Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки Изд. стереотип.

Оглавление

Введение

Функциональная семантика оценки – тема столь же широкая, сколь и неопределенная. Оценка охватывает в языке широкий диапазон единиц, на первый взгляд слабо связанных между собой, которые нелегко объединить в одном описании. Автор ставит перед собой сравнительно ограниченную цель – привлечь внимание лингвистов к интереснейшей семантической сфере, занимающей в языке весьма важное место, имея в виду, что вопросы оценочной семантики в собственно лингвистическом плане специально не изучались, хотя есть ряд работ, где они так или иначе затрагивались (см. Литературу). Задача данной работы – дать общее представление о том месте, которое занимают в языковых единицах и речевых структурах оценочные значения, рассмотреть их в первую очередь в плане функциональном, показать некоторые их общие и частные особенности во взаимодействии и наметить возможные пути исследования проблем, связанных с оценкой.

Язык отражает мир с различных сторон. Прежде всего в языке представлена объективная действительность, имеющиеся в мире предметы, свойства, действия, включая человека с его мыслями, чувствами, поступками, и их соотношения. Эту сторону языковых выражений можно рассматривать как дескриптивную. В языке отражается также взаимодействие действительности и человека в самых разных аспектах, одним из которых является оценочный: объективный мир членится говорящими с точки зрения его ценностного характера – добра и зла, пользы и вреда и т.п., и это вторичное членение, обусловленное социально, весьма сложным образом отражено в языковых структурах.

Оценка как семантическое понятие подразумевает ценностный аспект значения языковых выражений, который может интерпретироваться как "А (субъект оценки) считает, что Б (объект оценки) хороший/плохой ".

Вопросы ценности и ценностных ориентации исследовались главным образом в логике, где под оценкой обычно понимают суждение о ценностях. Проблема того, как понимать ценность, является предметом аксиологии, философского учения "о природе ценностей, их месте в реальности и о структуре ценностного мира, т.е. о связи различных ценностей между собой, с социальными и культурными факторами и структурой личности" [ФЭС 1983, 763]. Представления о природе ценностей исторически изменчивы и неразрывно связаны с общефилософскими взглядами авторов. Проблемы аксиологии были предметом многочисленных исследовании в разных школах и концепциях [см. обзоры и библиографию: Ивин 1970; Sjostrand 1979; Rescher 1982; Hudson 1980 и др.].

Исторический материализм рассматривает проблему ценностей в ее социально-исторической, экономической и классовой обусловленности. "По существу все многообразие предметов человеческой деятельности, общественных отношений и включенных в их круг природных явлений может выступать в качестве "предметных ценностей " как объектов ценностного отношения, т.е. оцениваться в плане добра и зла, истины и неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т.д." [ФЭС 1983, 765J. Ценностные отношения закреплены в языке в семантических (а иногда и синтаксических) структурах. До настоящего времени они не находили специального места в собственно языковых описаниях.

Оценка как ценностный аспект значения присутствует в самых разных языковых выражениях. Она может быть ограничена элементами, меньшими, чем слово, а может характеризовать и группу слов, и целое высказывание. Об оценочной семантике говорят применительно к аффиксам (ср. собака – собачонка), к словам (ср. мальчик и умница, желтый и хороший, событие и несчастье, телега и колымага, мебель и рухлядь – вторые слова в каждой паре включают оценочные семы). Имеются целые слои лексики, предназначенные для выражения оценки. Это в первую очередь прилагательные и наречия, которые обнаруживают огромное разнообразие оценочной семантики; ср. хороший – плохой, хорошо – плохо, отличный, прекрасный, ужасный, гадкий и т.п. Оценка содержится в наименованиях предметов и действий: кляча, безобразничать (т.е. вести себя плохо), в пропозициональных структурах глаголов: радоваться (актант, каузирующий радость, всегда хороший для субъекта), огорчаться (соответствующий актант плохой для субъекта), восхищаться чем-н. (объект восхищения имеет знак <+>) и т.п. Однако особенно важно, что говорить об оценке можно применительно к целым высказываниям: Он опытный мастер – высказывание содержит одобрение, Что ты наделал! – осуждение. Ср. также: Он настоящий учитель – оценка "хорошо", Это не человек, а просто зверь – оценка "плохо". Отметим, что в последних двух случаях оценочный смысл приобретают высказывания со словами, которые сами по себе оценочными не являются (ср. Иван Иванович – учитель; Это не человек, а зверь – в ответ на вопрос: кто это там мелькнул за кустами?). В сочетании с модальными словами просто, настоящий слова зверь, учитель актуализируют признаковые семы, приобретая метафорический смысл, и высказывание становится оценочным. Ср. также: Осторожно! Красный свет! (при переходе улицы) – красный свет здесь свидетельствует об отрицательной для перехода улицы ситуации; X был первым во всех забегах, что равносильно тому, что X был лучшим, – в ситуациях сравнения первый приобретает оценочные коннотации; но ср. Я живу в первом подъезде, где оценочного смысла нет. Оценка присутствует и в модальных высказываниях, где действие в зависимой пропозиции может оцениваться как хорошее или плохое: Тебе следует причесаться (оценка "хорошо"); Нельзя перебегать улицу (оценка "плохо"). Высказывания воспринимаются как оценочные и при отсутствии оценочных слов, если описывается ситуация, имеющая соответствующий смысл в "картине мира"; ср.: Ребята, посмотрите на Васю: он вымыл руки, помог маме, сделал уроки, молодец Вася ("хорошо"), но: он не вымыл рук, не помог маме, не сделал уроков, *молодец Вася ("плохо").

