Канарш Г.Ю. Справедливость, демократия, капитализм:
Пути модернизации России в XXI веке

Оглавление

Предисловие

Предлагаемая вниманию читателя книга посвящена российской модернизации, точнее, ее постсоветскому этапу. Книга не случайно получила название "Справедливость, демократия, капитализм: пути модернизации России в XXI веке". В этом названии отражены основные проблемы, которые мы попытались проанализировать в книге. В центре нашего внимания – проблемы модернизации современного российского общества, которые одновременно включают в себя задачи модернизации экономики (капитализм), социальной сферы (социальное государство), политики (демократия). При этом мы следуем научному пониманию модернизации не просто как совершенствования, улучшения, но как построения современного общества, одновременно понимая современность как проходящую определенные этапы в своем развитии (см.: Федотова, Колпаков, Федотова, 2008). Особенно важной для нас является концепция национальной модели модернизации, предложенная В. Г. Федотовой с опорой на исследования ведущих зарубежных исследователей, и развитая в ряде ее работ, включая авторскую монографию (см.: Федотова, 2016). Эта концепция провозглашает задачу развития не по догоняющему пути (догоняющая модернизация), а с опорой на собственную культуру и традиции, при необходимом заимствовании западного опыта. Она же в большей мере отвечает основному пафосу предлагаемого в книге подхода, который заключается в том, чтобы найти такие формы социальной жизни для каждого народа, которые соответствовали бы особенностям его национального характера (другие сказали бы – национальной культуры в самом широком смысле). Мы думаем, что Россия – особенная страна, имеющая собственную национально-психологическую и культурную специфику, а значит, есть пути, которыми она должна следовать для того чтобы оставаться собой и действовать себе во благо. В этом отношении нам также созвучны исследования ряда ученых Института философии РАН, предлагающих концепции, близкие национальной модели модернизации (Шевченко, Спиридонова, Соколова, 2018; Спиридонова, Соколова, Шевченко, 2016; Ильинская, 2016).

Здесь также следует упомянуть о различии понятий "модернизация" и "социальная трансформация". Модернизация, как мы уже сказали выше, понимается нами, как это принято в социальной философии, как переход от традиционного общества к современному. Начало модернизации, как известно, было положено экономическими, духовными и социально-политическими трансформациями в Европе в Новое время (переход от Средних веков к Новому времени), и, согласно В. Г. Федотовой, этот процесс носил естественно-исторический, органический характер (хотя имел и определенные проектные характеристики). Новое время рассматривалось именно как "новое", поскольку для него впервые в истории (как Запада, так и незападных стран) стали характерны чрезвычайно быстрые темпы развития. Эта быстрота развития и внедрения инноваций – черта, которая навсегда отделила Запад эпохи Нового времени от прежнего феодального, средневекового Запада. При этом основой такого, очень быстрого развития Запада стал новый человек – автономная личность, как его принято называть в философии. Характеристики этого человека – усердный труд, мастерство, профессионализм. Также – способность четко спланировать свою жизнь, подобно путешествию. В то же время, своим чрезвычайно быстрым и динамичным развитием Запад сформировал вызов другим странам, которые ответили на него догоняющим развитием. Среди этих стран – Россия, Мексика и Турция (Федотова, 2016). Концепция догоняющей модернизации была характерна для многих стран, в том числе, и для России, на протяжении столетий (для России – с конца XVII в.). Сегодня, как мы отметили выше, данная концепция сменилась концепцией множественности модернизаций (Ш. Айзенштадт), и ведущим стало понимание модернизации как национальной, ставящей свои собственные задачи и решающие их, исходя из особенностей собственной культуры. В то же время, ряд российских ученых в последние два десятилетия использовал понятие "социальной трансформации" вместо термина "модернизация". Это делалось для того, чтобы освободить понятие социальных изменений, происходящих в России, от векторной нагрузки, что, с одной стороны, соответствует, по мнению В. А. Ядова, нынешнему состоянию теории модернизации, а с другой стороны (и это самое главное), описывает происходящее в России максимально широко, и включает как модернизационные, так и антимодернизационные изменения. Так, в работах Н. И. Лапина, поддержавшего в начале 2000-х гг. идеи В. А. Ядова и Т. И. Заславской (Лапин, 2000; Социология Ядова…, 2018; Заславская, 2002), говорится о двух составляющих трансформационных процессов в России: традиционализации и собственно модернизации (либерализации). Согласно Т. И. Заславской, термин "социальная трансформация" лучше всего описывает происходящее в России, поскольку модернизационная составляющая не является доминантой российских социальных изменений. Думаем, однако, что дискуссии относительно того, при помощи какого понятия более адекватно описывать процесс социальных изменений в России, сегодня более не имеют смысла, поскольку, как указывает тот же Н. И. Лапин и его соавторы в солидном "Атласе модернизации России и ее регионов", в России безусловно идет процесс модернизации, однако идет он спонтанным, естественноисторическим способом (чем-то напоминающем трансформационные процессы на Западе нескольковековой давности). Т. е., иными словами, модернизация сегодня происходит – и это видно по самым разным российским регионам – однако главным ее субъектом выступает не государство, а само население России, прежде всего, новый российский средний класс (хотя и не только он) (см.: Атлас модернизации…, 2016). Таким образом, понятие модернизации, несмотря на все, имевшиеся ранее возражения в отношении этого термина, кажется наиболее предпочтительным для анализа характера социальных трансформаций в современной России.

