Степанов Ю.С.

Французская стилистика (в сравнении с русской). Изд. 8, стереотип.

Оглавление

Из введения

Предисловие к 3-му изданию

Первым изданием эта книга вышла ровно сорок лет назад, осенью 1965 г. Она была замыслена под влиянием идей Виктора Владимировича Виноградова. В том году отмечали, можно сказать, праздновали, юбилей этого великого ученого. Среди его замечательных трудов по грамматике, лексикологии, поэтике, языку и стилю художественной речи все чаще поминался еще один, может быть самый главный, -- неназванный, -- как покров, за который хочет заглянуть в язык его носитель. На сцене МГУ им. Ломоносова это выразили, прочитав из Александра Блока:

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Теперь, в третьем издании, мне кажется, я могу -- c помощью стилистики -- хоть чуть-чуть приподнять этот покров. Для этого служат "Концепты" -- новый раздел, который заканчивает эту книгу.

I. Общелингвистические основы стилистического анализа

§ 1. Карта языка с точки зрения современной лингвистики. Членения и уровни. Чтобы уяснить место стилистики среди других лингвистических дисциплин, необходимо представить себе общую картину языка и лингвистики.

Остановимся на основных понятиях -- членениях и уровнях. Первое членение отделяет односторонние единицы языка -- фонемы и звуки, т.е. единицы, не соотнесенные непосредственно со значением. Фонемы различают звуковые оболочки слов. Таким образом, первое членение представляет план выражения языка. Второе членение представляет двусторонние единицы -- морфемы, слова и предложения (высказывания), т.е. единицы, непосредственно связанные со значением. Однако (по характеру значения этот план может быть далее расчленен еще на два (о первом и втором членении см. A.Martinet. Arbitrage linguistique et double articulation, "Cahiers F.de Saiissure", 15, 1957, pp.105--416.). Третье членение отделяет те единицы, которые имеют синтаксическое значение, т.е. указывают на отношения между другими языковыми единицами и служат для синтаксического понимания текста -- понимания связи между словами. Четвертое членение отделяет те единицы, которые имеют несинтаксическое значение, т.е. означаемое которых лежит вне языка: это явления действительности, "предметы" в широком смысле слова, включая абстрактные явления, действия, свойства, признаки и т.п.

Естественно, что одно и то же слово или одна и та же морфема, или другой элемент языка, могут совмещать синтаксические и несинтаксические значения. Но это нисколько we колеблет правильности указанных членений, а означает только, что такие слова, морфемы и другие элементы могут изучаться с разных точек зрения. Так, если французский артикль выражает, с одной стороны, возможность или невозможность считать предметы-- un pain -- один хлебец против du pain -- хлеб (как вещество), то он имеет несинтаксическое, внеязыковое значение и может быть предметом изучения в морфологии и лексикологии. Совершенно иной случай, когда артикль выражает отношение слова к другим словам словосочетания или предложения: faire de l'eau: Us ont fait de l'eau avant de partir -- они запаслись пресной водой перед выездом, где eau равноправно с faire и faire eau : cette barque fait eau -- лодка дала течь, где отсутствие артикля показывает несамостоятельность слова eau. Артикль здесь совершенно так же отличает оболочку одного словосочетания от оболочки другого, как фонемы различают оболочки слов; он имеет в этом случае синтаксическое, внутриязыковое значение и может изучаться в синтаксисе. Между тем во всех четырех случаях речь идет об одном и том же слове -- артикле.

Подобно приведенным французским различаются следующие русские обороты: 1-е противопоставление: острый нож и нож -- острый, здесь порядок слов (в совокупности с интонацией) выражает в первом случае простое называние, во втором случае -- суждение, утверждение признака, и имеет, следовательно, внеязыковое, в принятом нами значении термина, и "несинтаксическое" значение; 2-е противопоставление острый нож и нож острый (в (последнем случае, как в выражении это ему нож острый! и с ударением в обоих случаях на нож) то же различие в порядке слов не имеет никакого внеязыкового значения, а указывает только на разницу форм, оболочек словосочетаний (которые, кроме формы, различаются еще и значением), в этом случае порядок слов играет ту же роль, что фонемы в звуковой оболочке слов и имеет внутриязыковое, по принятой нами терминологии, синтаксическое значение.

