Животные издавна присутствуют в жизни людей: они были и помощниками при ведении хозяйства, и защитой, и опасностью, и источником пищи, и домашними любимцами и друзьями. Такие близкие отношения человека и зверя не могли не найти своего отражения в языке. Лексико-семанти¬ческая группа, которая включает в себя названия животных, — это важный пласт мировосприятия народа, который в рамках лингвокогнитивного и лингвокультурологического исследования может расцениваться как своеобразная призма, через которую человек определенной культуры видит мир, как лакмусовая бумажка национального мировосприятия и ментальности. В. М. Мокиенко отмечает, что образы животных, закрепленные в языке, с одной стороны, являются универсальными, но с другой — им свойственна образная индивидуальность и локальность. Исследователь подчеркивает, что именно образы животных являются одними из самых национально-маркированных, в частности, во фразеологии [Мокиенко, 2007]. То есть именно образы животных способны рассказать нам о том, как тот или иной народ воспринимает окружающий мир и себя в нем. Именно рассмотрению образов животных в нидерландской фразеологии посвящена книга, которую вы держите в руках. Названия животных, безусловно, встречаются не только во фразеологизмах, но и в других типах текстов, что делает эти образы глубокими и емкими, а значит крайне интересными с точки зрения исследователя. С одной стороны, образы животных встречаются в текстах, уходящих корнями в самую глубь национальной (а иногда и наднациональной, общемировой) культуры — в сказках. Так, например, в русских сказках лиса всегда хитрая, а волк — злой. В нидерландских сказках эти образы схожи с русскими, только вместо красавицы лисы с пышным хвостом мы встретим хитрого ли́са — проказника и обманщика. Так, в сказах заключены признаки животных, которые во многих культурах воспринимаются схожим образом, но которые, тем не менее, в каждой культуре приобретают свои особенности, зачастую закрепленные не только в национальном сознании, но и в языке. А это значит, что через анализ языка мы можем заглянуть за кулисы культурной идентичности народа. С другой стороны, образы животных фигурируют и в жизни современных людей: у многих сейчас дома есть кошка, собака или другой питомец, дети занимаются в конноспортивных школах, а нидерландцы, живущие за пределами больших городов, каждый день видят пасущихся коров, овец, коз, лошадей и других сельскохозяйственных животных. Впечатления от общения с домашними питомцами или от наблюдения за животными накладываются на образы, переданные от предшествующих поколений. Так эти образы могут обретать новые значения, некоторые из которых закрепляются в языке в виде новых устойчивых выражений или вариаций старых, привычных фразеологизмов, не говоря уже о новых веяниях мультимедийной культуры. Автор данной работы исходит из положения о том, что при использовании образов животных во фразеологизмах их признаки приписываются человеку, таким образом совершается метафорический перенос. Например, если говорить о человеке неуместно в силу этических или других причин, используется название животного. С этим утверждением согласны многие ученые: так, З. У. Абдуалиева указывает, что перенос наименования с животного на человека — это развивающийся семантический процесс, который продуктивно используется в речи и жизни людей [Абдуалиева, 2013, с. 224]. Благодаря тому, что человек взаимодействует с животными практически во всех точках земного шара, метафоризация образов животных свойственна всем культурам. Именно поэтому лингвисты и лингвокультурологи долгое время не обращали достаточно пристального внимания на названия животных, так как считалось, что восприятие одних и тех же животных должно совпадать в разных культурах. Нельзя сказать, что такое мнение не имеет под собой никакого основания. Еще в XIX веке Е. И. Тимошенко писал: «сходство и тождество мысли или понятий не удивительно, так как основные понятия нравственности, идеи добра и зла, предписания здравого смысла и выводы эмпирических наблюдений природы и навыков животных более или менее одинаковы у всех народов» [Тимошенко, 1897, с. 17]. Однако именно благодаря различным механизмам осмысления окружающей действительности представителями различных культур, а значит различным путям переноса наименования животного на другие объекты и человека, то есть метафорического переноса, можно проследить и национально-специфичные различия зоолексики и фразеологизмов с образами животных. Национальная специфика образов животных может стать помехой при межкультурной коммуникации, так как в различных культурах стереотипными становятся разные метафорически переосмысленные признаки животных. Так, в работе О. Лавровой проанализированы «коммуникативные неудачи, которые провоцируются неоправданным перенесением стереотипных образов своей культуры в восприятие культуры страны изучаемого языка» [Лаврова, 2006, с. 109]. Например, в китайской культуре дракон воспринимается абсолютно положительно, тогда как в русскоязычной культуре это скорее отрицательный образ. Такие различия могут привести к недопониманию при межнациональном общении. То же иллюстрирует пример М. В. Кутьевой: «Символические значения основаны на ассоциациях и не выражены эксплицитно в лексеме. Носитель русского языка может сказать „ну ты дятел“ о несообразительном человеке, а испанец — то же самое о безвкусно, многоцветно одетом человеке» [Кутьева, 2011, с. 31]. Таким образом, можно говорить о том, что закрепление метафорического переноса в языке и коллективном сознании ведет к формированию стереотипного представления об объектах и явлениях действительности, и, в частности, анализ результатов этого процесса может раскрыть стереотипное представление о животных, закрепленное в сознании представителей нидерландской культуры. Е. С. Яковлева отмечает: «для лингвокультурологии важно, что пословицы и поговорки отражают стереотипность народного сознания. Эти единицы являются точкой самого