|
Содержание
Письмо I (отрывок)
Римъ, 20 апреля 1897 г. Дорогой Сорелъ! Я уже давно собираюсь поговорить съ Вами. Прежде всего я долженъ выразить Вамъ благодарность за предисловiе, которымъ Вы почтили меня. Я говорю, конечно, не о техъ лестныхъ словахъ, которыя Вы сказали въ немъ на мой счетъ. На нихъ я поспешилъ ответить сейчасъ же, въ частномъ письме. Теперь я займусь более важными вопросами, такъ какъ полагаю, что для Васъ или для меня впоследствiи можетъ оказаться полезнымъ издать эти письма. Да и къ чему мне скромничать и отказываться отъ Вашихъ похвалъ. Вы заставили меня навсегда отказаться отъ подобнаго занятiя. Однако, позволю себе заметить, что если мои две предыдущiя статьи объ историческомъ матерiализме читались во Францiи со вниманiемъ, то лишь благодаря Вашему предисловiю. Я никогда не надеялся на успехъ среди французовъ, поклонниковъ и верныхъ учениковъ литературнаго классицизма, который, по моему мненiю, составляетъ даже некоторую помеху свободному, оригинальному и точному выраженiю строго научной мысли, – нечто въ роде платья съ чужого плеча. Итакъ, я коснусь лишь мыслей, высказанныхъ въ Вашемъ предисловiи, я буду обсуждать ихъ свободно, не заботясь о томъ, чтобы написать законченную монографiю. Я выбралъ форму писемъ, такъ какъ въ ней можно сохранить живость разговора, не соблюдать строгаго плана и подчиняться лишь прихотямъ пера. У меня, право, не хватило бы смелости написать те диссертацiи, мемуары и статьи, какiе потребовались бы, чтобы ответить на все поставленные Вами вопросы. Но, отказываясь отъ строгаго плана, я не снимаю съ себя ответственности за написанное. Я лишь хочу подчеркнуть, что не беру на себя обязательства написать книгу въ определенныхъ рамкахъ; последнее предоставляю темъ, кто привыкъ писать обстоятельныя изследованiя. Въ наше время всякiй ученый, какъ бы ничтоженъ онъ ни былъ, воображаетъ, что открываетъ новые пути, если ему удается установить въ своемъ неудобопонятномъ сочиненьице или туманномъ ученомъ споре простое наблюденiе или высказать одну изъ техъ идей, которыя интуитивно раскрываются въ разговоре, благодаря естественной дiалектике, присущей всемъ добросовестнымъ изследователямъ. Конечно, въ конце нашего столетiя, когда вся жизнь свелась къ частнымъ предпрiятiямъ, идеи не могутъ иметь широкаго распространенiя, пока не получатъ почтенной формы товара, сопровождаемаго фактурой книгопродавца; необходимо, чтобы идеямъ предшествовали искреннiя похвалы и честныя рекламы издателя. Въ будущемъ обществе, въ которое благодаря широкому воображенiю переносятъ насъ наши надежды, будетъ вероятно немало людей, способныхъ мыслить съ темъ героическимъ мужествомъ и наслажденiемъ, которымъ мы восторгаемся въ творенiяхъ Платона, Бруно, Галлилея; тогда многiе будутъ способны написать, подобно Дидро, глубокiя, полныя дивныхъ образовъ, фантазiи, замечательныя, теперь единственныя въ своемъ роде, страницы изъ Jacques le Fataliste. Все одинаково будутъ пользоваться достаточнымъ досугомъ и свободой, – всемъ будетъ дана возможность подняться на высочайшiя ступени интеллектуальной жизни; право на леность – по удачному выраженiю Лафарга – заставитъ всехъ идти по извилистому пути генiальныхъ "ленивцевъ"; эти "ленивцы", подобно Сократу, будутъ плодовиты въ своемъ своеобразномъ, никемъ не оплачиваемомъ, творчестве. Въ наше же время, когда лишь сумасшедшiе видятъ въ своихъ мечтахъ грядущiе века, безконечно велико число тунеядцевъ, считающихъ своимъ исключительнымъ правомъ и профессiей эксплуатировать общественное уваженiе своими литературными упражненiями. И въ среде новыхъ деятелей не обходится безъ ловкихъ дельцовъ, вечно занятыхъ своими делами, вечно куда то спешащихъ. Вы жалуетесь, что теорiя историческаго матерiализма слишкомъ мало распространена во Францiи. Вы утверждаете, что распространенiю ея мешаютъ предразсудки нацiональнаго тщеславiя, литературныхъ претензiй, самоуверенность пiсателей и печальное желанiе казаться самостоятельными философами, а также рядъ пробеловъ въ образованiи многихъ проповедниковъ новой теорiи. Но ведь эти причины не простыя случайности! Тщеславiе, самоуверенность, манiя величiя и желанiе господствовать – все эти страсти, или вернее доблести культурнаго человека, нельзя разсматривать какъ мелочи; напротивъ, часто въ нихъ заключается сущность жизни, ея двигательные нервы. Разве христiанство проповедующее смиренiе, не создаетъ особеннаго рода возвышенной гордости?... Разве новая теорiя не требуетъ отъ людей, сознательно принявшихъ ея выводы, своеобразнаго смиренiя; углубляясь въ изследованiе повседневной жизни и изучая сложные и прихотливые пути ея развитiя, мы сознательно и разумно подчиняемся этому развитiю... Мне кажется, что дело не въ тщеславiи, гордости и т.д., а въ трудности согласиться съ мыслью, что наше я играетъ лишь весьма незначительную роль въ механизме общественной жизни, темъ труднее, – что ежедневный опытъ какъ бы подчеркиваетъ важное значенiе нашего я, и оно есть вполне реальная величина. Еще труднее сознать, что личнымъ нашимъ усилiямъ принадлежитъ самое скромное место среди прочихъ явленiй жизни, что они часто не оставляютъ после себя никакого следа, а если и оказываютъ влiянiе на жизнь, то оно слишкомъ уклоняется отъ поставленной нами цели... Об авторе
 Лабриола Антонио Известный итальянский философ, теоретик и пропагандист марксизма. Родился в городе Кассино. Окончил Неаполитанский университет. С 1871 г. приват-доцент по истории философии в этом университете; с 1874 г. профессор практической философии и педагогики Римского университета, в котором читал лекции по философии, философии истории и педагогике. Познакомившись с трудами К. Маркса, к началу 1890-х гг. перешел с позиций левого гегельянства на позиции марксизма. С 1890 г. вел переписку с Ф. Энгельсом, К. Каутским, Э. Бернштейном, Ж. Сорелем. Участвовал в итальянском и международном рабочем движении, был главным организатором майских демонстраций 1891 г. в Риме. Содействовал основанию Итальянской социалистической партии (1892). В последние годы жизни был вовлечен в активные дискуссии по поводу наследия Маркса, его влияния на философию и политическую стратегию.
В своих работах А. Лабриола рассматривал обширный круг вопросов, связанных в основном с историческим материализмом. В их число входили: проблемы определяющего фактора в историческом развитии; роль народных масс и личности в истории; закономерности развития буржуазного общества; проблемы государства и революции и др. Основные положения исторического материализма он рассматривал в тесной связи с историей развития классовой борьбы, с критикой буржуазных теорий и мелкобуржуазных течений в социализме. Работы по историческому материализму сделали А. Лабриолу одним из самых значительных европейских теоретиков марксизма того времени; его идейное наследие способствовало дальнейшему развитию итальянской марксистской мысли Антонио Грамши, Пальмиро Тольятти и другими деятелями итальянской компартии. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||