Оценочный смысл может извлекаться из высказывания на основании последующего контекста; ср.: Вася заболел; надо вызвать врача и Вася заболел; я просто в отчаянии. В первом примере вторая фраза связана с дескриптивным смыслом первого высказывания, а во втором – с оценочным (то, что Вася заболел, плохо).

Таким образом, оценка может быть соотнесена как с собственно языковыми единицами, так и с семантикой высказываний в очень широком диапазоне значений.

Оценка может даваться по самым разным признакам ("истинность/неистинность", "важность/неважность" и т.п.), однако основная сфера значении, которые обычно относят к оценочным, связана с признаком "хорошо/плохо". Именно этот вид оценки предполагают высказывания о ценностях. В логических теориях оценок под аксиологическим (оценочным) оператором понимается оператор "хорошо/плохо". Этот оператор подставляется в логике оценок в модальную формулу "Это есть F, что Р" – "Хорошо/плохо, что Р". Представляется целесообразным отличать оценку в узком смысле слова, как различие по признаку "хорошо/плохо", от квалификации вообще, более широкого понятия, куда входит как собственно оценка, так и ряд других свойств, в том числе параметрических ("большой/маленький", "узкий/широкий" и т.п.). В данной работе рассматривается в первую очередь оценка "хорошо/плохо".

Семантика оценочного оператора, или семантика "добра", обсуждалась в работах философов, начиная с античных времен. При этом было выдвинуто множество гипотез о значении или значениях "добра", в которых отражались общефилософские концепции авторов. Представление о "добре" в философских концепциях связывается с этическими представлениями, с понятиями морали и моральных критериев. Поэтому оценочные значения исследуются прежде всего в работах по этике Гер. Мооге 1903, русск. перевод 1984; Urmson 1950; Nowell-Smith 1957; Stevenson 1958; Wright 1963; Hare 1967; Wittgenstein 1965 и др.]. В них рассматривается, в частности, семантика оценочных слов (в первую очередь слова хороший) и высказываний о ценностях. Особое место в работах об оценке занимает статья Э.Сепира "Градуирование. Семантический очерк", где проблема оценки ставится в логическом, психолингвистическом и собственно лингвистическом аспектах в весьма перспективных направлениях [Sapir 1944].

В последние десятилетия появился ряд специальных лингвистических работ, авторы которых, отталкиваясь от логико-философских концепций, пытаются описать семантику оценочных операторов в лингвистических терминах. Интересно отметить, что, несмотря на то что аксиологический оператор имеет два значения <+> и <-> ("хорошо" и "плохо"), в лингвистических описаниях, как и в логико-философских, исследуется обычно лишь положительный оператор ("хорошо"), а отрицательный ("плохо") остается в тени. Это отражает, в частности, асимметрию положительных и отрицательных обозначений в языке (см. I, 1.5). В исследованиях семантики слова хороший в собственно лингвистическом плане был выявлен ряд специфических свойств этого слова и прежде всего то, что значение общеоценочного показателя не может быть раскрыто в отрыве от определяемого, обозначающего объект оценки. Именно анализ объекта оценки лег в основу наиболее известных описаний "грамматики слова хороший" [ср. Vendler, 1967, русск. перев. Вендлер 1981; см. также Ziff 1960; Katz 1964].

