Степанов Ю.С.Ак Французская стилистика (в сравнении с русской) Изд. 8, стереотип.

Оглавление

Из введения

Предисловие к 3-му изданию

Первым изданием эта книга вышла ровно сорок лет назад, осенью 1965 г. Она была замыслена под влиянием идей Виктора Владимировича Виноградова. В том году отмечали, можно сказать, праздновали, юбилей этого великого ученого. Среди его замечательных трудов по грамматике, лексикологии, поэтике, языку и стилю художественной речи все чаще поминался еще один, может быть самый главный, – неназванный, – как покров, за который хочет заглянуть в язык его носитель. На сцене МГУ им. Ломоносова это выразили, прочитав из Александра Блока:

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Теперь, в третьем издании, мне кажется, я могу – c помощью стилистики – хоть чуть-чуть приподнять этот покров. Для этого служат "Концепты" – новый раздел, который заканчивает эту книгу.

I. Общелингвистические основы стилистического анализа

§ 1. Карта языка с точки зрения современной лингвистики. Членения и уровни. Чтобы уяснить место стилистики среди других лингвистических дисциплин, необходимо представить себе общую картину языка и лингвистики.

Остановимся на основных понятиях – членениях и уровнях. Первое членение отделяет односторонние единицы языка – фонемы и звуки, т.е. единицы, не соотнесенные непосредственно со значением. Фонемы различают звуковые оболочки слов. Таким образом, первое членение представляет план выражения языка. Второе членение представляет двусторонние единицы – морфемы, слова и предложения (высказывания), т.е. единицы, непосредственно связанные со значением. Однако (по характеру значения этот план может быть далее расчленен еще на два (о первом и втором членении см. A.Martinet. Arbitrage linguistique et double articulation, "Cahiers F.de Saiissure", 15, 1957, pp.105–416.). Третье членение отделяет те единицы, которые имеют синтаксическое значение, т.е. указывают на отношения между другими языковыми единицами и служат для синтаксического понимания текста – понимания связи между словами. Четвертое членение отделяет те единицы, которые имеют несинтаксическое значение, т.е. означаемое которых лежит вне языка: это явления действительности, "предметы" в широком смысле слова, включая абстрактные явления, действия, свойства, признаки и т.п.

Естественно, что одно и то же слово или одна и та же морфема, или другой элемент языка, могут совмещать синтаксические и несинтаксические значения. Но это нисколько we колеблет правильности указанных членений, а означает только, что такие слова, морфемы и другие элементы могут изучаться с разных точек зрения. Так, если французский артикль выражает, с одной стороны, возможность или невозможность считать предметы– un pain – один хлебец против du pain – хлеб (как вещество), то он имеет несинтаксическое, внеязыковое значение и может быть предметом изучения в морфологии и лексикологии. Совершенно иной случай, когда артикль выражает отношение слова к другим словам словосочетания или предложения: faire de l'eau: Us ont fait de l'eau avant de partir – они запаслись пресной водой перед выездом, где eau равноправно с faire и faire eau : cette barque fait eau – лодка дала течь, где отсутствие артикля показывает несамостоятельность слова eau. Артикль здесь совершенно так же отличает оболочку одного словосочетания от оболочки другого, как фонемы различают оболочки слов; он имеет в этом случае синтаксическое, внутриязыковое значение и может изучаться в синтаксисе. Между тем во всех четырех случаях речь идет об одном и том же слове – артикле.

Подобно приведенным французским различаются следующие русские обороты: 1-е противопоставление: острый нож и нож – острый, здесь порядок слов (в совокупности с интонацией) выражает в первом случае простое называние, во втором случае – суждение, утверждение признака, и имеет, следовательно, внеязыковое, в принятом нами значении термина, и "несинтаксическое" значение; 2-е противопоставление острый нож и нож острый (в (последнем случае, как в выражении это ему нож острый! и с ударением в обоих случаях на нож) то же различие в порядке слов не имеет никакого внеязыкового значения, а указывает только на разницу форм, оболочек словосочетаний (которые, кроме формы, различаются еще и значением), в этом случае порядок слов играет ту же роль, что фонемы в звуковой оболочке слов и имеет внутриязыковое, по принятой нами терминологии, синтаксическое значение.

