|
Содержание
Предисловие
Духовным отцом города Афин считается легендарный царь Эдип. По красивой легенде, якобы и до сих пор пребывают в Афинах тайные хранители его сокровенной могилы где-то на окраинах столицы, можно сказать, «сердца» Греции. Я не берусь утверждать, что это соответствует действительности, автор здесь совершенно некомпетентен, но представляется в высшей степени символическим, что много лет, даже столетий, спустя именно в этом городе и возникает западная философия, связанная, прежде всего с именами Сократа, Платона и Аристотеля. Открыв томики с произведениями Платона и Аристотеля, легко убедиться, что оба автора довольно часто обращаются к фигуре царя Эдипа, что нам представляется в высшей степени не случайным и символическим, причем как раз в связи предметом и целью настоящего сборника, а именно с проблемой времени. Эдип входит в город Фивы и становится его царем, разгадав ответ, данный ему мифической полуженщиной-полульвицей, «вещуньей» Сфинксом. В греческой поэзии сохранился загадка, загаданная Эдипу, и его ответ. У нас он приведен в комментариях и примечаниях к переводу трагедии «Царь Эдип» Софокла: Есть существо на земле: и двуногим, и четвероногим Может являться оно, и трехногим, храня свое имя. Нет ему равного в этом во всех животворных стихиях. Всё же заметь: чем больше опор его тело находит, Тем в его собственных членах слабее движения сила… Внемли на гибель себе, злоименная смерти певица, Голосу речи моей, козней пределу твоих. То существо — человек. Бессловесный и слабый младенец Четвероногим ползет в первом году по земле. Дни неудержно текут, наливается тело младое: Вот уж двуногим идет поступью верною он. Далее — старость приспеет, берет он и третью опору — Посох надежный — и им стан свой поникший крепит [1]. Традиционно тематику «Царя Эдипа» связывают с роком и предопределением, по сути — с проблематикой времени. Я думаю, не ошибусь, если назову проблему времени одной из ключевых и сложнейших проблем философии, религии и науки. Позднее Платон в диалоге «Федон» дает определение «подлинной философии», связывая ее со «смертью и умиранием» («Федон», 64b), что также напрямую, хотя и имплицитно, связано с тематикой времени. Платон и Аристотель дают свои определения времени, которые с точки зрения Philosophia perennis остаются актуальными и до сих пор. Если брать проблематику времени и связывать ее с именами Эдипа, Платона, Аристотеля, а далее с Бл. Августи-ном, то она здесь напрямую выводит на ее связь с человеком. Эта связь более чем интересна. Существует определенная двойственность, «апорийность» экзистенциальной погруженности человека во времени. С одной стороны, человек «пребывает» во времени, но, говоря языком Сфинкса: «Нет ему равного в этом во всех животворных стихиях», человек экзистирует и реально может выходить за пределы времени. Однако такая тема, хотя и связана с тематикой сборника, тем не менее, далеко выходит за его рамки. Этот сборник рассматривает категорию времени с точки зрения современной философии, логики и, прежде всего, науки. Именно в последней области буквально за прошедшие пять лет ситуация кардинально изменилась. Получены совершенно новые, в определенном смысле фантастические результаты. Несмотря на то, что проблема времени является по возрасту более почтенной, чем насчитывает история философии, в последние годы она стала вновь актуальной, и в весьма неожиданном ракурсе. На этот раз вызов пришел со стороны современной физики. Эксперименты, проведенные в последние годы, показали удивительное свойство «интерференции явлений во времени», зафиксированных в экспериментах с «квантовым ластиком» и в опытах по проверке так называемых неравенств Леггетта—Гарга. Стали наблюдаться и активно обсуждаться необычные эффекты, такие как «влияние» будущего на прошлое, возможность обратного хода времени в квантовой теории, тесно связанная со всем этим концепция «ретропричинности». В связи с этим Сектором философии естественных наук Института философии РАН, начиная с весны 2016 года по февраль 2018 года, были проведены ряд мероприятий, где и обсуждалось как традиционное понимание времени, так и современное его понимание. Ключевой стала конференция «Время в современной картине мира» проведенная в Институте философии РАН 6 февраля 2018 года. По материалам всех этих мероприятий (не только Конференции) участниками были предоставлены статьи, которые и легли в основу настоящего сборника. Работ было предоставлено достаточно много, но далеко не все вошли в данный сборник. Редакция, вместе с коллективом Сектора философии естественных наук ИФ РАН руководствовалась двумя принципами. Первое, это качество работ, а второе — связь с современной наукой. Далеко не все работы удовлетворяли данным требованиям. Результат мы выносим на суд читателей. Сборник состоит из двух частей. Первая