Бюхнер Л. Сила и материя:
Очерк ЕСТЕСТВЕННОГО МИРОПОРЯДКА вместе с основанной на нем моралью, или учением о НРАВСТВЕННОСТИ. Пер. с нем. Изд. стереотип.

Оглавленiе

Предисловiе къ первому изданiю

Последующими страницами мы не претендуемъ дать читателю исчерпывающее целое или систему; это лишъ разбросанныя мысли и взгляды изъ почти безконечной области эмпирико-натурфилософскаго созерцанiя природы, хотя они необходимо связаны между собой и взаимно дополняютъ другъ друга; въ виду трудности для одного человека овладеть всемъ матерiаломъ техь естественныхъ наукъ, о которыхъ здесь идетъ речь, они нуждаются въ снисходительномъ отношенiи коллегъ. Если мы осмелимся заранее признать за собой какую-нибудь заслугу или особенность, то она можетъ выразиться въ решимости не отступать жеманно передъ столъ же простыми, сколь и неизбежными выводами свободнаго отъ предразсудковъ эмпирико-философскаго созерцанiя природы, но признавать истину во всехъ ея видахъ. Ведь нельзя сделать вещи иными, чемъ оне есть, и ничто не кажется намъ более извращеннымъ, чемъ стремленiе известныхъ естествоиспытателей ввести ортодоксальность въ естественныя науки. Мы не хвастаемся при этомъ, что говоримъ нечто новое, еще небывалое. Подобныя или родственныя воззренiя преподавались во все времена, даже отчасти уже древнейшими греческими и индiйскими философами; но дать необходимое имъ эмпирическое основанiе возможно было лишь благодаря прогрессу естественныхъ наукъ въ нашемъ столетiи. Поэтому ясность и последовательность этихъ воззренiй, въ сущности, являются завоеванiями новаго времени и зависятъ отъ новыхъ, великихъ прiобретенiй эмпирическихъ наукъ.

Конечно, школъная философiя, какъ всегда возседающая на высокомъ, хотя и ежедневно все более тощающемъ коне, полагаетъ, что она давнымъ давно покончила съ подобными воззренiями и, снабдивъ ихъ надписями: "матерiализмъ", "сенсуализмъ", "детерминизмъ" и т.д., свалила ихъ въ чуланъ забвенiя или, какъ она выражается благороднее, дала имъ "историческую оценку". Но она сама день ото дня теряетъ уваженiе общества и въ своей спекулятивной пустоте лишается почвы въ противоположность быстрому расцвету эмпирическихъ наукъ, все более и более устанавливающихъ несомненность того, что макрокосмическое и микрокосмическое бытiе во всехъ моментахъ своего возникновенiя, жизни и уничтоженiя повинуется только механическимъ законамъ, заложеннымъ въ самихъ вещахъ. – Познанiе этого неизменнаго отношенiя между силой и матерiей, какъ неразрушимаго основанiя, должно привести эмпирико-философское разсматриванiе природы къ результатамъ, решительно исключающимъ изъ объясненiя ея явленiй всякаго рода супранатурализмъ и идеализмъ и представляющимъ ихъ совершенно назависящими отъ участiя какихъ-либо внешнихъ силъ. Окончательная победа этого реально-философскаго познанiя надъ его противниками кажется намъ вне сомненiя. Сила его доказательствъ заключается въ фактахъ, а не въ непонятныхъ и ничего не говорящихъ фразахъ. Противъ же фактовъ невозможна продолжительная борьба, какъ невозможно идти "противъ рожна". Едва ли нужно говорить, что наше сочиненiе не имеетъ ничего общаго съ пустыми фантазiями старейшей философской школы. Эти удивительныя попытки построить природу изъ головы, а не изъ наблюденiя, совершенно не удались и вселили къ ихъ приверженцамъ такое общественное недоверiе, что слово "натурфилософъ" теперь почти всюду стало научнымъ браннымъ словомъ. Само собою разумеется, что это относится лишь къ определенному направленiю или школе, но отнюдь не можетъ быть применено вообще къ натурфилософiи, и, повидимому, въ настоящее время становится всеобщимь именно то познанiе, что естественныя науки должны представлять собой фундаментъ каждой претендующей на точность философiи. "Наука и опытъ" – вотъ лозунгъ времени. Неудача старейшихъ натурфилософскихъ попытокъ можетъ въ то же время служитъ яснейшимъ доказательствомъ, что мiръ есть не осуществленiе единичной мысли Творца, а комплексъ вещей и фактовъ, который мы должны признать такимъ, каковъ онъ на самомъ деле, а не такимъ, какимъ угодно представлять его нашей фантазiи. "Мы должны брать вещи такими, каковы оне въ действительности", говоритъ Вирховъ, "а не такими, какими мы ихъ себе воображаемъ". -

