Оболенская Ю.Л. Mitos y leyendas de España.
Легенды и предания Испании: С обширными лингвокультурологическими, историческими, грамматическими комментариями. Изд. стереотип.

Índice (Оглавление)

Введение. Мир легенд и преданий народов Испании

Чем завораживают нас легенды? Красотой и поэтичностью, силой чувств и яркостью характеров? Извечной мудростью, наивной безыскусностью, или трепетным чувством прикосновения к истории, началу начал? Ведь читая легенды и мифы, мы узнаем, что думали наши предки о самих себе, об окружающим их мире, о непознанном, о своей истории и судьбе, о добре и зле, потому что мифология в равной степени отражает национальный характер, обычаи, привычки, традиции, страхи и суеверия народов. Мифология — это память нации, неотъемлемая часть национальной культуры и национального сознания.

Мифы древней Греции, ирландские саги, русские былины, создавая свой собственный прекрасный (или устрашающий) образ мира, обладают не только своим неповторимым колоритом и дыханием времени, но и ярким национальным характером: они всегда узнаваемы. Можно ли сказать, что испанские легенды также легко узнать? Если это так, то что же характерно именно для испанской легенды?

Во-первых, приходиться признать, что испанских легенд просто не существует, каждый из народов, населяющих это многонациональное и полиэтническое государство, обладает своей собственной мифологией, а легенды и поверья Кастилии, Астурии, Каталонии, Страны Басков, Андалусии, Арагона и любой другой области Испании отличаются не только сюжетами, описанными в них пейзажами или персонажами. Каждый народ, каждая эпоха запечатлены в легендах так, что их нельзя не узнать, как нельзя спутать воинственную музыку барабанов и свирелей, сопровождающую баскские эспатаданцарис — танцы с мечами в баскских легендах, с нежной кастильской лютней, под которую поет влюбленный герой томные эндечас — песни-жалобы.

Верные рыцари и вероломные дворяне, жестокие или справедливые короли, прекрасные принцессы и колдуньи, монахи и обманутые красавицы, мавры и христиане, нечистая сила и сила праведной веры, коварство и любовь заполняют поражающий своим многообразием и неповторимостью мир легенд народов Испании, который, конечно, не может быть представлен с исчерпывающей полнотой в небольшом сборнике. И все же попытаемся разобраться, что отличает этот, пока еще неизвестный в России, мир от других национальных мифологий, а для этого вспомним, как и из каких элементов он создавался.

Легенды народов Испании поражают читателя то мавританской экзотикой, то суровой простотой; в них лирика и эпос, житейская мудрость и мистика, историческая правда и фантасмагория. В этих легендах вполне органично сочетаются древнейшие языческие представления с христианской моралью, потому что вся иберийская мифология — это причудливый сплав нескольких мифологических систем, языческих верований, многовековых суеверий народов. Самобытные мифологии двух архипелагов, входящих в состав Испании — Канарского и Балеарского, значительно умножают количество мифологических традиций, отраженных в легендах народов, населяющих Испанию, дополняя европейскую мифологию афроазиатской, а также мифологией народов Нового Света.

В этот сборник легенд и поверий Испании из множества легенд и сказок, опубликованных в художественных и научных изданиях, монографиях, сборниках испанского фольклора разных областей Испании, были отобраны самые популярные легенды с типичными сюжетами и хорошо знакомыми испанцам героями. В этих легендах и поверьях представлены одни из самых известных положительных и отрицательных персонажей, почитаемых в Испании святых, а также представителей нечистой силы. Некоторые герои этих легенд стали в Испании символами страстной и несчастной любви, а их имена — нарицательными. Это, прежде всего — влюбленный Масиас и влюбленные из Теруэля, по праву занимающие место рядом с Тристаном и Изольдой и Ромео и Джульетой. Герои других легенд, оставаясь практически неизвестными в России, оказываются для нас знакомыми незнакомцами, поскольку стали известны нам, воплотившись в героев и сюжеты знаменитых испанских произведений — и среди них, в первую очередь, вечный обольститель — севильский насмешник Педро Черный, прототип Дон Хуана, каменный гость, оживший череп и др.

Отмечу, что за редким исключением в мифах и сказаниях, существующих по крайней мере на пяти языках (испанском, баскском, каталонском, галисийском и астурийском), оригинальны и сюжеты, и герои, и символы, и даже фантастические существа — силы зла в каждой области называются по-разному.

