|
Оглавление
Введение
В современной международно-политической науке становится все более распространена точка зрения об усилении влияния технологических факторов на мирополитические процессы. При этом внимание обращается не только на отдельные технологические достижения и последствия их внедрения, но и на параметры более общего порядка, такие как направление научно-технического прогресса, его темпы, величина технологического разрыва между странами и т.д. Эти переменные обязательно учитываются при прогнозировании перспектив глобального развития и при планировании собственного развития на краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективы. О влиянии технологий на изменение характера вооруженной борьбы написан ряд трудов и военными, и гражданскими специалистами, однако более сложные вопросы использования технологических прорывов в военном деле в политических целях, в том числе для обеспечения стратегического сдерживания и "истощения" противника, рассматриваются гораздо реже. Можно назвать только три сюжета, получивших в литературе достойное освещение как примеры прямого влияния военно-технических инноваций на мировую политику, – линкор "Дредноут", атомная бомба и спутник (в последнем случае речь идет в большей степени о средстве его выведения на орбиту). Хотя поощрение развития науки и технологий служит неотъемлемым элементом стратегии национальной безопасности в самом широком смысле этого слова, наибольшее внимание данному вопросу традиционно уделяется в оборонной сфере, где риски технологического отставания и дивиденды технологического превосходства – наивысшие. Большинство современных прогнозных оценок свидетельствует о том, что в XXI в. инновации будет генерировать в первую очередь гражданский сектор науки и промышленности. Темпы и масштабы этой трансформации будут определяться, в конечном счете, представлениями о том, какие технологии будут наиболее востребованными в вооруженных силах будущего. Вопросом о формировании обоснованных представлений такого рода озабочены руководители военных ведомств во всех ведущих государствах мира. Дополнительный стимул к интеллектуальным поискам в этом направлении придает тот факт, что подавляющее большинство стран в настоящее время сталкивается с серьезными бюджетными ограничениями в проведении своей военной политики и строительстве вооруженных сил. Не являются исключением в этом отношении и США, которые обладают самым крупным в мире военным бюджетом, а также значительно превосходят другие страны мира по размерам военных затрат на душу населения и на одного военнослужащего. Вот уже несколько лет после принятия в 2011 г. закона о контроле над бюджетом администрация США вынуждена действовать в условиях значительной бюджетной экономии. А это предусматривает среди прочего и сокращение большинства статей, связанных с проведением внешней политики и обеспечением национальной безопасности, включая расходы на национальную оборону. Всего в период с 2011 по 2015 фин.гг. расходы на национальную оборону сократились почти на 20% – с 691 до 560 млрд долл., а расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы – на 28% (с 89 до 64 млрд долл.) за 2009–2015 фин.гг. в ценах 2015 г. При этом США по-прежнему намного превосходят в этом отношении, в частности, Китайскую Народную Республику, которая, как известно, в 2014 г. сравнялась с США по ВВП с учетом паритета покупательной способности. Расходы США составляют примерно половину всех военных расходов в мире. США не только не отказываются от претензий на "лидерство" в XXI в., но и постоянно ищут новые пути его обеспечения, в том числе и в военной сфере. С этой точки зрения весьма значительный интерес представляют озвученные руководством Министерства обороны США осенью 2014 г. планы по реализации так называемой "Третьей стратегии компенсации" (Third Offset Strategy, далее – СК-3), нацеленной на обеспечение технологического превосходства США в военной сфере в XXI в. и осуществление новой "революции в военном деле" вопреки логике бюджетной экономии, в первую очередь за счет "обесценивания" возможностей Китая и России. К теме "Третьей стратегии компенсации", в рамках которой был обозначен целый ряд приоритетов новой военно-технической политики США, проявили большой интерес многие как отечественные, так и американские и западноевропейские эксперты. Известно, что СК-3 вызвала очень большой интерес в КНР, где многие эксперты считают, что она направлена прежде всего против Китая. Несмотря на значительный интерес экспертов по обе стороны Атлантики, первая попытка авторов настоящего издания дать представление об этой стратегии, предпринятая в 2015 г., с самого начала была обречена на то, чтобы сопровождаться множеством оговорок. С тех пор прошел почти целый год, за который руководство Пентагона постаралось наполнить свои идеи в этой области таким содержанием, которое в том числе устроило бы влиятельных