|
Оглавление
Родовые прозвания въ Россiи (отрывок)
Едва ли въ какомъ нибудь европейскомъ государстве родовыя или фамильныя прозванiя представляютъ такое разнообразiе и въ отношенiи словъ, отъ которыхъ они произведены, и въ отношенiи ихъ окончанiй, какое представляютъ они въ русскомъ государстве, вследствiе разноплеменнаго его состава. Въ этомъ отношенiи Россiйская имперiя очень близк\о подходитъ къ Австрiйской, где тоже, вследствiе разноплеменности населенiя, встречаются самыя разнообразныя фамильныя прозванiя: немецкiя, венгерскiя, чешскiя, руссинскiя, польскiя, итальянскiя, сербскiя, хорватскiя и т.д. Подобное разнообразiе этихъ прозванiй ослабеваетъ въ государствахъ чисто-германскихъ, а также въ Италiи и во Францiи, где почти каждое родовое прозванiе оказывается заимствованнымъ изъ языка господствующей народности, съ усвоенiемъ свойственныхъ ему окончанiй и слогоударенiй. Въ другихъ же небольшихъ государствахъ, – за исключенiемъ королевства Бельгiйскаго и Швейцарской республики, – какъ, напримеръ, въ Швецiи, Норвегiи, Голландiи и Данiи, после утраты ею немецкихъ герцогствъ, – разнообразiе фамильныхъ прозвабiй, какъ проявленiе отдельныхъ народностей, совершенно исчезаетъ. Что же касается Бельгiи, то тамъ, вследствiе смешенiя двухъ нацiональвостей, фламандской и французской, племенная разница слишкомъ отражается на родовыхъ прозванiяхъ ея обитателей. То же следуетъ сказать и о Швейцарiи, где французскiя и немецкiя прозванiя смешаны съ итальянскими, сообразно распределенiю нацiональностей по кантонамъ. Въ Англiи, подъ влiянiемъ двойственнаго состава господствующаго тамъ языка, заимствованныя изъ него фамилiи сохраняютъ отпечатокъ племеннаго смешенiя, но; темъ не менее, ове являются "англiйскими", и ихъ очень легко отличить отъ фамильныхъ прозванiй, употребляемыхъ не только ирландцами, но даже и ближайшими соседями англiчанъ – шотландцами. Хотя въ Испанiи въ фамильныя прозванiя и попало не мало арабскихъ словъ, но, темъ не менее, такiя прозванiя сделались исключительно испанскими, такъ какъ сходныхъ съ ними не встречается въ другихъ странахъ Европы, за исключенiемъ разве Португалiи, где въ этомъ отношенiи проглядываетъ ея племенное сродство съ Испанiею. Въ Испанiи, внрочемъ, встречается одна особенность: тамъ обыкновенно къ фамилiи отца прибавляется еще фамилiя матери, бабки и даже, по какому нибудь особому случаю, и более отдаленной прародительницы. Относительно Грецiи должно заметить, что въ ней хотя и существуетъ множество фамильныхъ прозванiй, заимствованныхъ изъ древняго греческаго языка, съ окончанiями, свойственными ново-греческому языку, но что на-ряду съ ними является не мало прозванiй, которыя звучатъ очень сходно съ фамилiями итальянскими. Прибавленiе вначале къ греческимъ прозванiямъ слова "папа" означаетъ происхожденiе рода отъ лица духовнаго званiя, напримеръ: Папаафанасопуло, Папаригопуло. О фамильныхъ прозванiяхъ, установившихся у славянъ, мы скажемъ особо, въ связи съ происхожденiемъ русскихъ родовыхъ прозванiй. У евреевъ, да и вообще на Востоке, родовыя прозванiя не въ большомъ употребленiи. Въ Японiи существуютъ наследственныя фамильныя прозванiя, заимствованныя отъ названiй местностей, одушевленныхъ и неодушевленныхъ предметовъ и отвлеченныхъ понятiй; при этомъ къ родовому прозванiю, заимствованному отъ местности, въ отличiе отъ этой последней, прибавляется окончанiе "до", что до некоторой степени соответствуетъ русскимъ окончанiямъ на "ичъ" "инъ" и "ецъ", напримеръ: псковичъ, калужанинъ, погаехонецъ. О фамильныхъ прозванiяхъ у китайцевъ намъ не привелось встретить никакихъ сведенiй. Заметимъ при этомъ, что ни въ западноевропейской литературе, ни въ нашей нетъ особаго изследованiя о фамильныхъ прозванiяхъ, и потому намъ при составленiи настоящей статьи могли служить только отрывочныя