Скворцов-Степанов И.И. Очерк развития религиозных верований Изд. стереотип.

Содержание

Очерк развития религиозных верований (отрывок)

I

Свирепыми пытками и кострами, уничтожением городов, опустошением целых областей карала церковь за всякое нападение на феодальный строй общества и в особенности на ее собственные доходы.

Такими же способами старалась она искоренить зародыши научного понимания мира. Оно ведь тоже несло за собою угрозу полного уничтожения церковных доходов.

Те абсолютно бесспорные положения, которые в настоящее время усваивает всякий школьник, в свое время были объявлены церковью еретическими и преследовались посредством тюрем, пыток и костров.

Однако и после того как, несмотря ни на что, возникла и упрочилась светская наука, она, развиваясь преимущественно в христианских странах, долгое время оставалась в плену библейских воззрений. Несмотря на накопление фактов, свидетельствующих о глубокой древности человека и в особенности земного шара, ученые обуздывали, смиряли себя и подгоняли свои выводы к библейским легендам. Одни благочестиво отвергали заключения, к которым должны были бы прийти как ученые исследователи и старались уверить себя и других, будто земной шар существует всего около 7,5 тысяч лет.

В XVIII столетии начался более или менее решительный разрыв с легендами Библии, в которых стали открывать совершенно такие же фантастические рассказы о сотворения мира и первых людей, как существовавшие и существующие у ассиро-вавилонян, египтян, индусов, китайцев, греков, перуанцев, австралийцев, островитян-дикарей Тихого океана и т.д. И уже тогда увидали, что это – рассказы о сотворении не мира вообще, а лишь того или иного небольшого уголка земного шара.

Реакция на продолжительное время приостановила освобождение знания от цепей веры. Ученые принадлежали к господствующим классам и составляли часть этих классов. А революция показала, что религия может сыграть большую роль в деле обуздания эксплуатируемых. С этой точки зрения было бы рискованно отнестись к Библии, как к сборнику легенд, заслуживающему не большего доверия, чем сказания, священные для калмыков, киргизов, индусов или китайцев. Кювье и Ламарк, принадлежащие к числу величайших натуралистов XIX в., открыли, например, громадное количество фактов, которые показывали, что животные и растения не были созданы разом: современные животные и растения развивались из других, совершенно непохожих на них. Ученые видели, что в древнейших пластах земли сохранились остатки и следы животных и растений, непохожих на теперешние. Но наука долгое время не рисковала сделать из этих открытий единственно правильный и самоочевидный вывод. Она не сказала, что мир не был создан, что он не сотворен в шесть дней, а существовал и изменялся в течение огромного количества тысячелетий. Наука постаралась подогнать факты под Библию и стала говорить, что был не один, а несколько божественных творческих актов: бог несколько раз уничтожал созданное им и затем творил заново.

Конечно, библейские легенды не дают оснований для такого рода истолкований, как только что упомянутое. А с другой стороны, выходило, что бог, подобно ремесленнику, лишь постепенно совершенствовался в уменье работать.

С попами нельзя было ссориться. Они составляли один из элементов господствующих классов и были большой общественной силой. Да и сами ученые, принадлежащие к составу тех же классов, сознательно или бессознательно избегали всего, что было бы способно поколебать устои существующего общества. Притом все они вырастали в условиях, которые с самого начала убивали критическое отношение к "священным писаниям" и вынуждали нерассуждающее благоговение.

Реакция, наступившая после 1848 г., опять надолго задержала научные исследования в области религии, но на этот раз главным образом по истории христианства: историческая критика умолкла, когда она подходила к легендам так называемого Нового завета. Фактов, совершенно несогласимых с ветхозаветными мифами, накопилось так много, что этими мифами пришлось пожертвовать.

Ляйель в истории земли (тридцатые годы XIX в.) и Дарвин в истории животного и растительного мира и человека (конец пятидесятых годов и шестидесятые годы) уже мало считались с привычными религиозными представлениями христианских народов.

Современная геология определяет древность твердой коры земного шара миллионами лет, древность человека – сотнями тысячелетий. И эти цифры все более возрастают по мере того, как находятся новые остатки первобытного, "доисторического" человека.