Оценка, очевидно, является универсальной категорией: вряд ли существует язык, в котором отсутствует представление о "хорошо/плохо". Однако в способах выражения оценочных значении языки проявляют свою индивидуальность. Это объясняется в первую очередь тем, что оценка относится к интенсиональному аспекту языка, где преломление картины мира в сознании говорящего осложняется целым рядом факторов. Можно также предположить, что модальная рамка оценки является универсальной: так, при оценке всегда в той или иной форме присутствует субъект и объект, в любом языке оценка подразумевает присутствие шкалы и стереотипов, аксиологических предикатов, интенсификаторов и т.п. (см. ниже). Однако способы выражения этих элементов в каждом языке своеобразны. Ряды слов, которые участвуют'в выражении тех или иных сторон оценочной структуры, в разных языках обладают известным семантическим сходством, но их употребление в высказываниях различается, причем эти различия трудноуловимы. Так, например, в португальском и русском языках, на материале которых проводилось данное исследование, общеоценочные наречия bem/mal `хорошо/плохо', образуя словарные соответствия, обнаруживают различия в сочетаемости с глаголами, общеоценочные прилагательные bom/mau 'хороший/плохой' по-разному сочетаются с существительными. Денотативная отнесенность частнооценочных слов, т.е. слов типа умный, скучный, ленивый (см. I, 2.2), также различна. По-разному употребляются предикаты, вводящие оценку (считать, казаться и др.) – Существенно различается также употребление интенсификаторов и деинтенсификаторов, т.е. слов, предполагающих движение по шкале оценок (см. ч. III). Несоответствия в языках объясняются, как представляется, не только собственно семантическими расхождениями, но и размытым характером шкалы оценочных обозначений, что составляет ее принципиальное свойство, и размытостью оценочных стереотипов. Эта особенность оценки непосредственно связана с ее прагматическим характером: указанные факторы, включаясь в ситуацию общения, действуют еще более интенсивно (см. ч. IV). В данной работе не ставилась задача рассмотреть вопрос об универсальном и индивидуальном (для данного языка) в оценке, однако в некоторых случаях на эти расхождения обращается внимание.

Предлагаемая вниманию читателя книга состоит из четырех частей. В первой рассматриваются общие вопросы, связанные с семантикой и структурой оценки. Иллюстрации даются по-русски. Во второй и третьей на материале португальского языка анализируются функциональные особенности элементов оценочной структуры и связь оценки с другими категориями, влияющими на ее функционирование. Наконец, четвертая часть книги посвящена оценке в речевых актах, где также на материале португальского языка делается попытка выявить специфику оценки как прагматической категории.

В работе специально не рассматривается объект оценки. Изучение объекта оценки – им может быть предмет, лицо или событие – составляет задачу, которая требует отдельного исследования [ср., например, Арутюнова 1983, 1985]. В то же время вопрос об объекте оценки затрагивается в связи с другими проблемами во многих разделах книги.

Елена Михайловна Вольф – учёный и человек (1927-1989)

11  декабря 1989 г. не стало Елены Михайловны Вольф – крупного филолога-романиста, заведующей сектором романских языков Института языкознания РАН. Это трудно себе представить даже теперь, по прошествии нескольких лет. Елена Михайловна была органически и прочно связана со всеми сферами человеческого бытия – научной и педагогической, культурной и социальной, домашней и светской. У нее было множество дружеских и профессиональных связей. Казалось, что эти узы удержат ее в жизни.

Елена Михайловна Вольф родилась в 1927 г. в Ленинграде. В 1928 г. семья переехала в Москву. Отец, агроном по профессии, был репрессирован и расстрелян в 1934 г. Елена Михайловна жила с матерью, пианисткой. Надежда Львовна Гродзенская была замечательной женщиной и известным в Москве педагогом, отдавшим много лет обучению детей хоровому пению. Дом жил интересами культуры и искусства. В нем не было и малой толики мещанства, и позже никакие его формы не коснулись Елены Михайловны.

В 1949 г. Е.М.Вольф окончила филологический факультет МГУ по отделению классической филологии. Одновременно она сдала экзамен по романо-германской филологии, приобретя специальность преподавателя английского и испанского языков. Е.М.Вольф прошла курс испанистики у замечательного знатока языка и культуры Испании – Эрнестины Иосифовны Левинтовой, с которой до конца жизни оставалась в близкой дружбе и постоянном сотрудничестве. Знание античной истории и литературы, греческого и латыни, полученное под руководством таких выдающихся профессоров, как Ф.И.Петровский, С.И.Соболевский, С.И.Радциг, А.Н.Попов, владение основными европейскими языками, общая атмосфера жизни, в которой росла Елена Михайловна, сделали ее просвещенным и интеллигентным человеком с широким культурным и профессиональным кругозором.

По окончании университетского курса Е.М.Вольф была оставлена преподавателем на кафедре испанского языка. В 1954 г. она уехала с мужем, военным врачом в Душанбе, где до 1959 г. преподавала в Таджикском университете английский.

