Срезневский И.И.Ак Мысли об истории русского языка Изд. 4

Содержание

Из вступительной статьи. О "Мыслях oб истории русского языка" И.И.Срезневского

8 февраля 1849 г. на годичном торжественном собрании Петербургского университета выступил с речью молодой, но уже известный своими научными работами в области славистики, первый в России доктор славяно-русской филологии проф. Измаил Иванович Срезневский (ему было тогда 37 лет). Речь была посвящена актуальной теме – истории русского языка в сравнительно-историческом освещении – и была скромно озаглавлена "Мысли об истории русского языка". Речь имела огромный успех не только среди ученых: филологов, но и в широких кругах общественности и вызвала большое оживление и обмен мыслей. В течение двух лет "Мысли" были опубликованы три раза – явление исключительное в истории русской филологической науки.

В 1849 г. "Мысли" были опубликованы в сборнике "Годичный торжественный акт в Императорском Санктпетербургском университете" (стр.61–186, без приложений) и в журнале "Библиотека для чтения", т.XCVIII (стр.1–55, 117–138). В 1850 г. "Мысли" были изданы отдельным изданием, которое в кратчайший срок стало библиографической редкостью. Таким образом, научная речь, прочитанная в стенах университета, быстро получила широкое распространение среди образованных кругов и вызвала ряд весьма сочувственных отзывов в общей печати.

"Современник" верно отметил историческое значение этого замечательного труда И.И.Срезневского. "Сочинение г.Срезневского, – пишет рецензент "Современника", – есть как бы полная программа исторических трудов по части русского языкознания, – программа со многими новыми, верными замечаниями, и о том, что уже сделано на этом поприще, и о том, чего должно еще ожидать и на что должно обратить внимание". Рецензент журнала "Сын Отечества" правильно определил общекультурное и общественное значение "Мыслей" Срезневского. Он пишет: "Не говоря об ученых по званию и призванию, не говоря даже о принадлежащих сколько-нибудь к ученому сословию, каждый образованный читатель, мы уверены, запасется этой книгою, которая, вместе с немногочисленными другими, составляет честь современной нашей литературы... Ученая деятельность г.Срезневского так самостоятельна, так проникнута поэзией учености и пользуется таким уважением у иностранных деятелей на одном с ним поприще, что долг всякого добросовестного русского журнала обозреть эту деятельность и познакомить с нею публику".

Высоко оценили принципиальную важность "Мыслей" ученые-филологи – современники И.И.Срезневского: Ф.И.Буслаев, И.И.Давыдов, М.П.Погодин, А.А.Котляревский, А.Ф.Бычков, П.А.Лавровский и др. Историческое значение этого классического памятника русской лингвистической мысли подчеркивали и такие выдающиеся наши языковеды, как А.А.Шахматов и А.И.Соболевский. "Срезневский, – пишет А.А.Шахматов, – в названном сочинении дал образец сравнительно-исторического изучения славянских языков, ввел в это изучение русский язык и, таким образом, определил тот главный фундамент, на котором должно строиться здание исторической грамматики русского языка, столько широко и блестяще проектированного Буслаевым; мы видим перед собой в этом труде отлично дисциплинированного ученого; ему не только ясно высокое качество сосредоточившегося научного материала, его не только занимает конечная цель научного строительства – это опытный работник, умелой рукой приступающий к самому строительству".

Небывалый успех "Мыслей об истории русского языка" И.И.Срезневского объясняется как исторической обстановкой появления этого произведения, так и его высокими внутренними качествами.

В 20–40-х годах в России в области славяно-русской филологии наблюдалось большое научное оживление. Вопросы сравнительного и исторического изучения русского языка становятся в центре научных интересов крупнейших языковедов. Романтическое увлечение стариной и народностью вызывает усиленный интерес к древнерусским памятникам и живым народным говорам. Кардинальные проблемы русского языкознания начинают привлекать внимание русских филологов. К числу этих проблем относятся прежде всего: 1. Взаимоотношение славянских языков, в частности место русского языка среди славянских языков. 2. Отношение старославянского (церковнославянского) языка к древнерусскому языку. 3. Вопрос о древности русского языка, о древности русских наречий (великорусского, украинского и белорусского). 4. Отношение живого народного языка к письменному (литературному) языку. 5. Основные этапы развития русского литературного языка.

Этих и близких к ним проблем касались основные филологические исследования 20-х и 40-х годов прошлого века.