Что касается исторической правды легенд, то в испанских легендах эпохи Средневековья и Возрождения, на первый взгляд, легче выявить исторические факты, лежащие в основе их сюжета, определить время их создания. Древнейшие мифы, как правило, лишены какой-либо фактической основы и вневременны, потому что мифологическое время абстрактно — это не просто время предшествующее настоящему и объясняющее его, это эпоха первотворения, первоначала. Об этом повествует две канарские легенды, вошедшие в сборник, повествующие о Верховном боге канарцев, его борьбе с богом Зла, о сотворении мира и человека.

Мифы неотделимы от обрядов, культов и верований определенного этноса, поэтому во многом предопределяют особенности национального менталитета. И хотя большая часть древнейших мифов не сохранились в виде литературных памятников, но мы находим их отражение в обрядах, ритуалах, культовых предметах и — самое главное — более поздних и сложных мифах, в сюжетах которых переплетаются сразу несколько тотемических и мифологических систем.

Дело в том, что Испании было уготовано судьбой, историей, самим географическим положением стать мостом между двумя цивилизациями — западной и восточной, европейской, арабской, афроазиатской. Этносы этой многонациональной страны сумели сохранить свои обычаи и язык, верования и суеверия, что отразилось на нескольких сосуществующих на полуострове мифологических системах, причем в одних областях они развивались более или менее автономно (Астурия, Кантабрия, Страна басков), а в других, таких как Андалусия или Каталония, — стали сплавом по крайней мере пяти-шести систем религиозных и языческих мифологий.

Сплав культур и традиций, религий и языков начался с прихода кельтских племен на земли, населенные иберами. Каким богам поклонялись иберы? Большая часть их многочисленных святилищ была разорена Ганнибалом, а то, что осталось, свидетельствует о средиземноморском характере пантеона богов: богини типа Венеры-Астарты, статуэтки Деметры и Танит, Крона-Сатурна, Молоха. Изображения Аида, львов, монстров, сфинксов и многочисленных животных свидетельствуют о влиянии на культы иберов нескольких религий, включая и кельтскую. Особо отметим культы быка, голубки — символа богини матери плодородия, (изображение дарения голубей — частый живописный мотив), а также очень распространенный у иберов культ богини — покровительницы лошадей.

Кельтиберийский этнос удивительно гармонично сочетал воинскую доблесть и стойкость кельтов с иберийским упорством, трудолюбием и мужеством; их роднили языческие культы Солнца и Луны. Склонных к мистицизму кельтиберов привлекали обряды друидов, связанные с культом воды, деревьев и животных. Кельтская мифология оказала сильнейшее влияние на мифологию астурийцев, кантабрийцев, басков, галисийцев, чуть меньшее — на кастильскую и наварскую. Именно с кельтской мифологией и кельтскими тотемическими представлениями связаны мифы, в которых дьявол воплощается в кабана или зайца (как в легендах «Черный охотник» и «Месса по дьяволу»), а также разнообразные культы умерших, о которых писал еще греческий историограф Страбон. Например, один из древних астурийских мифов, повествуя о способности умерших насылать бедствия и болезни на души живых, объясняет необходимость появления ритуала, обязывающего всех проходящих мимо могильного холма из камней (типичного кельтского захоронения), положить сверху еще один камень, тем самым принося в жертву умершему и свою душу. И по сей день в некоторых испанских селениях во время похорон родственники целуют ком земли прежде, чем бросить его в открытую могилу.

Помимо кельтов мифология полуострова обогащается финикийцами, греками, карфагенянами, лигурийцами, галлами. Трехсотлетняя власть римской империи в VI веке не выдержала натиска вандалов — вестготов, — но внесла значительный вклад в мифологию Каталонии и всего средиземноморского побережья. Во времена владычества вестготских королей готская мифология, также как и кельтская трансформируется на местной почве и достигает поистине высочайших художественных вершин, когда в {VIII} веке начинает пополняться из нового источника — домусульманской и мусульманской мифологии. Мусульманское владычество длившееся семь веков, постепенно уступает натиску великой реконкисты (отвоевания земель христианскими королями), а в 1492 г. теряет политическое господство, оставив глубочайший след в иберийской культуре, искусстве, оказав особое влияние на развитие словесности на иберийском полуострове.

Традиционный ответ на вопрос о том, кому принадлежит авторство мифа или легенды всегда один — народ. Однако следует разделять так называемую «высшую мифологию» — повествующую о деяниях героев и святых и «низшую», сюжеты которой грубее и проще отражали представления народа о силах зла и добра, природных явлениях, превратностях людских судеб и т. п. Именно «низшая мифологи» оказалась на территории Испании более живучей, а «высшая мифология», развивали которую монахи и поэты или трубадуры при дворах королей, часто используя образы из греческой мифологии, сохранилась в относительно редких мифах и преданиях о святых и героях. Каталонская легенда о Св. Георгии (Сан Жорди) — образчик этой группы легенд, а вот баскская сказка о драконе — пример трансформации сюжета «высшей мифологии» в «низшую».

