| Оглавление | 3
|
| Предисловие | 12
|
| Часть I. Основания социокультурной методологии философии и основания модернового мира | 14
|
| Глава 1. О различении «континентальной» и «колониальной» философии | 14
|
| 1. Какой смысл можно вложить в понятие «континентальная философия»? Можно ли говорить о «колониальной» философии? | 14
|
| 2. Прорисовка «семейного древа континентальной философии» или идеально-типическая прорисовка связи социокультурной и предельно-теоретической логик модерна? Про-модернистская линия (к «открытому» универсуму) и контр-модернистская линия (к «закрытому» универсуму). Методологическое пространство философии модерна: мэйнстрим и множество «направлений» | 16
|
| 3. «Континентальная» философия — феномен «Востока»? | 23
|
| Глава 2. Что такое модерн? Основные направляющие модерновых преобразований | 24
|
| 1. Модернизация как «формальная рационализация»? Значимо ли средневековье? | 24
|
| 2. Модерн как переход от культуры «мостов к трансцендентному» к культуре «прохода через земную реальность». Активизация человека и перенаправление его активности на земную реальность. Задача выявления характера рациональной деятельности человека модерна. Модерн как ответ на вызовы «человека пассивного» и «человека духовного». Модерн как продолжение реформационной (реализационной) критики католической системы. Модерн как продолжение «мировой освобождающе-объединяющей революции» христианства, но на контр-религиозной основе | 27
|
| 3. Модерн как переход от «субстанциального» универсума к «функциональному». Авангардность природы в деле «функционализации» универсума. Диалектическая структура «функциональных» (либерально-демократических) обществ. Рационально-бюрократическая часть социальности модерна. Рациональность модерна в целом, ее познавательный и инструментальный модусы. «Коммуникативная» и «системная» рациональность. «Функциональное» и капиталистическое общества | 38
|
| 4. Модерн как переход от «культурной» социокультурной архитектуры к «посткультурно-интеркультурной». Идея «посткультуры» и идея второй редакции «мировой этической революции» христианства | 47
|
| 5. Модерн как переход от «идеологических» обществ к «постидеологическим». «Интеридеологические» общества | 51
|
| Часть II. Основные линии раннего модерна: про-модерновая и контр-модерновая | 54
|
| Глава 3. Направляющие раннего модерна (включая эпоху Просвещения) | 54
|
| 1. О логике описания принципов раннего модерна | 54
|
| 2. Соотношение про-модерновой и контр-модерновой тенденций в нововременном социокультурном пространстве. Логика шага «открывания» универсума. Соотношение нововременной философии и нововременной науки. Борьба за «открытый» универсум на поле теории познания | 55
|
| 3. Философская революция Декарта: математико-механистическая версия новой природы и «развоплощение эго». Декартовская парадигма шага «открывания» универсума. Диалектика бесконечного «открывания» универсума | 59
|
| 4. Итоги | 63
|
| Глава 4. Парадигмальный вариант про-модернового проекта: Кант | 65
|
| 1. Ключевая роль кантовской философии в Просвещении (с точки зрения Автора) | 65
|
| 2. Предлагаемая мной интерпретация кантовской философии и его «коперниканского переворота» | 66
|
| 3. Отношение к «теоретической» философии Канта континентальной и аналитической традиций | 72
|
| 4. «Возвраты» в модерновой культуре и философии Канта | 73
|
| Глава 5. Континентальное противостояние Просвещения и контр-просвещения | 76
|
| 1. Логика взаимодействия про-модернистских и контр-модернистских тенденций | 76
|
| 2. Логика архетипической критики «цивилизации» | 78
|
| 3. «Диалектическая» логика либерально-демократического общества | 81
|
| 4. Демократическое общество между «народом» и «правящей элитой» | 82
|
| 5. После Просвещения: между партикуляризмом и универсализмом | 84
|
| 6. Модерн между унификацией и индивидуализацией | 88
|
| Глава 6. Парадигмальный вариант контр-модернового проекта: Гегель | 92
|
| 1. Гегелевская система как продвинутый вариант контр-модернистского теоретического продукта. Парадигмальность гегелевского решения. Социокультурный аналог гегелевской системы | 92
|
| 2. «Практическая» философия Гегеля против «практической» философии Канта | 95
|
| 3. Построение Гегелем новой «культурной» системы и историческая «диалектика духа». «Открывающая» и «закрывающая» диалектика | 99
|
| 4. «Теоретическая» философия Гегеля против «теоретической» философии Канта | 102
|
| Часть III. Пост-просвещенческая рефлексия на стороне истории и социальности | 107
|
| Глава 7. Диалектика освобождения: мэйнстрим модернистского проекта между либерализмом и коммунизмом | 107
|
| 1. Основные параметры методологического пространства XIX–ХХ веков | 107