посвящена общим, принципиальным вопросам, вторая же касается связи времени с современной наукой, прежде всего, физикой. Первая часть под названием «Современная наука и феномен времени» открывается совместной статьей А. Ю. Севальникова и И. А. Рыбаковой: «Время: возможность нового понимания». В работе переплелись два сюжета — осмысление феноменов, касающихся природы времени в современной физике, а также обращение к положениям традиционной метафизики, которые, по мнению авторов, и могут пролить свет на понимание этих феноменов. Особенностью современной философии является то, что она практически не дает никакого понятия времени, что связано с отсутствием понимания самого феномена времени. Традиционная метафизика демонстрировала такое понимание, начиная с Платона, Аристотеля и вплоть до Гегеля, что и выражалось в тех или иных определениях времени. Природа времени связывалась с миром становления, с миром физическим, которому предшествует иной порядок вещей. Существует вечность, порождающая тем или иным образом мир феноменальный. Можно вспомнить Платона, утверждавшего, что время является движущимся подобием вечности (Тимей, 37d). В центре же статьи находилось известное определение времени из «Физики» Аристотеля: «Время есть не что иное, как число движения по отношению к предыдущему и последующему» (Физика, 219b). Авторами подчеркивается, что, несмотря на свою внешнюю простоту, это определение требует известной деконструкции, позволяющей увидеть в ней нетривиальные смыслы. Можно выделить три пункта в этом определении: 1) движение, 2) число и 3) «отношение к предыдущему и последующему». Коснемся этих трех пунктов. Первый пункт: говоря о движении, нельзя игнорировать определение, касающееся понимания движения из «Метафизики» Аристотеля. «Возможностью (или способностью) называется начало движения, которое находится в ином, или само есть иное» (Метафизика, V, 12). Движение, становление связывается с онтологической возможностью, порождающей актуальную, наблюдаемую реальность. Важнейшим в этом определении является то, что само это начало «находится в ином, или само есть иное». Возможное (как начало) находится в чем-то ином, а именно: в вечности, связанной с бытием трансцендентной сущности. «Само есть иное» указывает, что возможное является иным по отношению к актуальному. Эта «инаковость» связана с особенностью порождения возможным действительного. Действительное не является эманацией, оно не истекает и не вытекает из онтологической возможности, а появляется в результате «отрицания» возможного как «иного». В этом акте порождения есть определенный скачок, разрыв между двумя онтологическими горизонтами. Из-за этого скачка и «инаковости» этих модусов сущего появление действительного выглядит «случайным», но таковым не является. Именно эти отличительные особенности возможного демонстрирует квантовая теория. Основной объект квантовой механики — комплекснозначная волновая функция, радикально отличающаяся по природе от того, что мы наблюдаем в обычной действительности. Эта «инаковость» проявляется в известных парадоксах квантовой теории. Появление актуального, наблюдаемого связано с «редукцией волновой функции», определенным скачком, разрывом в формализме квантовой механики, что и ведет к наблюдаемой спонтанности, случайности (видимой), но проявляющей уди-вительные закономерности. Далее, как в понятие движения дважды входит «иное», так и в греческом слове «число» — «άρiθμóς» присутствует двойная отрицательность, природа которой схожа с тем, что Хайдеггер демонстрировал на примере греческого «άλήθεια». Число указывает на ритм, ритмом не является, в его основе лежит некий трансцендентный цикл, но само время мы наблюдаем линейным. И последнее. В определение времени входит реляционное «отношение к предыдущему и последующему». Смысл этой реляционности времени, по мнению авторов, хорошо демонстрируют квантовые эксперименты, о которых уже говорилось на конференции, в частности, опыты с «квантовым ластиком». Время тесно связано с феноменом становления, но оно зависит не только от «предыдущего», что тривиально, но, как четко показали эксперименты, от «последующего». Рассмотрены также работы, связанные с возможностью обратного хода времени в квантовой механике, что также отражено в классической метафизике. По мнению авторов, все это требует отказа от декартовской парадигмы и перехода к совершенно иному типу философии. Работа С. Н. Жарова «Многомерность времени: общая проблема и ее гуманитарный контекст» посвящена многоуровневой структуре времени. Автор отметил, что в XX в. о многообразии исторической темпоральности писали Ж. Гурвич и Ф. Бродель. Их трактовки связаны с вариацией временных масштабов: речь идет не столько о многомерности, сколько о многоуровневости времени. Хайдеггер отмечал многомерность экзистенциального времени, состоящего