Долгов Б.В. Феномен "Арабской весны" 2011--2016 гг.
: Причины, развитие, перспективы: Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Алжир. Изд. стереотип.

Оглавление

Введение

Феномен "арабской весны", повлекший за собой значительные социально-политические изменения в целом ряде арабских стран и во многом повлиявший на глобальную ситуацию в мире, продолжает оставаться наиболее актуальной темой для исследователей-востоковедов. Что касается термина, определяющего данный феномен, то, наряду с названием "арабская весна", некоторые исследователи используют другое – "арабское пробуждение". Ряд экспертов считает также, что термин "арабская весна" применим только к начальному этапу данного явления, характеризовавшемуся протестными выступлениями против правящих режимов в Тунисе и Египте. Затем наступил этап, который должен определяться другим названием, так как в этот период в действие вступили другие политические силы и внешние акторы. Автор согласен, что могут применяться и другие названия. Тем не менее, мы используем термин "арабская весна", как наиболее устоявшийся в работах на данную тему.

За последнее время появилось достаточно много публикаций, как отечественных, так и зарубежных, пытавшихся объяснить события "арабской весны". Авторы выдвигали в качестве причин ее начала отдельные факторы и различные версии, от действий пресловутого "вашингтонского обкома" до теории цикличности протестных выступлений в арабском мире. Тем не менее, ощущается недостаток в комплексном анализе глубинных причин и движущих сил "арабской весны". В данной работе делается попытка восполнить этот пробел. При этом упор делается на анализе социально-экономической, политической и религиозной ситуации в каждой стране, влиянии внутренних и внешних факторов с тем, чтобы дать объективную картину происходивших событий, опирающуюся на научную методологию, документальные источники и научную литературу. А также на личные впечатления от пребывания в Тунисе, Египте, Алжире и Сирии, где автор неоднократно бывал после начала конфликта в 2011–2015 годах и имел беседы, как с представителями правительственных структур, так и различных религиозных и общественно-политических организаций, в том числе оппозиционных. Для исследования выбраны страны, в которых наиболее ярко проявились различные варианты "арабской весны". Тунис и Египет, где главными причинами протестных выступлений явились внутренние факторы. Ливия и Сирия, в которых определяющими факторами стало внешнее вмешательство и поддержка оппозиционных исламистских движений извне. Алжир, страна, руководству которой удалось предотвратить негативные последствия "арабской весны". В отдельную главу выделено рассмотрение феномена "исламского государства" (ИГ), сформировавшегося на части территории Сирии и Ирака, контролируемой радикальными исламистами. Возникновение ИГ, как очага радикального исламизма, явилось в достаточной мере следствием политики стран Запада и монархий Персидского залива по поддержке вооруженных исламистских группировок, боровшихся против режима Башара Асада. В данной монографии не рассматриваются такие важные арабские страны, также затронутые "весенними ветрами", как Марокко, Иордания, Бахрейн, Йемен, Саудовская Аравия, так как происходившие здесь процессы характеризовались достаточной специфичностью и требуют отдельного исследования, которое автор предполагает осуществить в следующей работе. Автор выражает искреннюю благодарность рецензентам монографии д. и. н. Орлову В.В. и д. п. н. Малышевой Д.Б., а также ответственному редактору д. и. н. Звягельской И.Д. и всем коллегам по ИВ РАН, давшим полезные советы и замечания при обсуждении монографии.

***

Массовые выступления протеста, охватившие арабский мир в 2011–2016 гг., затронули целый ряд стран: Тунис, Египет, Алжир, Марокко, Иорданию, Ирак, Йемен, Бахрейн, Судан, Ливан, Ливию, Сирию. Попытки проведения антиправительственных манифестаций имели место в Кувейте и в восточных районах Саудовской Аравии.

Первыми результатами протестных движений, получивших название "арабской весны" или "арабского пробуждения", стали свержение правящих режимов в Тунисе и Египте, крушение такового в Ливии, трансформация режима в Йемене, а также продолжающееся противостояние вооруженной оппозиции с властями в Сирии. В Тунисе, Египте, Йемене главными причинами социального протеста, что по своей сути представляла собой "арабская весна", явились внутренние факторы, а именно: социально-экономический кризис, коррупция и непотизм правящего режима, отсутствие подлинных демократических свобод. В то же время крушение режима в Ливии и вооруженное противостояние в Сирии при наличии, хотя и в меньшей степени, аналогичных внутренних проблем характеризуется активным вмешательством внешних акторов. Социальный протест в каждой стране арабского мира обусловлен спецификой исторического развития, социально-экономической, политической, религиозной ситуацией. Так, например, в Алжире протестное движение, охватившее 20 из 48 провинций страны, тем не менее, не привело к крушению режима. Как в силу адекватных мер властей, так и ввиду того, что большая часть алжирского общества, имевшего трагический опыт десятилетнего вооруженного противостояния с радикальным исламизмом, не поддержала протесты.