В 1820 году было опубликовано знаменитое "Рассуждение о славянском языке" А.А.Востокова, положившее блестящее начало сравнительно-историческому изучению русского языка. В 1842 году появилось Востоковское описание рукописей Румянцевского музея. Через год появляется его же издание Остромирова Евангелия. В 20-х годах публикуются исследования К.Ф.Калайдовича ("Памятники российской словесности XII в.", "Ионн, экзарх болгарский"). В 1836 году печатаются в "Телескопе" талантливые статьи по русской литературе Н.И.Надеждина, в которых излагаются новые и верные мысли о русском языке, о его отношении к церковнославянскому и другим славянским языкам, выдвигается идея изучения народного языка как главного признака русской народности. В 1839 г. вышла из печати "История древней русской словесности" М.А.Максимовича, где освещаются такие лингвистические вопросы, как "О народном русском языке и его видоизменениях", "О различии главных видов народного русского языка", "О русском языке в отношении к западнославянским"., "О языке церковнославянском и его образователях", "О письменном употреблении церковнославянского языка в древней Руси и о влиянии сего языка на народный русский", "Об отношении русского языка к иноплеменным и их влиянии на него в древние времена". К 40-м годам относятся "Филологические наблюдения" Г.Павского, "Корнеслов русского языка" Ф.Шимкевича, "Судьбы церковного языка" (т.I и II) П.С.Билярского, "Начатки русской филологии" и "Филологические наблюдения и исследования" М.А.Максимовича.

В 1844 году была опубликована замечательная книга Ф.И.Буслаева "О преподавании отечественного языка", в которой была намечена "блестящая программа глубоко и всесторонне задуманного изучения русского языка" (А.А.Шахматов). В 1848 г. вышла его же знаменитая диссертация "О влиянии христианства на славянский язык" (Опыт истории языка по Остромирову Евангелию).

К этому же научному движению присоединяются и "Мысли" И.И.Срезневского. Прекрасная осведомленность в научной литературе вопроса, хорошее знание древнерусских памятников и славянских древностей, свободное владение всеми славянскими языками, природная одаренность дали И.И.Срезневскому возможность глубоко и широко осветить злободневные вопросы русского языкознания. "Мысли об истории русского языка" И.И.Срезневского были у нас первым опытом методически последовательного изложения основных этапов истории русского языка. Обладая талантом художника слова, И.И.Срезневский сумел живо, увлекательно и доходчиво нарисовать картину исторического развития русского языка.

Основное содержание рассуждения И.И.Срезневского о судьбах русского языка таково.

I. Народ выражает себя всего полнее и вернее в языке своем. Язык есть нераздельная собственность всего народа. Изменяются народы – изменяются и языки их. Всякое изменение языка носит закономерный характер.

Языкознание должно раскрыть законы, которым подчиняется развитие языка. История языка должна выяснить: Как изменяется язык в народе? Что именно в нем изменяется? По какому пути идет ряд языковых изменений?

Изучение языка невозможно без исторического направления.

II. Языки в своем развитии проходят через два периода. Первый период – это период развития форм.

Второй период – это период превращений, период постепенного падения прежних форм, постепенной замены их другими формами.

Прежде всего язык изменяет свой звуковой состав. Звуки перемешиваются. Заменяются одни другими. Часть звуков исчезает, появляются новые звуки.

От изменений в системе звуков изменяется и система корней языка. Первоначально различные по звуковому составу корни совпадают в одном звучании. Первоначально одинаково звучные корни распадаются на различные, внешне не похожие.

Формы образования слов постепенно теряют свое первоначальное (коренное) значение. Образованные слова нуждаются в присоединении иных форм к прежним, так как последние потеряли силу выражать нужный оттенок смысла. К словам присоединяются особые частицы для определения их значения.

Связи с другими народами облегчают заимствования чужих слов.

Формы изменения слов также теряют свой прежний смысл.

Формы смешиваются; из прежних форм образуются новые; другие погибают. То одно из чисел, то один из родов, то одно из времен становится ненужным, излишним. Место простых времен заступают сложные, которые постепенно мешаются, сокращаются. Падежные окончания теряют свою выразительность, обусловливаются предлогами. Из-за ослабления форм словоизменения постепенно изменяется и прежний характер форм словосочетания. В одном и том же языке не все языковые явления изменяются равномерно, вследствие этого в языке уживаются части, разновременно образованные, древние и новые. Все же в результате постепенного превращения изменяется весь строй языка, его характер.

Народы одного племени остаются по образованности, по языку одним нераздельным народом до тех пор, пока не отделяются один от другого.

Только со времени отделения от других народов своего племени народ начинает свою отдельную жизнь, отражая ее в языке.

Язык народа после отделения от родственных народов долго еще остается наречием другого языка; потом сам дробится на наречия, каждое из которых со временем образуется в отдельный язык. Таким образом, история языка каждого отдельного народа есть только часть истории языка целых племен.