История не хранит имен монахов, которые находили сюжеты и образы для будущих преданий, переписывая старые хроники или занимаясь переводом с греческого и арабского, они знакомились с греческими мифами, со светскими византийскими текстами, арабскими сказками. А при переводе религиозных иудейских и мусульманских текстов монахи часто дополняли или переосмысляли оригинал, они же на основе поверий язычников сами придумывали рассказы о деяниях и чудесах святых. Часть легенд — прозаический пересказ романсов, созданных талантливыми поэтами и певцами-трубадурами, иногда просто талантливыми пажами при дворах знати. Сказания и легенды в исполнении бродячих хугларов (всегда творчески перерабатывающих традиционные сюжеты рыцарских романов или испанского романсеро), сказителей из бывших монахов, солдат или старейшин в селениях, а позже цыган или бродяг постепенно становились культурным достоянием простого народа. Их коллективный автор, отказываясь от строгого следования определенной традиции или канону и давая волю своему воображению, дополнял повествование всевозможными деталями — вводя то местные, то арабские или греческие элементы, главное, чтобы они привлекали слушателей.

Древние мифы и легенды — обычно довольно краткие изображения конкретных действий или событий — под влиянием арабской традиции расцвечивались изысканными сравнениями и метафорами, эпитетами, детальными описаниями чувств и сердечных страданий героев, совершенствовалась сама манера повествовательной речи. Особенно это заметно в андалузских и валенсийских легендах. Астурийских и баскских сказаний вплоть до начала XX века существующих только в устной форме эти новшества и литературные изыски почти и не коснулись. Большая часть легенд, созданных во времена Реконкисты, повествует о подвигах, любви, предательстве, вере, в этом сборнике большую часть заняли подобные легенды, и в том числе, самые известные и любимые испанцами легенды о Влюбленном Масиасе, влюбленных из Теруэля, популярная в Валенсии легенда о Саидии.

Эпоха Возрождения и знакомство с итальянской литературой привело к попыткам сознательной литературной обработки легенд и сказаний, и затем каждая господствовавшая литературная традиция не только подновляла старые мифы, но и создавала новые. Так, знаменитый цикл легенд, связанный с паломническим путем Святого Якова (из Франции через северо-западные земли Испании до места его захоронения в г. Сантьяго де Компостела в IX в.) включает в себя первые легенды, созданные еще в XII-XIII вв. как на старо-французском, так и на старо-испанском языках, затем этот цикл получает дальнейшее развитие в XV-XVI вв., а в XVII-XVIII веках сюжеты легенд значительно изменились — от описаний деяний героев и святых, до легенд, объясняющих происхождение местной геральдики, топонимов или достопримечательностей (см., например, баскскую легенду о превращении паломницы-грешницы в камень и кастильскую о суде короля Фернандо и др.).

Итак, авторство легенды иногда можно установить по ее сюжету, морализаторской направленности или типу литературной обработки, так автор упомянутой баскской легенды о паломниках или наварской о колоколе и Богоматери из Нахеры почти наверняка был священником или монахом, а стилистика валенсийской легенды «Саидия» свидетельствует либо о ее арабском источнике, либо о том, что она написана мусульманином. Краткость легенды, незатейливость сюжета и простота повествования, как правило, свидетельствует о ее древности и устном источнике.

О времени создания легенды мы иногда можем судить по описываемым в них событиям или упоминаниям реальных исторических деятелей; большинство легенд, действительно, было создано в период реконкисты и крестовых походов. В этой связи нам показалось уместным в примечаниях к каждой легенде дать исторические справки об упомянутых в них событиях и людях, однако следует учитывать, что мифы и легенды в равной степени сочетают вымысел и правду.

Испанский писатель Хосе Мария Ирибаррен в чудесной книге о Наварре, Памплоне и обычаях этой зоны Испании пишет о том, что жители ни одного уважающего себя селения не обойдутся без легенды о чудесных свойствах расположенного поблизости источника. Он, в частности приводит в пример довольно распространенную легенду о чудесном источнике под названием Бардон в городке Коррелья, впрочем, с достаточно оригинальным концовкой:

Так вот, гласит легенда, «испанская королева, много лет страдающая бесплодьем, поправляла здоровье в городке поблизости от источника и, испив чудесной воды по совету местной кумушки, наконец, зачала младенца. После рождения королевского инфанта, монарх, в благодарность за добрый совет местной жительницы, предложил выполнить любое ее пожелание.