Книга начинается с рассмотрения особенностей модернизации в разных регионах мира – на Западе, в России и на Востоке (регион Восточной и Юго-Восточной Азии). Нам было важно обратиться к другим региональным своеобразиям модернизации для того, чтобы лучше понять специфику этого процесса в России. При этом мы полагаем, что значительную роль в модернизации играют национально-психологи­ческие особенности народов развивающихся обществ. Мы отмечаем также мультипарадигмальность в существующих исследованиях модернизации – присутствие здесь разных подходов, разных исследовательских программ. Так, для уяснения особенностей западной модернизации мы обращаемся к классическим текстам М. Вебера и Г. Спенсера, которые соответственно представляют культур-центристский (Вебер) и натуралистический (Спенсер) подходы. При этом подход Спенсера, хотя и представляется нам небесспорным, все же представляет интерес с точки зрения подчеркивания им естественных (биологических) факторов в процессах развития. В целом, мы полагаем, что культур-центризм и натурализм взаимодополняют и взаимообогащают наше рассмотрение процессов развития в разных странах. Ключевая же предпосылка модернизации в разных регионах мира (как на Западе, так и на Востоке) – это труд, трудовые усилия населения этих регионов, которые привели к формированию такого феномена, как "общество труда" (в XIX веке особенно заметное в Североамериканских Соединенных Штатах). Мы обращаемся также к литературе естественно-научного характера (труд известного российского психиатра и антрополога И. А. Сикорского) с целью изучить специфические национально-психологические особенности народов Восточной и Юго-Восточной Азии. Как показывает Сикорский, можно выделить целый ряд черт (подтверждающихся и современными исследованиями), которые несомненно, положительным образом сказались на процессах модернизации в указанном регионе. В целом, наша точка зрения состоит в том, что есть довольно существенные черты сходства между национальными менталитетами западных народов (например, американцев) и народами Восточной и Юго-Восточной Азии, которые и позволяют достаточно успешно осуществлять модернизацию. Эти черты в целом определяются понятием прагматизма (особенная, концептуальная, практичность) и они отмечаются целым рядом исследователей – российских и зарубежных (В. Г. Буров, В. Г. Федотова, Ту Вэймин и др.).

Мы обращаемся специально к выяснению специфической роли этнокультурного фактора в истории российской модернизации. Здесь нельзя обойтись без полемики с теми исследователями, которые указывают на ценностно-мировоззренческий и институциональный "комплекс" передового Запада и конфуцианского Востока, отказывая России в наличии у нее предпосылок для позитивного развития. Напротив, мы полагаем, что такие предпосылки имеются в наличии и рассматриваем их с опорой на работы отечественных исследователей – философов, историков, политических психологов. Важным представляется и опыт советской модернизации, к анализу которого мы обращаемся в первом разделе.

