Алаев Л.Б. ИСТОРИЯ ВОСТОКА с древнейших времен ДО НАЧАЛА XX века Изд. стереот. (Изд.3, испр. и доп.)

Данная книга задумана как учебное пособие для студентов гуманитарных вузов и факультетов, изучающих историю Востока или Всеобщую историю. Эта задача накладывает значительные ограничения на размер и содержание сочинения. История множества народов и стран на протяжении 6 тыс. лет не может быть изложена в полном объеме. Освещены лишь ключевые проблемы истории региона в целом с краткими иллюстрациями из истории отдельных стран. Под "Востоком" понимаются страны Азии и Северной Африки. Материал по Черной Африке привлекается в минимальной степени.

Целью курса является получение студентами знаний по истории народов Востока в контексте всемирно-исторического процесса, упорядочение этих знаний, выработка понимания логики исторического процесса и логики исторического исследования, развитие у слушателей исторического мышления. Для достижения этих целей необходимо знакомство с основными теориями исторического процесса, факторами и критериями социальной эволюции, проблемой сравнительного значения внутреннего развития и внешних влияний. На основе представлений об общих закономерностях истории должно возникнуть понимание характерных черт и этапов развития основных азиатских и африканских обществ, особенностей исторического формирования и современного функционирования основных общественных институтов.

Курс основан на концепции единства человечества и единства исторического процесса, хотя последний понимается как сложение разнонаправленных движений отдельных обществ. Стадиальный подход к истории положен в основу, хотя учитываются также имеющиеся цивилизационные теории. Методологическая посылка заключается в том, что региональный и страновой материал не иллюстрирует некие известные исторические закономерности, а, напротив, изучение многообразия проявлений этого процесса позволяет прийти к формулировке некоторых закономерностей. Общества понимаются как системы, характеризуемые состоянием техники и технологии, формой социальной организации, формой политической организации, степенью развития права, типом религиозности, комплексом нравственных и этических установок, состоянием искусства. Рассматриваются в основном социальные, экономические и духовные процессы и явления. Политической истории уделяется меньшее внимание, отмечаются лишь те политические изменения, которые носили глобальный характер.

Автор стремился выявить некоторые общие направления исторического процесса стран Азии и Северной Африки, хотя при этом старался не сглаживать специфику отдельных стран. Любые обобщения не должны превращать историю в схему. Даже если мы выделяем закономерности, проявляющиеся в развитии разных цивилизаций, не следует забывать, что история каждой из них шла своими путями. Строго говоря, только изучая специфику, можно увидеть закономерности.

Выбор ключевых проблем продиктован личным пониманием автором их важности, и в этом смысле его можно назвать субъективным. Однако само формирование авторских подходов к отбору разбираемых вопросов практически полностью определялось развитием исторических знаний и ходом дискуссий в отечественной (в какой-то мере и мировой) историографии в течение последних 50 лет и потому достаточно объективно. Можно сказать, что поднимаемые в книге вопросы имеют научную актуальность, хотя другие проблемы, не затрагиваемые в книге, могут иметь не меньшую злободневность.

Обобщающий подход к истории Востока отвечает глубокому убеждению автора, что историю можно изучать только так: не отдельно историю каждой страны (для древности и Cредневековья понятие "страны" довольно расплывчато), а историю человечества в целом. Многие считают общим местом положение о том, что история становится всемирной в Новое время с формирования мирового рынка. Я уверен, что это неправильно. История всегда была всемирной, в разной степени, конечно. Проследить взаимовлияние цивилизаций на ранних этапах развития человечества, нет спора, затруднительно, но оно несомненно имело место и играло роль гораздо большую, чем это представляется. Сравнительно изолированные цивилизации существовали, но их развитие без импульсов извне останавливалось, как останавливаются не заведенные во время часы.

В последние годы возникла ситуация кризиса исторической теории. Эта ситуация не очень благоприятна для преподавания истории, создает некоторые трудности для преподавателей и студентов, но она же продуктивна для изучения истории, для выдвижения новых идей, для осмысления известного.

Кризис испытывает историческая наука повсюду в мире. На отечественной почве он принял специфическую форму дискредитации марксизма, при этом отрицаются не только специфически марксистские положения (такие, как экономический детерминизм и презумпция положительной роли насилия в истории), но и общие для европейских гуманитарных наук XIX в. представления – постулаты единства человечества и его истории, стадиальности исторического процесса и идея прогресса, которые от дискредитации марксизма страдать не должны.