— Хочу, чтобы Вы сделали полковником моего первенца.

— Так тому и быть.

Вскоре женщина родила девочку, но не смотря на это, Король верный своему слову, произвел ее в полковницы. Она стала первой и самой юной полковницей в Испании».

Но самое удивительное, пишет в примечании автор книги, что эта легенда не лишена оснований, потому что из истории известно, что когда король Филипп V и его супруга Мария Луиса Савойская находились в Корреллье, королева почувствовала, что она беременна.

В коротком введении невозможно рассказать обо всех героях народных поверий и суеверий, поэтому мы ограничимся наиболее характерными для испанского фольклора персонажами, знакомыми каждому испанцу с детства. В прилагаемом к изданию «Кратком словаре испанских суеверий{\ldots}» есть разделы, посвященные подобным персонажам, а сейчас остановимся на основных представителях испанской нечистой силы. Генеалогия представителей иберийской нечисти довольно запутана, у каждого из персонажей мы замечаем смешение многонациональных черт и характеристик. Однако сами мифонимы — наименования мифологических персонажей — часто дают возможность определить источник их имен, а также убедиться в том, что большинство этих названий в испанский язык пришло из латыни. Интересно то, что часть мифонимов по сути являются дублетами, на кастильском, и других иберо-романских языках. Так, латинское наименование Janus-Dianus (муж. род) и Jana-Diana (жен. род) дало Испании сразу несколько имен для нимф воды и леса: кастильское — diana/diano, астурийские xana или xa, а на сантандерском диалекте мифоним имеет варианты anjana (в горных районах — injana).

Во всех народных мифологиях непременно существуют духи воды, так, в славянской мифологии чрезвычайно популярны русалки, купалки, водяницы, лоскотухи. Все эти красавицы с распущенными зелеными волосами — существа, как правило, вредоносные, могут быть и просто шаловливы. Духи воды непременные герои испанских преданий, причем они не имеют отношения к перевоплощенным девушкам-утопленницам. Особенную активность разные по характеру духи вод проявляют в ночь дня Ивана Купалы, в этот день приходить к источнику опасно.

В каждой области Испании ручей, река или источник охраняется прекрасными златовласыми девами, злыми духами вод, напоминающих русских русалок, правда, в отличие от русалок или морских сирен, появившихся в мифологии Испании после знакомства с греческой, эти девы оказываются иногда с копытами или змеиным хвостом вместо рыбьего и зовутся в Кастилии и Андалусии, Галисии, Астурии, Стране Басков соответственно: diana, hada, fada, xa, xana, injana, lamia. В легендах некоторых областей они могут быть уродливы, как ведьмы, и самое удивительное — бывают представлены и особями мужского пола.

В Астурии xana или xa называются, как правило, прекрасные нимфы. Обитающие у воды или в горных пещерах, они миниатюрны и одеты в белое или серебристое, они ткут, стирают или сушат золотую пряжу, танцуют вокруг нее, весело поют или заливаются смехом (голос их обладает свойством околдовывать), а там, где их ножки касаются земли, расцветают прекрасные золотистые цветы. По поверью, тот, кому удастся найти хоть одну из этих нитей или один цветок, обретет счастье. Лучи солнца пугают их, и, собрав свою пряжу, они прячутся среди скал. Диана (diana) — существо, стоящее несколько обособленно в ряду этих духов, эта италийская лесная нимфа — символ дневного света, чистого неба, и если диана является людям в лучах лунного света, встреча с ней не сулит опасности. Это божество сравнительно редко встречается в легендах или сказаниях и, главным образом, в каталонских. Известно, что в римских провинциях под именем Дианы почитались туземные богини плодородия и хозяйки леса, покровительницы растительного и животного мира. Что касается существа мужского пола (diano), то он уродлив и обязательно с козлиными ногами, крадет детей и девушек. По-видимому, это позволило знаменитой создательнице «Словаря испанского словоупотребления» Марии Молинер в ее словаре расценить этот мифоним как эвфемизм слова demonio. Однако мне встретилось несколько поверий и легенд, где героями становился именно (diano), а старые мудрые крестьянки учили, как справиться с его кознями, да и сами поступки этих злых духов вод и лесов очень напоминают действия hada.