Второй раздел книги посвящен ключевой для российской традиции социальной жизни проблеме справедливости. Как полагают некоторые современные исследователи справедливость – мотор российской модернизации (В. Н. Шевченко). Что особенно ярко проявилось в советское время. В главах этого раздела речь идет о специфике понимания справедливости в России, о взаимосвязи справедливости и демократии, также сюда отнесено рассмотрение проблемы труда, и в заключение раздела – глава о национальной идее в России, под которой мы понимаем Русскую идею, а по сути, идею справедливости. В целом думается, что социальная справедливость – ключевое понятие для российской социокультурной традиции, и это обстоятельство в значительной степени связано с особенностями национального характера. Как показано в разделе, справедливость в России – не то же самое, что справедливость на Западе, – это прежде всего, милость, сострадание, в известном смысле любовь к ближнему. Традиционно считается, что такое понимание справедливости идет из православной традиции, однако, мы полагаем, что здесь есть и природная (характерологическая) основа – особенные черты характера, присущие многим русским (и особенно – классической русской интеллигенции). В главе первой данного раздела показана амбивалентность российского понимания справедливости (одновременно напряженное стремление к Правде и стихийный нигилизм), однако, с нашей точки зрения эта амбивалентность вполне понятна, если учитывать "национальный характер" российской интеллигенции. В то же время Россия – это страна, где ценность справедливости является чрезвычайно высокой в национальной культуре, а с другой стороны, как говорил И. Бродский, это страна величайшей несправедливости. Опять же, мы согласны с академиком А. А. Гусейновым, заметившим в одном из своих интервью, что российское сознание отличается морализаторством – из-за слабой способности сделать из нравственной интенции к справедливости живую практическую силу, довести народные идеи и идеи интеллигенции до некоторого практического воплощения. Поэтому в одной из глав третьего раздела обсуждается практическая сторона вопроса – как реализовать идею справедливости на практике. И основная идея автора заключается здесь в том, что России не обойтись без строительства демократии и гражданского общества, хотя здесь и есть определенный парадокс и даже противоречие, связанный с необходимостью участия в этих процессах со стороны государства. Более того, в данном разделе, опираясь на исследования некоторых российских ученых (социологов, политических психологов) мы говорим о справедливости как национальной идее для России, которая видится в качестве таковой большинству россиян, и этот факт фиксируется исследователями и экспертами. Также в данном разделе нами обсуждается проблема труда – главным образом, в контексте той или иной мировоззренческой парадигмы. Ряд положений соответствующей главы раздела носит полемический характер – наша цель заключается в том, чтобы подвергнуть сомнению концепцию "российского недоразвития", которой придерживаются многие отечественные исследователи, и показать, что нам нужны более сбалансированные концепции социальной жизни, в которых бы показывалась не менее значимая роль труда (и в частности, предпринимательской деятельности), чем на Западе. Другой вопрос, что культурные основы трудовой деятельности в России иные, чем на Западе – в частности, не поощряется стремление к обогащению, нет такой выраженности договорной (контрактной) основы труда и др.

Третий раздел посвящен анализу таких важнейших проблем российского постсоветского развития, как проблемы капитализма, социального государства, проблеме элит и строительства демократии. Показано, что по всем этим направлениям постсоветская Россия не достигла сколько-нибудь значительных результатов. Мы осуществляем критику российского капитализма, одновременно сравнивая его с капитализмом в Восточной и Юго-Восточной Азии. И, как не трудно предположить, по целому ряду параметров восточноазиатский капитализм оказывается передовым по сравнению с незрелым российским капитализмом. Причины этого – во многом в слабости институциональной системы российского капитализма, корни которой, возможно, следует видеть в особенностях национального менталитета россиян. Во всяком случае, "хаотичность", неупорядоченность российского социума, и отсюда – постоянное ощущение нестабильности – вековая черта российской жизни (см. интересные рассуждения об этом: Лаурен, 2012). Данное обстоятельство тем более делает насущным роль институтов власти в преодолении пороков современной российской экономической системы и поиск тех направлений развития, которые позволили бы преодолеть сырьевую зависимость современного российского государства. В книге обсуждается проблема социального государства – показан его исторический генезис (становление социального государства Запада), а также особенности его формирования в современной России. Как и в случае с капиталистической системой, главная проблема становления социального государства в России видится в одновременной слабости социальных институтов и всевластии государственной бюрократии, которая с недавних (а точнее, с начала 1990-х гг., когда зачатки парламентаризма в России в ходе известного конфликта между Верховным советом и президентом Ельциным были уничтожены президентской властью) пор вновь стала настоящим "хозяином земли русской". Та же проблема (всевластие бюрократии, ее неподконтрольность институтам общества и государства) обсуждается и при рассмотрении проблемы российского элитаризма. В целом в проблеме формирования ответственных элит мы видим другую сторону проблемы справедливости в России (одна сторона – формирование социального государства, реализация идеи социальной справедливости; другая – формирование ответственной правящей элиты). В соответствующей главе в качестве методологической основы анализа проблемы элит прослежен элитаристский дискурс в социальной философии – начиная с Античности (концепции Платона и Аристотеля) и заканчивая современными концепциями меритократии (М. Янг, Д. Белл). В одной из глав данного раздела обсуждается проблема демократии в России – и наша точка зрения заключается в том, что важной причиной, почему демократический транзит оказался в целом неуспешным, являются некоторые особенности национальной ментальности, не позволяющие реализоваться в полной мере строгим механизмам и правилам западной социальной дисциплины (а демократия держится именно на этих механизмах). Мы полагаем, что поскольку демократия в целом – достаточно прагматичное устройство (по сути, механизм согласования социальных интересов), то она требует и соответствующей национальной "почвы" – а именно прагматичных индивидов западного общества, способных наладить работу данного механизма. Россия же, с ее слабостью прагматического начала в национальном характере оказывается значительно менее способной к восприятию западных институтов, и оттого постоянно скатывающейся к авторитаризму. Эту точку зрения мы считаем не абсолютной, но относительной, будучи готовы учитывать и мнение авторитетных коллег-политологов (И. К. Пантин, Т. Е. Ворожейкина), которые говорят о трудностях укоренения в России демократии в первую очередь из-за ее изначально "верхушечного", шумпетерианского характера, что не позволило российской политической системе по-настоящему стать проводником интересов широких масс (см.: Пантин, 2004; Пантин, 2007; Ворожейкина, 2007). В то же время, как свидетельствуют наши рассуждения и в других частях книги, мы вовсе не придерживаемся мнения, что Россия обречена идти по пути авторитарного развития – но, напротив, полагаем, что нам необходимо строить у себя многие институты западного общества, хотя, естественно, с российской спецификой (прежде всего, значительная роль государства в процессах развития демократии и гражданского общества).