|
| 2. Логика формирования коммунистической стратегии модернового мэйнстрима (марксизм) | 113
|
| 3. Основные принципы марксистской программы | 117
|
| Глава 8. Историзм на стороне культуры и индивидуальности: Дильтей | 122
|
| 1. Прорисовка топологии методологического пространства модерна XIX века | 122
|
| 2. Стратегия Дильтея: историзм и кантианство | 124
|
| Часть IV. Пост-просвещенческая рефлексия по ту сторону истории и социальности | 130
|
| Глава 9. На стороне «материи» человеческого существования: экзистенциализм и Кьеркегор | 130
|
| 1. Основные линии топологии методологического пространства XIX века. Место экзистенциализма | 130
|
| 2. Экзистенциализм «по ту сторону социальности и истории». Контр-модернистский экзистенциализм Кьеркегора | 136
|
| 3. Кьеркегор как новый религиозный реформатор. Парадоксы и варианты экзистенциализма | 139
|
| 4. Экзистенциализм и новая редакция «мировой освобождающе-объединяющей революции» христианства | 142
|
| 5. Экзистенциализм и логика «тоталитарных» обществ ХХ века | 144
|
| Глава 10. Начало «постмодернистской» критики модерна: Ницше | 147
|
| 1. XIX век и начало «постмодернистской критики» | 147
|
| 2. Шопенгауэр как «прелюдия к Ницше» | 148
|
| 3. Критика модерновой рациональности | 150
|
| 4. По направлению к «диалектическому модерну» | 152
|
| 5. Против массового человека и массовой культуры | 153
|
| 6. Против качественной генерализации | 154
|
| 7. Против насилия истории | 155
|
| 8. Контр-модернистские переинтерпретации позиции Ницше. Уязвимое место постмодернистской критики | 156
|
| Часть V. «Методологический» и «символистский» повороты в рефлексии модерна и авангардная социальность ХХ века | 158
|
| Глава 11. Начало «методологического поворота» в философии: Гуссерль | 158
|
| 1. «Онтологический» и «методологический» модусы рефлексии. Общая логика модернового «методологического поворота» в философии | 158
|
| 2. Культурно-исторический релятивизм как вызов, на который отвечал своей стратегией Гуссерль | 162
|
| 3. «Феноменологическая методология» как ответ Гуссерля | 163
|
| 4. Переход от «феноменологической» к «культурно-исторической» методологии. Методологическая ошибка контр-позитивизма | 165
|
| Глава 12. Начало «символистского поворота» в философии: Хайдеггер | 168
|
| 1. Контр-позитивистские проблематизации при переходе к авангардной социальности ХХ века | 168
|
| 2. От кантианской феноменологии к гегельянской. Перемещение акцента с методологии на онтологию. Постмодернистский способ критики модерна | 171
|
| 3. Критика «массового человека»: со стороны контр-модерна и со стороны про-модерна | 174
|
| 4. «Символистский поворот» в модерновой рефлексии | 176
|
| Глава 13. «Высокий модерн» в теории и авангардная социальность на практике: вариант Сартра | 180
|
| 1. «Авангардная социальность», «высокий модерн» и «высокий контр-модерн» | 180
|
| 2. Вызовы для философии Сартра. «Высокий модерн» его ответа на вызовы | 182
|
| 3. «Творческая революция» как позиция Сартра | 184
|
| 4. «Свободно-тревожно-ответственные» против «несвободно-успокоенно-безответственных» | 187
|
| 5. Творческое трансцендирование и социальность. «Постмодернистское» общество | 189
|
| 6. Экзистенциалистская логика истории и социальности. Авангардные формы социальности ХХ века | 190
|
| Часть VI: На пути к постмодерну | 193
|
| Глава 14. Реализация модерна и формирование «постмодернистской» реальности и мышления | 193
|
| 1. Модерн и постмодерн в дискурсах «истории философии» и «социокультурной методологии философии» | 193
|
| 2. Вопросы к направляющим развертывания модерна. Реализовался ли модерн как переход от «закрытого» универсума к «открытому»? | 196
|
| 3. Реализовался ли модерн как переход от культуры «мостов к трансцендентному» к культуре «прохода через земную реальность»? Реализовался ли модерн как продолжение «мировой освобождающе-объединяющей революции» христианства на контр-религиозной основе? | 197
|
| 4. Реализовался ли модерн как переход от «субстанциального» универсума к «функциональному»? | 203
|
| 5. Реализовался ли модерн как переход от «культурной» социокультурной архитектуры к «посткультурно-интеркультурной»? | 208
|
| 6. Реализовался ли модерн как переход от «идеологических» обществ к «пост-идеологическим»? | 210
|
| Глава 15. «Постмодернистская» герменевтика Гадамера | 213
|
| 1. Радикальный контр-позитивизм и социокультурная логика модерна. Главный просчет постмодернистской критики модерна | 213
|
| 2. Возврат к культурности и историчности в контр-модернистском и про-модернистском вариантах. Постмодернистская критика как стремление спасти человечество от превращения в мир объектов | 222
|
| 3. Парадоксальная логика теоретика, стремящегося понять историю, и логика модерна | 225
