Фрей А. ГРАММАТИКА ОШИБОК.
(Систематическое описание речевых отклонений от литературной нормы французского языка). Перевод с французского

Оглавление

Анри Фрей

За последние годы издательством URSS осуществлены русские издания (или переиздания) ряда важнейших работ Женевской лингвистической школы. Теперь нашему читателю доступны все основные труды ученых двух первых поколений этой школы: Фердинанда де Соссюра, Шарля Балли, Альбера Сеше. Были изданы также труды Сергея Карцевского. Однако Женевская школа на этом не закончилась, а более поздние ее представители у нас известны намного хуже; до сих пор у нас переводились лишь их работы, связанные с изучением творческого наследия Ф.де Соссюра. Теперь российским читателям предлагается книга, в которой собраны основные публикации одного из крупнейших представителей третьего поколения школы – Анри Фрея (1899–1980).

Анри Фрей окончил Женевский университет и Школу живых восточных языков в Париже. Он уже не застал знаменитого основателя Женевской школы Ф.де Соссюра, и главным его учителем стал Шарль Балли, влияние этого выдающегося лингвиста всегда было для Фрея определяющим. Восемь лет (1932–1940) Фрей проработал в Китае и Японии, где преподавал французский язык и литературу и одновременно исследовал китайский и японский языки. По возвращении из Токио в 1940 г. он начал преподавать в качестве приват-доцента, затем профессора в Женевском университете. После смерти Ш.Балли и А.Сеше к нему перешли функции главы школы: он после Ф.де Соссюра, Ш.Балли и А.Сеше возглавлял кафедру общей лингвистики, был секретарем Женевского лингвистического общества и редактором печатного органа школы "Тетради Фердинанда де Соссюра" ("Cahiers Ferdinand de Saussure").

Из публикуемого здесь списка основных трудов ученого видно, что их немного количественно, а объем, как правило, невелик (хотя Фрей жил долго и как будто не имел внешних препятствий для публикации работ). Для Женевской школы это скорее правило, чем исключение: невелик список работ и у Соссюра, и у Сеше. Но у всех этих ученых каждая из публикаций очень значительна. Как и после Соссюра, после Фрея осталось немало черновых набросков, которые лишь недавно, в 1999 г. были изданы.

По существу Анри Фрей написал всего одну законченную книгу по теоретической лингвистике "Грамматика ошибок". Книга была завершена в 1928 г., когда автору еще не было тридцати лет, и в следующем году издана; данная работа была также защищена в качестве докторской диссертации (что в нашей системе соответствует кандидатской диссертации). Ситуация с ней не очень обычна: это первая публикация ученого, позже он в основном печатал короткие статьи, семь из которых также включены в это издание.

Тема книги, отраженная в ее названии, необычна и сейчас, и еще больше во время ее появления. В грамматиках привычного типа, господствовавшего до второй половины XX в., большое место занимали примеры употреблений тех или иных слов, грамматических форм, синтаксических конструкций, обычно извлекавшиеся из реальных, особенно художественных текстов, но совсем не рассматривались примеры того, что не может или не должно употребляться. Лишь немногие лингвисты, как Л.В.Щерба, отмечали необходимость изучения того, что Щерба назвал "отрицательным языковым материалом". Но столь подробно, как Фрей, примеры неправильных употреблений не изучал в те годы никто.

В то же время, как хорошо показано в книге, неправильные в том или ином смысле употребления постоянно встречаются в устной речи и в меньшей степени – в речи письменной. Однако эти неправильности неоднородны. На одном полюсе находятся случайные оговорки или описки, мало интересные для лингвистики. На другом полюсе оказываются вполне нормальные с точки зрения сознания носителей языка образования, бракуемые строгой языковой нормой (Фрей в книге постоянно критикует пуристов, стремящихся слишком жестко задавать норму и вводящих искусственные разграничения). В предшествовавшей науке неправильности привлекали внимание лишь в связи с нормативным подходом к языку, соответствием или несоответствием норме того или иного употребления. Фрей привычному нормативному, кодифицирующему подходу к ошибкам противопоставляет функциональный. С этой точки зрения "ошибочно то, что не соответствует заданной функции (напр.: ясности, экономии, экспрессивности и т.д.)". Правильный с нормативной точки зрения языковой факт может, например, вести к двусмысленности, а ошибочный с этой точки зрения факт может дать возможность избежать тех или иных недостатков.