Наконец, четвертый раздел книги посвящен особому методу, подходу, элементы которого используются в книге. Это естественно-научный подход характерологической креатологии (ХК). Это – изначально не философский, не теоретический метод, но естественно-научный. Суть его в возможности изучать-рассматривать многообразное творчество людей (в том числе и в сфере общественной жизни) с точки зрения их природных характеров. Думаем, что привлечение метода из естественных наук вполне возможно в рамках социальной философии, поскольку в целом для нее характерна вариативность исследовательских программ (например, натурализма и культурцентризма) (см.: Павлов, 2018; Федотова, 2001). Кроме того, использование эссенциалистского метода из естествознания представляется важным в качестве альтернативы господствующим сегодня конструктивистским подходам в социальных науках. Мы подробно говорим о ХК, ее особенностях в соответствующих главах первого (методологического) раздела книги, одновременно стараясь понять возможное место данного подхода в системе социально-гуманитарного знания. Для этого мы сравниваем ХК, во-первых, с давней и солидной традицией социального органицизма, а во-вторых, с современной культурной парадигмой американских авторов. Также нас интересуют особенности ХК в сравнении с историческим материализмом, для чего и в связи с чем мы обращаемся к анализу воззрений К. Маркса. Мы сравниваем ХК и с некоторыми важными современными российскими подходами в социально-гуманитарном знании, и прежде всего с тезаурусным анализом профессоров Валерия и Владимира Луковых. В целом, нам представляется, что ХК не может дать исчерпывающего представления о характере того или иного явления социальной жизни (здесь необходимо учитывать и другие факторы – социальные), однако использование этого подхода позволяет вычленить некоторые важные особенности жизни человеческих обществ, которые проливают свет на то, почему обстоятельства сложились так, а не иначе (например, немало важного ХК позволяет увидеть в современных процессах восточноазиатской модернизации) (см., напр.: Канарш, 2017a).

Отдельные главы монографии прежде публиковались в журналах "Знание. Понимание. Умение", "Философские науки", "Философия и культура", "Вестник Российской академии наук", а также в виде глав коллективных монографий сектора социальной философии.

Об авторе

Канарш Григорий Юрьевич

Кандидат политических наук, старший научный сотрудник сектора социальной философии Института философии РАН. Заместитель заведующего сектором социальной философии. Автор монографии («Социальная справедливость: философские концепции и российская ситуация», 2011) и более 50 статей. Составитель и ответственный редактор коллективной монографии «Психотерапия здоровых. Психотерапия России: Практическое руководство по Характерологической креатологии» (2015). Специалист в области проблемы справедливости и проблем российского социального развития. Создатель и редактор двух тематических интернет-сайтов: «Естественно-научные исследования творческого процесса» (http://www.characterology.ru/) и «Национальные менталитеты: их изучение в контексте глобализации и взаимодействия культур» (http://national-mentalities.ru/). Оба проекта выполнены при финансовой поддержке грантов Российского гуманитарного научного фонда. В 2016–2017 гг. руководил также коллективным проектом Российского фонда фундаментальных исследований «Социально-философский анализ современного российского капитализма». Участник многих российских, а также зарубежных конференций. В 2016 г. принимал участие в Международном форуме по модернизации в Пекине (по итогам конференции опубликована глава в коллективной англоязычной монографии: The Contours of Russian Modernization // Global Modernization Review II. Modernity and Diversity in New Era / Editors-in-chief A. Martinelli, Chuanqi He. Beijing: Science Press, 2018. P. 134–140). Персональная страничка на сайте Института философии РАН: https://iphras.ru/kanarsh.htm