|
Содержанiе
Вступление
Высокоуважаемое собранiе! Насъ соединила здесь память о философе Канте, который, более чемъ кто либо, способствовалъ тому, что имя нашего города навсегда останется связаннымъ съ исторiей образованiя человечества. Мы хотимъ ему поставить памятникъ, которому суждено засвидетельствовать, что наше время и нашъ городъ хранятъ благодарную и почтительную память о людяхъ, которымъ они обязаны научными успехами и наставленiями. Ему и я хочу принести благодарность и выразить уваженiе своимъ сегодняшнимъ трудомъ. Какъ? натуралистъ философу? спроситъ, пожалуй, тотъ изъ васъ, кто несколько знакомъ съ научными теченiями новаго времени. Ведь всемъ известно, что натуралисты и философы въ настоящее время не могутъ быть названы добрыми друзьями, по крайней мере въ своихъ научныхъ работахъ. Всемъ известно, что между ними уже давно ведется ожесточенный споръ, который недавно, казалось, замолкъ, но во всякомъ случае не потому, что одна партiя убедила другую, а потому, что каждая сомневается въ возможности убедить противную. Натуралисты охотно и громко хвалятся темъ, что большiе успехи естественныхъ наукъ начались съ того момента, когда оне совершенно очистились отъ влiянiя натурфилософiи. Да не подумаютъ те изъ васъ, кто знакомъ съ этими отношенiями, что я привлеченъ сюда сегодня не исключительно горячимъ участiемъ къ делу, но желанiемъ угодить городу и университету, къ которымъ некогда принадлежалъ Кантъ и къ которымъ и я въ настоящее время имею честь принадлежать или, что я руковожусь обычнымъ прiемомъ враждующихъ партiй, которыя надеятся выиграть темъ, что прославляютъ и хвалятъ противниковъ, сделавшихся безвредными. Я уверяю васъ, что мною руководятъ не желанiе угодить, не скрытая вражда, но полная признательность и глубокое уваженiе. Поэтому я для сегодняшняго доклада выбралъ предметъ, который вамъ выяснитъ, въ какой степени въ наукахъ мысли великаго философа и теперь еще живутъ и развиваются и какъ разъ тамъ, где этого менее всего можно было бы ожидать. Принципiальный разладъ, который ныне существуетъ между естественными науками и философiей, еще не имелъ места во времена Канта. По отношенiю къ естественнымъ наукамъ Кантъ стоялъ на вполне одинаковой почве съ натуралистами. Онъ самъ живо интересовался Ньютоновской теорiей движенiя небесныхъ светилъ, этимъ величайшимъ творенiемъ человеческой мысли, въ которомъ на самыхъ простыхъ основанiяхъ всеобщаго тяготенiя въ строгой последовательности выводится безконечное разнообразiе движенiй, наблюдаемыхъ на небесномъ своде и которое можетъ служить образцомъ всехъ позднейшихъ естественно-историческихъ теорiй. Кантъ даже самъ пытался построить, въ совершенно Ньютоновскомъ духе, гипотезу о происхожденiи нашей планетной системы подъ влiянiемъ силы тяготенiя, и эта попытка даетъ намъ право причислить философа Канта къ числу естествоиспытателей. Естественныя науки и теперь твердо опираются на те же основныя положенiя, которыя они имели во времена Канта, и плодотворныя примененiя которыхъ показалъ Ньютонъ на великомъ примере; эти науки съ техъ поръ только богаче расцвели и свои основныя положенiя сделали применимыми къ большему числу частныхъ случаевъ. Но философiя изменила свое отношенiе къ естественнымъ наукамъ. Философiя Канта не стремилась преумножить количество нашего знанiя путемъ одного размышленiя, потому что ея главное положенiе состояло въ томъ, что всякое познанiе существующаго должно черпаться изъ опыта; эта философiя стремилась только изучить источники нашихъ познанiй и степень ихъ достоверности; это изученiе навсегда будетъ предоставлено философiи, а отказъ отъ него никогда не пройдетъ безнаказанно. И Фихте, этотъ великiй мыслитель, который подъ руководствомъ Канта началъ въ нашемъ городе свое научное поприще, и который упорно противился обычному воззренiю на мiръ, не находился, насколько я могу судить, ни въ какомъ принципiальномъ противоречiи съ натуралистами. Его представленiя о чувственныхъ воспрiятiяхъ скорее находятся въ полнейшемъ согласiи съ теми данными, которыя позже физiологiя