|
Содержание
К читателю
Почти сто лет тому назад Макс Вебер провозгласил вступление человечества в "расколдованный мир". Он, видимо, ошибся, поскольку в настоящее время налицо растущее влияние мистицизма. Вопреки секуляризации, определяющей тенденции развития современной цивилизации, мистицизм стал популярной темой в СМИ, в литературно-художественной сфере, в шоу-бизнесе и рекламе. К нему обращаются предприниматели, политики. Налицо признаки "мистического ренессанса". От этого сакраментального феномена нельзя отмахнуться, списать его на ограниченность и заблуждения "превратного сознания". Со всей серьезностью звучат декларации о том, что мистическое мировидение и психотехники продуцирования "мистического опыта" могут быть полезными для разработки новой научной парадигмы, правильной экологической политики, стратегии сохранения человеческого рода на Земле, для развития и совершенствования современной цивилизации. Поэтому столь важно выявить место мистицизма в культурно-религиозных традициях и проанализировать этот феномен по существу, уяснить его смыслы и значения, функции и роли в жизни человека и общества. Перед исследователями мистицизма с объективно-научных позиций стоит целый ряд очень интересных познавательно-аналитических задач. Мистицизм, несомненно, заслуживает того, чтобы им заинтересовалась серьезная наука. Введение
Устремленность к духовному возрождению России, набирающая силу в постсоветский период, с самого начала столкнулась с тенденцией иного рода, вносящей дисгармонию в этот сложный и трудно идущий процесс. Получили широкое распространение нетрадиционные религии, возникшие на гребне мистической волны 60-х гг. прошлого века в западном мире и в период горбачевской перестройки распространившиеся и на российской почве Было замечено что, «благодаря обновлению вероучения и обрядности современные нетрадиционные религиозно-мистические культы и организации проявляют активный, деятельный характер». Мистические настроения начали играть доминирующую роль в молодежной контркультуре. Всё это привело к тому, что мистицизм стал предметом вдумчивого исследования большой группы отечественных ученых, обратившихся к изучению его природы и многообразных проявлений в современных условиях и на различных ступенях культурно-исторического развития человечества. Был издан сборник под общим названием "Мистицизм: проблемы анализа и критика", содержащий полтора десятка статей, среди которых наиболее актуально прозвучали исследования особенностей мистицизма как культурно-исторического феномена (П.Н. Митрохин), его соотношение с наукой (П.С. Гуревич) и связь с проблемами идеологической борьбы (А.А Ротовский). Привлекли к себе внимание книги о мистицизме, написанные И.Р. Григулевичем, Е.И. Парновым, В.Е. Рожновым. Вообще-то, активизация религиозно-мистических настроений, распространение ересей и новых религиозных объединений - давно замеченная закономерность всплеска мистицизма в переломные периоды культурно-исторического развития человечества и даже концептуально осмысленная в особой культурологической теории "кризисных культов". Тем не менее ещё два десятилетия тому назад мы допускали, что мистицизм - временное явление в нашей стране, поскольку тогда верили, что «есть все основания полагать, что начавшееся обновление страны в ходе перестройки приведет к рассеиванию тумана мистических настроений, появившихся в минувшие годы застоя». Ныне этот вопрос снят, мистицизм не только возродился, но стал модой, влиятельным и широко распространенным увлечением, наблюдается его экспансия на новые, давно секуляризированные сферы человеческой деятельности, сознания и чувства. Это уже давно не секрет, а неоспоримый факт, признаваемый исследователями, стоящими на разных мировоззренческих позициях. Православный священник Владимир Елисеев пишет: «Ныне все мы – свидетели бурного распространения оккультных и восточных мистических идей среди людей, полностью невежественных в духовном отношении». Ему вторит Пауль Моммерс, опубликовавший свое обстоятельное исследование в Германии: «Мистика очевидно стала модой. По этому поводу можно радоваться или печалиться, но едва ли можно отрицать тот факт, что в настоящий момент существует большой интерес к загадочному миру мистика». Таким образом, в настоящее время уже не осталось сомнений в том, что почти повсеместно происходит расширение и усиление влияния этого во многом загадочного явления, неизменно вызывающего острый, хотя весьма неоднозначный интерес, и обладающего чрезвычайно притягательной силой и неоспоримым значением для людей, так или иначе приобщившихся к "мистическому опыту". Вновь, как и в мятежные предреволюционные десятилетия разгорелись ожесточенные споры противников "суеверий, мистики и оккультизма" с их защитниками и популяризаторами, а с другой стороны, ширятся заинтересованные дискуссии и обсуждения предметного поля "мистического ренессанса". И это не случайно, поскольку к удивлению обнаруживается все возрастающее влияние мистицизма в областях, казалось бы давно ставших несомненной принадлежностью современного "расколдованного мира". Вопреки секуляризации, давно объявленной определяющей тенденцией развития современной цивилизации, мистицизм стал популярной темой в сферах развлечений, шоу-бизнеса