Златовласая hada, галисийский вариант мифонима-fada — это не просто фея, как обычно переводят имена этих существ на русский язык, эти низшие божества вполне оправдывают происхождение своего название от лат. fatum — судьба. Обычно они расчесывают свои золотые (чистого золота) волосы, сидя у воды, но для своих хороших или плохих дел способны перевоплощаться в животных и людей. По некоторым поверьям наделены бессмертием, часто у них есть коровы, молоком которых они кормят украденных младенцев, или золотые курочки. На севере Испании до сих пор существует поверье, что если человек, проходя ночью по открытому полю, услышит с затянутого облаками неба свист, ему следует опустить глаза и побыстрее пройти опасное место, так как над ним пролетает стая этих нимф, способных подхватить и унести того, кто их заинтересовал или сбросить вниз с небес непонравившегося. Почему именно свист выдает их присутствие? Потому что с древности считается, что свистом ведьмы и колдуны призывают дьявола, чтобы он насылал бури и ветра. Причем в Испании особенно предосудительным всегда считался свист женщины.

Баскский вариант этого персонажа обозначается мифонимом lamia. В низшей мифологии народов Европы ламии — это злые духи, змеи или драконы с лицом и грудью красивой женщины, они пугают или пожирают детей, соблазняют мужчин и пьют их кровь. В баскской мифологии образ этот, существующий с еще дохристианской поры, претерпел значительные изменения под влиянием скандинавской мифологии, превратившись в златовласую нимфу, часто с рыбьим или змеиным хвостом вместо ног, в некоторых легендах у ламий женская голова и тело птицы (ср. с гарпиями), она также завлекает своим пением и иногда убивает прельщенных. Некоторые исследователи усматривают в характере и поведении этих существ сходство с воинственными валькириями. В приложении приводится поверье о такой ламии — красавице с гусиными ногами.

В поверьях о духах вод отразились основные представления и суеверия, связанные с водой, стихией, дарующей жизнь. Как известно, воде в древности приписывалась особая власть над людьми, возможно из" за того, что древние люди объясняли магическими причинами само появление рек, озер, источников.

Само времяпрепровождение всех иберийских нимф и русалок тоже ведь не случайно: они чаще всего расчесывают или моют свои роскошные волосы. А волосам с древности приписывалась мистическая сила, уже в древнем Египте в знак смирения и чистоты священники брили головы, брили головы и в знак траура, в знак траура или во искупления греха иудеи также брили бороды и подрезали волосы. У шумеров, например, пышные волосы ограждали от сглаза, свидетельствовали о силе и удачливости.

В Средние века уважение к волосам и их символическое значение сохранилось, и в Испании оно воплощает несколько тотемических толкований (в том числе и вышеперечисленные) и христианскую традицию одновременно. В знаменитом драматическом эпизоде падения последнего из готских королей Испании — Вамбы — повествуется о том, как волосы, срезанные с королевской головы во время сна, стоили ему короны: лишившись силы и власти, он вынужден стать монахом.

Самые популярные персонажи поверий и, пожалуй, самые распространенные волшебные существа в народной испанской мифологии это, конечно, домовые — duendes. Истоки этого суеверия следует искать в древнейшем культе умерших членов семьи (ср. с римскими ларами). Эти фантастические существа практически во всех областях Испании внешне похожи (хотя и тут не без исключений: в одной андалузской легенде повествуется о домовом — черной курице), но отличаются характером: варьируясь от мелкого пакостника или верного домашнего помощника до неодолимой злой силы, способной погубить человека, поэтому многие полагают, что дуэнде — это воплощение неприкаянных душ грешников.

Дуэнде — черненькие уродливые гномики, на них надето, как правило, что-то старенькое и залатанное, ряса монаха или красная курточка, капюшон или колпачок, они прихрамывают на правую ногу. В разных областях Испании их называют по-разному: Duendo — в Валенсии, follet — в Каталонии, в Галисии — tardo, в Астурии — trasgu/o. Они живут в укромных местах дома: на чердаках, в подвалах и погребах, кладовых и амбарах, часто на кухне — поближе к еде, в Андалусии — на конюшнях. Это божества третьего разряда, которым приписывается связь с дьяволом, и народная молва (причем еще в начале XX века были даже очевидцы общавшиеся с ними!) придала им даже некоторое сходство с ним: хвост и рожки, хромоту и т. п. Испанские домовые, если захотят отомстить за какое-либо преступление, могут довести виновного до смерти, но часто совершают и добрые дела, считаются хранителями дома. Как в древности духи умерших — манов (manes), дуэнде задабривали, насыпая им пшеничные зерна, бобы, пшено.

Самая вредоносная нечисть, также живущая среди людей — это, конечно, ведьмы и ведьмаки, они же — колдуньи и колдуны (brujo/bruja), которые в Испании не слишком отличаются от общеевропейских. В различных областях Испании для их названия используются и некоторые другие устаревшие или местные мифонимы: jorgun, jurguina, meigo/a, sorgun, sorguina. Вера в колдовские чары ведьм распространилась в Европе и прежде всего в Германии, Франции, Италии и Испании довольно поздно и почти одновременно — в XIII веке, а в испанской литературе первые упоминания о них относятся к Золотому веку (о них говорится у Сервантеса, Тимонеды, Аларкона и многих других).