органовъ чувствъ вывела изъ опыта. Часть этихъ выводовъ я и думаю вамъ сегодня изложить. Но споръ возгорелся, когда, после смерти Фихте, Шеллингъ сталъ господствовать надъ наукой въ южной, а Гегель въ северной Германiи. Недовольная уже положенiемъ, указаннымъ ей Кантомъ, философiя захотела открыть новые пути, чтобы найти, безъ помощи опыта, но путемъ чистаго мышленiя, те конечные результаты, коихъ должны были достигнуть опытныя науки. Она не отчаявалась обнять все высшiе вопросы неба и земли, настоящаго и будущаго. Враждебныя отношенiя этихъ философскихъ школъ къ научнымъ основанiямъ естествоиспытанiя особенно резко выразились въ страстной, въ высшей степени нефилософской полемике Гегеля и некоторыхъ его учениковъ противъ Ньютона и его теорiи. Среди образованныхъ людей Германiи того времени интересъ къ философскимъ наукамъ превосходилъ интересъ къ естественнымъ наукамъ, вследствiе чего последнiя казались побежденными. Да и понятно, кто не былъ бы склоненъ предпочесть короткiй самостоятельно созидающiй путь чистаго мышленiя тяжелой, медленно подвигающейся работе естествоиспытанiя? Весьма почтенное исключенiе составляли немногiе немецкiе естествоиспытатели, какъ Гумбольдтъ, Эрманъ и Пфаффъ, которые упорно, но въ одиночку, боролись противъ того, что называли натурфилософiей, до техъ поръ, пока, наконецъ, великiй прогрессъ естественныхъ наукъ въ соседнихъ европейскихъ государствахъ не увлекъ за собою и Германiю. Философiя хотела забрать все; теперь же мало склонны уступить ей то, что ей по праву должно принадлежать. Но удивительно ли, что за чрезмерными надеждами следовало глубокое унынiе, когда стали смешивать новейшiя системы философiи съ философiей вообще и переносить на всю науку глубокое недоверiе къ первымъ? Точка, въ которой ближе всего философiя сталкивается съ естествознанiемъ, это ученiе о чувственныхъ воспрiятiяхъ человека. Поэтому я хочу изложить вамъ результаты, добытые естественными науками относительно того органа чувствъ, отправленiя котораго доныне могли быть наиболее полно изследованы, именно относительно глаза. Вы тогда будете иметь возможность сами судить, въ какомъ отношенiи находятся эти результаты опыта съ данными философiи... Об авторе
 Гельмгольц Герман Людвиг Фердинанд Выдающийся немецкий физик, математик, физиолог и психолог, один из величайших ученых XIX века. Родился в Потсдаме, в семье учителя. Учился в Военно-медицинском институте в Берлине. С 1843 г. — военный врач в Потсдаме. В 1849 г. был приглашен в Кенигсберг, где получил звание профессора физиологии и патологии. С 1855 г. руководил кафедрой анатомии и физиологии в Бонне, с 1858 г. — кафедрой физиологии в Гейдельберге. В 1870 г. стал членом Прусской академии наук. С 1871 г. — профессор физики Берлинского университета. С 1888 г. — первый директор правительственного Физико-технического института в Шарлоттенбурге.
Герман Гельмгольц внес новое и оригинальное во все области науки, которых он касался, — в физиологию, физику, химию, математику, механику, метеорологию, психологию. В каждой из этих наук он сделал блестящие открытия, которые принесли ему мировую славу. Он впервые математически обосновал закон сохранения энергии, показав его всеобщий характер; разработал термодинамическую теорию химических процессов, ввел понятия свободной и связанной энергий; заложил основы теорий вихревого движения жидкости и аномальной дисперсии; обнаружил и измерил теплообразование в мышцах, измерил скорость распространения нервного импульса. Ему принадлежат основополагающие работы в области физиологии зрения и слуха; он предложил теорию аккомодации, разработал учение о цветовом зрении; создал теорию резонанса и на ее основе — учение о слуховых ощущениях, о голосе, о музыкальных инструментах, дал анализ причин музыкальной гармонии. В число его учеников входили многие выдающиеся ученые, в том числе и русские; среди них были создатель отечественной физиологической школы И. М. Сеченов и крупнейший физик-экспериментатор П. Н. Лебедев. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||