Литература. О продолжительности существования земли – проф. А.П.Павлов. Очерк истории геологических знаний. Гос. изд., 1921, гл.VI–XII (39–70 стр.). О древности человека – Дж.Леббок. Доисторические времена. М., 1876, гл. ХII (311–338 стр.). Чрезвычайно устарела. Г.Обеpмайер. Доисторический человек. Изд. Брокгауз-Ефрон, 1913, гл.VII (377–393 стр.). Эта книга – вообще наиболее обстоятельная и современная сводка данных о доисторическом человеке. Недостаток ee – чрезвычайная обширность (кроме того, она редка). Краткую сводку современных научных воззрений на развитие живой материи, психической жизни и человека представляет И.Степанов. Исторический материализм и современное естествознание. Марксизм и ленинизм. Гос. изд., 1924. В данной связи следует указать на гл.II–VII. Пользуясь подробным оглавлением, читатель легко найдет необходимые страницы. Более сжато о том же см. И.Степанов, послесловие ко 2-му изданию книги Гортера "Исторический материализм". Гос. изд., 1924. Об озлобленной борьбе религии против науки – небольшой, но очень содержательный очерк: М.Шейнман. Огнем и кровью во имя бога. – Сборник "Комсомольская пасха", М., 1922 (второе дополненное издание 1924 г.), изд. "Красная новь".

II

Древность остатков первобытного человека определяется по древности теологических пластов, в которых они найдены, по остаткам (костям) животных, которые служили этому человеку пищей, по сохранившимся от него изображениям этих животных древних геологических эпох: мамонта, бизона, благородного оленя и т.д. Очевидно, он был современником этих животных.

Опираясь на совокупность таких данных, современная наука пришла к выводу, что уже за десятки, даже за сотни тысячелетий до нашего времени человек научился делать орудия из грубо отесанных камней (палеолитическая или древнекаменная эпоха) и что пятнадцать или двадцать тысячелетий тому назад он начал отшлифовывать и вообще тоньше обделывать камни для своих орудий (неолитическая или новокаменная эпоха). Когда Австралия и некоторые острова Тихого океана были открыты европейцами, дикари, жившие там, еще не вышли из этой эпохи, да и теперь выходят из нее с большой медленностью.

О зародышевых религиозных представлениях ископаемого человека можно судить по тому, как он погребал мертвых, и опять-таки по сохранившимся от него изображениям, сделанным из кости и камня или начерченным и вырезанным на кости и камне.

Для истолкования этих находок приходится обращаться к данным относительно обычаев, обрядов и воззрения современных дикарей, стоящих на самой низкой ступени развития.

Но этот материал был испорчен при самом его собирании. Первыми европейцами, являвшимися во вновь открытые страны и на острова, были купцы и миссионеры (попы и монахи). В то время как купцы, не отличавшиеся от разбойников, предавались грабежу, миссионеры принимались за обращение дикарей в христианство и вступали с ними в разговоры о вере. Таким образом, о верованиях дикарей, еще не подвергавшихся европейским воздействиям, мы узнаем больше всего от людей, у которых не являлось ни малейшего сомнения в правильности, в историчности библейских легенд о сотворении мира и человека. Они не просто рассказывали о воззрениях дикарей, – они с самого начала их истолковывали, иногда самым диковинным образом.

Так, например, они увидели, что на островах Великого океана и в Перу, куда до того времени ни разу не ступала христианская нога, язычники знают изображение креста и поклоняются ему. Миссионеры решали: значит, какой-нибудь апостол был восхищен духом святым и перенесен в эти страны для проповеди христианства; только об этом не рассказано в "Деяниях" и "Посланиях " апостолов. На этом они успокаивались.

Только в новейшее время наука раскрыла, что крест является священным символом для многих древних, дохристианских религий и что он был таким символом уже для первобытных времен. Изучая развитие креста, наука показала, что его первобытная форма изображала инструмент, применявшийся для добывания огня, и что именно обычный способ добывания последнего послужил основой для мифов о рождении божественного младенца в яслях, о поклонении ему волхвов (или царей) и т.п.

Но ученые долгое время замалчивали, что христианство усвоило крест от тех языческих религий, среди которых оно возникло, и что легенда о повешении Иисуса на кресте появилась не раньше II в. нашего летосчисления (римляне не распинали преступников, не прибивали их руки и ноги гвоздями, что, однако, не делало смерть менее мучительной).

Миссионеры находили таких дикарей, у которых не было никакого представления о боге, но появилась вера, что в человеке два естества: тело и душа, которая, впрочем, со временем тоже умирает. Миссионеры начинали фантазировать: эти дикари – потомки Хама или потомки какой-нибудь народности, в свое время исповедовавшей христианскую или иудейскую веру. За грехи бог предал людей проклятию, и они, уже отпавшие от истинного бога, перезабыли почти все, что бог раскрыл Адаму, Аврааму, вообще праотцам, пророкам и апостолам. У них сохранились только смутные и скудные воспоминания из всего того, во что веровали их отдаленные предки.