В настоящей книге, там где речь идет о противопоставлении I и II членений, "план выражения" (понимается как синоним ("фонологический, фонетический"; там же, где речь не идет об этом, "план выражения" употребляется как синоним "синтаксический". Например, отсутствие или присутствие артикля в faire eau -- faire de l'eau или разный порядок слов в острый нож -- нож острый -- поскольку мы сравниваем эти обороты -- есть черта плана выражения. В самой действительности языка нет резких (границ между крайними точками плана выражения и плана содержания. Таких границ нет, впрочем, и между уровнями, и вообще между какими-либо делениями, принятыми в науке о языке.

Заметим, впрочем, что членения, представленные в таблице вертикальными колонками, не столь существенны для данной книги, как деления на уровни.

В основе современного представления о языке лежит строгое разграничение уровней. В нашей книге разграничиваются структурный уровень, уровень нормы и уровень индивидуальной речи (Уровни языка здесь всюду понимаются так, как они описаны в работе E.Coseriu. Sistema, norma у habla, 1 и 2-Q изд. Montevideo, 1952; 3-е изд., в сб. автора "Teoria del lenguaje у linguistica general", Credos, Madrid, 1962. О содержании этой работы можно получить представление из рецензии А.А.Леонтьева в сб. "Структурно-типологические исследования", АН СССР, М., 1962, стр.206--210. О непоследовательности традиционных понятий "грамматика", "морфология", "синтаксис" и не полном соответствии их современным представлениям о языке -- A.Martinet. Указ. соч. Ранее эти вопросы широко обсуждались лингвистами Пражской школы.) (подробнее об уровнях см. ниже).

Делению языка как предмета науки, обрисовавшемуся в настоящее время, только в основном соответствует деление самой науки. Много научных исследований, вполне четких по мысли и по соответствию их предмету науки, не укладываются целиком в тот или иной из общепризнанных, более или менее устоявшихся отделов языкознания.

Таким образом, карта современной лингвистики только в главном совпадает с картой языка.

Об авторе

Степанов Юрий Сергеевич

Доктор филологических наук, профессор, академик РАН (с 1990 г.), член Парижского лингвистического общества (с 1985 г.), профессор honoris causa Вильнюсского университета (Литва; с 2003 г.). Окончил филологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по специальности «Испанский язык и зарубежная литература» и аспирантуру по кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания. В 1957–1958 гг. стажировался в парижском университете Сорбонна. Работал старшим преподавателем курсов иностранных языков МИД СССР, личным переводчиком глав правительства СССР; заведовал кафедрой французского языка, кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания МГУ. С 1971 г. — старший, затем главный научный сотрудник Института языкознания АН СССР (РАН). Выступал с лекциями и докладами в различных мировых научных центрах и на конгрессах (Франция, Румыния, Дания, Германия, Испания, Италия, США, Куба и т. д.). Лауреат Государственной премии РФ (1995), удостоен Золотой медали РАН имени В. И. Даля (2001). Ю. С. Степанов занимался такими направлениями теоретической лингвистики, как семиотика и философия языка. Основные его труды: «Семиотика» (М.: URSS), «Язык и метод: К современной философии языка», «Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования», «Имена, предикаты, предложения: Семиологическая грамматика» (М.: URSS), «Французская стилистика (в сравнении с русской)» (М.: URSS), «Методы и принципы современной лингвистики» (М.: URSS), «В трехмерном пространстве языка» (М.: URSS), «Индоевропейское предложение» (М.: URSS), «Мыслящий тростник: Книга о воображаемой словесности» и др., учебные пособия «Основы языкознания» (М.: URSS) и «Основы общего языкознания» (М.: URSS).