Поэтому историк языка данного народа должен иметь в виду два вопроса:

1) Каким был язык народа в то время, когда данный народ отделился от других народов своего племени?

2) Как постепенно изменялся язык в народе, применяясь к его личной народности, к успехам его образованности, внешней и внутренней?

III. Русский народ один из народов славянского племени, которое вместе с племенами литовским, германским, кельтским, греческим, романским, иранским, индийским принадлежит к индоевропейской семье народов.

Поэтому история русского языка прежде всего должна решить вопрос: каковы были строй (формы) и состав (словА) русского языка в то время, когда он только что отделился от других славянских наречий. В какой степени тогда были развиты формы русского языка и что выражали его слова, как символы понятий и нравов, быта и обычаев народа? Только филология может показать, как и что выражали наши древние предки на языке своем.

Охарактеризовав в главных чертах фонетические, морфологические и отчасти синтаксические особенности древнего первобытного русского языка, Срезневский делает следующий вывод. "Если сравнить древний русский язык в отношении к строю с другими славянскими наречиями в их древнем виде, то нельзя не заметить, что он в первобытном своем состоянии ближе всего подходил к наречию старославянскому и вместе с ним всего более сохранял черты первообразного общего славянского строя".

IV. Вторым вопросом истории русского языка является вопрос, как русский язык изменялся с тех пор, как русский народ занял свое отдельное место между народами Европы, и каким путем русский язык достиг своего нынешнего положения.

Для разрешения этого вопроса прежде всего необходимо отделить историю языка собственно народного от истории языка книжного.

Когда русский народ обратился к христианству, он нашел уже все богослужебные книги на наречии, отличавшемся от его народного наречия очень немногим. Книги эти послужили основанием русской письменности.

Несмотря на близость языка русской письменности к языку народному, в русском языке постепенно отделились, как два наречия, язык письменный и язык простонародный.

Главная причина этого отделения заключалась в необходимой неподвижности языка богослужебных книг. Народ стремился сохранять все особенности языка церкви и нарушал их в пользу своего народного языка только бессознательно.

Наука, которая тогда находилась под покровом церкви, также держалась церковного языка и развивала этот язык дальше, не смущаясь тем, что этим еще более удаляла язык письменности от живого народного языка. Связи с западом, иноземное влияние на вкус и понятие книжных людей привели к заимствованию массы слов, чуждых народу по звуку и значению. Вслед за словами книжный язык усвоил новые обороты и иной склад речи, которые были чужды народному обычаю.

С другой стороны, сам народный язык, подчиняясь внутренним законам своего развития, шел по пути изменений в своем составе и строе, все больше удаляясь от прежней близости с книжным языком.

Причины внутренние и внешние дробили язык народа на местные говоры и наречия. Так с течением времени должны были язык книг и язык народа отделиться один от другого довольно резкими особенностями.

Таким образом, история русского языка распадается на две истории: история языка простонародного и история языка книжного, литературного.

V. Языковые черты, которые отделяют северное русское наречие (великорусское) от южного (малорусского) хотя и давние, но неисконные. Не столь же давние черты, отделяющие на севере наречие восточное – собственно великорусское от западного – белорусского, а на юге наречие восточное – собственно малорусское от западного – русинского, карпатского. Еще новые черты отличия местных говоров, на которые распалось каждое из русских наречий.

Однако все эти наречия и говоры остаются до сих пор только оттенками одного и того же наречия и нимало не нарушают своим несходством единства русского языка и народа.

VI. Первые памятники славянской письменности относятся к той поре, когда славянские наречия (языки) отличались одно от другого немногими чертами. Вот почему с такой легкостью мог утвердиться среди всех славян старославянский язык, – язык первых церковных книг, переведенных Кириллом и Мефодием.

Легче всего было утвердиться старославянскому языку в русской письменности, потому что русский язык как по своему строю, так и по составу был значительно ближе к старославянскому языку, чем остальные славянские языки.

Но в язык переводных книг (а их было большинство) проникали некоторые греческие правила словосочетания, греческие обороты речи, византийский слог и письменный язык стал несколько уклоняться от общеславянской стройности языка.

Это и послужило началом отделения языка письменного от языка народного.

Но настоящее отделение языка книг от языка народа началось с того времени, когда в народном языке стали устаревать древние формы и возникать новые.

Народный язык стал изменяться на всем своем пространстве, распадаясь на говоры и наречия, а книжный язык удерживал древние формы, древний строй.

Писавшие по-книжному, хотя и позволяли себе вводить в него слова из народного языка, но характер его строя, кроме отдельных звуков, оставляли почти совершенно неприкосновенным, нарушали его только нечаянно, случайно, по безотчетной забывчивости.