В связи с этим автор книги формулирует принципиальное для него положение: "Ошибки делают не ради удовольствия. Их появление определено, более или менее бессознательно, теми функциями, которые они должны выполнять (большая выразительность, большая ясность, большая экономия и т.д.)". Тем самым в отличие от сторонников нормативного подхода А.Фрей указывает и на положительную роль ошибок, исправляющих недостатки правильной речи. Такая точка зрения, вероятно, несколько крайняя. Могут быть и совершенно случайные ошибки. Однако всегда трудно разграничить такие ошибки и погрешности, в той или иной степени отражающие, в том числе бессознательно, стремление лучше удовлетворять те или иные потребности носителей языка. С точки зрения такого стремления проводится детальный анализ ненормативных употреблений тех или иных единиц языка и их сочетаний. В основном он проводится на материале французского языка, но время от времени привлекается и материал других языков, включая известные автору китайский и японский.

Анри Фрей указывает, что его, прежде всего, интересует не письменный, а разговорный язык, понимая под последним фактически устный вариант языка. Однако, поскольку исследование устной спонтанной речи в то время было технически сложным, ему реально пришлось активно привлекать и материал письменных текстов, в частности, писем военнопленных и членов их семей в годы первой мировой войны. Разумеется, ошибки (по крайней мере, не исправленные) в письменных текстах чаще всего связаны с недостаточным владением установленной нормой. Вообще речевые ошибки в обычном смысле слова могут быть обусловлены разными причинами: не владением или слабым владением нормой, сознательным отклонением от нормы (например, в поэзии) или же бессознательным стремлением удовлетворить ту или иную потребность говорящего. Однако такое разграничение неинтересно для А.Фрея. Ему важно другое: как те или иные ошибки независимо от их происхождения отражают те или иные потребности говорящего или слушающего и их столкновения. Он подчеркивает, что в отличие от описательного нормативного подхода функциональный подход к речевым ошибкам объяснителен.

Фрей выделяет в качестве основных потребностей носителей языка потребности в ассимиляции, дифференциации и ясности, экономии двух видов: краткости и неизменяемости, экспрессивности. В соответствии с этим членением строится вся книга, где каждой из перечисленных потребностей посвящен особый раздел.

Под потребностью в ассимиляции имеется в виду стремление к регулярности и однородности системы, к уподоблению слабых элементов системы сильным элементам. Она, в частности, проявляется в измене-ниях по аналогии, в грамматическом согласовании, фонетической ассимиляции. Дифференциация и ясность нужны, прежде всего, слушающему, которому они помогают правильно понять сообщение. Экономия же существенна, в первую очередь, для говорящего, которому нужно минимизировать свои усилия. Вопрос о роли экономии в языке в те годы и несколько позже активно обсуждался во франкоязычной лингвистике (Ш.Балли, позднее А.Мартине), надо отметить и внимание к нему в отечественной науке о языке (И.А.Бодуэн де Куртенэ, Е.Д.Поливанов). А.Фрей ввел здесь важное уточнение, выделив два типа экономии. Это дискурсная экономия, или краткость, стремящаяся сократить длину и число элементов в речевом потоке, и экономия памяти, или неизменяемость, облегчающая работу памяти через сокращение числа вариантов того или иного элемента. Все перечисленные потребности можно свести к одной большой потребности коммуникации. Потребность же в экспрессивности связана с воздействием на собеседника и с корректным к нему отношением. Отметим, что особый интерес к экспрессивности и аффективной речи вообще свойствен Женевской школе, особенно Ш.Балли и А.Сеше. В самом конце книги автор говорит о социальной обусловленности выделенных им потребностей, однако этот вопрос рассмотрен очень кратко.

Потребности действуют не изолированно, а сложным образом взаимодействуют, очень часто противореча друг другу. Например, оба вида экономии могут мешать ясности, а потребность в неизменяемости прямо противоречит потребности в дифференциации; грамматическое согласование соответствует потребности в ассимиляции, но мешает удовлетворять потребности в краткости и неизменяемости. Система языка всё время находится в неустойчивом равновесии между различными потребностями, что приводит к ситуациям, когда говорящий начинает (чаще всего бессознательно) искать способы удовлетворить нарушаемую языковой нормой потребность. Так возникают закономерные ошибки, и на этом подходе основан их анализ в книге.