В 1954 г. Е.М.Вольф защитила в МГУ кандидатскую диссертацию "Устойчивые сочетания глагола с существительным без предлога в современном испанском языке". С 1960 г. и до конца жизни она работала в секторе романских языков Института языкознания АН СССР. Начав свой путь младшим научным сотрудником, Е.М.Вольф кончила его руководителем сектора, и после смерти академика Г.В.Степанова, заведующего сектором и директора Института, стала играть ведущую роль в иберо-романской филологии в нашей стране.

Став сотрудником Института языкознания, Е.М.Вольф изучила португальский язык. Уже в 1964 г. она опубликовала статью о португальском языке Бразилии, а в 1965 г. вышла написанная ею в соавторстве с Б.А.Никоновым книга "Португальский язык". Елена Михайловна заложила основы португалистики в московских вузах. Она любила преподавать. Она говорила, что вместе с учениками учится сама, и никогда не оставляла педагогической деятельности. Е.М.Вольф вела спецкурсы по португальскому языку на кафедре романской филологии МГУ, преподавала португальский в Военном институте иностранных языков, читала лекции аспирантам, выезжала с курсами лекций в университеты разных городов (Киев, Минск, Душанбе и др.), а также в Испанию и в Португалию. В 1975 г. она провела три месяца в Болгарии и положила начало изучению португальского языка в Софийском университете.

Педагогическая работа, общение с молодежью, подготовка новых специалистов живо интересовали ее. Под ее руководством было защищено тринадцать кандидатских диссертаций и большинство ее учеников продолжали с ней сотрудничать. Елена Михайловна заботилась об их профессиональной судьбе, предлагала им новые темы, делала совместные с ними работы.

В 1974 г. Е.М.Вольф организовала при Институте языкознания романский семинар. Он собирался по два раза в месяц и постепенно стал центром, притягивавшим к себе не только романистов, но и лингвистов других специальностей, которые охотно делали на нем доклады. На семинаре царила атмосфера живой мысли и непринужденного общения. Е.М.Вольф прекрасно знала традиционную лингвистику, но ее всегда интересовало новое. Она неотступно следила за общим ходом лингвистической мысли и чутко улавливала новые веяния в романистике и в теоретическом языкознании. Она регулярно выступала на семинаре с обзором и анализом современных концепций и методов исследования.

Широта профессиональных интересов Е.М.Вольф была необычайна. Ее характерной чертой было сочетание устойчивости выбранных направлений с их постоянным обновлением. Первые работы Е.М.Вольф были посвящены фразеологии. Эта тема не ушла из поля ее зрения. Она участвовала в работе над составлением большого фразеологического словаря. Новые проблемы входили в область исследования, но старые ее не покидали. Тем самым научный горизонт Е.М.Вольф постоянно расширялся. Темы, начатые ею, продолжались ее учениками, определяя в значительной степени направление иберо-романских исследований в нашей стране.

Е.М.Вольф любила историю: историю романских языков и народов, диахронические исследования, развитие романистики. Ею, совместно с И.И.Челышевой, проведено обследование документов Испании, Португалии и Каталонии, которые хранятся в архивах нашей страны. Она написала очерки по истории отечественной каталанистики и португалистики. Ее перу принадлежит единственная в России "История португальского языка".

С историческими исследованиями связан интерес Елены Михайловны Вольф к проблемам формирования романских литературных языков и языковым ситуациям в Иберо-романии. Она написала монографию о формировании португальского литературного языка и ряд статей об образовании функциональных стилей. Среди них статья о языке португальских деловых документов и очерк о развитии каталанской прозы XIII-XIV вв. (1984). Привлекала Елену Михайловну и критика текста, и анализ литературных памятников.

Е.М.Вольф отдала много сил лексикографии. Она одной из первых оценила идею обратных словарей, организовала работу над обратным словарем португальского языка, который вышел в 1971 г. под ее редакцией. Е.М.Вольф является одним из авторов "Испанско-русского фразеологического словаря" (1985), выход которого в свет (под редакцией Э.И.Левинтовой) был большим событием в нашей испанистической жизни.

Среди многих тем, которыми занималась Е.М.Вольф, можно выделить три круга проблем, в разработку которых она внесла особенно весомый вклад, посвятив каждой из них книгу. Это местоимения, прилагательные и оценочные значения. Работа над ними шла в русле исследований сектора по сравнительно-сопоставительной грамматике и по функциональной семантике романских языков.