из трех разнонаправленных «экстазов» плюс их единство, образующее некое «темпоральное протяжение» (См.: Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С. 400). Однако понятая таким образом историчность Dasein не переносится на историю в обычном смысле, которую Хайдеггер именует «историографией». Аргументы в пользу многомерности времени можно найти у Августина. Известна его мысль о времени как растяжении души, где каждое «теперь» имеет три измерения — «настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего» (Исповедь, 11, XX, 26). Однако Августин знает и другой тип времени — время мира, которое Бог «сотворил все разом… не только как настоящее, но и как будущее…» (О книге Бытия, 7, XXVIII; см. также Исповедь, 11, XII, 15). В «душевном» времени связь прошлого, настоящего и будущего раскрывается в каждом моменте «теперь». В мировом времени единство прошлого, настоящего и будущего обнаруживается лишь с позиции надтемпорального божественного разума. В этом контексте евангельские события, в которых жажда общения с Богом получает реальное осуществление, оказываются точками «переплетения» указанных времен, раскрывающими их как два измерения единого времени христианской истории. Аналогичные соображения возможны и для современного дискурса (надтемпоральная позиция здесь связана с осмыслением уже свершившейся истории). Сегодня вопрос о двухмерности времени возникает при попытке понять историю в единстве ее объективной и ментальной проекций. К первой проекции относятся реально произошедшие события, ко второй — историческая память и коллективно разделяемые проекты и ожидания. В последнем случае речь идет не об умозрительных идеях, но о той ментальной устремленности в будущее, без которой невозможны великие исторические свершения. Время есть порядок последовательности событий. Если речь идет о прошлом или настоящем, то переживаемый порядок привязан к реальному, и ментальность не продуцирует собственной темпоральной структуры. По отношению к будущему дело обстоит иначе. Темпоральный порядок ожидаемых событий не совпадает с темпоральным порядком объективно осуществляющегося процесса. Ментальная и объективная темпоральности встречаются в событии, знаменующем частичное осуществление или круше-ние ожиданий. Здесь ментальный порядок приводится в соответствие с объективным, а дальше вступают в силу новые ожидания, и история снова обнаруживает двойную темпоральность. Итак, историческое время включает в себя два измерения — объективное и ментальное. Без первого нет исторических событий, а без второго — людей, стремящихся их совершить. Статья А. М. Анисова посвящена проблеме становления, она так и называется «Проблема становления в физике и в истории». По определению автора, под становлением понимается феномен течения времени, выражающийся в переходах от настоящего к прошлому и к будущему. Наличие становления или течения времени, как правило, не оспаривается применительно к субъективной реальности. Однако существование объективного становления является предметом долгой философской дискуссии, в которой диапазон предлагаемых решений простирается от полного отрицания объективности течения времени до безусловного его признания. Отрицающая объективность становления концепция получила название статической концепции времени, а признающая объективность становления — динамической концепции времени. В статической концепции все моменты времени и все соответствующие им события заданы раз и навсегда. В предлагаемой А. М. Анисовым динамической концепции моменты времени и связанные с ними события претерпевают изменения с каждым шагом становления. Моменты и события появляются, постепенно обретая определенность, и затем исчезают, оставляя всё менее определенные следы. Можно рассмотреть реальные структуры, которые представляют время в науке. Такие структуры могут быть названы шкалами времени. Здесь обнаруживается кардинальное различие между временными шкалами точного естествознания, возглавляемого физикой, и темпоральными шкалами исторического естествознания, лидерами которого выступают геология и палеобиология. На самом деле, в тех же целях можно было бы обратиться к темпоральным шкалам гражданской истории. В физике темпоральные шкалы содержат все моменты времени без разделения на прошлое, настоящее и будущее. В принятой в историческом естествознании геохронологической шкале есть ушедшие в прошлое геологические эры, периоды и эпохи, есть эпоха настоящего — голоцен, но нет эр, периодов и эпох будущего. На голоцене эта шкала обрывается потому, что будущего объективно еще нет, ему только предстоит осуществиться в ходе становления. Таким образом, темпоральные шкалы физики являются моделями статической концепции времени, тогда как геохронологическая шкала представляет вариант динамической концепции времени, в котором моменты будущего