|
Оглавление
Предисловiе (отрывок)
Словами "мiровая скорбь" принято обыкновенно обозначать ту, до крайности доведенную, пессимистическую оценку всего мiропорядка, которая въ сужденiяхъ, чувствахъ и мечтахъ многихъ людей проступала такъ ярко наружу въ конце XVIII-го и въ начале XIX- o века. Понятая въ этомъ смысле мipoвая скорбь -- совсемъ особое проявленiе человеческой психики въ определенный моментъ ея историческаго развитiя. На рубеже двухъ последнихъ вековъ, прожитыхъ человечествомъ, въ эпоху ломки всвхъ внутреннихъ и внешнихъ устоевъ жизни, скорбный взглядъ на судьбу человека, безнадежная печаль объ его умственной и нравственной немощи, безпощадное осужденiе его какъ личности и какъ члена общества -- было несомненно очень типичнымъ выраженiемъ личнаго и общественнаго самосознанiя. Если не иметъ въ виду некоторыхъ особенностей и крайностей пессимистической мiрооценки, которыя именно для этой эпохи весьма характерны, то такое скорбное мiросозерцанiе -- покоющееся одновременно на житейскомъ опыте и на теорiи -- не представляетъ собой ничего новаго, ничего такого, что не имело бы прямыхъ аналогiй въ прошломъ. Черезъ полосы глубокой скорби о своей судьбе человечество проходило неоднократно за долгiй путь своего земного труда и страданiя. Корнями своими скорбь о мiре уходитъ въ глубокую древность, и если понимать ее въ смысле печальнаго раздумья надъ несовершенствомъ земного бытiя вообще, то такое раздумье не покидало человека съ первыхъ дней его сознательной жизни и, надо думатъ, не покинетъ и до его конечнаго исчезновенiя. Черезъ все веЬка тянется скорбная мысль человека, окрашивая собой религiозныя вЬрованiя, философскiя ученiя и поэтическiя грезы. Востокъ и западъ совпадаютъ въ такой пессимистической оценке бытiя -- и съ древнейшихъ временъ, чрезь античную древностъ, чрезъ средневековье, передаются новому и новейшему времени эти печальныя мысли и настроенiя, которыя то нарастаютъ, то убываютъ, въ зависимости отъ условiй, въ которыхъ протекаетъ жизнъ человечества. Нетъ такого времени, когда бы ихъ небыло, -- этихъ скорбныхъ спутниковъ прогресса, хотя оченъ редки и такiя времена, когда скорбъ о мiрЬ настолъко силъна въ душе человека, что гаситъ въ немъ волю къ жизни и учить его нелюбить, презирать и ненавидеть то, что любить онъ призванъ самой природой. Но пустъ даже крайнее пессимистическое мiросозерцанiе, какъ личная исповедъ того или другого философа, поэта или вообще мыслящаго и чувствующаго человека -- явленiе обычное во все времена; такая повышенная острая скорбъ какъ поветрiе, какъ исповЬдъ одного или несколъкихъ поколенiй, -- событiе болъшой редкости и показателъ совершенно исключителънаго психическаго потрясенiя. Эпидемическое развитiе крайняго скорбнаго взгляда на мiръ и человека подмечается лишъ въ особые, решаюпiiе моменты кулътурной жизни народовъ. Естъ эпохи во всемiрной исторiи, отмеченныя необычайно напряженнымъ подъемомъ всехъ духовныхъ силъ человека, эпохи смелаго, ни передъ какой ломкой не останавливающагося суроваго анализа, какимъ растревоженный разумъ отвЬчаетъ на запросы жизни; эпохи особеннаго просветле нiя сердца, когда человекъ, оскорбленный зломъ и неправдой мiра; готовъ на все лишенiя, все жертвы и страданiя, дишь бы отстоять тотъ гуманный идеалъ, въ осуществленiи котораго онъ видитъ единственно разумный и допустимый смыслъ жизни; наконецъ, эпохи сильнаго возбужденiя фантазiи, которая, въ угоду разуму или нравственному чувству, произвольно истолковываетъ прожитую жизнь и допускаетъ еще большiй произволъ въ обрисовке той жизни, которая должна наступитъ и оправдатъ все выкладки разума и все чаянiя сердца. Такiя знаменательныя эпохи обновляютъ все духовное внутреннее содержанiе жизни и потому, конечно, изм.еняютъ и ея вн ешнiя формы. Съ этихъ эпохъ мы ведемъ новое историческое летосчисленiе; оне стоятъ на рубеже длинной вереницы летъ, замыкая пройденный этапъ цивилизацiи и открывая собой новую эру. Оне требуютъ отъ человека страшно повышенной и напряженной деятелъности всехъ его духовныхъ силъ и тотъ, кто ищетъ разгадки или, веpнее, проявленiя тайнъ человеческой психики, тотъ именно въ эти эпохи всего ближе можетъ подойти къ этимъ тайнамъ. Въ такiя эпохи повышенiе и углубленiе скорбнаго взгляда на жизнъ -- явленiе обычное, и объясняется оно темъ страхомъ, темъ чувствомъ ответственности, которое охватываетъ душу человека, когда онъ становится лицомъ къ лицу съ великими задачами своего земного призванiя. Онъ чувствуетъ, что жизнь требуетъ полнаго обновленiя, внутренняго и внешняго, онъ сознаетъ, какая страшная задача ложится на его плечи; онъ начинаетъ строже относиться къ себе и къ ближнему, и онъ становится более чутокъ къ темъ грехамъ и несовершенствамъ, къ тому злу, которое онъ ощущаетъ внутри себя и видитъ вокругъ себя... Об авторе
 Котляревский Нестор Александрович Выдающийся отечественный историк литературы, литературный критик, публицист. Родился в Москве, в семье известного филолога-слависта, археолога и этнографа А. А. Котляревского. Учился в коллегии Павла Галагана (Киев) и на историко-филологическом факультете Московского университета (1881--1885); получил степень магистра всеобщей литературы. Преподавал историю иностранной литературы в Императорском Александровском лицее и на высших женских (Бестужевских) курсах. Состоял начальником репертуара русской драмы Императорских театров, членом редколлегии журнала "Вестник Европы", принимал участие в делах Литературного фонда. В 1906 г. избран почетным академиком по разряду изящной словесности, а в 1909 г. --- ординарным академиком по отделению русского языка и словесности Императорской академии наук. Первый директор Пушкинского дома (с 1910 г.).
Н. А. Котляревский --- автор многих книг и статей о русской литературе, в совокупности составивших обширный обзор лирики, эпоса, драмы и критики во времена императоров Александра I и Николая I. В 1891 г. вышла его книга: "М. Ю. Лермонтов. Личность поэта и его произведения", в которой, опираясь на накопившиеся к тому времени биографические материалы, он дал общую характеристику личности поэта и изложил развитие его поэтического творчества. Эта книга, как и работа "H. В. Гоголь. Очерк из истории русской повести и драмы" (1903), была неоднократно переиздана. Появившиеся в разных журналах 1900-х гг. статьи Н. А. Котляревского о других писателях собраны им в книге "Старинные портреты" (1907); здесь даны характеристики Баратынского, Веневитинова, Одоевского, Белинского, Тургенева, А. К. Толстого и других. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||