|
Оглавление
Из предисловия
Вопросъ о софистахъ въ настоящемъ труде имеетъ значение регулятивного принципа. Принципъ конститутивный лежитъ въ во просе о Платоне какъ историческомъ свидетеле. Причина, по которой взятъ мною за руководящую нить первый, какъ во внутреннихъ свойствахъ втораго, такъ и въ томъ, что предлагаемое изследование примыкаетъ къ моему прежнему "Греческие софисты, ихъ мировоззрение и деятельность въ связи съ общей политической и культурной историей Греции" (1888). Тотъ и другой вопросъ интересуютъ меня прежде всего своей спекулятивной стороной. Какъ отразилась самая живая и блестящая действительность въ уме величайшаго изъ мыслителей? Где въ данномъ случае причина разногласия между гениемъ и толпой? Чье мировоззрение правильнее, Платона или его хулителей? На какой почве возможно примирение? Платоново мировоззрение относится къ софистическому какъ положение къ отрицанию. Стать на сторону одного значитъ отвергнуть другое и наоборотъ. Платонъ всю вообще современную ему действительность характеризуетъ какъ софистическую. Очевидно поэтому, что выяснение вопроса о софистахъ имеетъ первостепенную важность для оценки его свидетельства объ этой действительности. Но этотъ вопросъ можетъ быть решенъ не иначе какъ изъ анализа всехъ вообще его свидетельствъ и въ свете общаго его мировоззрения. Изследование распадается на десять главъ. Въ первой я излагаю историю вопроса и изъ критическаго обзора различнихъ мнений о свидетельствахъ Платона вывожу задачи изследования. Во второй устанавливаю почву для критики въ вопросе о подлинности Платоновыхъ диалоговъ. Въ третьей изъ оснований философскаго мировоззрения Платона определяю цель и свойства его литературной деятельности. Въ четвертой проверяю добытые результаты анализомъ свидетельствъ о философахъ. Пятая глава должна содержать анализъ свидетельствъ о поэтахъ, шестая – о риторахъ, седьмая – о политикахъ, восьмая – о софистахъ. Въ девятой я изложу причины господствующаго взгляда на значение Платона какъ историческаго свидетеля. Наконецъ, десятая будетъ содержать критический анализъ свидетельствъ о софистахъ всехъ остальныхъ древнихъ писателей помимо Платона. Внешния причины вынуждаютъ меня разделить настоящий трудъ на две части и выпустить первую раньше ГХo oй. Заканчиваю первую часть четвертой главой, такъ какъ начиная съ пятой перехожу изъ области чисто философскихъ вопросовъ въ область вопросовъ культурныхъ. Вторая часть разработана мною во всехъ подробностяхъ. Поэтому большихъ задержекъ въ ея опубликовании не предвидится. Темъ не менее вследствие ея значительнаго объема она не можетъ появиться раньше будущаго года. Вопросы, которые я обсуждаю, не новы. Иные разсматривались десятки, другие сотни и быть можетъ даже более разъ. Считаю поэтому необходимымъ съ самого начала предварить, что нового предлагаю я по этимъ старымъ вопросамъ. Ограничиваясь пока первой частью, могу отметить следующее. Методология Платона изложена на новыхъ основанияхъ и въ новомъ свете. Впервые данъ систематический сводъ всехъ свидетельствъ Платона о философахъ. Впервые эти свидетельства освещены изъ общаго учения Платона и изъ учений съ нимъ сродныхъ и ему противоположныхъ. Въ свидетельствахъ о Сократе указаны новыя стороны (въ вопросе объ отрицательномъ характере деятельности Сократа, объ отношении его учения къ идеологии, объ его взгляде на математику и проч.). Диалектика тожественнаго и иного въ "Софисте" представлена какъ высший синтезъ Платонова мировоззрения. Пифагорейские элементы Платонизма выяснены более обстоятельно, чемъ въ трудахъ предшествовавшихъ изследователей. Объяснение процесса образования мировой души въ "Тимэе" совершенно новое. Свидетельства о Циникахъ и Мегарикахъ подвергнуты коренному пересмотру, приведшему къ взглядамъ противоположнымъ господствующимъ. Наконец, впервые сделана попытка фактическими сопоставлениями показать неосновательность общераспространеннаго предубеждения противъ Платона какъ менее достовернаго, въ сравнении съ Аристотелемъ, свидетеля въ истории греческой философии. Разумеется, не все то хорошо, что ново. Очень возможно, что предлагаемое мною новое хуже старого, въ особенности тамъ, где мне приходится идти въ разрезъ съ господствовавшими въ течение тысячелетий мнениями, поддерживаемыми къ тому же первейшими авторитетами современной науки. Kaк бы то ни было, мною сделано безусловно все, что отъ меня зависело, для правильнаго решения вопроса. Отъ начала до конца весь мой трудъ совершенно самостоятельное изслбдование, основанное на долгомъ изучении первоисточниковъ. Къ изучению я приступилъ не ради настоящаго вопроса, но самый вопросъ былъ внушенъ изучениемъ. Мне поэтому не приходилось подбирать доводовъ, но лишь ихъ собирать. Основываясь на первоисточникахъ, я не оставилъ безъ внимания ни одного изъ изве стныхъ и доступныхъ мне изследований по разсматриваемымъ вопросамъ и всеми ихъ указаниями, после предварительной проверки, воспользовался. Зная, какъ часто и отъ автора и отъ читателя ускользаетъ ошибка вследствие неточной постановки вопроса, нераздельности доказательствъ, неясности изложения, многословия, я старался о возможно определенной формулировке задачъ изследования, раздельности въ построении анализа, языке ясномъ, точномъ и сжатомъ. Что бы при изложении чужихъ мнений не вноситъ ничего ни изъ своихъ недостатковъ, ни изъ своихъ излишествъ, я всегда, насколько позволяла литературная форма, придерживался какъ можно ближе подлинника и старательно избегалъ въ историческомъ изложении смешиватъ свою мысль съ чужою... Об авторе
Гиляров Алексей Никитич Выдающийся отечественный философ, психолог, литературовед. Родился в Москве, в семье известного философа, издателя и публициста Н. П. Гилярова-Платонова. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Некоторое время учился в Париже у известного психиатра и психолога Ж. Шарко. С 1885 г. — приват-доцент Московского университета. В 1887 г. перевелся на кафедру философии Киевского университета. В 1888 г. защитил магистерскую, а в 1892 г. — докторскую диссертацию; с 1891 г. — профессор. Одновременно с преподаванием философии занимался проблемами экспериментальной психологии, литературоведения, а также организовал в Киевском университете химическую лабораторию, в которой в 1894–1902 гг. вел исследования в области органического синтеза. В 1922 г. был избран академиком Украинской академии наук по социально-экономическому отделению.
В своих первых трудах А. Н. Гиляров, под влиянием изучения истории философии, показывал, что философия не может быть наукой; он видел в ней попытку примирить две вечно враждующие в нашей жизни истины — истину ума и истину сердца. Из всех философов самым ярким представителем такого взгляда был для него Платон. Рассматривая материю и дух как два определения одной первоосновы, определяющей и внешнюю природу, и внутренний мир человека, А. Н. Гиляров склонялся к примирению материального и идеального в духе пантеизма. Основу его историко-философской концепции составляет истолкование им философии как мировоззрения, задающего человеку систему координат миропонимания, самосознания и поведения. Идеи А. Н. Гилярова оказали влияние на многих его коллег и учеников, в числе которых были выдающиеся философы и психологи — В. В. Зеньковский, Г. Г. Шпет, П. П. Блонский, В. Ф. Асмус и другие. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||