еще не существуют. По мнению А. М. Анисова, причина столь кардинального различия состоит в том, что точное естествознание и исторические дисциплины описывают события разных типов. Предметом физики являются закономерно повторяющиеся события, тогда как история занимается уникальными событиями. Повторяющиеся события имели место вчера, происходят сегодня и будут происходить завтра. С их помощью невозможно различить прошлое, настоящее и будущее. Другое дело уникальные события: они оставили следы в прошлом, они происходят в настоящем и не фиксированы относительно будущего. Как только физики сталкиваются с уникальными событиями, на соответствующей темпоральной шкале тут же появляются особые точки. Например, в космологии это событие Большого взрыва, от которого начинается отсчет времени. Неявно в этом случае признаётся и выделенный период настоящего. Когда говорят «Со времени Большого взрыва прошло 14 миллиардов лет», то прямо отсылают к эпохе объективного настоящего. Ведь не скажут «прошло 15 миллиардов лет», поскольку это выражение отсылает к отстоящему от нас на миллиард лет далекому и неопределенному будущему. Статья А. А. Крушанова носит название «О времени с самого начала». В самом начале статьи было подчеркнуто, что в образе времени в культуре наблюдается весьма странный парадокс. С одной стороны, никто из авторитетов не берется ответить на вопрос, что есть время. С другой стороны, как хорошо известно, все науки все равно успешно развиваются, причем с активной опорой обязательно и именно на темпоральную компоненту. То есть на этот вопрос все равно как-то по-своему отвечают, правда, вынуждая сомневаться в интерпретациях полученного. Это убеждает, что при осмыслении природы, основных свойств времени активного внимания заслуживают не только передовые теории научного познания (СТО, ОТО и др.), радикально изменившие и развившие когда-то стихийно сложившиеся базовые темпоральные представления. Автор утверждает, что на нынешнем этапе развития научного познания дальнейшие, более внятные отношения со временем придется выстраивать на основе нового размышления над тем, что и как мы выстраиваем о времени изначально. Анализ ситуации убеждает, что такие предельные категории не вводятся, как обычные понятия, но вырастают на основе некоторого уже имеющегося у человека понимания сути выражаемого ими явления или свойства. Поскольку речь идет о том, что предшествует деятельности, уже контролируемой сознанием, очевидно, что мы имеем дело с некоторым специфическим видом прямого, интуитивного знания или чувствования. Для категорий подобного рода в целях того, чтобы подобные феномены оставались в поле зрения, А. А. Крушанов предложил ввести «опорные интуиции». «Опорная интуиция» — это врожденная способность прямого распознавания важнейших, предельных определенностей реальности. В свою очередь, совокупность опорных интуиций, на которых основывается деятельность мышления, можно выделить как «сферу предмыслия». В настоящее время трудно судить о том, как формируются и работают интуиции подобного рода. В связи со всем изложенным, А. А. Крушанов предложил определить время следующим образом: время — это свойство реальности, которое человек выделяет именно как время. В развитие темы важно также внятно развести два очень разных понимания времени: «приборное время», т. е. время, отсчитываемое с помощью специального прибора (часов), и «естественное время». Причем первое — время на практике — в свою очередь, предстает перед нами в дважды трансформированном виде: оно учитывается, с одной стороны, как обычное время, отсчитываемое по шкале часов, а с другой — как скорость хода часов, их темп (что характерно для СТО и ОТО). «Естественное время» — свойство самой реальности, которое и преломляется, по крайней мере, на уровне приборов и на уровне субъектов, интересующихся временем. Время скорее всего следует рассматривать не как «поток» или «реку», но как особое устойчивое измерение реальности, относительно которого происходит и задается интересующее наблюдателя движение. Это демонстрирует и практика изображения графиков каких-то изменений, для которых необходима лишь одна устойчивая ось времени. На таком графике к содержанию Времени относят лишь саму выражающую его координатную ось. При этом ее иные свойства — это скорее всего привнесения часов и свойств субъекта-наблюдателя. По мнению А. А. Крушанова, аналогичным образом ось времени обретает и направленность. Второй раздел сборника — «Проблема времени в современной физике» открывает очень интересная работа профессора физического факультета МГУ Ю. С. Владимирова «Прообраз времени в реляционной бинарной предгеометрии». В последние четверть века Ю. С. Владимиров успешно развивает реляционно-ста¬тисти¬че¬скую модель современной физики. В ее рамках получен ряд фундаментальных выводов. По мнению