|
| 4. Разрыв с прошлым и типы его восстановления. Универсализация «естественнонаучной» стратегии модерна как «методологическое недоразумение» | 227
|
| 5. Утверждение одной из сторон «диалектического модерна». Стратегии интерпретации и «состояние постмодерна» | 229
|
| 6. Кантовская ситуация Гадамера и «фронезис» в роли универсального «методологического подлежащего» | 231
|
| Глава 16. «Децентрация субъекта» и «разрыв с гуманизмом» модерна | 235
|
| 1. Линии «децентрации» субъекта | 235
|
| 2. Введение понятия «бессознательного» как одна из линий «децентрации» субъекта | 236
|
| 3. «Разрыв с гуманизмом» как разрыв с конструктивизмом модерна | 240
|
| 4. «Разрыв с гуманизмом» и модерн как вторая редакция «мировой этической революции» христианства | 247
|
| 5. «Разрыв с гуманизмом» и позиция Левинаса | 252
|
| 6. «Разрыв с гуманизмом» структурализма: структурная лингвистика | 257
|
| 7. «Разрыв с гуманизмом» структурализма: структурная антропология | 261
|
| Глава 17. Структуралистская «критика культуры» у Фуко | 266
|
| 1. Борьба против «контр-субъективирующих» систем за «последней линией обороны» | 266
|
| 2. «Контр-индивидуалистический реализм» раннего Фуко. Поворот к логике «смерти субъекта» | 267
|
| 3. «Антиутопическая» позиция позднего Фуко | 269
|
| 4. Борьба с «метанарративами», изменение масштаба зрения. Направленность к новой, «простой» сборке мира | 272
|
| 5. Между марксизмом и структурализмом. «Принуждение структуры» | 276
|
| 6. Генеалогия «биовласти» систем и критика модерна | 279
|
| 7. «Диалектика Просвещения» у Фуко | 281
|
| Глава 18. Постструктуралистская «критика культуры» у Деррида | 288
|
| 1. Позиция Деррида, рациональность модерна и логика модерна | 288
|
| 2. Направления критики у Деррида. Критическая логика Деррида и логика «критики культуры» | 294
|
| 3. Критика «фоноцентризма» и «логоцентризма» как непрямая социокультурная критика | 300
|
| 4. «Против методологического принуждения» у Деррида и логика постмодернистской позиции | 302
|
| Глава 19. Постмодернизм франкфуртской школы | 306
|
| 1. Критика «высокого модерна» | 306
|
| 2. Переход к «диалектическому модерну». «Мировая функционалистская революция» и самокритика модерна | 309
|
| 3. «Против позитивизма» и логика позитивизма | 316
|
| 4. «Диалектика Просвещения» и социокультурная логика модерна | 321
|
| 5. Процесс рационализации модерна и переход к «функциональному» обществу | 330
|
| 6. Общая форма критики капитализма и общая формула «постмодернистской» критики | 333
|
| 7. Логика постмодернистской критики «культурной индустрии» | 338
|
| 8. Массовая культура между «культурной индустрией» и «культурным производством в массовом обществе» | 341
|
| Часть VII. Между модерном, постмодерном и пост-постмодерном | 346
|
| Глава 20. Тенденции, ведущие к постмодерну, и вызовы, ответом на которые можно считать постмодерн | 346
|
| 1. Вопросы к логике исследования модерна и постмодерна | 346
|
| 2. Социокультурные факторы, сформировавшие постмодерн | 350
|
| 3. Обобщенные формы мышления о модерне, постмодерне и возможных тенденциях пост-постмодерна | 354
|
| 4. Постмодернистские ответы на вызовы модерна и возможные перспективы пост-постмодерна | 361
|
| 5. Модерн и постмодерн в общекультурном отношении | 370
|
| Глава 21. Пост-постмодернизм Хабермаса | 379
|
| 1. Против «закрывающегося» универсума реального модерна. Модерн как вариант «мировой этической контр-системной революции». К новым реализационным возможностям модерна | 379
|
| 2. Модерн как направленность на построение «пост-идеологических», «коммуникативных» обществ. Логика «функционального» общества и реализационный кризис модерна | 386
|
| 3. «Мета-прагматическая» направленность социальной науки модерна и еще один вариант «освобождающе-объединяющей» революции | 393
|
| 4. Аспекты реализационной критики модерна Хабермасом | 397
|
| 5. Логика «объективной» языковой основы конструктивной коммуникации | 399
|
| Послесловие. Идеально-проектные направленности модерна в пост-постмодерне | 406
|
Эта книга представляет собой попытку прорисовки того, что я называю методологическим пространством философии модерна. Она написана через критику книги Д. Уэста «Континентальная философия. Введение». Континентальной Уэст называет новоевропейскую философию в той ее ветви, которая начинается от эпохи Просвещения и представляет собой определенную альтернативу англо-американской философской линии, которая Уэстом связывается преимущественно с линией аналитической философии. Именно это заставило меня в данном случае ограничить методологическое пространство философии модерна методологическим пространством континентальной философии.