лидеров Конгресса США. Были обозначены приоритетные для СК-3 технологии; открыто специальное подразделение в Кремниевой долине для организации взаимодействия Пентагона с частными компаниями, работающими в сфере высоких технологий; определены параметры финансирования стратегии; подан первый проект военного бюджета, содержащий связанные с реализацией СК-3 статьи расходов. Проведены первые слушания в Сенате, целиком ей посвященные. Это дает возможность для более детального анализа СК-3. В данной работе проанализированы исторические прецеденты такого рода стратегии, ее истоки, содержание, ключевые компоненты, восприятие в экспертном сообществе, а также перспективы и возможные международно-политические последствия. При этом авторы стремятся рассмотреть новейшие тенденции в развитии военной, военно-технической и военно-экономической политики США с точки зрения их практической значимости для принятия решений в области обороны в Российской Федерации. Предлагаемый материал отражает некоторые промежуточные результаты, достигнутые в рамках целевого исследовательского проекта Российского гуманитарного научного фонда, который выполняется на базе факультета мировой политики МГУ с 2015 г., и объединяет тезисы, озвученные в ряде открытых публикаций, вышедших в свет в 2015–2016 гг. Очевидно, что многие оценки могут быть дополнительно уточнены. Через некоторое время понадобится новое обращение к теме приоритетов военно-технической политики США в связи с приходом к власти новой администрации во главе с Дональдом Трампом. В ходе предвыборной кампании 2016 года Трамп озвучил обещание значительно нарастить численность вооруженных сил США. Трамп в ходе предвыборной кампании обвинил Б.Обаму (и Х.Клинтон) в том, что в пересчете к ВВП "расходы на оборону" при них упали до самого низкого уровня со времен Второй мировой войны, что Армия (Сухопутные войска) стала обладать наименьшей численностью с 1940 г., ВМС имеют меньше всего кораблей с 1915 г., а ВВС – самые малочисленные с 1947 г. Наращивание численности вооруженных сил США должно сопровождаться масштабным ростом американских военных расходов с соответствующим изменением бюджетной политики Соединенных Штатов. Многие эксперты связывают это прежде всего с решением задач "сдерживания" Китая Соединенными Штатами, которое, по мнению ряда советников Трампа, осуществлялось администрацией Б.Обамы недостаточно активно. (При этом не раз высказывалось мнение, что объявленный Обамой "разворот" (pivot) США в Азиатско-Тихоокеанский регион в политико-военном и военно-стратегическом отношении практически не состоялся.) С высокой степенью вероятности можно предположить, что при таком общем наращивании военных расходов будут расти расходы и на НИОКР, включая те, которые начаты при администрации Б.Обамы, в том числе в рамках реализации "Третьей стратегии компенсации". По оценкам специалистов Американского института предпринимательства, на реализацию планов Трампа потребуется от 55 до 80 млрд долл. в год на ближайшие 4 года. По другим оценкам – дополнительные расходы на оборону составят 80 млрд долл. в год, что доведет объемы ассигнований до уровня проекта бюджета на 2012 фин.г. (последнего проекта бюджета до принятия закона о контроле над бюджетом 2011 г.). Увеличение военных расходов может составить 6% в год. По некоторым оценкам, национальный долг США увеличится за 10 лет на 5,3 трлн долл. (с учетом сокращения доходной части федерального бюджета США за этот период на 10,8 трлн долл., если Трамп добьется декларированного им снижения федеральных налогов). В этом отношении военно-бюджетная политика Д.Трампа может напоминать политику республиканской администрации Р.Рейгана в 1980Íе годы. Одновременно, как известно, Трампом была провозглашена задача уничтожения "Исламского государства" (организация запрещена в Российской Федерации) и "нанесения поражения радикальному исламскому терроризму" с "формированием новой дружбы и партнерства, связанных с выполнением этой миссии". Д.Трамп заявлял, что сразу же после своего вступления в должность он отдаст приказ своим генералам предоставить ему план по уничтожению ИГ в течение 30 дней. То, в какой степени Д.Трамп сможет реализовывать задуманное, зависит от множества как внутренних, так и внешних факторов. Однако ясно одно: спустя некоторое время к теме приоритетов военно-технической политики США придется возвращаться вновь. Об авторе
 Кокошин Андрей Афанасьевич Академик РАН, действительный член Российской академии ракетно-артиллеристских наук (РАРАН), заместитель научного руководителя Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». В прошлом занимал должности первого заместителя министра обороны РФ, секретаря Совета обороны РФ, секретаря Совета Безопасности РФ. Трижды избирался депутатом Государственной Думы ФС РФ. Автор 26 научных монографий (в том числе в соавторстве).
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||