автора, ключевой задачей фундаментальной физики является вывод классических пространственно-временных представлений из более элементарных. В рамках бинарной геометрофизики, развиваемой Ю. С. Влади¬ми¬ро-вым, показано, как можно решить эту проблему. В основе теории лежит понятие процесса, если точнее, квантово-механи¬ческое понятие события, связанного с переходом системы из начального состояния в конечное. Важнейшим является понятие системы первичных элементов, описываемых с точки зрения математики комплекснозначными числами. Переход элементов из начального состояния в конечное есть не что иное, как квантово-механическое понятие амплитуды вероятности процесса. С точки зрения математики, начальные и конечные состояния можно интерпретировать как элементы так называемой бинарной геометрии, а если точнее, «предгеометрии», так как обычные геометрические представления возникают из «склейки» элементов двух множеств, когда совершается переход от системы комплексно-значных отношений ко множеству вещественных чисел. Отталкиваясь от идей, взятых из теории физических структур Ю. И. Ку¬лакова, и обобщая ее на случай квантовых процессов, удалось построить содержательную физическую теорию. Одним из главных следствий этой теории является вывод о реляционном характере четырехмерного пространства-времени. Протообъекты, взаимодействуя друг с другом, порождают наблюдаемое пространство и время, которое оказывается при этом пространством теории отно-сительности, т. е. размерностью четыре, сигнатурой (+ – – –) и квадратичным мероопределением. Геометрия такого пространства является вторичной конструкцией, которая возникает из более элементарных бинарных систем отношений первичных элементов системы. С точки зрения философии, такие представления оказываются реализацией идей Г. Лейбница и Э. Маха, что постоянно подчеркивается Ю. С. Владимировым. Возникающие структуры при таком подходе, обладают весьма нетривиальными свойствами. Вследствие изначальной бинарности, любой элемент системы, в частности время, описывается двумя наборами параметров, обусловленных не только уже прошедшими событиями, но и возможными событиями в будущем. Время при таком подходе не сводится только к настоящему моменту времени, когда прошлое уже исчезло, а будущее еще не наступило. Любой момент времени «чувствует» при этом всю шкалу времени, событие в настоящем, как это ни парадоксально звучит, обусловлено не только всеми событиями в прошлом, но и будущими, еще не наступившими событиями. Аналогично выводы делаются для пространства и квантовых объектов, например, единичный атом «чувствует», отображает всю структуру Вселенной. Такой подход дает истолкование множества наблюдаемых «странных» явлений квантовой механики, например, парадоксальной, наблюдаемой в опытах нелокальности — не только пространственной, но и временной. В. Э. Терехович (Санкт-Петербург) в статье «Два времени в физических теориях: время метрическое и время развития» предлагает изучать время в физических теориях с точки зрения двух, не сводимых друг к другу аспектов: времени метрического и времени развития. Автор показывает, что подобное разделение времени на два аспекта соответствует философской традиции и помогает преодолеть противоречия между «замороженным» временем специальной теории относительности и наблюдаемыми «стрелами времени» в космологии, квантовой механике и термодинамике. Автор критикует популярную среди физиков концепцию блок-вселенной, постулирующую отсутствие различий между прошлым, настоящим и будущим. По сути дела, само понятие времени элиминируется и становится лишь операционным понятием, лишенным онтологического содержания. Концепция блок-вселенной исходит из нескольких аргументов. Основной аргумент связан со специальной теорией относительности А. Эйнштейна, где предполагается, что четырехмерное пространство Минковского является абсолютной сущностью. Утверждается, что существуют не отдельные моменты времени, а целая мировая линия, заданная в пространстве Минковского. В СТО время — это только координата в четырехмерном континууме, имеющая такой же статус, как и три пространственных, а событие лишь точка в этом же пространстве. Согласно СТО, од-новременность двух событий зависит от системы отсчета и измеряется координатой времени, относительной к скорости движения объекта. Из так называемого аргумента Rietdijk—Putnam следует, что прошлые, настоящие и будущие события относительны к скоростям движения и в равной степени существуют в виде некоего блока пространства-времени, объединяющего множество «одновременных пространств». При таком подходе ничто не возникает и не исчезает, все уже существует на мировой линии, все моменты времени рассматриваются как одинаково реальные. Момент настоящего связан с фиксацией сознанием события на мировой линии, сознание же проводит различие между