Есть еще одна общая черта марксизма и других теорий XIX в.: телеологичность, т.е. представление о том, что человечество движется к заранее заданной цели. В идеологиях, основанных на иудео-христианской традиции, такой целью является либо построение "Царства Божия" на земле, либо Страшный суд. В марксизме целью истории провозглашается построение коммунизма. Такой подход к истории, конечно, устарел и от него следует отказаться. Мы должны признаться себе, что история человечества не подчиняется заранее заданной программе, и если у нее есть цель, то она нам неизвестна и не может быть нами понята.

Предпринимавшиеся в последнее время попытки заменить стадиальный подход цивилизационным не дают значимых результатов, во-первых, потому, что цивилизационный подход никак не выберется из теоретических пеленок (нет внятного определения цивилизации, нет критериев различения цивилизаций, нет параметров сравнения цивилизаций, не наблюдается также попыток прийти к пониманию системы цивилизаций и т.п.), а во-вторых потому, что "безэтапность" глубоко чужда европейскому мышлению.

Идея разделить человечество на "цивилизации" или "культурные типы" возникла в европейской науке (Н.И.Данилевский, О.Шпенглер, А.Тойнби и др.) и одно время была востребованной, в смысле модной, однако в целом европейская наука продолжила развивать свою исконную (идущую по крайней мере еще со Средних веков) парадигму рассмотрения истории как единого процесса, проходящего те или иные этапы. Надо отметить, что смысл теории А.Тойнби заключался не в стремлении "разбить" историю человечества на "монады", а, напротив, в отказе от рассмотрения в качестве "монад" исторического процесса отдельных "стран". В письме к Н.И.Конраду он писал: "Такие единства в масштабах цивилизаций куда более важны, нежели единства в масштабах нации... Я... пришел к мысли о необходимости думать в масштабах цивилизаций. Это была моя реакция на представление об истории в масштабах нации. Я пришел к заключению, что видеть историю в масштабах национальных объединений – значит видеть ее неправильно, так как мне стало ясно, что ни одно национальное объединение не является самодовлеющим. Цивилизации, как мне представлялось, более приближались к "монадам" в понимании Лейбница". "Я также понял в процессе работы..., что родословная "высших" религий – особенно религий проповеднических (например, буддизм, христианство, ислам) – включает в себя в каждом случае более чем одну цивилизацию, так что и цивилизации, как и нации, не были истинными "монадами". Это заставило меня почувствовать, что структура даже прошлой человеческой истории менее "монадна", чем я предполагал, когда думал, что открыл действительные "монады" истории в форме цивилизаций".

В данной книге слово "цивилизация" употребляется в значении популяции, обладавшей или обладающей особенностями культуры, воспринимаемыми на интуитивном уровне. Единство человечества и его истории задано уже биологически. Все люди принадлежат к одному биологическому виду. Обращает на себя внимание также схожесть преодолеваемых разными частями человечества исторических этапов и даже институтов, возникающих независимо друг от друга.

Если даже отказаться от монистического взгляда на историю (т.е. стремления придать одному фактору роль основного) и учесть, помимо экономических, духовные и политические показатели развития, то все равно просматриваются общие этапы. Собственно, монистический взгляд на историю возник именно из осознания того, что история подчиняется каким-то законам. Возникло стремление объяснить этот процесс и его этапы, найдя некий все объясняющий единый фактор.

Отсюда и возникли разные исторические школы, выдвигавшие в качестве такого общеобъясняющего фактора Перечень:

• либо развитие нравственности или духовности,
• либо развитие институтов, государственности,
• либо же эволюцию экономических отношений.

Схема формаций, предлагавшаяся марксизмом, не удовлетворяет современных исследователей, во-первых, потому, что выдвигает в качестве объясняющего только один фактор, а во-вторых, потому, что предлагавшиеся модели "социально-экономических формаций" базировались на европейском материале, и вся марксистская историософия сильно отдавала европоцентризмом.

Однако именно в нынешней ситуации, когда схема формаций дискредитирована и сломана, отстаивание принципа единства исторического процесса приобретает еще более важное научное значение. Пока мы думали, или, по крайней мере, учили, что все "страны" идут по одному и тому же пути, можно было излагать историю "по странам": общий ход истории был "ясен", и задача заключалась в том, чтобы проиллюстрировать общую теорию "страновым" материалом.

Теперь же, когда утвердилось понимание разнообразия путей развития, цивилизационных различий, а также возникло разнообразие концепций, которых придерживаются разные ученые, необходимость осмысления страновых историй, их встраивания в мировую резко возросла. Объектом исторических исследований в идеале должно являться не множество "стран", а мир в целом, и это целое больше составляющих его частей.

