Сергеев Б.Ф. Мир непролазных топей № 2. Изд. стереотип.

Оглавление

Введение

Иди ты в болото

Южных славян, хорошо знакомых с необозримым простором ковыльных степей, с веселым весенним разнотравьем открытых равнин, не пугали степные дали. Их больше страшили высокие кручи гор, лесные дебри и морские волны. Вот почему, когда речь шла об очень отдаленных землях, чтобы подчеркнуть их недостижимость или недоступность, говорили, что они находятся "За горами, за лесами". Или давали более точное определение: "За семью морями, за семью лесами". Именно так начинались многие славянские предания и сказки.

Для жителей белорусского Полесья, края дремучих лесов и топких болотных трясин, моря были понятием абстрактным. Поэтому в аналогичных ситуациях они говорили: "За семью лесами, за семью болотами". Этими словами начинаются некоторые белорусские сказки. И всем понятно, что земли, о которых идет речь, находятся чрезвычайно далеко, в той стране, где нет ни дорог, ни тропинок, куда простому смертному не добраться и откуда, конечно же, нет возврата. Ведь переплывать моря люди научились давно. Морские путешествия оценивались ими как весьма опасные, но при некотором везении вполне осуществимые. Продраться сквозь чащобу дремучего леса казалось значительно труднее, и все-таки такая возможность полностью не исключалась. Но как перебраться через гибельные болотные трясины, где каждый неверный шаг обрекает человека на смерть? На этот вопрос ответа не было!

Передвигаться по болотным трясинам люди до сих пор толком не научились. Для путешествий по болотам все еще не создано специального транспортного средства. Недаром и в наши дни, когда мы хотим покончить с неприятным или безумно надоевшим разговором, то посылаем своего собеседника в болото, вместо того, чтобы сделать ему более оптимистическое, хотя и несколько двусмысленное предложение, просто отправив подальше.

Издревле еще страшнее трясин казались людям таинственные, вселяющие панический ужас обитатели болот, персонажи старинных легенд и преданий. Рассказы о них бытовали повсюду. Легенды слагали индейцы Южной Америки, аборигены Австралии, пигмеи из конголезских джунглей, индусские племена с берегов Брахмапутры. У славян это был водяной, амфибиозный вариант лешего, так сказать леший-лягушка. Собственно настоящие, уважающие себя водяные по трясинам не шастали. Они обожали глубокие омуты с черной непрозрачной водой. В непролазных топях поселялись их неотесанные младшие братья, так называемые болотники или водявы, со своим многочисленным окружением из берегинь, водяниц, шутовок, дев-утопленниц, а то и русалок, но не тех длинноволосых красавиц, которым поэты Западной Европы слагали вирши, а бледнолицых растреп с изумрудными глазами и зелеными, покрытыми жидким илом волосами.

Да и сам водява – писаный красавец, не приведи Господь встретиться, испугаешься до смерти. Судите сами, каково было случайному путнику столкнуться нос к носу с крупным голым мужиком, обмотанным и перепоясанным тиной, с зелеными волосами на голове, из которых могли торчать рога, а также зеленой бородой и усами, с всегда опухшим лицом и большими отечными мешками, свисающими из под горящих как уголья глаз. Непременный атрибут нагого чудища – огромное одутловатое брюхо, свисающее чуть ли не до колен и прикрывающее грех. На ногах длинные и довольно тонкие пальцы, а вместо рук у водяв могли быть и лапы. Картину дополнял мокрый обвислый хвост. Сразу видно, что имеешь дело с нечистой силой.

Чаще всего болотники для жизни выбирают в глубине болота круглые окна-озерца чистой воды, окаймленные широким бордюром низких заболоченных берегов, так что к ним и не подойдешь. По озерцу водява плавает на корягах, усеянных гроздьями пиявок и медленно ползающих раков, то отталкиваясь от берегов шестом, то впрягая в свой плот крупного сома, а то и просто верхом на этой голой и скользкой рыбе. Вот почему в стародавние времена люди не ели ни голых рыб, ни раков.

Встреча с водявой ничего хорошего не сулит. Он и лошадь от тебя отберет, и корову утянет на дно и там, совместно с женой и другими домочадцами, сожрет её целиком, даже кости на берег не выкинет. Вовремя не осенишь себя крестным знамением – пропадешь. Унесет тебя водява в подводные комнаты на безвозвратное житье, да и закабалит, и будешь до конца своих дней переливать воду из одного озерца в другое, перекладывать с места на место тину, перемешивать болотный ил!

Водява с семьей живет под водой в каменных палатах. Там же держит лошадей и коров, овец и свиней, и вся скотина у него черной масти. У рачительного болотника хозяйство бывает большим. Сам же болотник любит проводить время в шумных пирах с такими же водявами, водяными и лешими, или за картами, за игрой в кости и в другие азартные игры. Ставки делает не деньгами, а играет на овец и лошадей, на свое главное богатство – воду и рыб, а проиграв, переливает её во владения более счастливого соседа. Случается водяве и проиграться в пух. Тогда сам идет в кабалу к выигравшему и живет у него до тех пор, пока не отработает весь долг. Свое хозяйство тоже не бросает без присмотра. Пасет по ночам свое стадо, ворует заблудившийся скот, охотно подглядывает за людьми, оказавшимися в его владениях, следит за ними, а чтобы запугать, хлопает в ладоши, шлепает рукой по воде, смеется неприятным сдавленным голосом.