прошлым и будущим. Однако В. Э. Терехович показывает, что аргумент Rietdijk—Putnam скрывает в себе ряд серьезных проблем и не может считаться аргументов в пользу блок-вселенной. Другой популярный аргумент в пользу блок-вселенной связан с обратимостью уравнений во времени. В уравнениях большинства физических теорий, в том числе в уравнении Шредингера, знак переменной времени не меняет формы уравнений. Отсюда делается вывод, что на классическом и квантовом уровнях направление времени не имеет фундаментального значения, время – лишь средство измерения. Причину возникновения направления времени в наблюдаемых процессах сторонники Копенгагенской и некоторых других интерпретаций квантовой механики видят в необратимости «коллапса» волновой функции. Именно этот аргумент В. Э. Терехович критикует с нескольких сторон. Кроме прочего, автор считает, что квантовые нелокальные корреляции следует связывать не с релятивистским метрическим временем, а с реляционным временем развития. Причем свойства последнего будут определяться обменом информацией между перепутанными состояниями. Автор показывает, почему второго начала термодинамики также недостаточно для понимания природы времени в масштабе Вселенной. В заключении делается вывод, что метрический аспект времени удобен для измерения и поэтому участвует в уравнениях физических теорий. Но его явно недостаточно для общего понимания феномена времени. Наиболее перспективной автору представляется информационная интерпретация времени развития. Основана она на механизме декогеренции и распространения квантовой информации. Тогда скорость собственного времени развития системы может определяться интенсивностью распространения информации в окружении. Роль наблюдателя не является ключевой, каждое запутывание с окружением можно считать «актом наблюдения», создающим изменения в системе и тем самым участвующим в процессе развития этой системы. Статья Л. Г. Антипенко «Квантово-геометрический подход к постижению времени» связана с квантово-геометрическом подходом к постижению времени. Ключевым является понятие точечного континуума в математике. В данной статье канторовское представление континуума подвергается пересмотру: множество вещественных точек на евклидовой прямой пополняется мнимыми точками. Это делается в порядке перехода от прямой в евклидовом пространстве к прямой в неевклидовой геометрии Лобачевского. В таком случае каждая вещественная точка обзаводится своими мнимыми двойниками. То есть, всякое вещественное число, располагаемое на прямой, трансформируется в число с мнимой единицей, которая берется либо со знаком плюс, либо со знаком минус (свобода выбора регламентируется временем). На языке квантовой физики дискретным процессам переходов между комплексно сопряженными числами соответствуют квантовые скачки, нарушающие непрерывное течение времени в рамках континуума. Выявляются в структуре времени две противоположные фазовые компоненты с соответствующими амплитудами вероятности, что позволяет получать средне-вероятностные значения времени для его прямого и обратного течения. В статье проводится сравнение квантово-геометрического подхода к постижению времени, предложенного автором, с концепцией квантования времени, сформулированной Ф. Вилчеком. В основе его концепции лежит установка на описание квантовых явлений с ис-пользованием метода их симметризации с последующим спонтанным нарушением симметрии. Казалось бы (по мысли Вилчека), ни одна симметрия в физике не более фундаментальна, нежели трансляционная симметрия времени. Но выявилось, что и она подвержена нарушению в ряде квантово-механических систем. Отсюда — возникновение квантовых кристаллов времени. К сожалению, Вилчек не соотнес положительные и отрицательные элементы времени с сопутствующими им амплитудами вероятности. Тема работы М. Г. Годарева-Лозовского (Санкт-Петербург) была обозначена следующим образом: бестраекторность и атемпоральность объясняются теорией множеств. Как объяснить бестраекторность, с которой физики впервые столкнулись при анализе сущности квантовых скачков электрона в атоме, а позже при рассмотрении туннельного эффекта и т. п.? Автор полагает: «квантовый скачок координат» объясняется тем, что, перемещаясь последовательно, частица не может исчерпать бесконечное множество точек всякого отрезка бесконечно делимого пространства. Но, может быть, микрообъект, двигаясь, за бесконечно малые отрезки времени последовательно проходит бесконечно малые отрезки пути и траектория его вполне классическая? Однако невозможно думать о квантовых частицах как о макротелах, двигающихся по непрерывным траекториям и находящихся в определенном месте в какой-то момент времени. М. Г. Годарев-Лозовский предлагает обратиться к теории множеств и постулировать, что множество точек любого отрезка реального непрерывного пространства