и рекламы. Обращение к мистицизму стимулируют также глубокие изменения в хозяйственно-экономической и политической жизни современной России, под воздействием которых человек часто оказывается в неопределенной ситуации, требующей от него быстрых решений и рискованного выбора. Тенденция той же направленности связана с высокими уровнем бедности в стране, с трудностями получения квалифицированной медицинской помощи, особенно для пенсионеров, с трудом сводящих концы с концами. Эти трудно переносимые для социально незащищенного человека реалии нашего повседневного существования провоцируют деформацию его сознания в форме апелляции к оккультизму и мистике, вопреки тому обстоятельству, что наука определяет стиль повседневного мышления в современной культуре. Спрос рождает предложение. У нас появилась многочисленная армия профессиональных магов и колдунов, знахарей и прорицателей, которые пользуются услугами периодической печати, чтобы навязчиво рекламировать свое "целительное искусство". Оккультные науки уверенно присваивают себе академический статус и ссылаются на государственное лицензирование своей деятельности. Нельзя не согласиться с Л.П. Буевой, что "эзотерические знания, своеобразная «мода" на эзотеризм имеют свои причины, более глубокие, чем просто "мода". Возросший интерес к ним – растущая неудовлетворенность современным состоянием проблем о смыслах бытия человека, как индивида, так и общества в целом, опасность нарастающего катастрофизма человеческих действий, казалось бы, напрямую руководимых разумом и часто не совместимых с результатом Наконец, немалую роль играет усиливающийся кризис цивилизационных и культурных ценностей и идеалов, неудовлетворенность процессами целеполагания и самим ходом человеческой цивилизованной жизни, которые при росте потребительства и комфорта часто теряют свои человеческие черты». Можно с уверенностью говорить о формировании в глобальном масштабе новой ситуации в области человеческого сознания и поведения, отмеченной появлением стойких мистических настроений, концептуальных идей и социально-утопических проектов. Мистицизм стал знаковой особенностью современной эпохи, отмеченной не только колоссальным научно-техническим прогрессом, но и глубочайшими противоречиями кризисного характера, явившись специфическим общим знаменателем того и другого под воздействием креативной активности религиозного сознания. И в самом деле, именно мистицизм дает наиболее легкую, но притом только виртуальную возможность достичь желательного примирения означенных противоположностей, все сильнее выступающих в ходе развития современной цивилизации. Убедительнейшим показателем огромного воздействия магии и мистицизма на сознание современного западного мира явился астрономический тираж книг о Гарри Поттере, который не смог превысить лишь рекорд Библии. Притягательный мистический ореол литературных героев вызывает подражание, стремление воплотить стереотипы мистицизма в собственном поведении, примером чему явились более ранние увлечения произведениями Толкиена, Лавкрафта и Кастанеды, породившие соответствующие движения в молодежной среде. Со временем к ним добавились мистически окрашенные молодежные группы готов, растаманов и ряда других. Особое внимание привлекает к себе малообъяснимый на первый взгляд "порыв" некоторых представителей академической науки и философии к религиозно-мистическому умонастроению и миропониманию – вслед за энтузиастами "новой физики", вызвавшими бурные дискуссии в недавнем прошлом (Ф. Капра, Д. Бом). В последние годы ряд отечественных физиков предложили теорию физического вакуума и торсионных полей в качестве новой парадигмы современного естествознания и при этом не нашли ничего лучшего, как позаимствовать дискурс оккультизма – мистического учения о существовании скрытых сил в человеке и космосе. "Наука отстала от «ненаучных" форм мировоззрения», - заявляет А.Е. Акимов – один из главных отечественных пропагандистов "новой физики". Не меньшее удивление вызывает недавнее обращение философов, специалистов по методологии науки, к традиционной мистике иудаизма – каббале. Они полагают, что «свойственный каббале некий синтетический взгляд на мир в целом сближает её как с постнеклассической наукой, ориентированной на междисциплинарные исследования, так и с самыми современными философскими направлениями…». Примечательно, что плод своих коллективных размышлений они характеризуют не в качестве научно-теоретического и философского исследования, а как "духовный поиск, поиск истины, смысла и ценностей" Сразу приходит на память давно вышедший из употребления (по-видимому, напрасно) термин "богоискательство", обозначавший поиски новой религиозно-мистической духовности - то, что теперь принято называть новыми (нетрадиционными) религиозными движениями. Кстати сказать, их лидеры нередко прибегают к заимствованию представлений современной науки и заявляют о превосходстве своих вероучений над традиционными религиями и научным сознанием, т.