К синтаксису и семантике разных групп местоимений (личных, притяжательных и указательных) Е.М.Вольф обратилась в 1970 г. Этой теме посвящена ее докторская диссертация "Местоимения в иберо-романских языках (личные, притяжательные и указательные)", блестяще защищенная в 1974 г. В том же году вышла ее монография о местоимениях в иберо-романских языках.

Заинтересовавшись проблемами дейксиса, Е.М.Вольф очень своевременно обратилась к исследованию прагматического аспекта речи и структуре текста. Книга была во многих отношениях пионерской. Е.М.Вольф, в частности, убедительно показала, что признак предметности / непредметности является одним из важнейших в функционировании систем местоимений вообще и иберо-романских указательных местоимений в особенности. Непредметному демонстративу отведена большая глава в книге. Содержащиеся в ней мысли стимулировали последующее изучение событийных значений и их роли в тексте.

В конце 70-х гг. Е.М.Вольф начала работать над проблемами имени. Ею написана соответствующая глава в коллективной монографии "Грамматика и семантика романских языков" (1978). В том же году вышла ее книга о прилагательном. Исследование выполнено на материале иберо-романских языков и является логическим продолжением и развитием идей, выраженных в монографии о местоимениях. Здесь Е.М.Вольф непосредственно занялась анализом непредметных значений, их взаимодействием с семантикой непредметных имен, указывающих на носителей признака, их ролью в структуре именных групп и, шире, текста. Е.М.Вольф первая рассмотрела подробно контексты, в которых присутствие прилагательного обязательно, и условия, допускающие возможность их исключения. В фокус пристального внимания Е.М.Вольф вошел и прагматический компонент семантики прилагательных, их связь с говорящим и ситуацией речи. Е.М.Вольф четко разделила денотативный, указывающий на признак) и квалификативный (выражающий оценку) аспекты значения прилагательного и проанализировала их роль в соответствующих структурах.

Наблюдения над семантикой прилагательных, в частности, над квалификативными структурами привели Е.М.Вольф к новой и очень важной для последних лет ее жизни теме – оценке: структуре оценочного значения, типам оценки и способам ее выражения в языке и тексте в речевых актах и модальной рамке высказывания; то была интересная и свежая проблематика.

В 1985 г. увидела свет "Функциональная семантика оценки" – новая и во многом пионерская монография. Она получила широкий научный резонанс. Е.М.Вольф писала: "В мире оценок действует не истинность относительно объективного мира, а истинность относительно концептуального мира участников акта коммуникации" (с.203). Знания о мире, социальные стереотипы, личностные предпочтения и вкусы, прагматика общения, цели речевых актов и многие другие факторы сведены оценкой в единый фокус. Е.М.Вольф подвергает оценочные значения спектральному анализу, разлагая их на составные элементы. Автор приходит к выводу, что "нецелесообразно жесткое противопоставление знания о языке знаниям о мире, между ними не существует четкой границы, и они во многих случаях взаимопроницаемы: представление о "картине мира" в оценочных стереотипах органически входят в модальную рамку оценки" (с.203).

Теоретические интересы Е.М.Вольф расширило обращение к аксиологии. В их круг вошли логические и философские концепции и понятия. Проблемы лингвистики были введены в контекст идей и категорий смежных наук. Изменилась и языковая база: Елена Михайловна стала обращаться к русскому языку и на его основе развертывать свое исследование.

Интерес к аксиологии, постепенно углубляясь, открыл перед Е.М.Вольф две новые сферы, дававшие интересную пищу для размышлений: проблемы субъективной модальности и способы выражения в языке эмоциональных состояний.

Несмотря на тяжелую болезнь, Елена Михайловна работала до последних дней жизни. Она успела окончить монографию "Функциональная семантика. Описание эмоциональных состояний".

Научная деятельность Е.М.Вольф получила международное признание. Ее идеи и труды были хорошо известны за рубежом. Свидетельством высокой оценки вклада Е.М.Вольф в португалистику стало ее избрание в 1985 г. членом-корреспондентом Института Коимбры – авторитетного научного и культурного общества при старейшем университете Португалии.

Е.М.Вольф вела большую научно-организационную работу. Она участвовала в устройстве и проведении многих конференций, дискуссий и совещаний, стимулировавших мысль и профессиональную работу.

В 1986 г. Е.М.Вольф пришлось участвовать во II Международном конгрессе каталанского языка в Барселоне. Она выступала на его открытии с приветствием от имени советских ученых. В один из дней конгресса она поехала в небольшой город неподалеку от Валенсии, чтобы рассказать о каталанистике в СССР. В этот час во всех городах Каталонии были прочитаны лекции о каталанском языке. Лекция Е.М.Вольф переросла в беседу о нашей стране. Конгресс еще продолжался, а Е.М.Вольф пришлось уже лететь в Москву, а оттуда в Калинин (Тверь), чтобы провести 5-ю Всесоюзную конференцию по романскому языкознанию.