"Социологизация" истории в этих условиях становится особенно необходима. Если история – это набор фактов, она теряет смысл. Правда, и усердствовать в этом направлении не стоит: не надо превращать историю в схему.

Идея прогресса вызывает в последнее время особенно серьезные сомнения. Нельзя отрицать, что в течение жизни человечества происходили Перечень:

• накопление научных знаний;
• рост технологической вооруженности;
• демографический рост;
• усложнение социальных систем;
• увеличение информационного объема интеллекта.

Но, во-первых, распространены сомнения в том, можно ли эти изменения считать "прогрессом", т.е. относиться к ним позитивно, и, во-вторых, довольно ясно, что некоторые из этих линий развития имеют ограничения (скажем, демографический рост) и, следовательно, заводят в тупик.

Надежным показателем прогресса могло бы служить совершенствование морали и нравственности, однако развитие человечества именно в этом отношении вызывает у многих особенно большие сомнения. А.П.Назаретян считает, что доказательством нравственного прогресса служит уже то, что человечество себя до сих пор не истребило. А это неизбежно случилось бы, если бы совершенствование орудий убийства (несомненное) не сопровождалось выработкой и усвоением сдерживающих моральных норм. А.П.Назаретян назвал это свое наблюдение "законом техногуманитарного баланса".

А.В.Коротаев подвергает этот тезис критике уже с другой стороны: наши представлений о добре и зле субъективны, поэтому понятие "прогресса" не имеет объективного содержания. Конечно, во всех наших рассуждениях мы исходим из собственных, нынешних представлений о добре и зле. Однако мне все же кажется, что выживание – абсолютное благо и что, следовательно, в понятии "прогресса" заключено, помимо субъективного, также и объективное содержание.

Что касается этапов мировой истории, то надо сказать, что есть самоочевидные этапы, которые никто не может отрицать, хотя кроме них может быть предложена иная периодизация – в зависимости от концепции того или иного историка или той исследовательской задачи, которую он перед собой ставит.

Бесспорные этапы суть: Перечень:

• первобытность;
• период аграрных обществ;
• индустриальные общества;
• постиндустриальный, или информационный мир.

Серьезным аргументом, используемым противниками стадиального подхода к истории человечества, служит указание на то, что в современном мире существуют общества, находящиеся на всех перечисленных "этапах", и, таким образом, состояния обществ, именуемые одними учеными "этапами", в построениях других становятся "типами", "культурами" или "цивилизациями". С точки зрения техники и технологии можно расставить существующие общества на следующие ступени (см. табл.).

Технологические ступени развития человечества

За последние 500 лет идет довольно быстрый процесс вытеснения трех низших ступеней четвертой, которая все еще не установила равновесные отношения с природой и продолжает бурно развиваться. В этом процессе вытеснения гибнут племена, целые народы, цивилизации. Возможно, что процесс унификации типа производства близок к своему завершению, и в скором времени человечество станет единым по уровню развития. Но все же пока все ступени развития человечества в той или иной степени сохраняются на Земле.

Я не могу считать все эти формы общества равноположенными в настоящее время и равнозначными с точки зрения исторического процесса. Напротив, я вижу в данной схеме ключ к пониманию весьма важной закономерности истории человечества: оно развивалось не фронтально. Каждому народу отнюдь не гарантирован переход на более высокую ступень. Некоторые племена, затем – народы "застревают" на каждом этапе, не продвигаясь на следующий.

Интересно, что предложенное выше понимание этапности истории появилось в науке довольно давно и вызвало как позитивное, так и негативное к себе отношение. Так, Н.С.Трубецкой считал такой подход ущербным: "Представление об эволюции в том виде, как оно существует в европейской этнологии и истории культуры... проникнуто эгоцентризмом. "Эволюционная лестница", "ступени развития" – все эти понятия глубоко эгоцентрические. В основе их лежит представление о том, что развитие человеческого рода шло и идет по пути так называемого мирового прогресса. Этот путь мыслится как известная прямая линия. Человечество шло по этой прямой линии, но отдельные народы останавливались на разных точках ее и продолжают и сейчас стоять на этих точках, как бы топчась на месте, в то время как другие народы успели продвинуться несколько дальше, остановившись и "топчась" на следующей точке, и т.д. В результате, окинув взглядом общую картину ныне существующего человечества, мы можем увидать всю эволюцию, ибо на каждом этапе пути, пройденного человечеством, и сейчас стоит какой-нибудь застрявший народ, стоит и "топчется" на месте. Современное человечество в своем целом представляет, таким образом, как бы развернутую и разрезанную на куски кинематограмму эволюции, и культуры различных народов отличаются друг от друга именно как разные фазисы общей эволюции, как разные этапы общего пути мирового прогресса". В.-Г.Вакенродер, напротив, испытывает восторг при виде пирамиды развития человечества: "Нам, сыновьям века нынешнего, выпало на долю счастье – мы стоим как бы на высокой вершине, а вокруг нас и у наших ног, открытые нашему взору, расстилаются земли и времена. Будем же пользоваться этим счастьем, и с радостью оглядывать все времена и все народы, и стараться находить общечеловеческое в их чувствах и в разнообразных творениях, в которые выливаются эти чувства".

