело ему. Вероятно, этим и можно объяснить то, что одно за другим поколение экономистов вновь и вновь возвращается к его работам, хотя находят у него много такого, что достойно критики. Я говорю об этом не для того, чтобы что-либо из того, о чем я пишу в настоящей книге, связать с его великим именем. Наши намерения и выводы чересчур различны, чтобы я был вправе это сделать. Сходство в результатах, которое, бесспорно, имеется (сравни, например, выдвинутый в данной книге тезис о том, что при полном равновесии процент был бы равен нулю, с положением К. Маркса относительно того, что постоянный капитал не производит прибавочной стоимости), не только исчезает вследствие весьма больших различий в основных позициях, но и достигнуто при помощи настолько различных методов, что любое подчеркивание параллелей оказалось бы в высшей степени неудовлетворительным для марксистов. Однако я все же указываю на них, так как благодаря таким ссылкам для читателей, сведущих в экономической теории Маркса, чтение данной книги может быть облегчено и их, возможно, заинтересует также и сопоставление. В завершение я хотел бы ненадолго вернуться к Вальрасу и тем изменениям в экономической доктрине, которые в конечном счете связаны с его именем. Хотелось бы упомянуть некоторые из них, чтобы выявить связи, существующие между ними и аргументацией данной книги. Это, во-первых, усовершенствования, которые следует отнести на счет его непосредственных последователей. Наиболее выдающийся из них — Парето. В качестве примера я назову здесь отрыв системы общего равновесия от концепции полезности. И как бы мы ни относились к происшедшему, в том, что касается строгости и изящности научного изложения, это был, несомненно, успех. Если бы мне пришлось заняться систематической разработкой изложенных в настоящей книге идей, то я действительно должен был бы учитывать эти успехи в той же мере, что и прогресс, достигнутый в теории производственной функции, теории издержек и во многих других областях. Но моего собственного метода доказательства сказанное не затронуло бы. Во-вторых, можно было бы спросить, как я отношусь к новой теории «несовершенной конкуренции». Я отвечу, что особую ценность данная теория представляет для разработки деталей того процесса, попытку описать который я предпринимаю в настоящей работе. Практически любое нововведение, в особенности если оно состоит во внедрении — нового товара, вначале порождает ситуацию такого рода, которая характеризуется понятием «монополистическая конкуренция». Поведение предпринимателя, как и реакция системы на него, очень хорошо может быть описано в понятиях этой теории. Третий путь, на котором был достигнут прогресс и который в данной связи может быть упомянут, представляет особый интерес, поскольку имеет динамический характер. Политэкономы издавна обладали привычкой постоянно упоминать о трении и «лагах», и они, вероятно, всегда осознавали тот факт, что деловые люди реагируют не только на данные количества, но и на темпы их изменений, не только на существующие количества, но и на те, которые ожидаются в будущем. Как бы то ни было, в последние 10 лет были разработаны точные теории влияния запаздывающей адаптации, ожидаемых действий и т. д. Разработаны или заимствованы из других областей новые технические средства. Что касается последних, то наиболее значительным событием стало введение в экономическую теорию теории функционала, которую около 50 лет назад разработал Вито Вольтерра. Читатель ничего не найдет об этом в настоящем томе и с полным правом может задать вопрос, а какое, собственно, отношение имеет сказанное к тому, что он будет читать, и прежде всего, насколько это затрагивает излагаемую в последней главе теорию цикла конъюнктуры, и особенно если он примет во внимание, что новые методы, как представляется, указывают на возможности колоссального многообразия волнообразных движений в экономической жизни, которые могут быть применены для объяснения циклов без всякой ссылки на принцип претворения в жизнь новых комбинаций. И вновь, как и в случае с теорией «несовершенной конкуренции», я считаю нужным сказать, что эти новые инструменты анализа значительно расширят наши возможности объяснять формы проявления действительности, и что они окажутся полезными и в отношении процесса, описанного в данной книге. Но следует учесть, что полученные с помощью этих новых методов результаты (читатель сможет в них ориентироваться, прочитав в Econometrica. Vol. 3. № 3, статью проф. Тинбергена «Suggestions on Quantitative Business Cycle Theory») не являются в общем и целом обоснованием новой теории цикла конъюнктуры или процесса экономического развития. Они просто описывают «repercussions» (последствия) и «propagations» (механизм распространения), ничего не говоря о силах или причинах, приводящих их в движение. Каковы бы ни были эти причины, тот способ, которым они действуют и которым система реагирует на них, объясняется новыми методами. Но вопроса о том, правильно ли описывается принципом претворения в жизнь новых комбинаций та сила, которая их вызывает, или она им вовсе не описывается, они не касаются. Йозеф Алоиз Шумпетер Гарвардский университет, Кембридж, Массачусетс, июнь 1937 г. Об авторе
 Шумпетер Йозеф Австрийский и американский экономист, политический деятель и социолог, один из ведущих теоретиков экономической науки XX века. Родился в Австро-Венгрии, окончил Венский университет. В 1919–1920 гг. — министр финансов Австрийской республики. В 1925‒1932 гг. — профессор Боннского университета (Германия). В 1932 г. эмигрировал в США, где до конца жизни работал в Гарвардском университете.
В центре научных интересов Й. Шумпетера были исследования в области теории капитализма, в частности изучение циклов деловой активности, результатом которого стала концепция экономической динамики. Рассматривая социальные, культурные и политические факторы в экономике, он создал теорию «элитарной демократии», при которой политика выступает продолжением и отражением экономической деятельности. Главным вкладом Шумпетера в экономическую теорию стали его исследования теоретических проблем предпринимательства. Подробное изучение феномена предпринимательства изложено в его знаменитой работе «Теория экономического развития». Хотя Шумпетер отвергал идеи Маркса, в работе «Капитализм, социализм и демократия» (1942) он утверждал, что необходимость долгосрочного экономического планирования и исчезновение традиционного предпринимательства говорят о неизбежности превращения капитализма в экономическую систему с государственным контролем над экономикой. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||