Вера в ворожбу, приворот, колдовство (hechizo) сильна до сих пор и особенно в сельских районах Испании, хотя ворожеи преследовались в Испании еще со времен Альфонсо X Мудрого, который в своде законов XIII в. «Libro de las siete partidas» предусматривал наказания для тех, кто колдовскими чарами привораживает женщин и мужчин. А Фернандо Рохас в своей «Селестине» (1499) описывает ингридиенты надежного приворотного зелья: веревка повешенного и кровь летучей мыши. Результатом ворожбы или сглаза (mal de ojo) до сих пор в Галисии и Астурии часто объясняют семейные несчастья, редкую болезнь ребенка и могут предложить средство от порчи.

Самые знаменитые испанские ведьмы — бургосские и севильские — обычно вылетают на метлах в каминные трубы и могут попасть куда угодно. Интересно, что во многих легендах и преданиях повествуется о том, что ведьмы пристают к горбатым, могут выкрасть горбуна и унести его с собой на шабаш. Еще с XV века в Европе считалось, что горб, горбуны приносят счастье.

Ведьма часто являлась очевидцам в облике зайца, верили в то, что ведьмы превращались в зайцев, спеша на свои шабаши, и это еще одно подтверждение мощного влияния кельтской мифологии. В тотемической системе кельтов, кролики и зайцы, в изобилии населявшие иберийский полуостров, имели особое значение; стремительные, умные, живущие под землей, и поэтому находящиеся в контакте с подземными богами и обладавшие знаниями, которых люди были лишены, они наделялись магической силой. Плодовитость этих зверей сделала их символом плодородия, поэтому считалось, что носить с собой уши, хвост, сушеные внутренности или лапку кролика (видимо, как фаллический символ), а особенно зайца — значит обеспечить себе надежное средство от порчи, бесплодия и колдовских чар. Заячья лапка стала амулетом, приносящим богатство и процветание. Известно, что кельты запрещали есть мясо зайца. Позже его чрезвычайные репродуктивные способности сделали его синонимом порочности, девушкам запрещено было даже произносить название зверька.

Ведьму можно распознать и по ее спутникам, например, жабе и черному коту. Sapo — жаба, традиционно символизирует гордыню, согласно античной традиции считалось, что она родилась из слюны Цербера, охраняющего дорогу в Ад, а вскормили ее ведьмы. Однако в народной мифологии жаба всегда воплощала силы зла, связь с преисподней, именно жаба играла немаловажную роль в шабашах ведьм, во время которых ее приносили в жертву дьяволу. Ведьмы варили жаб для приготовления колдовского зелья, а крестьяне верили в то, что жабами можно было отравить источники и колодцы. Увидев жабу, следовало трижды плюнуть и топнуть ногой. В Астурии и Старой Кастильи есть поверье о черных жабьих тучах (saperas), которые вместе с дождем посылают на землю жаб. Черные коты в фольклорной традиции уже с XVI века считались тесно связанными с колдовством, ведьмами, встреча с ними могла принести несчастье. Впрочем, для суеверных тореро несчастье приносит встреча с любым котом, но особенно с белым. В народе черного кота наделяли магической силой, в некоторых областях Испании считается, что черный кот, живущий в доме, спасает его от пожаров.

Каталонцы помимо обычной ведьмы могут пугать детей еще и появлением Песанты (Pessanta (от кат. pesar — весить). Это фантастическое существо — полузверь — может одолеть только спящего человека, навалившись на него всем своим весом, в лучшем случае вызовет кошмарные сны, а в худшем — погубит. Интересно, что и в русской мифологии одно из наименований беса — тяжкун. Любопытно, что эта национальная каталонская нечисть уживается в сознании каталонцев с общеевропейским аналогом индоевропейского происхождения, именуемым mari (ср. с фр. cauchemar, кошмар, англ. Nightmare, или общеславянской марой).

Во всех областях Испании известен астурийский мифоним Gїestias. Многие пожилые люди до сих пор верят в существование этого явления. Gїestias — это ночные процессии демонов с огромными свечами в руках, и вера в них существовала в Испании еще в древности, гуэстиас упоминаются в поэме Фернана Гонсалеса в XIII в., а позже мифоним стал обозначать ночную процессию призраков, душ нераскаявшихся грешников, одетых в белое и проходящих по дорогам с похоронными песнопениями и молитвами, звоня в колокольчики.