Таков был modus vivendi Елены Михайловны. Она участвовала во многих международных и всесоюзных конференциях по романистике, она делала блестящие доклады на совещаниях по логике и методологии науки, семиотике и информатике, культуре средних веков, моделям общения, фразеологии, по проблемам национальных языков и вопросам лингвистической теории.

Но этим не ограничивалась деятельность Е.М.Вольф. Педагог и известный ученый, организатор науки и научной жизни, Е.М.Вольф охотно работала переводчиком с делегациями испанских, португальских и латиноамериканских деятелей культуры и общественных деятелей. Ей случалось сопровождать в поездках по стране португальских писателей, ученых, политиков. Она встречалась с главой португальского правительства М.Соарешом. Она выезжала в Испанию и Португалию не только для чтения университетских курсов, но и в качестве переводчика советских делегаций. Так она лучше узнавала язык и культуру иберо-романских стран, проникалась их духом.

Обширная профессиональная деятельность, включающая и такие ее неблагодарные виды, как работа в ученых советах, рецензирование и оппонирование, консультации и научное редактирование, далеко не исчерпывали жизнь Е.М.Вольф. Она живо интересовалась достижениями русской и мировой культуры, и ничто не проходило мимо ее внимания. Она следила за литературой, бывала на концертах и музыкальных вечерах, не пропускала ни одной сколько-нибудь заметной художественной выставки. Она любила путешествовать. Она ездила по русскому Северу, ходила в походы, объехала много стран. Она умела наслаждаться природой и видами городов. Ее одинаково привлекали памятники старины и облик современного города, средневековая литература и авангард.

Здесь уместно сказать несколько слов о жизненной модели Елены Михайловны – тех нелегких принципах, которым она неукоснительно следовала и которые оберегали ее от "развилок" и сомнений. Е.М.Вольф все свои начинания доводила до конца, какие бы трудности не возникали на пути к их осуществлению. Но если препятствия были непреодолимы, она немедленно делала шаги, чтобы возместить урон. Если отменялась поездка, она предпринимала еще более интересное путешествие. Если задерживался выпуск книги, она заключала договор на новую книгу. Так была написана и вышла в свет "История португальского языка".

Е.М.Вольф переносила удары судьбы с исключительным мужеством. Она боролась с бедами и всегда верила, что они минуют. Она до последних дней не поддавалась болезни. Незадолго до конца жизни она выступила в программе галисийского телевидения, посвященной изучению галисийского языка и литературы в нашей стране. Видеолента сохранила ее образ.

Е.М.Вольф не терпела монотонности ни в домашней, ни в профессиональной жизни. Она не допускала однообразной повседневности, но вместе с тем умела регулярно и систематически работать. Она обогащала жизнь самыми разными способами – сочинением остроумных шуточных стихов, песенок и стенгазет для капустников и юбилейных вечеров, лыжными походами, собиранием грибов и ягод, праздниками, которые она устраивала для своих сыновей, вечерами в кругу знакомых, культурными программами. Принцип полноты Елена Михайловна дополняла принципом качества жизни. Эти два условия определяли ее основное жизненное правило: не отказываться ни от каких возможностей и не пренебрегать никакими видами работы.

Как же удавалось Е.М.Вольф так много вмещать в свою жизнь? Этому благоприятствовала ее деятельная натура, открытая миру – его светлой стороне, любящая людей и жизнь. Елена Михайловна, как никто, радовалась успехам и радостям других. Но откуда столько сил у человека, отягченного заботами и болезнями? Жизнь Елены Михайловны питалась силой ее духа и воли, и вместе с тем в ее облике не было сухости и жесткости. Но кроме этого источника были и другие. Елена Михайловна разумно берегла силы. Она не истребляла себя напрасно суетными эмоциями: подозрениями и страхами, ненужными тревогами и сожалениями. Она никогда не поддавалась панике, избегала темных сторон жизни и иррациональных состояний души, чуждалась суеверий и предрассудков. Елена Михайловна не позволяла вовлечь себя в мелочные конфликты. У нее были со всеми добрые отношения. Ее жизнь была не просто богата, она была гармонична. В ней естественно чередовались разные формы бытия: работа и отдых, домашняя жизнь и путешествия, культурная жизнь и общение с друзьями. Многогранность натуры Елены Михайловны не нарушала единства ее личности, ибо все в ней было подлинно.