Глубинные причины кризисных явлений в арабском мире связаны, прежде всего, с наличием таких острых социально-экономических проблем, как безработица, низкий уровень жизни и ее качество, отсутствие социальных лифтов и жизненных перспектив для значительной части молодежи. Важными факторами недовольства и социальной напряженности были также коррупция правящего режима, многолетнее авторитарное правление одного лидера, использование его кланом и окружением всех финансово-экономических преимуществ, связанных с обладанием политической властью, злоупотребления и всевластие полицейского аппарата, отсутствие реальных демократических свобод при формальном их провозглашении. В отличие от революционных и национально-освободительных движений XX века, во главе которых выступали политические партии и их лидеры, движущей силой протестных выступлений "арабской весны" явилась диссидентски настроенная, зачастую безработная, молодежь. Их инициировали молодые пассионарные кибер-активисты, блоггеры и пользователи Интернета, призывавшие на манифестации тысячи своих сверстников-сторонников. В Тунисе, например, таковым был Слим Амаму (род. в 1978 г.), ставший министром по делам молодежи и спорта в пост-революционном тунисском правительстве. Он работал с веб-системами в компании Alixys и имел возможность обращаться к 20 тысячам пользователей Интернета. В случае с Египтом можно назвать Ваэля Гунима (род. в 1981 г.), сотрудника компании Google, создавшего свой сайт "Мы все Халиды Саиды" в память молодежного лидера-блоггера, забитого насмерть полицейскими в Александрии. В Ливии Мухаммед Наббус (1983–2011), один из активистов оппозиционной молодежной организации, создал сайт Свободная Ливия (Либийа хурра – араб. яз.). Он погиб во время столкновений с правительственными войсками в Бенгази.

Необходимо отметить, что в большинстве арабских стран молодые люди в возрасте до 35 лет составляют до 50  они в большей степени страдают от нерешенности социально-экономических проблем. Так, например, безработица среди этой категории населения достигает 50  безработными оказывается большое число дипломированных специалистов (особенно по гуманитарным специальностям) изÍза отсутствия рабочих мест. Они не могут применить свои знания, занять достойное место в обществе, что было особенно характерно для Туниса и Египта. Чтобы иметь средства к существованию, молодые люди вынуждены заниматься розничной торговлей и всевозможным мелким бизнесом, что не дает им достойной зарплаты. По этой причине они зачастую не имеют возможности создать семью, что является немаловажной проблемой, так как семейные ценности в арабо-мусульманском обществе занимают достаточно важное место. Представитель именно этой части молодежи предпринял акт самосожжения в Тунисе после того, как полицейские конфисковали его товар (лоток с фруктами), что послужило своеобразной искрой, из которой разгорелось пламя тунисского социального взрыва. Затем попытки самосожжения молодых безработных были предприняты в других арабских странах (в Египте молодой безработный пытался сжечь себя перед зданием парламента). В то же время среди этой категории населения в большей степени наблюдается рост гражданского самосознания и стремление пользоваться демократическими свободами. Причем здесь не последнюю роль играют современные электронные средства массовой информации (в арабских странах достаточно развито спутниковое телевидение и сети интернет-кафе, которые относительно дешевы и доступны для всех слоев населения). Одним из главных внешних факторов, повлиявших на обострение социально-экономических проблем, переживаемых арабским миром, стал мировой финансово-экономический кризис. Он начался в 2008 г. и затронул, хотя и в разной степени, экономики всех арабских стран. Достаточно симптоматично в этой связи звучали высказывания ряда государственных и общественно-политических деятелей в странах Западной Европы о том, что спекуляции транснациональных корпораций с ценами на продовольствие, приведшие к их резкому повышению, стали одной из причин усиления протестных движений в развивающихся странах и начала "арабской весны". В то же время в ее ходе наблюдалось усиление как внутри, так и межконфессиональных противоречий, обусловленное особенностями этих процессов в различных странах.