заметки, заимствованныя нами разновременно изъ историческихъ и этнографическихъ сочиненiй. Говоря выше о фамильныхъ прозванiяхъ въ Россiи, мы употребили слова: государство и имперiя, такъ какъ при этомъ подразумевали не господствующiй въ ней племенной составъ, но только политическую совокупность ея разноплеменныхъ областей. Если же затемъ принять въ соображенiе племенное или областное распределенiе Россiи, то упомянутое крайнее разнообразiе, – точно такъ же, какъ и въ австрiйской имперiи, – не будетъ уже такъ резко, потому что въ Россiи окажутся громадныя пространства, на которыхъ, вследствiе сплошнаго населенiя одной какой либо народиости, установилось чрезвычайное однообразiе въ фамильныхъ прозванiяхъ, свойственныхъ более или менее исключительно лишь той или другой местности. Такъ, въ одной полосе Россiи господствуютъ великорусскiя фамильныя прозванiя, въ другой – малорусскiя, въ третьей – польскiя, въ четвертой – литовскiя, въ пятой – татарскiя, въ шестой – грузинскiя и т.д., такъ что родовыя прозванiя, встречающiяся тамъ и не подходящiя къ той или другой преобладающей народности, свидетельствуютъ собственно о томъ, что лица, ихъ носящiя, не принадлежатъ, по ихъ происхожденiю, къ коренному туземному населенiю. Если въ великорусскихъ губернiяхъ какой нибудь Шмидтъ, Кауфманъ, Шварцъ, Миллеръ и могутъ считаться, вследствiе ихъ полнаго обрусенiя, русскими, то все же по отношенiю къ кореннымъ жнтелямъ – Ивановымъ, Парфеновымъ, Кузнецовымъ они должны, по своему происхожденiю, считаться чужаками. Точно такъ же эти последнiе, въ свою очередь, будутъ считаться чужаками по происхожденiю среди Гогенгаузеновъ, Штернберговъ, Офенталей и т, д., хотя бы они и онемечились вполне. Вообще же фамильная исключительность изъ господствующей народности бываетъ въ техъ местностяхъ, где сплошно и исконно живутъ представители такого племени, у котораго родовыя прозванiя заимствованы изъ местнаго языка съ свойственными ему въ этомъ случае окончанiями и слогоударенiями, и чемъ более бываетъ обособлено какое либо племя отъ другого, темъ более чувствуется неподходимость среди него иноземныхъ родовыхъ прозванiй. Впрочемъ, въ большинстве случаевъ такъ называемая ныне "интеллигенцiя", особенно въ Россiи, представляетъ заметныя уклоненiя отъ этого общаго правила, на что мы и укажемъ впоследствiи. Об авторе
 Карнович Евгений Петрович Выдающийся российский историк, публицист, писатель, юрист, блестящий знаток русского Средневековья. Родился в селе Лупандине, близ Ярославля. Получив прекрасное домашнее образование, в 1844 г. окончил курс в Санкт-Петербургском педагогическом институте и стал преподавателем греческого языка в калужской гимназии. Позже работал в должности правителя дел попечителя Виленского учебного округа, а в 1859 г. вышел в отставку и поселился в Санкт-Петербурге. В 1860–1880-х гг. издавал еженедельный журнал «Мировой посредник», работал в газете «Голос», редактировал «Биржевые ведомости» и журнал «Отголоски».
Е. П. Карнович — автор многочисленных публицистических, юридических, исторических и критических статей в газетах и журналах. Его перу принадлежат яркие художественные и историко-биографические произведения, проливающие свет на трагические и порой таинственные события истории России. Он посвящал свои исследования наиболее актуальным вопросам, волновавшим современников — проблеме освобождения крестьян, необычным человеческим судьбам выдающихся политиков и авантюристов, становлению состояний богатейших людей Российской империи, деятельности масонов в России, еврейскому вопросу и др. Смешение жанров исторического исследования и литературного повествования в его книгах дало такой эффект, что произведения Е. П. Карновича и в наши дни представляют немалый интерес для отечественного читателя. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