Прочное начало образованию русского книжного языка, отдельного от народного языка, положено было в XIII–XIV веке, когда русский народный язык подвергся решительному превращению древнего своего строя.

До XIII века язык собственно книжный – язык произведений духовных, язык летописей и язык администрации – был один и тот же.

В XIV веке язык светских грамот и летописей, в котором господствовал элемент народный, уже заметно отделился от языка сочинений духовных.

Время отделения книжного языка от народного составляет первый период его развития.

Второй период – развития книжного языка – это период его возвратного сближения с языком народным.

Чем более распространялись образование и письменность, тем более элементы языка народного проникали в книжный язык.

Тогда вместо одного книжного языка явились два: один – древний, сохранивший свой первоначальный строй, только слегка изменивший его под влиянием народного языка; другой – новый, представляющий собою смешение старославянского с живым народным.

А так как народный язык уже делился на наречия, то этот новый книжный язык не мог быть везде один и тот же: в нега проникали местные диалектные черты.

Временное отделение Западной Руси от Восточной привело к образованию в XVI–XVII вв. западного и восточного видоизменения нового книжного языка. Только после объединения всего русского народа вокруг Москвы все местные варианты нового литературного языка стали сближаться на основе господствующего великорусского наречия.

Таким образом, новый период истории русского книжного языка знаменует собой ряд побед живой народности над тем, что уже отжило свой век.

VII. С судьбами языка всегда связаны и судьбы словесности. Те же периоды, которые четко выделяются в истории русского языка, выделяются и в истории русской словесности.

Периоду образования русского народного языка в его древнем, первоначальном виде соответствует период образования народной словесности; периоду отделения книжного языка от народного соответствует период отделения книжной литературы от народной словесности, а периоду возвратного сближения книжного языка с народным – период сближения книжной литературы с народной словесностью.

В то время, когда на Руси возникла христианская письменность и книжная литература, русская народная словесность была богата содержанием и неизменной силой.

Как книжный язык не чуждался форм народного языка, так не чуждалась форм народного слога и древняя письменность.

Не только в подлинных произведениях русских книжников, но даже в древних переводах мы видим народность в слоге, в выражении мыслей и образов. В особенности народностью слога проникнуты такие оригинальные произведения, как летописи, поучение Владимира Мономаха, Слово Даниила Заточника, хождение Даниила Паломника, Слово о полку Игореве.

Для составления полной истории русского языка необходимо предварительно подготовить материалы и отдельные частные монографические исследования:

1. Каждый древний памятник языка должен быть издан и разобран в грамматическом, лексическом и историко-литературном отношениях. К каждому памятнику необходимо составить полный словарь.

2. Каждое наречие и каждый местный говор русского языка должен быть всесторонне описан. Должны быть составлены отдельные словари диалектов. Изданы сборники образцов устных народных произведений.

3. Современный русский литературный язык и язык писателей должны быть научно описаны в грамматическом, лексическом и стилистическом отношении. На основе монографического изучения памятников языка старого и современного, книжного и народного можно будет составить исторический словарь и историческую грамматику.

4. Необходимо сравнительно-историческое изучение славянских языков. Только на основе всех этих изучений возможно создание полной и подробной истории русского языка.

Об авторе

Срезневский Измаил Иванович

Известный филолог-славист, этнограф. Академик Петербургской академии наук. В возрасте 14 лет поступил на факультет этико-политических наук Харьковского университета и через три года, представив диссертацию «Об обиде», получил степень кандидата. В 1837 г. защитил магистерскую, а в 1839 г. им была написана докторская диссертация. Занимался историей и этнографией, путешествовал по Чехии, Моравии, Силезии, Сербии, Хорватии, Венгрии, изучал местные языки и фольклор. По возвращении на родину написал ряд работ по славянским литературам, рецензировал научные труды по славянской тематике. С 1847 г. и до конца своих дней И. И. Срезневский жил в Петербурге и преподавал в Санкт-Петербургском университете. Среди его учеников были Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев, Н. А. Добролюбов.

И. И. Срезневский являлся одним из основателей «Известий Императорской академии наук по отделению русского языка и словесности», активно участвовал в издании «Опыта областного словаря», а в начале 1850-х гг. задумал древнерусский словарь, закончить который ему не довелось. Основные труды И. И. Срезневского посвящены письменным памятникам старославянского и древнерусского языков: «Древние памятники письма и языка юго-западных славян», «Повесть о Царьграде», «Хождение за три моря Афанасия Никитина», «Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам» (т. 1–3) и др. И. И. Срезневский был основателем школы петербургских славистов, его труды заложили основу исторического изучения русского языка.