Теперь несколько замечаний о примененном в данном учебном пособии методе периодизации. Сейчас немодно исходить из одного критерия или принципа построения всемирной истории. Признано, что человечество развивается по крайней мере по нескольким "линиям". Но человек един. Разделить его на "человека экономического", "человека религиозного", "человека этического" и т.п. невозможно. Так же едина должна быть и история человечества. С одной стороны, не может быть отдельных, несопрягаемых "экономической истории", "истории культуры", "истории государства", "истории общественных отношений" и т.п. Все "линии развития" между собой каким-то образом соотносятся и согласуются. (Конечно, слово "согласуются" опасно своей многозначностью, но в этом-то и корень задачи – обнаружить, как именно они согласуются). Историк обязан изучать общество как систему, не упуская важного, но ведь такая исследовательская установка требует каких-то особых методических приемов.

Но, с другой стороны, без анализа, т.е. без мысленного расчленения общества на сферы и без отдельного рассмотрения эволюции этих сфер (как бы ни был такой прием искусственным), не обойтись. В условиях изучения сложного объекта, развивающегося под влиянием многих факторов, мы вынуждены большей частью прибегать к отдельному изучению эволюции важнейших сфер социальной (общественной) жизни, с тем чтобы сопоставить затем эти "линии развития". Но это метод, рассчитанный на многие годы работы всей "общины историков", или "исторической общественности". Ждать, пока все это будет сделано, не получится. Студент, любой человек, интересующийся историей, вправе требовать связного изложения истории человечества уже сейчас. Приходится так и действовать: вырабатывать общую периодизацию истории "на ходу", стараясь учесть эволюцию основных сфер жизнедеятельности общества, По большому счету, таких сфер не так уж много. Это

• этапы эволюции техники и технологии. Имеется в виду не уровень используемой в данном обществе техники и приемов работы, а место и время различного рода изобретений;
• изменения форм социальной организации (родственные группы, общины, сословия, профсоюзы и т.п.);
• формы политической организации (общинные власти, протогосударства, "номовые" государства, "территориальные" государства, империи, национальные государства, наднациональные объединения и т.п.);
• развитие права (обычное, писанное, религиозное, гражданское; роль права в функционировании общества);
• смены типов религиозности (в самом широком смысле слова: различные понимания человеком своей роли в мире, своего отношения с Богом и Природой);
• эволюция или смена нравственных и этических установок, жизненных целей и ценностей (отношение человека к другому человеку, к насилию, в частности – к убийству).

  Многие считают, что этика и нравственность неотделимы от религии, Действительно, большинство религий в той или иной форме диктуют правила поведения и тем самым формируют этический идеал общества. Сам фактор наличия определенного этического идеала в данном обществе крайне важен при анализе данного среза общественной эволюции. Но, во-первых, здесь речь идет не только об идеале, даже, предположим, широко укорененном в сознании, а о реальном состоянии нравственности, которое, как всем понятно, далеко от идеала. А во-вторых, система ценностей и норм общества – гораздо более широкая сфера, чем та, которая охватывается религиозной этикой. Впрочем, последнее утверждение спорно, многие со мной не согласятся. Но мне кажется, что "нравственный закон внутри нас" (по выражению И.Канта) не связан ни с одной из религий;

• эволюция искусства, которая, конечно, может быть подразделена на отдельные составляющие: эволюция литературы, изобразительного искусства, музыки и т.п. Этот пункт я не смог бы детализировать, потому что недостаточно знаком с историей искусств, и в дальнейшем изложении я этот фактор практически не использую. Но в данном перечне упоминаю, поскольку в общей форме мне ясно, насколько важна эволюция эстетики.

Надо учитывать также первичность или вторичность тех или иных изменений. Большинство нововведений в области ли техники, государственного ли устройства, духовных ли прорывов возникает в немногих местах ойкумены (занятого человечеством пространства), или даже в одном месте, и затем оказывает влияние на периферию. При этом возникают иногда специфические сочетания разных показателей развития (просто для примера: архаические общественные отношения и – современное оружие). Ни одно общество не может повторить путь другого.