Подлинно народная природа мифа особенно ярко проявилась во множестве легенд, корнями уходящих в прошлое и по сути принадлежащих к разновидности самых древних космогонических мифов, однако на самом деле подобные мифы появляются во все времена, в том числе и сегодня — это легенды о достопримечательностях какой-либо местности: об источниках, реках, горах. В любом селении Испании, так же как и во многих других странах вам расскажут легенды о каждом причудливой форме утесе, пещере, красивом озере, заброшенном замке, причудливой форме утесе, пещере, красивом озере, заброшенном замке или монастыре; таких легенд в сборнике несколько.

Испанский писатель К. Х. Села в книге, описывающей его путешествия по Кастилии, довольно много рассуждает о предпочтении народных мифов научным объяснениям того или иного явления. Так, он замечает, что создание знаменитого акведука в Сеговье одни жители приписывают египтянам, другие — римлянам. Но большинство называет его Сухим мостом или мостом Дьявола согласно широко распространенной здесь легенде о девушке, которой надоело целыми днями таскать кувшины с водой из источника, и она обещала свою душу дьяволу, если он взамен подведет воду к самому ее дому. Дьявол обещал управиться за одну ночь до восхода солнца. И, действительно, за ночь возвел акведук, но вода, по промыслу Божию, не потекла по желобу до тех пор, пока солнце не озарило сцену действия. Так, с одной стороны, благодаря искусству дьявола, а с другой — тому, что он не уложился в отведенный срок, — Сеговья обрела воду, а девушка — чудом спасла свою душу. И до сих пор люди покажут вам глубокие следы от пальцев дьявола на камнях акведука.

Особым явлением в иберийской мифологии и галисийском фольклоре стал возникший в Средние века и постоянно пополняемый цикл легенд о паломническом пути Святого Иакова Великого — Leyendas del Camino de Santiago. В сборник вошли три легенды этого цикла, представляющие разные области Галисии и Страну басков. Однако география этих легенд гораздо шире: все области, по которым на протяжении более десяти веков (с конца IX века, когда по преданию захоронение этого святого было обнаружено возле Сантьяго де Компостела) проходит путь европейских паломников от Франции до столицы Галисии через Арагон, Навару, Каталонию и Кастилию-Леон.

Большой интерес представляют Канарские и Балеарские легенды. Одна из канарских легенд — о боге гуанчей — отражает особенности мифологии аборигенов островов, сложившейся задолго до их колонизации испанцами, а другая — «Проклятие Лауринаги» сочетает древнюю канарскую традицию с новой морализаторской сутью (в духе христианской и рыцарской морали одновременно). Балеарская легенда «Дон Хайме и череп» чрезвычайно интересна сходством с итальянскими новеллами эпохи Возрождения.

Как ни странно, широкий интерес к испанским легендам во многих странах (и в том числе в самой Испании!) в XIX веке пробудил американский писатель Вашингтон Ирвинг 1783-1859, опубликовавший в 1830 г. в Лондоне первое издание книги «Легенд Альгамбры» — результат его 17" летнего пребывания в Испании и изучения фольклора и традиций этой страны. Второе издание этой книги выходит в 1857 г. в Америке и Париже, и вскоре Старый и Новый Свет поражен и очарован романтическим повествованием о мавританской Испании, о прекрасной Гранаде, полной тайн и спрятанных сокровищ; о таинственных красавицах, монахах-вероотступниках, цыганах и принцах…

Под влиянием первых переводов испанских романсеро, популярности книги В. Ирвинга, воспоминаний знаменитых путешественников по Испании, обязательно включающих пересказ испанских легенд, за пределами Испании постепенно складывался романтически-мавританский стереотип страны, вдохновивший многих иностранных писателей на создание художественных произведений — мифологических по сути — таких, например, как романы Л. Фейхтвангера, повести П. Мериме, маленькие трагедии А. С. Пушкина. Однако лишь одному герою древнейшей испанской легенды, точнее нескольких легенд, (два варианта которой вошли в этот сборник), ставшему прототипом Дон Жуана — повезло — он сохранил этническую принадлежность и глубинную суть мифологемы во всех национальных культурах и литературах, которые его принимали.

В легендах разных областей Испании, и особенно андалузских — о чем бы в них не говорилось — можно почувствовать вдохновлявшую их создателей мощь темного гения места — дуэнде. Федерико Гарсиа Лорка в своем эссе «Теория и игра дуэнде» настаивает на том, что «Испания, страна музыки и танца, во все времена была движима дуэнде». Рок, судьба, сокровенное и потаенное, обжигающее страстью и гибельное — вот то, без чего нельзя представить легенды народов Испании и, вместе с тем, это то, что всегда привлекало к ним поэтов, художников и композиторов всего мира.