Мы постараемся изложить наши взгляды общепонятнымъ языкомъ и подкрепить ихъ известными или легко доступными фактами, причемъ попытаемся избежать той философской терминологiи, вследствiе которой теоретическая философiя, преимущественно немецкая, справедливо не пользуется доверiемъ ни ученыхъ, ни неученыхъ. Природа философiи требуетъ, чтобы она была общимъ духовнымъ достоянiемъ. Философскiя разглаголъствованiя, не могущiя быть понятыми каждымъ образованнымъ человекомъ, по нашему мненiю, не стоятъ потраченной на нихъ типографской краски. Что ясно мыслится, то можетъ быть такъ же ясно и безъ обиняковъ выражено. Философскiе туманы, застилающiе сочиненiя ученыхъ, кажется, больше назначены для того, чтобы скрывать мысли, чемъ ихъ обнаруживать. Но прошли или же должны пройти времена владычества ученаго хвастовства, философскаго шарлатанства или "умственнаго фокусничества", какъ характерно выражается Котта. Пусть наша немецкая философiя наконецъ когда-нибудь пойметъ, что слово – не дело, и что для того, чтобы быть понятымъ, надо говорить понятнымъ языкомь.

У насъ не будетъ недостатка въ противникахъ, и даже самыхъ ожесточенныхъ. Мы будемъ принимать во вниманiе лишь техъ, которые вступятъ съ нами въ полемику на почве фактовъ, на почве опыта; предоставимъ господамъ спекулятивнымъ философамъ продолжать сражаться между собою, стоя на созданныхъ ими самими точкахъ зренiя; но пусть они не впадаютъ въ заблужденiе, что они одни обладаютъ философскими истинами. "Спекуляцiя", говоритъ Людвигъ Фейербахъ, "это опьяненная философiя; философiя снова протрезвится. Тогда она будетъ для души темъ же, чемъ является для тела чистая вода источника".

Об авторе

Немецкий философ, врач и естествоиспытатель. Родился в Дармштадте, в семье врача. Был пятым ребенком в семье (всего 8 детей; почти все они отличались незаурядными способностями, а брат Людвига Георг Бюхнер стал известным писателем). Учился в университете Гиссена. В 1848 г. защитил диссертацию по медицине, после чего продолжил обучение в университетах Страсбурга и Вюрцбурга и в Венском университете. С 1852 г. преподавал медицину в университете Тюбингена. Будучи немцем, настолько совершенно овладел французским языком, что произносил речи, читал лекции и выступал с докладами перед французской публикой. После 1855 г., когда вышел его главный философский труд "Сила и материя", вернулся в Дармштадт, где занимался медицинской практикой, писал работы по философии и статьи по физиологии и медицине.

Людвиг Бюхнер – крупнейший представитель материалистического направления в европейской философии второй половины XIX в. В философию он вошел в том числе и как популяризатор позитивных научных достижений, используя новаторский для того времени, насыщенный примерами и аргументами стиль. Общественная позиция Л.Бюхнера, его стремление донести идеи прогресса и достижения науки до самых социальных низов является, по существу, продолжением линии французских материалистов эпохи Просвещения XVIII в. На русском языке выходили его книги "Природа и наука" (1881), "Психическая жизнь животных" (1902), "Дарвинизм и социализм" (1923). Книга "Сила и материя" (1855) за полвека выдержала более 20 изданий и в 1907 г. была опубликована в России.