Милютин В.А. Пролетарии и пауперизм в Англии и во Франции № 17. Изд. стереотип.

Оглавление

Из статьи первой

Современное направление общественной деятельности – по преимуществу положительное, индустриальное. Сбросив с себя феодальные путы, промышленность сделалась теперь одним из важнейших явлений народной жизни, и интересы материальные заняли одно из первых мест в ряду интересов общественных. Напрасно некоторые упорные поклонники прошедшего восстают против этого положительного направления, обвиняя нашу эпоху в грубом материализме; напрасно в успехах промышленности видят они очевидный признак унижения человека перед материей. Нынче никто уже не поверит этим обвинениям. Общественное мнение не смутится от этих возгласов; оно знает, что труд не только не унижает человека пред внешней природой, но, напротив, показывает, что человек освобождается от ее влияния и подчиняет ее своим разумным целям. Оно знает, что успехи промышленности тесно связаны с успехами образованности, и что улучшение внешнего быта – необходимое условие и для нравственного развития человечества.

Современное положение главных европейских государств служит самым очевидным доказательством высокого назначения и плодотворности труда. Своим цветущим состоянием, могуществом и богатством, государства Западной Европы обязаны преимущественно тем быстрым, почти неимоверным успехам, которые сделала промышленность с начала нынешнего столетия. В течение каких-нибудь пятидесяти лет, благодаря труду и деятельности, общественное благосостояние стало на такую высокую степень, какая для предков наших казалась недостижимою. Посредством развития промышленности, посредством изобретения машин, человек с каждым днем приобретает более и более прав на название царя творения и властителя вселенной. Он покоряет себе те элементы природы, пред которыми прежде благоговел и падал ниц; он заставляет их работать вместо себя, и научается посредством их достигать легко и спокойно тех же самых результатов, которых достигал прежде не иначе, как напрягая свои физические силы и трудясь в поте лица своего.

При виде этих благодетельных результатов, сопровождающих успехи промышленности, нельзя не сознаться, что ею вполне заслужены те похвалы, которыми ее превозносят, и то влияние, которое приобрела она в наших обществах. Но при этих благодетельных результатах не должно забывать, что богатство, благосостояние и блеск государств Западной Европы составляют одну только светлую и блестящую сторону современного быта, за которою кроется другая сторона – горестная, мрачная и безотрадная. Конечно, успешное развитие промышленности в Германии, Франции и особенно в Англии имело прямым и естественным следствием своим быстрое усиление производительности и не менее быстрое умножение народного богатства: обогатив и усилив высшие сословия, развитие это, без сомнения, улучшило в весьма значительной степени судьбу самого большинства и познакомило его с теми удобствами и наслаждениями, которые прежде доступны были только немногим избранным. Но с другой стороны не должно упускать из вида, что не все классы общества воспользовались в одинаковой степени плодами этих успехов. Не должно думать, что промышленность в настоящую минуту достигла своей окончательной цели, чтобы она совершенно уничтожила нищету и заменила ее всюду достатком и довольством. Этот желанный результат далеко еще не достигнут; страдания низших классов, без сомнения, значительно уменьшились вследствие развития народного богатства; но из этого не надо заключать, чтоб они в настоящую минуту уже совершенно уничтожились; такое заключение противоречило бы самой действительности, которая, к сожалению, ясно показывает, что бедность существует доселе, и что она далеко пустила свои корни в европейскую почву. Если мы не будем останавливаться на одной поверхности, а проникнем в самую глубину современной жизни, то увидим, что под внешним блеском и богатством государств Западной Европы кроется язва нищеты и страданий, язва страшная и глубокая. Мы увидим, что эта нищета и эти страдания постоянно тяготеют над рабочими классами; что никакая предусмотрительность, никакая деятельность, никакие добродетели не могут спасти их от этого рокового и неотвратимого жребия! Мы увидим, что в странах, славящихся своим богатством и благосостоянием, тысячи, миллионы людей родятся только для того, чтоб претерпевать все возможные страдания ...