А затем миссионеры смело шли дальше и начинали уверять, что обезьяны – потомки греховных людей, предавшихся дьяволу, что они представляют дальнейшую степень божественного возмездия по сравнению с дикарями.

Все, что миссионеры узнавали от дикарей, они с благочестивым усердием подгоняли под библейские легенды. В дикарских воззрениях они видели остатки библейских воззрений, осколки веры, полученной из откровений библейского и христианского бога. Им была чужда та мысль, что религии вообще развивались совершенно так же, как развивалась техника, экономическая жизнь, наука, как развивался сам человек. Они не хотели и не могли прийти к единственно правильному выводу: у древнейшего предка человека, едва выделившегося из животного царства, не было никаких представлений о боге, творце и вседержителе мира, не было зародышевой религии. Медленно зарождалось у него представление о душе. Только потом он стал приходить к более сложным религиозным представлениям. Дикарские религии превратились в более развитые: ассиро-вавилонскую, египетскую, финикийскую, персидскую первоначальную, иудейскую. Hо и в самых сложных религиях, несмотря на все их развитие, сохранилось много остатков (рудиментов) от дикарских и даже еще более первобытных воззрений.

Но испорчен не только первоначальный материал: нередко еще больше портят его историки культуры, подвергающие его разработке. И это тем более, что представители духовного сословия до сих пор занимали видное место среди исследователей древнейших ступеней человеческой культуры.

Как ни испорчен первоначальный материал благочестивыми христианскими исследователями жизни и быта дикарей и как ни запутан он при позднейшей обработке, при критическом отношения к нему он дает многое для того, чтобы установить, в каком порядке возникли и развивались религиозные представления человека.

Литература. О могильных изображениях, сохранившихся от ископаемого человека, – Обермайер, стр.485–500. Здесь же указания на страницы той же книги, дающие описание найденных могильников. К общей характеристике материалов для воссоздания первобытной истории человека см. А.Богданов и И.Степанов. Курс политической экономии, т.I. Вводные страницы к гл. "Первобытный родовой коммунизм" (в дальнейшем при ссылках на эту книгу я называю ее просто "Курс"). И.Степанов. Происхождение нашего бога. 2-е изд., М., 1924, изд. "Красная новь", гл.I (в дальнейших ссылках называется просто "Происхождение"). Для иллюстрации того, как дикарские воззрения отражаются на развитых религиях, см. И.Степанов. О таинстве святого причащения. М., 1924, изд. "Красная новь". Сильно устарели, очень многословны, но все еще полезны для общей характеристики "метода переживаний" (рудиментов) в истории культуры главы III и IV (стр.63–142) в книге Э.Тэйлор. Первобытная культура, т.I. СПб., 1896. Ряд фактов, указывающих, что религиозные эмоции не могут считаться безначальными, приведен у Д.Леббока. Доисторические времена. М., 1876 (есть новое издание), гл.XV. Курьезным образом один русский автор пытался опорочить Леббока по тому убийственному соображению, что он был банкиром и удостоен звания лорда, – как будто благочестивые католические попы или германские тайные советники заслуживают особого нашего предпочтения и как будто история культуры вообще до сих пор разрабатывалась не людьми, представляющими плоть от плоти и кость от кости буржуазного общества.
...

Об авторе

Скворцов-Степанов Иван Иванович

Известный советский государственный деятель, экономист, историк. Родился в Богородске (ныне Ногинск в Московской области), в семье фабричного служащего. В 1890 г. окончил Московский учительский институт. С 1891 г. — участник революционного движения, неоднократно был арестован и отправлялся в ссылки. Делегат IV съезда РСДРП (1906); выдвигался кандидатом от большевиков на выборах в Государственную думу. После Октябрьской революции 1917 г. вошел в первый состав советского правительства, был наркомом финансов. В 1919–1925 гг. — заместитель председателя Всероссийского совета рабочей кооперации. В 1925–1927 гг. — ответственный редактор газеты «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», с 1927 г. — заместитель ответственного редактора газеты «Правда». С 1926 г. — директор Института В. И. Ленина при ЦК ВКП(б).

Автор работ по истории революционного движения, политэкономии, теории научного атеизма и других. Перевел на русский язык «Капитал» К. Маркса, этот вариант перевода В. И. Ленин считал лучшим.