е. предлагают тот или иной вариант синтеза религии и науки. В парадоксально названной книге «Сфирот познания» речь идет по существу о том же самом. «Именно кабалистическая традиция, - заявляют авторы книги (два философа и известный современный каббалист), - представляется нам наиболее перспективной для разрешения тех онтологических и эпистемологических трудностей, которые встают перед современным познанием» Фактически же имеется в виду не научное познание, а "освоение мира", которое, как известно, осуществляется посредством духовно-практической деятельности разного типа – религиозной, художественно-эстетической, морально-этической и, конечно же, научной (но не исключительно только благодаря ей одной). Возрождение интереса к мистицизму затронуло в первую очередь, конечно, конфессиональные объединения и внеконфессиональные движения (нетрадиционные религии). В православии, беспрецедентно для нескольких последних столетий (не считая злополучной борьбы с имяславцами в начале прошлого века), пробудился неожиданно большой интерес к исихазму – мистическому опыту священнобезмолвия, обретаемому благодаря Иисусовой молитве - "умному деланию". Этот интерес стимулируется и мотивируется произошедшей переоценкой и переосмыслением значения мистицизма монахов-отшельников с Афона – многовекового центра исихазма. И если «ещё относительно недавно многие считали исихастскую традицию неким маргинальным явление, узкой и странной школой», то теперь «православная мысль пришла к прочному вводу, что именно исихастское подвижничество есть истинное ядро и стержень православной духовности», а вместе с тем основа особого антропологического учения и философии в целом. Знаменательным событием стала защита на философском факультете Санкт-Петербургского университета кандидатской диссертации священника О.С. Климкова «Опыт безмолвия», в которой ставилась задача осмыслить глубинную сущность православной духовности, ярко выраженную в мистико-психологическом явлении, известном под названием "исихазма". Автор считает, что «изучение исихазма имеет большое значение и в сфере философской антропологии, психологии религии, в частности, и в области современной гуманитарной культуры в целом». Полагаю, что значение и масштабы влияния мистицизма (в том числе в его исихастском проявлении) здесь сильно преувеличены и именно благодаря этому его роль простирается весьма далеко за рамки собственно религиозного сознания и мыслится в качестве некоей универсалии человеческого сознания и культуры в целом. Еще дальше в этом направлении идут рассуждения С.С. Хоружия. Понимание исихастской практики ("умного делания") в качестве антропологической стратегии «ставит принципиальные проблемы для каждой из наук о человеке, и её изучение в работах Хоружия приняло форму междисциплинарной программы, включающей богословские психологические, лингвистические темы, однако ядром своим имеющей философию Исихастский опыт толкает строить философию как "дискурс энергий", в которой энергия, или "бытие-действие" - ведущий, производящий принцип для всей системы понятий» Здесь мистицизм трактуется в качестве несущей конструкции синкретического единства философской антропологии, персонализма и экзистенциализма. Мистицизм доминирует в новых религиозных движениях, главным образом в форме пантеистически обоснованной стратегии "духовного пробуждения" человека и решения благодаря этому всех его экзистенциальных проблем. Показательна в этом отношении деятельность американца Н.Д. Уолша, автора переведенной на 26 языков книги "Единение с Богом" и основателя фонда ReCreation ("Воссоздание", имеется в виду - совершенного человека). Этот фонд функционирует в качестве «некоммерческой организации для личного роста и духовного понимания». Предлагаемая панацея духовного возрождения индивида и общества в целом звучит так: «Всё, что вы должны сделать, когда что-то становится непонятным, когда жизнь приводит вас в замешательство, - смело встретить то, что вы видите, и сказать "Я Есть Это" [то есть опереться на древний пантеистический принцип индуизма]. Увидьте Бога в каждом и помогите каждому увидеть в себе Бога». Согласно этой концепции, развивая мистическое самосознание человек сможет реализовать своими собственными внутренними силами антропологическую утопию, устраняющую все его жизненные проблемы и гарантирующую ему душевное умиротворение. «Стоит вам избрать это ощущение единения с Богом, - уверяет Уолш, - и вы наконец узнаете покой, радость без границ, любовь в полном ее выражении и полную свободу». Аналогичные призывы к духовному совершенствованию человека на религиозно-мистической основе постоянно звучат из уст лидеров многочисленных новых религиозных движений. Всё это заставляет представителей общественных и гуманитарных наук - философов, культурологов, историков и социологов, психологов и психиатров, не говоря уже о собственно религиоведах, - тщательнее и более строго исследовать мистицизм - это древнейшее в человеческой культуре явление, которое ныне уже не утаивает от постороннего взора разнообразную и многоцветную палитру своих проявлений, а напротив разворачивает её во всей полноте. Мистические психосоматические практики, традиционно именовавшиеся "тайными", утратили свой эзотеризм и превратились в ширпотреб на рынке "спиритуальных товаров" (Э. Тоффлер). Из заповедного учения, предназначенного только для посвященных, мистицизм стал общедоступным, о чем свидетельствует растущий интерес в западном мире к учениям и практикам средневековых школ тибетского буддизма и к религии бон. Более того его рекламируют как панацею разрешения всех, в том числе самых острых проблем и противоречий современности. Причем самым "радикальным" способом – посредством их нивелировки, игнорирования самого их существования. Как заявляет уже упоминавшийся мистик-пантеист Н.