В настоящей книге, там где речь идет о противопоставлении I и II членений, "план выражения" (понимается как синоним ("фонологический, фонетический"; там же, где речь не идет об этом, "план выражения" употребляется как синоним "синтаксический". Например, отсутствие или присутствие артикля в faire eau – faire de l'eau или разный порядок слов в острый нож – нож острый – поскольку мы сравниваем эти обороты – есть черта плана выражения. В самой действительности языка нет резких (границ между крайними точками плана выражения и плана содержания. Таких границ нет, впрочем, и между уровнями, и вообще между какими-либо делениями, принятыми в науке о языке.

Заметим, впрочем, что членения, представленные в таблице вертикальными колонками, не столь существенны для данной книги, как деления на уровни.

В основе современного представления о языке лежит строгое разграничение уровней. В нашей книге разграничиваются структурный уровень, уровень нормы и уровень индивидуальной речи (Уровни языка здесь всюду понимаются так, как они описаны в работе E.Coseriu. Sistema, norma у habla, 1 и 2-Q изд. Montevideo, 1952; 3-е изд., в сб. автора "Teoria del lenguaje у linguistica general", Credos, Madrid, 1962. О содержании этой работы можно получить представление из рецензии А.А.Леонтьева в сб. "Структурно-типологические исследования", АН СССР, М., 1962, стр.206–210. О непоследовательности традиционных понятий "грамматика", "морфология", "синтаксис" и не полном соответствии их современным представлениям о языке – A.Martinet. Указ. соч. Ранее эти вопросы широко обсуждались лингвистами Пражской школы.) (подробнее об уровнях см. ниже).

Делению языка как предмета науки, обрисовавшемуся в настоящее время, только в основном соответствует деление самой науки. Много научных исследований, вполне четких по мысли и по соответствию их предмету науки, не укладываются целиком в тот или иной из общепризнанных, более или менее устоявшихся отделов языкознания.

Таким образом, карта современной лингвистики только в главном совпадает с картой языка.

Об авторе

Степанов Юрий Сергеевич

Доктор филологических наук, профессор, академик РАН (с 1990 г.), член Парижского лингвистического общества (с 1985 г.), профессор honoris causa Вильнюсского университета (Литва; с 2003 г.). Окончил филологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по специальности «Испанский язык и зарубежная литература» и аспирантуру по кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания. В 1957–1958 гг. стажировался в парижском университете Сорбонна. Работал старшим преподавателем курсов иностранных языков МИД СССР, личным переводчиком глав правительства СССР; заведовал кафедрой французского языка, кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания МГУ. С 1971 г. — старший, затем главный научный сотрудник Института языкознания АН СССР (РАН). Выступал с лекциями и докладами в различных мировых научных центрах и на конгрессах (Франция, Румыния, Дания, Германия, Испания, Италия, США, Куба и т. д.). Лауреат Государственной премии РФ (1995), удостоен Золотой медали РАН имени В. И. Даля (2001). Ю. С. Степанов занимался такими направлениями теоретической лингвистики, как семиотика и философия языка. Основные его труды: «Семиотика» (М.: URSS), «Язык и метод: К современной философии языка», «Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования», «Имена, предикаты, предложения: Семиологическая грамматика» (М.: URSS), «Французская стилистика (в сравнении с русской)» (М.: URSS), «Методы и принципы современной лингвистики» (М.: URSS), «В трехмерном пространстве языка» (М.: URSS), «Индоевропейское предложение» (М.: URSS), «Мыслящий тростник: Книга о воображаемой словесности» и др., учебные пособия «Основы языкознания» (М.: URSS) и «Основы общего языкознания» (М.: URSS).