В протестных выступлениях принимали участие либерально-демократические, левые, националистические силы. Что касается исламского фактора, то он в них не играл главной роли. Более того, в Египте "Братья-мусульмане" в начале протестных движений дистанцировались от них, заявив, что не участвуют в выступлениях против режима. Движения политического ислама присоединились к протестующим на последующем этапе. Тем не менее, после свержения диктаторских режимов именно партии, исповедующие политический ислам, вышли на политическую авансцену в результате демократических выборов и свободного волеизъявления народа. Поддержка исламистов значительной частью населения была обусловлена, во-первых, тем, что в них видели силу, реально боровшуюся с диктаторскими режимами и пострадавшую от его репрессий. Во-вторых, тем, что они предлагали путь развития, основанный на исповедуемых большинством населения традиционных исламских ценностях, и, как ожидали голосовавшие за них, альтернативный тому, что реализовывали обанкротившиеся коррумпированные режимы. В то же время руководители движений политического ислама, приходившие во власть, провозглашали себя общенациональными лидерами и выразителями интересов всех граждан вне зависимости от конфессиональной и национальной принадлежности. Этот тезис привлекал многих, в том числе тех, кто не разделял концепций политического ислама, но, тем не менее, выступал против прежнего диктаторского режима. Так, например, в Египте во время второго тура президентских выборов в 2012 г. многие сторонники левой и насеристской идеологии отдали свои голоса представителю "Братьев-мусульман" Мухаммеду Мурси, видя в нем альтернативу его оппоненту Ахмеду Шафику, который для многих египтян ассоциировался с обанкротившимся режимом Мубарака. В Тунисе так же, как в Египте, значительная часть населения голосовала за лидеров исламистской партии "Нахда" ("Возрождение") как за подлинных борцов с полицейским коррумпированным режимом Бен Али.

После крушения авторитарных режимов в этих странах возникла реальная возможность построения более справедливого и демократичного государственно-политического устройства, которое отражало бы интересы большинства граждан и было бы основано на общности исторических традиций и исламской религии, толерантной к другим конфессиям, о чем говорили лидеры политического ислама. Ее реализация во многом зависела от общих усилий и нахождения консенсуса между исламистскими силами, пришедшими во власть, и другими политическими движениями, также боровшимися с диктаторскими режимами. Однако у исламистских лидеров возобладала тенденция к монополизации власти и реализации своих партикуляристских целей по воплощению суннитского "исламского проекта". Такая их позиция вызвала разочарование и недовольство политических сил, которые принимали участие в свержении диктаторских режимов. Они чувствовали себя оттесненными от реальной власти и принятия решений по дальнейшему развитию страны и видели, что плодами революции воспользовались движения политического ислама. Наряду с обострением социально-экономических проблем и осложнением ситуации с общественной безопасностью, политика исламистских лидеров по усилению роли ислама в общественно-политической жизни провоцировала обеспокоенность и протест части населения, которая стремилась сохранить светские ценности. Такая ситуация вела к размежеванию в обществе и усилению социальной напряженности.

Одним из последствий прихода во власть умеренных суннитских исламских движений стала возможность выхода на политическую сцену сил, исповедующих более радикальные концепции политического ислама, такие как салафизм и такфиризм. Салафиты в Египте сформировали политические партии "Нур" ("Свет"), "Асала" ("Подлинность"), "Салафитский призыв". Некоторые из египетских радикальных групп, а именно "Джамаа исламийя" ("Исламская группа") и "Джихад исламий" ("Исламский джихад"), заявили об отказе от джихадистских идей и также приступили к созданию политических партий, таких, например, как "Партия реформы и развития". Аналогичные процессы имели место и в других странах, затронутых "арабской весной". С одной стороны это можно рассматривать как положительный момент, так как данные группировки, выходя из подполья и отказываясь от радикализма, легально участвовали в общественно-политической жизни. Наряду с этим, в то время как лидеры умеренных исламистских движений провозглашали политику межконфессионального и межнационального согласия, экстремистская часть этих движений зачастую подвергала критике такую политику за излишнюю, с их точки зрения, умеренность и нежелание воплощать "подлинный ислам", разжигая тем самым внутри конфессиональные противоречия. Радикальные суннитские группировки провоцировали столкновения между различными конфессиями и общинами как внутри страны, так и, равным образом, пытались экспортировать свою джихадистскую практику. Примером этому является участие сотен радикальных исламистов в зонах конфликтов в Йемене, Ливии, Сирии, Ираке и в странах африканского Сахеля. Усиление социальной напряженности и политической нестабильности вело к подъему политического и религиозного экстремизма. Участились случаи столкновений радикальных исламистов, как с политическими оппонентами, так и с этническими и конфессиональными меньшинствами в Египте, Йемене, Ливии, Тунисе, Сирии. В наибольшей степени это касалось представителей христианских общин, что вызывало их эмиграцию. Некоторые исследователи говорят даже об исходе христиан с Арабского Востока. В то же время сохранение внутри- и межконфессионального и межэтнического мира является одним из основных условий демократического развития. В конечном итоге, только в условиях внутренней стабильности и доверия к власти со стороны всех слоев общества возможно приступить к решению задач по улучшению социально-экономической ситуации.