Что означает, что моя книга написана через критику книги Д. Уэста? Это означает попытку определенного заочного критического разговора с указанным автором. Такая попытка не означает, что моя книга представляет собой комментарии к книге Уэста. Наоборот, в основе моей книги лежит оригинальная, созданная мной концепция модерна и постмодерна. С одной стороны, я излагаю свои представления о логике модерна, логике философских направлений, которые были так или иначе связаны с социокультурными процессами. С другой стороны, я критически осмысляю позицию Уэста относительно того же. Получается что-то вроде сравнения того дискурса о модерне и его философии, которого придерживаюсь я, и того, которого придерживается Уэст.
Есть одно существенное отличие, которое отличает мой дискурс от того, который демонстрирует Уэст. Дискурс последнего можно определить как традиционный для «истории философии». Соответственно этому, его книга и называется «Континентальная философия». Мой дискурс я назвал бы социокультурной методологией философии. Для этого дискурса важны не только содержания философских учений, но и логика социокультурной реальности, которая эти учения актуализирует, делая их ответами на жизненно значимые вызовы. В свою очередь философия составляет идеально-проектную часть различных направлений социокультурного движения, то есть демонстрирует обратное влияние на социокультурную реальностью. То, что я называю методологическим пространством философии, представляет собой пространство социокультурных вызовов, философских ответов на них, попыток реализаций социокультурных проектов (идеально-проектную составляющую которых дает философия), критику результатов этих попыток и так далее. Для меня важно достаточно четко прочертить отношения между компонентами этой противоречивой логики. Пространство этих отношений и можно будет назвать методологическим пространством философии. В книге Уэста тоже есть места, в которых он связывает логику рождения философских систем с социокультурной логикой. Но, на мой взгляд, он делает это не достаточно последовательно. Чтобы делать это в достаточной мере последовательно, нужно иметь достаточно четкое представление о социокультурной логике модерна. Я стараюсь предоставить такую логику и стараюсь показать недостаточность этой логики у Уэста.
С моей точки зрения, определение социокультурной логики модерна задает базу для методологических исследований относительно него. Важной составляющей континентальной философии является рефлексия относительно модерна, то есть формы его самосознания. Различные философские концепции касаются тех или иных ракурсов этой логики, даже пытаются дать систематичное представление о ней. Но, с моей точки зрения, ни у одного из авторов, которых рассматривает Уэст, нет убедительного представления о модерне. Одной из главных целей этой книги является попытка дать такое представление. На его основе я провожу критику разных авторов, особенно тех, которые в той или иной мере относимы к постмодернистским. Я стараюсь выявить неадекватные представления о модерне, которые широко распространены среди постмодернистских авторов, и в этом вижу одну из оригинальных сторон моей книги.
Хотя я в основном следовал логике расположения философских направлений и принадлежащих к ним авторов, заданной Уэстом, тем не менее, я во многом перегруппировал рассказ о направлениях и конкретных авторах. Я использовал для своего рассказа не всех тех авторов, о которых рассказывает Уэст. Моей задачей было не написание альтернативной истории континентальной философии, а прорисовка ее методологического пространства. Меня больше интересовали типологические социокультурные ситуации и типологические философские позиции. Поэтому мои прорисовки имеют более схематический характер по отношению к рассказам Уэста. Мне важно было прорисовать основную схематику методологического пространства.
Насколько удачна моя попытка — судить читателям. В этой книге я подвел определенные итоги моим разработкам относительно социокультурной логики модерна и методологического пространства его философии, сделанным в других работах.
Беляев Вадим Алексеевич