Весьэтотанализвсоответствииспринципами,введеннымиФ.деСоссюром, ведется последовательно синхронно, на материале современного французского языка. Другие языки, от латыни до японского, привлекаются лишь в сопоставительных целях (Фрей специально подчеркивает, что для функциональной лингвистики важны сходства языков, а не исторически обусловленные их соответствия). Однако, споря с отвергнутой всей Женевской школой, начиная с Соссюра, идеей о необходимости исторического объяснения языковых фактов, ученый указывает на связь всех исследуемых им синхронных фактов с историей языка. Им не раз говорится о том, что ошибки с точки зрения нормы – это дальнейшее развитие языка, сдерживаемое нормой, что ошибки в настоящем могут стать нормой в будущем.

А.Фреем выделяются и определенные закономерности языковых изменений, связанные с выделенными им потребностями. В частности, выделен "закон износа": экспрессивность всякого знака постепенно стирается. Но с другой стороны, сохраняющаяся потребность в экспрессивности стремится обновить знак, как с семантической, так и с формальной точки зрения; в связи с этим место старых экспрессивных знаков заменяют новые. Отмечена также избирательная роль забвения в развитии языка: забывается то, что не выполняет ту или другую функцию. Показана и роль тех или иных потребностей в развитии языка: так, потребность в дифференциации устраняет из языка полную синонимию.

Безусловно, в книге чувствуется общий дух Женевской школы, основанный на знаменитых дихотомиях язык – речь и синхрония – диахрония, введенных ее основателем. В то же время во многом А.Фрей развивает идеи своего непосредственного учителя Шарля Балли, которому посвящена книга, например, идеи об актуализации и актуализаторах, о тенденции французского языка к неизменяемости и прогрессивному порядку элементов, использует специфические для Балли термины вроде "синтаксическая молекула". С Балли, и особенно с Сеше, Фрея объединяет стремление, строго разделяя язык и речь, не ограничиваться изучением языка в соссюровском смысле (он в одном месте книги ставит знак равенства между лингвистикой речи и лингвистикой функционирования языка, а именно его функционированию в первую очередь посвящена книга). Как известно, Соссюр намеревался прочесть лекции о лингвистике речи, но так и не осуществил свой замысел, что потом дало повод упрекать его в недооценке речи. Построение лингвистики речи выпало на долю последующих поколений Женевской школы, и здесь роль А.Фрея значительна.

Отметим и стремление ученого расширить эмпирическую базу теории, выйдя за пределы традиционного круга романских и германских языков. Здесь существенными были его занятия японским и китайским языками, тогда редко использовавшимися современными ему теоретиками языкознания (можно здесь, кроме Фрея, вспомнить лишь Е.Д.Поливанова). Это, конечно, был шаг вперед, хотя отход от европоцентризма у него еще не всегда был полным. Скажем, на основе японского и китайского материала он признает, что обязательное грамматическое выражение единственного и множественного числа встречается далеко не во всех языках, но не делает аналогичного вывода в отношении настоящего, прошедшего и будущего времени.

В целом книга "Грамматика ошибок" интересна серьезным анализом богатого фактического материала, так и принципиальным подходом к предмету исследования. Проблема языковых ошибок в дальнейшем нашла продолжение в современной лингвистике, особенно у генеративистов и ученых, пусть не принимающих всецело их принципы, но испытавших то или иное их влияние. Анализ того, как нельзя сказать ("примеры под звездочками"), ведется в наши дни очень активно. Но подход к этому иной, чем в данной книге. Такие примеры изучаются не как случаи "исправления недостатков правильной речи" и последовательного отражения тех или иных потребностей, а, наоборот, как нарушения тех или иных общих или частных правил, на основе которых говорящий пользуется языком. Но представляется, что и анализ ошибок в духе А.Фрея может быть продуктивным.

Надеемся, что знакомство с работами Анри Фрея будет для читателя и приятным, и полезным.