Н.Д.Арутюнова

Елена Михайловна Вольф принадлежала к редкому в наши дни типу ученого, умеющего гармонично сочетать в своем творчестве актуальнеишие достижения лингвистической мысли с классическими традициями в исследовании языка. В современной науке о языке собственно лингвистика и филология довольно далеко разошлись, и каждое из этих направлений имеет свою методологию, свои приемы исследования, равно как и своих приверженцев. Романское языкознание всегда опиралось на богатейшую многовековую филологическую традицию, чему способствовал сам языковый материал Романии, историко-культурное развитие составляющих ее ареалов, преемственность латинской и романской цивилизаций и, наконец, фундаментальные труды классиков романистики.

Филологическая словесность во многом определила лицо романистики в целом. Это направление делало науку о языке живой и полнокровной. Со страниц научных трудов звучали голоса прошлого, голоса писателей и грамматистов, царствующих особ и князей церкви, чьи идеи и слова так или иначе повлияли на историю романских литературных языков. Это не могло не импонировать такой деятельной натуре, как Елена Михайловна.

Наиболее значительные филологические труды Елены Михайловны Вольф посвящены относительно малоисследованным частям Романии – Португалии и странам каталанского языка. Это прежде всего ее книги "Формирование романских литературных языков. Португальский язык" (М., 1983) и "История португальского языка" (М., 1988), а также статьи, среди которых необходимо прежде всего отметить: "Надъязыковые формы поэтической речи в Каталонии в XIII-XIV вв." ("Типы наддиалектных форм языка". М., 1981); "Развитие каталонской прозы в XIII-XIV вв." ("Формирование романских литературных языков". М., 1984); "Языковая ситуация в Каталонии в эпоху Возрождения" ("Сервантесовские чтения". 1985); "Некоторые особенности языковой ситуации в Португалии XVI в." ("Функциональная стратификация языка". М., 1985). Именно исследованиям Елены Михайловны лингвисты-романисты обязаны тем, что такие имена, как Бернардин Рибейру Фернан Лопеш, Жуан де Барруш, Жил Висенте, Бернат Метже, Франсеск Эшименис, оказались включенными в круг филологических интересов отечественных исследователей. Не ограничиваясь традиционно изучаемыми, хорошо известными письменными памятниками прошлого, Елена Михайловна обращала внимание на интереснейшие свидетельства средневековой литературы Португалии и Каталонии, которые были незаслуженно обойдены вниманием исследователей, например, португальские генеалогические книги или ранние португальские хроники.

Причем надо заметить, что в трудах Е.М.Вольф Португалия и страны каталанского языка никогда не представали как экзотические окраины Романии, описанные in se и per se. Напротив, они оказывались включенными в общероманские и европейские историко-культурные и языковые процессы. Так, например, в статье "Родригеш Лобу и его трактат "Двор в деревне и зимние вечера"" ("Сервантесовские чтения". М., 1988) показано, как преломились в Португалии XVI в. общеевропейские идеи "защиты и прославления родного языка". В книге "Формирование романских литературных языков. Португальский язык" эволюция ранней португальской прозы (рыцарские романы, агиография) представлена как фрагмент общероманской истории становления этого жанра, когда одни и те же тексты-источники "путешествовали" по всей Романии в разных переводах-переложениях.

Неоценимо, особенно для португалистики, педагогическое значение филологических трудов Е.М.Вольф, по которым многие отечественные португалисты приобщились к истории языка и литературы избранной ими страны.

Для филологических исследований, материалом которых является письменный памятник исторически отдаленной эпохи, исключительно важным представляется умение автора выделить непосредственный объект анализа. Филолог всегда стоит перед выбором, что именно в данном тексте заслуживает внимания, какой языковой уровень достоин описания, что и с чем должно быть сопоставлено. Эта свобода выбора не всегда идет на пользу филологическим студиям, и описание частностей необязательного и второстепенного характера заслоняет общие цели. Е.М.Вольф умела счастливо избегать подобных ситуаций в своих работах, выделяя то главное, без чего в исследовании именно этого памятника нельзя обойтись. При этом ей удавалось при филологическом анализе органично сочетать два фундаментальных аспекта описания текста: исследование его как документа – documentum, т.е. как свидетельства распространения на определенной территории в данный момент времени той или иной языковой формы, сопоставленной с другими языковыми формами или с языком той же территории в перспективе или ретроспективе, и исследование текста как собственно памятника – monumentum, принадлежащего к определенному жанру, имеющему какие-то литературные традиции и источники. Такой подход предполагает владение как собственно лингвистическими, так и литературоведческими и историческими методами исследования текста.