Д. Уолш, «следует осознать, что проблем не существует». Поскольку мистицизм утратил свой маргинальный характер, перестав быть предметом интереса только эзотерических объединений и узкого круга специалистов, постольку ощущается необходимость поставить мистицизм в центр религиозно-философских и религиоведческих исследований, сделать этот интереснейший социокультурный феномен предметом изучения как в отдельных религиозных традициях, так и в целом, выясняя общие особенности его многообразных проявлений. По праву можно считать, что изучение мистицизма – это социальный заказ современности. Однако пока у нас чаще возникает множество вопросов по поводу этого удивительного и загадочного явления, чем находится ответов и удовлетворительных объяснений Констатируя факт возрождения, усиления и расширения влияния мистических настроений, мы всё же не уверены в устойчивости этой тенденции нашего времени Есть ли в ней что-то новое или перед нами лишь всплеск полузабытых умонастроений и только оживление рудиментов древних архетипов сознания и поведения? У нас давно выработалась привычка относиться к мистицизму настороженно, с опаской, а то и резко отрицательно, враждебно. Однако сегодня не без основания многие считают, что какие-то тенденции мистицизма оправданы существующей социокультурной ситуацией, поисками духовного обновления. Со всей серьезностью звучат декларации о том, что мистическое мировидение и осмысление феномена человека, техники продуцирования "мистического опыта" могут быть полезными для разработки новой научной парадигмы, правильной экологической политики, стратегии сохранения человеческого рода на земле, для развития и совершенствования современной цивилизации. Может ли мистицизм стать фактором сближения и взаимопонимания между различными конфессиями и стоит ли надеется на достижение с его помощью толерантных и доверительных взаимоотношений между старыми религиозными традициями, расхождение которых между собой грозит превратиться в столкновение обособившихся цивилизаций, раскалывающее современное человечество на непримиримо враждебные лагеря? Или же мистицизм способен только провоцировать размежевание и раскол между разными религиозными культурами, особенно когда в них доминирует национально-этническая составляющая? От этого сакраментального феномена нельзя отмахнуться, списать на ограниченность и заблуждения "превратного сознания". Важно выяснить его место в ведущих культурно-религиозных традициях и проанализировать сам мистицизм – в его специфике, смыслах и значениях, в его многообразных функциях и роли в жизни человека и общества. Перед исследованием мистицизма с объективно научных позиций стоит целый ряд познавательно-аналитических задач. Необходимо проводить различие между мистикой и другими элементарными типами веры, ориентированными на сакральное начало, такими как магия, мантика, религия в собственном смысле слова (как богопоклонение), несмотря на их системную взаимосвязь и объединение в развитых религиозных традициях. Необходима критика односторонних, редукционистских трактовок этого сложного, системно организованного явления; рассмотреть разновидности мистики в соответствии с её историческим генезисом, формы её опредмечивания и овеществления; проследить типовые схемы имманентной и трансцендентной направленности путей мистического совершенствования. Большой интерес представляет изучение смыслов и значений мистицизма, которые выявляются в его трех аспектах: онтологическом, гносеологическом и аксиологическом, а также в целостной индивидуально-личностной форме мистической любви к Богу, в форме "духоносности" (С. Булгаков). Следует рассмотреть мистическое содержание основных религиозно-философских традиций: античной, святоотеческой, суфийской, католической, тибетобуддийской; показать, что мистицизм придает целевую значимость трансформации и совершенствованию личности, знаменует собой конечное назначение религии – приобщение к сакральному началу, осмысливаемому в качестве обретения индуистского освобождения, буддийского просветления или христианского спасения. Об авторе
Евгений Геннадьевич БАЛАГУШКИН
Доктор философских наук, ведущий научный сотрудник сектора философии религии
Института философии РАН. Специалист в области теоретического религиоведения,
исследователь исторической, социологической, культурологической и философской
проблематики изучения религии, мистицизма и эзотерики, новых религиозных
движений. Автор многих работ религиоведческого и иного гуманитарного профиля:
"Современные нетрадиционные религии и их влияние на молодежь Запада", "Проблемы
морфологического анализа религий", "Критика современных нетрадиционных религий
(истоки, сущность)", "Нетрадиционные религии в современной России", "Идеология
и деятельность современного кришнаизма", "Нравственные основы семьи", "Влияние
неофрейдизма и теорий сексуальной революции на нравственное сознание молодежи
Запада" и др.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||