Моему читателю

Название этой книги должно удивить вас. "Как? Что это за намерение создать грамматику на материале того, что грамматику отрицает?" Дело в том, что большинство людей относятся к ошибкам как к фактам, лишенным всякого интереса; они приписывают их небрежности или случаю, или же считают их тревожными симптомами заката языка и полагают, что могут судить о речевых неправильностях, будучи совершенно не знакомыми с лингвистикой.

Как некогда удачно сказал мэтр Лансло: "Грамматика, ничего общего не имеющая с чистым разумом, в двух положениях походит на геометрию, которая и есть воплощенный разум. Люди, здоровые духом и наделенные здравым смыслом, даже те, которые учились гуманитарным наукам, остаются полностью закрытыми для грамматики, подобно некоторым высоким умам в математике; с другой стороны, первые встречные чванятся тем, что прекрасно разбираются и в той и другой науке..." (Figaro, 1911, 27).

Позиция пуристов императивна: их интересует совсем не то, что есть, но то, что должно быть, к тому же она и эмпирична: суждения о значимости направлены на мелкие частные факты, которые связываются между собою без выявления общих начал. Человек, наслушавшийся их непрестанных жалоб на так называемый кризис французского языка, подобным образом составляет представление о мнении лингвистов. Я же избрал позицию наблюдателя, которая исключает всякую корректировку действительности, и потому занялся объективным рассмотрением жизни знаков с единственной целью – исследовать, каким образом ошибки могут быть обусловлены функционированием речи и как они ее отражают; ведь и вы, дорогой читатель, вряд ли допускаете ошибки ради одного только простого удовольствия сделать что-либо неправильно.

Конечно же, если бы я занялся бесстрастным собирательством наиболее спонтанных и, следовательно, наиболее варварских выражений, то сделал бы это вовсе не для того, чтобы дать вам пример для подражания: лингвист, рассматривающий состояние языка, ставит перед собой другую задачу, нежели пурист, который напрасно или справедливо полагает, что воздействует на факты.

Этот материал вынудил меня по-новому взглянуть на отвергнутые проблемы, а заодно и выдвинуть некоторые другие. Полагая, что речевые отклонения в разных языках являются скорее элементами процентного соотношения, нежели самой природы, я пришел к тому, чтобы в противоположность предпринятым вплоть до последнего времени попыткам, выявить отличительные черты разных языков, предложить вам метод, приложимый к изучению любого языка. Общая лингвистика – это не теоретическая наука, вроде "философии", которая могла бы вознестись над изучением отдельных языков, однако всякая частная проблема, которую ставит конкретный язык, должна быть исследована под общим углом зрения.

Хотя язык и является в основном социальным установлением, его научное исследование практически не выходило до последнего времени из узкого круга профессионалов. Я хотел бы сделать так, чтобы мой способ видения и формулирования проблем сделал менее отталкивающей проблематику, решение которой традиции угодно было отдать одной из печальнейших дисциплин. И как был бы я счастлив, бедный мой читатель, замученный традиционной грамматикой, если бы моя книга сумела бы передать вам хоть немного того интереса и той симпатии, которые возникают при разумном изучении языковых явлений!

* * *

Дорогой читатель! Не пугайтесь, если в этой книге, которая является результатом работы с огромным количеством карточек, я отвожу большое пространство примерам (здесь списки, которые я даю мелким шрифтом прямо в тексте, заменяют обычные сноски внизу страницы). Современная лингвистика стремится противопоставить закрытой науке непосредственный взгляд на жизнь, и простой список отобранных фактов часто более доказателен, чем долгие теоретические построения. Наконец, откройте ваш взор и слух навстречу языку, на котором ежедневно говорят и пишут вокруг: именно он и наполняет жизнью эту книгу.

Что касается лингвистической терминологии, то во всех странах она находится в состоянии совершенной анархии. Во избежание недопонимания я внес в Указатель к этому сочинению определения главных технических терминов: при малейшем затруднении в понимании вы можете обратиться к нему.

Указатель помимо прочего содержит и отсылки из одной части книги к другой. Когда один и тот же факт или одна теория рассматриваются с разных точек зрения, то прямых отсылок в тексте не будет, но Указатель позволит вам посмотреть нужные отрывки; таким образом, разделенные факты и теории помогут вам составить более тонкое представление о том или ином явлении.