\stars

В сборник вошли наиболее распространенные и широко известные в Испании легенды, имена героев некоторых из них стали нарицательными — например, влюбленного Масиаса или возлюбленных из Теруэля; другие легенды стали традиционными для мифологии определенной области Испании и поэтому приходилось выбирать один из нескольких существующих вариантов этой легенды. Следует учитывать и тот факт, что баскские и астурийские легенды существовали в устной форме на баскском языке и языке бабле (астурийском) также в нескольких вариантах, но стали широко известны в Испании в первой четверти XX века в переложении на испанский язык. Кроме того, каталонские, галисийские и валенсийские легенды изначально были записаны на национальных языках, однако в своем выборе за редкими исключениями мы руководствовались публикациями 30" х годов XX века, сделанных на основе записей фольклористов-билингвов и/или их собственных переводов.

Варианты легенд могут довольно сильно отличаться как деятелями повествования, так и изложением самой сути произошедшего: так я обнаружила 7 вариантов самой популярной баскской легенды о черном охотнике, который назывался то черным охотником, то священником-псом, то псом царя Соломона, а зависело это от различного содержания легенды о священнике, который не смог преодолеть свою страсть к охоте и бросился в погоню за зайцем, прервав мессу, и был страшно наказан за это. Один из вариантов легенды включен в сборник.

Завершает основную часть антологии знаменитая легенда «Месть дона Хулиана» (иногда называемая «Легендой о потерянном королевстве») в изложении выдающегося испанского филолога Рамона Менендеса Пидаля. Эта легенда существует в десятках вариантов и послужила основой нескольких художественных произведений, а в каждой области Испании существуют поверья, связанные с героями легенды. В приложении приводим опубликованное Публио Уртадо в 1902 г. эстремадурское поверье о несчастной Каве — главной героине событий, которая в разные века именовалась Кава и Флоринда. Проклятый потомками герой легенды был то королем Витиса (Хетиса), то королем Родриго, но суть ее оставалась неизменной: низкий поступок христианского короля привел к предательству и, в конечном итоге, потере вест-готами владычества в Испании и захвату большей части ее территории маврами, под командованием мусульманского властителя — Тарика бен Зияда, разгромившего в бою при Гвадалете в 711 г. войска короля Родриго.

23 легенды составили содержание основной части антологии-учебного пособия, а десять легенд, превратившихся в народные сказки и поверья, предлагаются в приложении для самостоятельной работы и выполнения специальных — творческих (или исследовательских) заданий. Среди них три коротких предания о дуэнде, два — о духах-хранительницах вод, отражающие представления о них в разных исторических областях Испании.

Структура сборника предполагает его использование как универсального пособия в качестве книги для чтения (легенды сопровождаются лингвокультурологическими, историческими и грамматическими комментариями, а также маленьким словариком и примечаниями с переводом наиболее сложных в грамматическом отношении фраз (в тех случаях, когда это необходимо). В отдельный блок выделены упражнения и задания, которые призваны помочь глубже понять и активизировать полученную информацию в речевой практике, усвоить новые лексические единицы, развить навыки перевода. Пособие снабжено сводным словарем, облегчающим работу с ним для начинающих.

Цель этого пособия заключалась в том, чтобы дать читателю представление о мифологии и фольклоре народов Испании, в той мере, в которой это позволял объем издания. Его задача — сделать неизвестный в России пласт испанской культуры доступным и для тех, кто еще не владеет в совершенстве испанским языком, и только начинает свое знакомство с испанской культурой и литературой. Надеемся, что этому помогут краткие иторико-культурные комментарии к легендам. Порядок, в котором представлен материал, традиционен для учебного пособия — по возрастанию его сложности.

Особую роль и место занимает в сборнике «Краткий словарь испанских суеверий, примет, мифологических образов и символов» — этот словарь впервые создан в России и может представлять интерес не только для изучающих испанский язык, но и для культурологов, этнопсихологов, фольклористов, этнографов и т. д. Словарь поможет выполнить творческие задания, готовить презентации по страноведению и культуре Испании.

Об авторе

Оболенская Юлия Леонардовна

Доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой иберо-романского языкознания филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, руководитель Центра иберо-романских исследований. Известный испанист, культуролог, компаративист, переводовед, исследователь испано-русских культурных и языковых взаимосвязей. В 90-е гг. ХХ в. впервые в России начала исследования мифологии народов Испании. Автор более 150 научных и научно-популярных работ, среди которых монографии, учебные пособия, статьи в энциклопедиях и периодических изданиях, опубликованные в России, Испании, Италии и Бразилии.