соответствует несчетному множеству, а множество точек непрерывного времени соответствует счетному множеству потому, что только временные (но не пространственные!) точки подчиняются отношению «следует за». То есть элементы времени в отличии от элементов пространства можно упорядочить. Но как наука может объяснить перемещение, притом что частица выпадать в «никуда» из реального пространства ни в каком случае не может, а логически не всякое изменение есть изменение во времени? При обозначенном условии перемещение в про-странстве объясняет теория множеств. Ведь мощность несчетного множества точек реального пространства больше мощности счетного множества точек времени, т. е. между точками непрерывного пространства и непрерывного времени невозможно установить взаимно-однозначное соответствие или биекцию. Иначе выражаясь: точек времени совершенно недостаточно, чтобы соответствовать всем точкам пространства на сплошной траектории частицы. По мнению автора, именно это рассуждение логически объясняет атемпоральность и бестраекторность перемещения — телепортации микрообъекта между дискретностями собственной траектории. Небольшая, но емкая статья В. Д. Захарова «Метафизика времени» хотя носит философское, метафизическое название, посвящена в большей степени физике. Автор рассматривает понятие времени и выделяет несколько типов времени. Первое время — геометризованное. Оно используется во всех физических теориях. Это время есть время без «стрелы времени». «Стрела времени» присуща лишь другому времени — бергсонову. Это есть наше внутреннее, психологическое, экзистенциальное время. Необратимое время рассматривается также в космологии и синергетике, прежде всего, в работах И. Пригожина а также в микромире, где «Стрела времени» связана, по мнению автора, прежде всего, с СЗТ-теоре¬мой. Рассматривается возможность объединения всех этих времен в целостном описании эволюции нашей Вселенной. Завершает сборник работа И. А. Карпенко «Что есть время в некоторых концепциях современной физики: проблема интерпретации». Статья посвящена проблеме интерпретации понятия времени в контексте некоторых концепций современной физики. По утверждению автора, до сих пор не существует адекватного описания времени в философии науки, хотя оно с неизбежностью возникает в физических теориях, как фундаментальное понятие. В теории относительности, квантовой теории поля, стандартной модели физики элементарных частиц, теории петлевой квантовой гравитации, теории суперструн и других, новейших теориях, явно или неявно присутствует идея времени. Иногда оно играет выраженную роль, иногда нет, но так или иначе оно есть и подразумевается содержанием теории и в ряде случаев ее математическим аппаратом. Как утверждает автор, особенно важным для решения проблемы времени оказывается принципиальное различие пространственно-временных процессов микромира и макромира. В этой связи возникает необходимость понимания времени таким, каким оно появляется в современной физике, его описания в языке философии. Это даст возможность приблизиться к ответу на вопрос о свойствах времени и, если не ответить, то сформулировать правильный вопрос о том, что оно есть. С этой целью в настоящем исследовании автор исследует ключевые концепции современной физики с учетом историко-научной и историко-философской перспективы, что позволяет в ряде случаев обнаружить преемственность идей, связанных с осмыслением времени, их развитие, а также возникновение принципиально новых. В ходе анализа формулируются корректные с точки зрения физической теории характеристики времени, и предпринимается попытка постановки вопроса о природе времени. На основе проделанной работы делаются выводы о современном состоянии проблемы и перспективах ее решения. В заключение автор Предисловия хотел бы выразить огромную благодарность всем сотрудникам, предпринявшим живое обсуждение тематики сборника, а также тем, кто взял на себя бремя технической подготовки сборника, прежде всего, А. А. Крушанову и Ю. В. Черновицкой. Хотелось бы также сердечно поблагодарить Ю. С. Владимирова, Л. Г. Антипенко, которым была небезразлична судьба данного сборника. А. Ю. Севальников
О редакторе
 Севальников Андрей Юрьевич Доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Института философии РАН, профессор кафедры логики Московского государственного лингвистического университета. В 1986 г. окончил Московский физико-технический институт. С 1992 г. занимается философскими проблемами современного естествознания. Окончил аспирантуру Института философии РАН. В 1995–1996 гг. стажировался в области философии науки и техники в Университете Карлсруэ (Германия). Основные работы А. Ю. Севальникова посвящены философским проблемам современной физики, а также проблеме генезиса современной науки.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||