Для того, чтобы изложение было более ясным и удобным, я не побоялся прибегнуть к некоторому количеству символов, вдохновившись примером точных наук, "по образу которых будущее сумеет создать особый язык для разума" (Paul Val\'ery):

Статический переход (= Изменение):

Переход к >

Начиная с <

Исторический переход (= Эволюция):

Превратилось –>

Ведет начало от <–

Аналогичные действия x

Двусмысленности (омофония, бисемия) > <

Дифференциация, изменяемость, противоположность /

Неизменяемость, незаменяемость =

Конверсия, инверсия, замена (вместо, взамен...), фигуры Z

Знак интерлокуции, указывающий на переход речи от одного говорящего к другому ::

Акцентуированные элементы – мелкими заглавными

Гипотетические элементы – звездочка * перед словом

Значения – в "кавычках"

Если это актуально, то морфологические категории различаются с помощью заглавных букв, а семантические – угловыми кавычками (напр.: Настоящее время не всегда обозначает "настоящее").

* * *

Мне остается лишь сказать вам, дорогой читатель, что если бы я считал себя первым, кто выработал лингвистический метод, состоящий в расположении фактов не по принципу порядка знаков (традиционная грамматика) и не значений (Балли, Брюно), но по порядку фундаментальных потребностей, которые любой язык призван удовлетворять, то я был бы последним, кто отказался бы от множества поздравлений.

Я выражаю признательность всем тем, кто вдали от меня или рядом со мной был мне полезен. Прежде всего это относится к гНну Шарлю Балли, который одобрил мой выбор в 1922 г. и поддерживал меня своей дружеской критикой вплоть до нынешнего состояния текста.

Благодаря предложению гНна Эдуарда Навилля и, кроме того, посредничеству Публичной библиотеки Женевского университета, я смог воспользоваться письмами, написанными в Агентстве по делам военнопленных (Международный Комитет Красного Креста, Женева, 1914 и след.), и собрать бесценную коллекцию примеров.

Я также благодарю пуристов, литераторов и любителей за безграничный материал, предоставленный ими, чтение которого подчас более полезно, нежели чтение теоретических сочинений; они, уж во всяком случае, опираются на факты. Простят ли они меня за то, что я использовал эти факты в несколько ином духе?

И наконец, предлагаю вам, друг мой, сообщать мне о соображениях, которые возникнут у вас при чтении этой книги – ваш вклад будет принят с благодарностью.

Об авторе

Родился в Бааре (кантон Зуг, Швейцария). Образование получил в Женевском университете, на филологическом факультете которого слушал лекции Ш.Балли по общей лингвистике, сравнительной грамматике индоевропейских языков и санскриту. В 1926 г. окончил Школу восточных языков в Париже по специальности "японский язык и современные языки Индии". В 1929 г. защитил в Женевском университете докторскую диссертацию под названием "Грамматика ошибок". В качестве материала исследования была выбрана живая речь, а в качестве метода – функциональный подход к языковым явлениям. В этом первом труде сформировались научные интересы А.Фрея, получившие развитие в его дальнейших работах, – исследование общих вопросов теории языка на основе учения Ф.де Соссюра.

В 1940 г. Фрей получает должность экстраординарного профессора истории, сравнительного изучения индоевропейских языков и санскрита Женевского университета. В 1945 г. к нему переходит кафедра общей лингвистики, которой заведовали Ф.де Соссюр, Ш.Балли и А. Сеше. А.Фрей, наряду с С.Карцевским, Ш.Балли и А.Сеше, был основателем в декабре 1940 г. Женевского лингвистического общества и стал его секретарем. В 1957 г. он избирается главным редактором печатного органа Женевской школы "Тетрадей Фердинанда де Соссюра".

В многочисленных работах А.Фрей применил принципы доктрины Соссюра, положения Женевской школы, а также достижения современной лингвистики для разработки актуальных проблем науки о языке. Для его работ характерен функциональный подход к языковым явлениям, особенно проявившийся в учении о транспозиции; он исследовал проблематику языка и речи, лингвистического знака, ввел термин "монема" для обозначения знака, обозначающее которого далее не делимо. С 1960 г. и до конца жизни А.Фрей посвятил себя изучению синтаксиса – "тактической лингвистики" по его терминологии.