Сферы человеческой жизнедеятельности перечислены выше не в порядке их важности. Именно этот вопрос – о ведущей роли одной из сфер социального бытия по отношению к другим сферам – является спорным. Все они играют свою роль, и априорное выдвижение на роль ведущего вместо "экономического фактора", скажем, фактора культуры или религии на данном этапе состояния теории истории является не научным. Другое дело, что рассмотрение истории под углом зрения приоритета экономического фактора, или же религиозного, или же любого другого как один из методов познания (анализа, а не синтеза!) может быть полезным и давать нетривиальные результаты. Но – повторюсь – при условии осознания такого подхода как частичного метода, требующего последующего синтеза.

Можно некий предмет сфотографировать в дневном свете, а затем в ультрафиолетовых, а затем – в инфракрасных лучах. Каждый из снимков даст дополнительную информацию, и никому не придет в голову утверждать, что одна из полученных фотографий – истинна, а остальные – ложны.

Не претендую я также на то, что приведенный выше список линий развития исчерпывающ и полон. Вполне возможны его добавления и корректировки.

Остается вопрос о том, являются ли выделенные выше линии развития независимыми переменными, или же они взаимосвязаны. Критики стадиального подхода к истории заявляют, что выделение принципиально различных стадий возможно только в случае, если бы существовала полная, стопроцентная корреляция (функциональная зависимость) между всеми основными одномерными показателями социально-культурной эволюции. Подобное "требование" к стадиальному подходу представляется мне совершенно нелогичным и даже в какой-то степени карикатурным. Никто не отрицает, что различные линии развития обладают известной самостоятельностью. Уровень культуры может значительно обгонять показатели экономического развития. Государственное устройство может отставать от состояния культуры или экономики, или опережать их.

Но если мы, например, устанавливаем зависимость между двумя математическими последовательностями (а понятие корреляции взято именно из математики), то коэффициент корреляции 1,0 можно получить только тогда, когда две переменные оказываются по существу одной. Обычно математики констатируют зависимость двух величин при коэффициенте 0,6 или больше. Непонятно, почему к социальным переменным нужно предъявлять более высокие критерии.

Мы постараемся показать, что некоторая взаимозависимость между различными сферами социальной жизни на значительных временных промежутках практически просматривается.

Конечно, решение вопроса о том, развивается ли человечество во всех сферах своего бытия, или нет, должно быть результатом изучения, а не заранее заданным постулатом.

Помимо стадий, по которым движется человечество в целом, каждый регион Земли, более того, каждое общество, имеют свою периодизацию, которая с общечеловеческой может не совпадать не только хронологически, но и по характеристике этапов. Особенно важно это учитывать при изучении истории Востока, поскольку его эволюция отличалась от западноевропейской (которая до сих пор, незаслуженно, играет в историософии роль некоего эталона).

Так, история Востока началась за 3 тыс. лет раньше европейской и пережила этап "очаговых цивилизаций", не наблюдавшийся в истории Европы. Средневековая история Азии строилась по периодам, которым также нет точных аналогий в истории Европы. Наконец, Новое время в истории Европы – это период становления капитализма, а в истории Востока – это период колониализма, когда капитализм там тоже развивался, но в совершенно иных, чем в Европе, условиях.

Учитывая несколько выделенных выше линий развития, ниже предлагается периодизация, отражающая, как мне представляется, как встроенность Востока <

Об авторе

Алаев Леонид Борисович

Выпускник исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова (1954). С 1956 г. по настоящее время работает в Институте востоковедения АН СССР (РАН). Много лет преподавал в МГИМО МИД СССР (РФ) и в Институте стран Азии и Африки МГУ. В настоящее время — главный научный сотрудник ИВ РАН. Доктор исторических наук, профессор. Автор более 300 научных работ, в том числе 13 монографий. Специализируется на изучении социально-экономической истории Индии, прежде всего ее наименее известных страниц («Сельская община в Северной Индии. Основные этапы эволюции», 1981, переизд. в URSS; «Южная Индия: общинно-политический строй VI–XIII веков», 2011, переизд. в URSS), и на месте и роли Индийской цивилизации в мировой истории («История Востока с древнейших времен до начала XX века», 2007, переизд. в URSS; «Сельская община: „Роман, вставленный в историю“. Критический анализ теорий общины, исторических свидетельств ее развития и роли в стратифицированном обществе», М.: URSS; «Проблематика истории Востока», М.: URSS). Его исследования опираются на малоизученные исторические источники, а также на личные впечатления от знакомства с этой цивилизацией («Такой я видел Индию», 1971, переизд. в URSS).