тесного взаимопроникновения культуры и языка» [Яковлева, 2018, с. 49]. Нельзя не согласиться, что фразеология — один из самых богатых источников для исследователя, который интересуется связью между языком и культурой, так как именно во фразеологии закреплены те концепты, которые являются значимыми для человека вообще и для конкретной рассматриваемой культуры в частности. Фразеологизм может выступать как форма свернутого знания о мире, выражаемого в различных структурах, включаемых в устойчивое образное выражение: метафоре, фрейме, стереотипе и в понимаемом шире всего концепте. Данное исследование проводится в русле лингвокультурологии с элементами когнитивной лингвистики, центральное место в которой занимает рассмотрение способов концептуализации и категоризации в языке знаний о мире. Когнитивная лингвистика пытается выяснить и объяснить, как знание об окружающем мире находит свое отражение в языке и как язык в свою очередь может влиять на процессы познания. В то время как в зарубежной лингвистике нидерландские наименования животных (зоонимы) в составе фразеологизмов уже давно вызывают интерес исследователей (см. например, исследование А. Ковальска-Шуберт [Kowalska-Szubert, 1996]), в отечественном языкознании данная работа является первой попыткой собрать и систематизировать этот пласт нидерландской фразеологии. Так как автор исследования не хотел ограничиваться образами животных только в найденных в словарях нидерландского языка 600 фразеологизмах, к рассмотрению были привлечены также нидерландские сказки и данные ассоциативного эксперимента, включившего в себя 43 зоонима-стимула, который был проведен в 2017 году. В эксперименте приняли участие 234 испытуемых из Нидерландов, Фландрии и других регионов и стран, указавших нидерландский или фламандский в качестве родного языка (различие южной и северной норм нидерландского не учитывались). Поиск нидерландских народных сказок вызвал некоторые трудности для автора работы, так как оказалось, что многие из них вошли в сборники сказок братьев Гримм как немецкие сказки и по прошествии времени отделить одни от других не представляется возможным. Однако удалось найти три сборника сказок, считающиеся исконно нидерландскими и фламандскими сказками и легендами: Sprookjes van de Lage Landen («Сказки Низких Земель») [Jong, Sleutelaar, 1996], Het Vlaamse Sprookjes-boek («Фламандская книга сказок») [Meyer, 1973], De mooiste Nederlandse Sagen en Legenden («Самые красивые нидерландские саги и легенды») [Loo, 1999]. Среди этих сказок автор этой работы выделил 177 текстов, в которых в качестве персонажей выступают животные. Опираясь на тот факт, что образы животных в нидерландских народных сказках и фразеологизмах отражают застывшее стереотипное представление о животных членами одного лингвокультурного сообщества, мы предполагаем, что эти образы могут подвергаться влиянию изменяющихся обстоятельств окружающей действительности. Выявление особенностей семантики, культурной маркированности и мотивированности нидерландских фразеологизмов на фоне их эквивалентов в русском языке позволяет судить о таких чертах нидерландского мировосприятия, как тесная связь с морской стихией, и говорить о большой роли тематической группы «Труд и деньги» в картине мира нидерландского народа, о чем подробнее вы прочитаете на страницах этой книги. Монография включает в себя три части, а также предметный указатель нидерландских фразеологизмов, позволяющий использовать эту работу как своеобразный справочник. В первой главе дается теоретическое обоснование проводимого исследования, определяются используемые в работе термины и понятия. В данной главе рассматриваются проблемы концептуализации действительности с точки зрения когнитивной лингвистики, подробно разбираются особенности и сферы употребления терминов «концепт» и «стереотип», рассматриваются различные классификации фразеологических единиц и предлагается собственная классификация исследуемого материала. Затрагиваются вопросы метафоризации, восприятия фразеологизмов как когнитивных структур и теория фрейма. Вторая глава посвящена анализу нидерландских народных сказок с персонажами-животными и данных ассоциативного эксперимента. При рассмотрении сказок с образами животных выделяются функции, в которых животные могут выступать в текстах сказок. При описании эксперимента поясняются цели, которые преследовались при проведении двух его частей: первой (по методике направленного ассоциативного эксперимента — далее НАЭ) и второй (с добавлением фразеологической составляющей — далее НАЭФ). На основе полученных результатов вводится понятие ассоциативной плотности стереотипа/концепта и затрагивается вопрос о фразеологической активности наименований животных в нидерландском языке. Третья глава посвящена подробному рассмотрению фразеологизмов, включающих в себя отсылку к образу животного. Все фразеологизмы входят в 6 больших лексико-семантических групп, каждая из которых включает в себя тематические подгруппы. Для каждого фразеологизма производится анализ его внутренней формы, отмечаются особенности образного компонента, даются сведения о его происхождении, а также, где это возможно, приводятся аналогичные фразеологизмы русского языка. В работу включено приложение, представляющее собой предметный указатель фразеологизмов, описанных в монографии, который может использоваться как для более удобной ориентации в тексте исследования, так и самостоятельно, в качестве мини-словарика.
![]() Кандидат филологических наук, младший научный сотрудник сектора германских языков Института языкознания РАН. Преподаватель нидерландского языка в МГУ имени М. В. Ломоносова. В 2019 г. защитила кандидатскую диссертацию по теме «Фразеологизмы с зоонимами в нидерландском языке» под руководством проф. И. М. Михайловой. Занимается исследованиями нидерландского языка и культуры, в частности интересуется лексикологией и фразеологией нидерландского языка, а также вопросами перевода и лингвокультурологией.
|