Зима для болотника – время спячки. Зимой он не ест, не пьет и никому не вредит, зато весной просыпается голодным и сердитым. В это время лучше всего его задобрить, принести гостинец. Раньше водяве дарили коня или корову, обязательно черной масти. Отличным сувениром считался черный козел. Водява охотно принимал в подарок и пару лаптей. А осенью ему полагалось приносить черного гуся. Водява жаден, он все брал и ничего не возвращал назад. Он не отдаст обратно даже утопленника, который ему совсем не нужен, ведь водява не людоед, но и покойника норовит спрятать от людей – это злобное и завистливое существо.

Раньше, не в пример сегодняшним дням, болотников было значительно больше и встретиться с ними можно было прямо у порога собственного дома. В стародавние времена владения водяв простирались чуть ли не до самого центра Москвы. Известно, что они проживали в Чистых прудах, которые тогда назывались Поганым озерком, и в протекавшем через них ручье "Рачке", где судя по названию обитали любимые ими раки. В наши дни название Чистые пруды звучит как насмешка, но при водявах они еще не были грязной лужей. Это из-за обитавшей в них нечисти пруды назывались погаными. Из них не пили и в них не купались. Брезговали и всерьез побаивались, что водява утащит купальщика на дно. Может быть, действительно утаскивал?

Страшное место болота, коварны, опасны их властители и кажется, что посещение этих мест ничего хорошего не сулит. Я полагаю, что наши предки были хорошо знакомы с водявой и вряд ли сгущали краски. А между тем хочу предложить читателям совершить экскурсию по болотным трясинам и заглянуть в самые недоступные уголки непролазных топей. Может ли такая перспектива кому-нибудь показаться заманчивой? Вероятно, немногим, во всяком случае на первый взгляд. И все-таки я надеюсь, что не только сумею подвигнуть на этот шаг кого-нибудь из читателей, но даже наберу целую группу экскурсантов.

Вероятно, мой оптимизм производит впечатление совершенно необоснованного. Однако смею уверить читателя, что болота не так опасны, как может показаться на первый взгляд, и не так страшен водява, как его изображали наши предки. С тех отдаленных времен, когда у европейцев начали складываться легенды о нечистой силе, нравы людей повсеместно мало-помалу смягчались. Это поветрие в конце концов докатилось до самых глухих уголков планеты и не могло не затронуть болотную нечисть. В наши дни водявы и леший уже не кажутся такими опасными существами. В более поздних легендах и сказках о них чаще всего говорится с известной долей юмора, как о существах недалеких и комичных, вряд ли способных кого-нибудь запугать вусмерть. Так что одно из некогда серьезных возражений против вылазок в царство к водяве, если еще и не отпало полностью, то во всяком случае потеряло былое значение.

Однако гораздо важнее, что отношение к самим болотам изменилось еще сильнее, чем к хозяину болотных топей. О болотах пишут не часто, и поэтому для меня не составило большого труда собрать у себя на книжных полках все книги о болотах, вышедшие в нашей стране за последние 20–30 лет. Если отложить в сторону чисто научные работы, написанные сугубо академическим языком, и бегло перелистать лишь книги, предназначенные для широкого читателя, то первое, что обратит на себя внимание и, несомненно, удивит – это теплота, с которой там говорится о болотах, и те эпитеты, которыми авторы их награждают.

Одно из самых точных и в то же время поэтических наименований дал болотам М.М.Пришвин. Он назвал наши северные топкие трясины – "Кладовой солнца". Слова "сокровища" и "клады", впрочем как и плач по болоту, звучат со страниц любой из этих книг. А они написаны высококвалифицированными специалистами, прекрасно знающими героя своих книг. Так, может быть, читатели доверятся мнению ученых-болотоведов и отважутся хоть ненадолго наведаться в царство к водяве, чтобы самим познакомиться с его кладами и сокровищами. Тем более, что плач по болотам раздается совсем не случайно. Последние нетронутые уголки природы не сегодня, так завтра могут исчезнуть с лица Земли. Нужно знать о тех сокровищах, которые мы теряем. Может быть, тогда их удастся спасти.

Об авторе

Доктор биологических наук, специалист в области эволюционной и экологической физиологии, главным образом физиологии мозга, а также этологии животных. За долгие годы исследовательской деятельности через его руки прошел длинный ряд животных разного уровня развития – от актиний и ланцетников, крабов, миног и акул до варанов, крокодилов, дельфинов и человекообразных обезьян. Эксперименты в лаборатории сменялись экспедициями в природу, к морю – колыбели жизни, за зыбкой поверхностью которого скрывается мир во сто крат богаче нашего наземного.

Однако результаты исследований, научных наблюдений и открытий ни в коем случае не должны оставаться достоянием одних ученых. Каждому человеку необходимо знать возможно больше об окружающем нас мире и о самом себе. Вот почему из-под пера Б. Ф. Сергеева вышла большая серия книг о физиологии мозга, об эволюции этого органа, о том, как он "учился думать" и чем работа человеческого мозга отличается от работы мозга животных. Кроме того, им написан ряд книг по эволюционной физиологии, о том, как животные приспособились к самым невероятным, подчас экстремальным условиям жизни в вечном мраке и холоде морских глубин, под прессом колоссального давления воды, в ледяных просторах полярных областей планеты, в жарком пекле безводных пустынь или в разреженной атмосфере горных вершин.