В настоящее время есть много людей, в которых эта мрачная сторона действительности производит недоумение, страх и, даже отчаяние. Твердо веруя в высокое назначение промышленности и в необходимость прогресса, они не знают, как примирить свои верования с таким порядком вещей; как оправдать такую цивилизацию, среди которой встречаются факты, столь горестные. Для того, чтоб избавиться от этого неразрешимого для них противоречия, одни малодушно останавливаются только при светлой стороне жизни, закрывая глаза при виде бедствий, страданий и язв человечества; другие, в противность истине и действительности, упорно отрицают самое существование зла, или по крайней мере стараются уменьшить его значение, стараются скрыть его страшные последствия. Но наука, в своем постоянном стремлении к истине, не может допускать ни такого равнодушия, ни такого оптимизма. С одной стороны, следя за успехами и за развитием человечества, она не может не сочувствовать его страданиям и несчастиям. Потому что это сочувствие составляет священную ее обязанность. С другой стороны, для нее истина должна быть и святою и неприкосновенною, и как бы истина эта ни была мрачна, наука не должна прятаться от нее света, потому что иначе она отказалась бы от своего; назначения. Для оправдания промышленности и прогресса не должно употреблять таких недостойных средств, – не должно ни добровольно осуждать себя на невежество, ни прибегать к лжи и к обману... К тому же, европейская цивилизация и не нуждается в такой защите; она заключает в себе так много прекрасного, благородного и высокого, что ей нет никакой надобности скрывать своих темных сторон. Если в ней наряду с добром является и зло, то зло это – остаток прошедшего, которое с каждым днем исчезает и изглаживается вместе с развитием и усовершенствованием общественной жизни. Рано или поздно, – и мы должны твердо верить этому, если не хотим отказаться от требований разума и от уроков истории, – рано или поздно, зло это, которое носит в самом себе зародыш будущего уничтожения, будет менее нарушать своим существованием гармонию мира и законы правды!

Но если в настоящее время есть люди, которые готовы жертвовать истиной из любви к прогрессу и цивилизации, то с другой стороны есть также люди, которые по ненависти к тому же прогрессу, или по какой-нибудь другой, неизвестной нам причине, доходят до самого несправедливого воззрения на этот предмет. Бедственное состояние рабочих классов подает им повод к самым неосновательным нападкам на Запад; в его настоящей организации они видят только неустройство, разлад как мнений, так и интересов; из этого они глубокомысленно заключают, что Запад устарел, что он уже растратил все жизненные свои силы, что он гниет, что государствам его остается только рухнуться, и уступить свое поприще новым племенам. Но такие взгляды, из какого бы источника ни проистекали они, не заслуживают даже и опровержения. Близоруким судьям Запада можно сказать, что они смотрят и не видят, слушают и не слышат. Они не понимают, что эта борьба интересов есть признак не распадения, а жизни, что она показывает не гнилость общества, а напротив, его зрелость, его свежесть, его силу. Они не видят, что над этим противоречием мнений и убеждений возвышается стремление к добру. И можно ли назвать устарелым то общество, которое сознает в себе несправедливость и силится победить ее? Можно ли находить признаки упадка там, где все дышит свежестью юности, где все взоры и все умы с надеждой обращены на будущее, где все движется, все живет, все развивается?

Нет! не гниют те общества, которые рождают из себя беспрестанно и последовательно новые элементы жизни, – не гниют, а усиливаются и созревают, переходя чрез различные моменты и фазы к совершенству. Гнил только тот, кто вовсе не примечает своей гнилости. Тот только малодушен, кто, отгадывая у себя зло и неправду, предпочитает спокойно лежать в грязи, вместо того, чтоб трудом и пожертвованиями стремиться к благородной цели...

Об авторе