Филологические исследования Е.М.Вольф построены так, что анализ конкретного материала закономерно подводит к высокому уровню обобщения. Это позволяет делать масштабные выводы, имеющие важное значение для эволюции языка в целом. Так, например, анализ ранних португальских памятников (до XV в.) позволил показать существование и взаимовлияние в истории португальского литературного языка двух тенденций, одна из которых опиралась на устную речь и традиции народной поэзии, другая – на латинские образцы книжного происхождения.

Приложение к филологическому материалу идей современной лингвистики, особенно семантического и прагматического плана, очень привлекательно, но опасно: языковые свидетельства прошлого не поддаются проверке в рамках лингвистической компетенции носителя и исследователь рискует механически перенести выработанные схемы на язык исторически отдаленной эпохи. Е.М.Вольф умела удачно и корректно применять современную методику к исследованию средневековых и возрожденческих текстов. Отметим, например, анализ португальских деловых документов XVI в. с учетом коммуникативно-прагматической ситуации их создания и функционирования.

Постоянное стремление к расширению научного кругозора, к исчерпывающей полноте исследовательского материала, к его точности и подлинности закономерно привели Е.М.Вольф к изучению рукописного наследия иберо-романских стран, которое хранится в архивах и библиотеках России. Начав с поиска и общего обзора документов, что было для Е.М.Вольф частью воссоздания истории русско-португальских и русско-испанских культурных связей, она провела огромную работу, завершившуюся публикацией значительной части этих документов. Это обращение к первоисточникам в полном смысле этого слова (недаром архивисты старых времен утверждали: quod non est in actis, non est in mundo) очень соответствовало характеру Елены Михайловны как исследователя, постоянно стремившегося дойти до сути проблемы.

Надо сказать, что испанские и португальские рукописные источники мало привлекали внимание специалистов, в том числе и историков. В обращении к ним Елены Михайловны была определенная доля научной дерзости: известно, что филологи не обладают основательной палеографической и текстологической подготовкой. В процессе работы над архивными материалами ей пришлось самой многое освоить и многому научиться. Впрочем, будучи известным ученым, она никогда не упускала случая пополнить свои знания и радостно воспринимала все новое, не боясь учиться у собственных учеников.

При обращении к новой теме, а именно такой была проблематика описания и анализа иберо-романских рукописных фондов, Елена Михайловна умела ставить перед собой и своими соавторами четкие, поэтапно решаемые задачи, всегда увязывая их с общей целью, которая на первых подступах к работе казалась даже едва ли достижимой. Это умение сочетать сегодняшнюю задачу и отдаленную цель помогало пройти путь от первого прочтения подписи под документом до его окончательной атрибуции, классификации и публикации. Архивные материалы, хранящиеся в России, запечатлели слова и деяния крупнейших исторических деятелей Пиренейского полуострова; для Португалии XVI в. – это король Себастьян и королева дона Катарина, кардинал-инфант Энрике и герцоги Браганса. Работа, проведенная под руководством Е.М.Вольф, была высоко оценена в Испании и Португалии. О ней неоднократно писали газеты и журналы, справедливо видя в проведенном исследовании не только образец научного анализа, но и свидетельство глубокого уважения и живого человеческого интереса к народам и странам Иберо-романии.

Об авторе

Вольф Елена Михайловна

Крупнейший отечественный филолог-романист, доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент Института Коимбры (Португалия). В 1949 г. окончила филологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по отделению классической филологии. В 1954 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему «Устойчивые сочетания глагола с существительным без предлога в современном испанском языке». С 1960 г. и до конца жизни работала в секторе романских языков Института языкознания АН СССР, долгое время возглавляла его. Одновременно преподавала португальский язык на кафедре романской филологии МГУ, в Военном институте иностранных языков, читала лекции во многих городах нашей страны, а также в Испании, Португалии, Болгарии. Знание классических языков и владение основными современными европейскими языками, широкий профессиональный кругозор значительно расширили сферу научных интересов Е. М. Вольф. В 1974 г. она организовала романский семинар при Институте языкознания, в этом же году защитила докторскую диссертацию на тему «Местоимения в иберо-романских языках». Под ее научным руководством защищено более десятка кандидатских диссертаций; она является одним из авторов «Испанско-русского фразеологического словаря» (1985), автором очерков по истории отечественной каталанистики и португалистики, ее перу принадлежат фундаментальное исследование «История португальского языка» (М., URSS), «Функциональная семантика оценки» (М., URSS), а также множество статей. Несмотря на тяжелую болезнь, успела закончить монографию «Функциональная семантика. Описание эмоциональных состояний».