В то же время в ходе политических изменений в ряде стран арабского мира наметилось обострение отношений между суннитами и шиитами. В какой-то мере оно обусловлено усилением суннитской риторики (издание фетв, антишиитские заявления и выступления) в мусульманской среде ведущих суннитских государств, а также в странах, где действовали движения "арабской весны". Немаловажным фактором является противостояние суннитских монархий Персидского залива с шиитским Ираном, имеющее место со времен Исламской революции 1979 г. После событий "арабской весны" это противостояние усилилось. С одной стороны, это связано со стремлением ведущих суннитских стран использовать "арабскую весну" для расширения своего влияния в арабо-мусульманском мире, а с другой – с конфликтом в Сирии. В нем суннитские страны поддерживают оппозиционные радикальные суннитские группировки, выступающие против сирийского, преимущественно алавитского руководства, которое рассматривается ими как "не истинно мусульманское", а также как союзник шиитского Ирана. Сирийский кризис, продолжающийся с марта 2011 г., привел к многим десяткам тысяч жертв, в том числе среди гражданского населения, появлению сотен тысяч беженцев, огромным материальным потерям, разрушению исторических и культурных памятников и инфраструктуры страны. Продолжение конфликта грозит возможным геноцидом конфессиональных и этнических меньшинств. Кризис в Сирии приобрел глобальный характер, который характеризуется вмешательством в него в той или иной степени внешних акторов и его распространением на соседние страны региона. В сирийском конфликте в рядах вооруженных антиправительственных группировок участвуют наиболее экстремистские силы мусульманского мира, стремящиеся военным путем свергнуть действующее руководство страны. Такая ситуация ведет к созданию в Сирии очага радикального исламизма. Это, в свою очередь, грозит не только разрушением государственности Сирии, но и распространением угрозы экстремизма и терроризма, как в регионе, так и за его пределами. Примером реализации такого сценария стало создание в 2014 г. так называемого "исламского государства" (ИГ) на части территории Сирии и Ирака и его террористической экспансии в 2014–2016 годах в регионе.

Об авторе

Долгов Борис Васильевич

Востоковед-арабист, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН, член Союза писателей России. Окончил Институт стран Азии и Африки МГУ имени М. В. Ломоносова. Специализируется по новой и новейшей истории арабо-мусульманского мира и мусульманских диаспор в Западной Европе. В ходе практической деятельности и научных командировок неоднократно бывал на Арабском Востоке и в странах Западной Европы. Работал в Египте, Тунисе, Алжире, Йемене, Бахрейне и Сирии, которую неоднократно посещал в 2011–2021 гг., а также во Франции. В круг его научных интересов входят вопросы, связанные с современной социально-политической эволюцией арабо-мусульманского мира и возникновением и практикой движений политического ислама. Б. В. Долгов входит в группу экспертов по международному антиэкстремистскому сотрудничеству при МИД России.

Б. В. Долгов — автор более 100 научных работ, в том числе монографий «Исламистский вызов и алжирское общество: 1970–2004 гг.», «Арабо-мусульманское сообщество во Франции: Исламская идентификация и светская демократия (1980–2016 годы)» (URSS), «Исламистское движение в Алжире и Тунисе: 1970–2017 гг.» (URSS), «Сирийское противостояние: внутренние и внешние факторы (2011–2021 гг.)» (URSS), «Феномен „Арабской весны“ и ее последствия: 2011–2020-е годы» (URSS), а также целого ряда статей по проблемам современной социально-политической эволюции арабо-мусульманского мира и арабо-мусульманской диаспоры в Западной Европе. Соавтор коллективных монографий «Арабский мир после Арабской весны», «Арабский кризис и его международные последствия» (URSS), «Исламские радикальные движения на политической карте современного мира» (URSS), «Арабский кризис: Угрозы большой войны» (URSS). Среди последних работ автора — статьи «„Мягкая“ и „жесткая“ сила Европы на Ближнем и Среднем Востоке» (Актуальные проблемы Европы; 2014), «Ислам во Франции: мусульмане и светская республика» (Восток (Oriens); 2015), «Сирийский кризис и радикальный исламизм» (Азия и Африка сегодня; 2016), «Кризис в Арабском мире и политический ислам» (Азия и Африка сегодня; 2020), «Сирийский кризис (2011–2020): начало» (Восток (Oriens); 2020), «Россия и Турция в региональном и геополитическом пространстве» (Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право; 2021).