|
Оглавление
Вместо предисловия
Памяти
Максима Максимовича
Кенигсберга
Двумя обстоятельствами затруднялось до сих пор усвоение наукою общих лингвистических идей Гумбольта. Основная работа Вильгельма Гумбольта, излагающая его принципиальные взгляды на природу языка, была издана его братом после смерти автора, – знаменитое Введение к исследованию яванских языков: Ueber die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren Einfluss auf die geistige Entwickelung des Menschengeschlechts, 1836. Она, следовательно, была лишена последней авторской редакционной заботы. А, может быть, как отмечает Дельбрюк, и возраст автора играл свою роль. Но только нельзя отрицать, что изложение у Гумбольта – трудное, спутанное и даже противоречивое. Прав Дельбрюк, когда говорит, что здесь "собственные воззрения Гумбольта часто носятся скорее, как дух над водами, чем допускают облечение их в форму, не вызывающую недоразумений, пригодную для дидактической передачи" (Vergl. Synt. I, 38). Второе обстоятельство: Штейнталь, "ученик, истолкователь и продолжатель", а также и популяризатор идей Гумбольта, по умственному складу, тенденциям и соответствию своей психологистически-нивелирующей эпохе, был менее всего призван к тому, чтобы найти адекватную форму для того "духа", о котором говорит Дельбрюк. Попытку Пота (A.F.Pott) вновь возбудить интерес к подлинному Гумбольту, переизданием его труда, можно назвать преждевременною для нас, но запоздалою для своего времени, – уже Уитней характеризовал отношение своего времени к Гумбольту, как такое, когда его "превозносят, не понимая и даже не читая" (St. on The Origin of Lang. 1872, p.3). С тех пор многое изменилось. Общие идеи Гумбольта приобретают для лингвистики значение принципов. Поэтому, их судьба связывается не только с историей самого языкознания, но и с судьбами философии. Тот возрождающий поворот в философии, который начался еще в конце прошлого века и который прекращал запальчивые, но безрезультатные метафизические пререкания спиритуалистических, материалистических и монистических космологии, стал началом критического пересмотра прежних грандиозных философских построений с целью извлечения из них того, что в них было жизнеспособного, и развития его в положительном направлении. В связи с этим общим поворотом, внешним поводом для нового, внимательного изучения идей Гумбольта послужило, начатое в 1903 году Прусской Академией Наук, новое издание сочинений Гумбольта, вызвавшее уже ряд выдающихся исследований о разных частях его учения. Ныне нужно радикально изменить суждение Уитнея и признать, что только "не понимая и даже не читая" можно было бы зачислять Гумбольта в разряд писателей, чье мнение потеряло Значение для современной науки. Нижеследующее изложение имеет в виду одну из проблем, выдвинутых Гумбольтом, но, как представляется автору, одну из плодотворнейших. Оно базируется, главным образом, на основном, вышеназванном, его принципиальном сочинении. Преследуя в своем изложении, между прочим, задачи популяризации, автор допускал повторения, которые не всегда могут быть оправданы его диалектическими намерениями, и объясняются целями дидактическими. В интересах последних, может быть, следовало бы, как принято, ввести в изложение некоторое количество так называемых "примеров". Но, по правде, бывает как-то неловко, – за автора или читателя? – когда серьезная речь начинает походить – то ли на сборник школьных упражнений, то ли на "самоучитель" иностранного языка. На школьников и самоучек эта книга все-таки не расчитана. Кроме того, всегда думается, читатель, если он уловил мысль автора, сам, в собственном запасе, найдет нужные ему примеры. И ему ведь важнее научиться применять, чем примерять. – Подзаголовком, указывающим на характер настоящей работы, автор получил право сократить эти предисловные строки. Если бы автор был вообще смелее, он, наверное, прибавил бы к словам "этюды и вариации" еще один музыкальный термин: "и фантазии"... (В основу этой работы положен доклад, читанный автором в 1923 г. в Комиссии по изучению художественной формы при Философском отделении Академии Художественных Наук.) Об авторе
Густав Густавович Шпет родился в 1879 г. в Киеве. С 1989 г. учился на физико-математическом и историческо-филологическом факультетах Киевского университета. После окончания учебы преподавал в Московском университете и других учебных заведениях, в 1910–1913 гг. стажировался за границей, и в Геттингене слушал лекции Э.Гуссерля – основателя феноменологии. В 1916 г. защитил магистерскую диссертацию "История как проблема логики". Самыми плодотворными в философском творчестве Г.Шпета были 1914–1919 годы. В эти годы им были написаны такие фундаментальные труды, как "Явление и смысл", "Герменевтика и ее проблемы", статьи в философском ежегоднике "Мысль и слово", книги о Лаврове и Герцене, "Очерк развития русской философии" и др. Эти работы сделали его заметной фигурой в российской науке. В послереволюционные годы Г.Шпет активно участвовал в работе Московского лингвистического кружка. В середине 1920-х гг. он стал вице-президентом Государственной академии художественных наук. В последние годы жизни много занимался переводами (Диккенса, Байрона, Шекспира; осуществил перевод "Феноменологии духа" Гегеля). |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
